Эдуард Хруцкий

– Ну вот, справедливость восторжествовала. Олег

Мне, непосвященному человеку, невозможно разобраться в закодированных сводках и полузашифрованных донесениях. Емельянов был необходим. Только он сумел бы досказать конец этой повести, дорисовать портрет Зины Галициной. Я знал его фамилию, имя, отчество, знал звание старший политрук. Оставалось только одно – писать письмо в управление кадров Главного

Париж! Горбатые крыши, за окнами мансарды, беспечная весёлая жизнь квартала Сен-Дени. Добрый старик

Достоевского, что человеку для счастья нужно столько же счастья, сколько и несчастья

пройдет. Глаз Муравьева даже в тусклом свете лампы отливал угрожающей

Я сейчас вызову специалистов из Института Сербского, и они тебя расколют в три минуты.

революции, войнам, бомбежкам. Распускает слухи, от которых, как заячий хвост, дрожит его малокровное сердце и трясется ночью в квартире за обитой железом

вам понадобился? – Он отставил рюмку и налил коньяк прямо в фужер. Полный налил,

сжал плечо Муравьева, и тот понял: оставшихся двоих надо брать. Костров В прихожей звякнул входной звонок один раз и после паузы еще два. – Иди, Зоя, – Мишка кивнул на дверь. Зоя прямо с гитарой вышла в прихожую. Костров услышал щелчок замка, потом чьи-то приглушенные

может быть неравным. Девять автоматов… Нет, не для этого