Григорий Бакланов

Все. Войне конец. Но это еще надо было осознать. Когда штабной телефонист прокричал по телефону: «Победа! Кончилась война!» – у нас даже вина не оказалось. Но старшина погнал коней, стоя во весь рост в бричке, вместе с ней подпрыгивая на выбоинах, только за вожжи держась, привез бочку вина. И пили, и стреляли вверх из автоматов, из пистолетов, но все вроде бы чего-то главного не хватало, мы еще не понимали чего. Нам в тот победный день не хватало тех, кто не дошел, не дожил до него. И победные застолья сами собой становились поминальными. Знаем ли мы хотя бы теперь, какой ценой нам досталась победа?

"... Он видел, она хочет верить, а все равно будет винить себя; живые всегда виноваты перед теми, кого нет..."

Пуля, убивающая нас сегодня, уходит в глубину веков и поколений, убивая и там еще не возникшую жизнь.

колбасного фарша. А сама приниженно, испуганно глянула на Таранова. Сбегав через дорогу к шоферам, Третьяков заправил бензином керосиновую лампу, всыпал в нее горсть соли, чтобы бензин не взорвался, а когда вернулся, за столом сидели уже трое. – Ты гляди, лейтенант, кого

Никто не верит в свою бесталанность. А если кто и поверит временно, так ничего нет легче,чем убедить человека в том,что сам он и умен (во всяком случае,не глупей других),и способностями бог не обделил,да только обстоятельства против него сложились.