Анатолий Ковжун

Эндрю Грант с племянницей. При его приближении оба подняли голову. Фокс отодвинул поднос и присел на край столика. Ближе десяти ярдов не было никого, кто мог бы их подслушать. – А я умею выбирать дома для визита, – мрачно обронил Грант. – Особый дар, – признал Фокс. – Это вы пристрелили Торпа? – Нет. – Это самое невероятное… – начала было Нэнси.

догадаться о намерении совершить самоубийство? – Ни в малейшей степени. Майон был мрачен, но это естественно, ведь он потерял голос и мог бы восстановиться не раньше чем через два месяца. – Что вы делали после этой телефонной беседы? – Я остался в клубе пообе

четвертой улице, недалеко от Бродвея. Как-то вечером я сидел там, и эти идеи, о которых я говорил, витали вокруг. Крайне изматывающее чувство, как