Дарья Воробьева

Паника нарастает, накладываются новые слои ужаса, вынуждая душу метаться внутри непослушного тела.

фера. Лилит хочет уничтожить своего создателя, и как бы Сади не считала этот поступок ужасным, они понимала устремления закованной в аду женщины

Если бы я могла, то закатила бы глаза и не выкатила их обратно, чтобы не видеть этого самодовольного лица.

Слава богу, я не твой сын. Если ты забыл, у твоих детей была незавидная тенденция – умирать быстрее мух.

С сожалением осознаю, что я мародёр. Да и хрен с ним! Уже и так все разграблено, а краски, иглы, болванки – они в апокалипсис никому не нужны. Никому, кроме меня.

Всем плевать, каждый заботится только о своей шкуре.

Кто позволяет и кто спрашивает позволения. Иначе существовать невозможно.

Мечтают только идиоты, а вот цель – другое дело.

Он видит меня насквозь. Безусловно. Я чувствую, как он шарится по полкам моих мыслей и выискивает то, что ему более интересно в данный момент.

Я не хочу, чтобы он… сделал мне больно. И он этого не хочет. Но я чувствую, что это неизбежно.