Эдуард Хруцкий

поселок, который когда-то именовался Новь. Когда-то Сталин поселил

Мне, непосвященному человеку, невозможно разобраться в закодированных сводках и полузашифрованных донесениях. Емельянов был необходим. Только он сумел бы досказать конец этой повести, дорисовать портрет Зины Галициной. Я знал его фамилию, имя, отчество, знал звание старший политрук. Оставалось только одно – писать письмо в управление кадров Главного

Париж! Горбатые крыши, за окнами мансарды, беспечная весёлая жизнь квартала Сен-Дени. Добрый старик

Достоевского, что человеку для счастья нужно столько же счастья, сколько и несчастья

пройдет. Глаз Муравьева даже в тусклом свете лампы отливал угрожающей

Я сейчас вызову специалистов из Института Сербского, и они тебя расколют в три минуты.

революции, войнам, бомбежкам. Распускает слухи, от которых, как заячий хвост, дрожит его малокровное сердце и трясется ночью в квартире за обитой железом