Эльвира Смелик

с самого утра не задалось. Всё, вообще всё! Генка даже шаг прибавил, лишь бы

мною раздается мерный стук часов стенных; Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется, И из уст невольно рвется монотонный грустный стих…

– Почему ты спрашиваешь? Мать отвернулась, опустила голову

Меня, кстати, Димой зовут.

Могу прямо сейчас отдать. – А если не докинешь? – обеспокоенно поинтересовалась Мика, смерила взглядом расстояние между балконами. Калганов в очередной раз изумлённо вылупился на неё и вдруг… улыбнулся. – Ну ты реально ненормальная, – произнёс будто даже с восхищением. – Я и не собирался кидать. У нас же входные двери рядом, а дойти до них меньше минуты

заверил Костя. – Мы уже собираемся. Нажал отбой и велел Илюшке одеваться побыстрее. Отчасти все-таки получилось, как представлял: весна, вечер, закат, на небе зажигаются первые звезды, а они идут рядышком… Весна

подступающие слёзы. И в горла стоял комок. – Не говори ерунды, – отрезал Дима, нахмурившись, громко выдохнул, и вдруг глянул пронзительно и остро, чуть сощурив глаза, предположил

же. Раз уж выпало на их долю такое суровое испытание – находиться в одной компании, – они обязаны выдержать

в последнее время стала. И постоянно загадочно улыбаешься. У тебя что-то хорошее случилось?

шёпот получился шелестящим, как шуршание листьев. – Ходит ночью по дому, шарится. Думаешь, это твои родители в гости приехали? Но они бы вряд ли так себя вели. А кто ещё? – Давай посмотрим, – уверенно предложил Глеб, но смерив Илану оценивающим взглядом, передумал, скривил уголок рта.  – Или лучше