Анатолий Уманский

выбитыми стеклами. – Черт, – пробормотала она и включила фары на полную мощность. Салон перевернутой машины по-прежнему был частично погружен в темноту, но внутри не просматривалось ни Тома, ни какихлибо признаков жизни. В свете фар тоже ничего не наблюдалось. Том всегда держал в

Мы стали пленниками этого острова, пленниками собственных мыслей, собственных страхов.

возьмись за четвертый хард в цепи. Когда скажу – дергай. И главное – не оглядывайся. Стоило Саше это услышать

, приходя в себя. Новая боль оказалась слабей,