Елена Дорош

как он просит, но сейчас семья оказалась в огромной беде, поэтому, собравшись

сать, но читать и свободно говорить? – Больше всего на свете! – осмелев, ответила девочка. – Тогда я буду учить тебя. Меня зовут Эдит Карловна, а тебя с этого дня я буду называть на французский манер – Зизи? Согласна? Имя показалось девочке смешным и немного нелепым, но оно вносило в жизнь хоть какое-то, пусть

замыливал, ничего мне не давал, и я снова оказывался на бобах.

которую принесла ему какая-то женщина.

сказала она. Агата хмуро кивнула, а затем

– других наберут. – Ничего, что я тут сижу? – поинтересовался Березин и

Петров? Заболел, что ли? – Никак нет, товарищ капитан! Явился по вашему приказанию! Готов к выполнению задания! «Идиот», – подумал Шапошников, глядя на подчиненного.

– Не могу утверждать, но в любом случае за этой вещью закрепилась слава предмета мистического, чуть ли не волшебного. – Господин Грачев, а известно ли вам что-нибудь о судьбе гребня? – снова задал вопрос Рудницкий. Старик на него взглянул с недоумением. – В смысле после ее отъезда? – Да. Не доходили слухи?

Дама куталась в песцовое манто и все прикладывала к глазам платочек. Глаза, впрочем, были сухие, да и манто смотрелось не к месту.

девчонками мы привели в относительный порядок первый этаж: вымыли окна и полы, выстирали