Анатолий Казьмин

организационно-заговорщицкая – Ваше Величество, а море-то! Полюбуйтесь, красота-то какая! – я развернул монитор к Кощею и тыкал пальцем в пробел, меняя заранее заготовленные картинки. – Пальмы! Солнце! Лепота! – Михалыч, а давай ещё чайку, – попросил царь-батюшка. – Устал я что-то… Ага, спасибо… И сгущёнки. – Вот я и говорю! – радостно закивал я. – В отпуск вам пора, Ваше Величество! Поваляетесь на пляже, косточки на солнышке погреете… А вот, зацените – мулаточки, а?! – я сменил картинку и на экране полуобнажённые красотки изогнулись в соблазнительных позах. – А?! Ну, классно же, да?! Какие формы! Какой экстерьер! – Где-где, говоришь, такие водятся? – оживился Лиховид, высовываясь из-за плеча Кощея. – Обязательно надо съездить в те земли! – Ить, бесовки какие! – восхитился и дед, заглядывая в монитор. – А и то, Кощеюшка, год у нас тяжёлый был, так смотайся ты, отдохни недельку, а потом с новыми силами опять за свои злодейства возьмёшьси. А я уж тут за всем прослежу, даже и не переживай! И внучеку добрым советом помогу и вообще… – он продемонстрировал Кощею свой любимый топорик. – Как шёлковые все тут ходить будут, тебя с заслуженного отдыха дожидаючись! – Во! – завопил я. – И дед за царством приглядит, Ваше Величество и мне поможет если что! А вот, гляньте, Ваше Величество – Куба! Ну, классно же, да?! – Ты прелестниц своих лучше спрячь, – ткнул пальцем в экран царь-батюшка. – Сейчас Варька твоя заглянет ненароком и будет нам вместо отпуска торжественные похороны Статс-секретаря. Хотя… Тоже развлечение, если вопрос рассматривать с позиции детерминированной вселенной… – Вот спасибо, Ваше Величество, – я поморщился, но красоток на экране всё же заменил пальмами. – Эх, вот кабы не столько дел, я бы и сам на Кубу махнул… Или на Таити, а, Ваше Величество?! Гавайи, во! Заскучаете – там вулкан есть, можете рвануть его или на соседние острова сплавать, на каннибалов поохотиться! – Да что ты привязался ко мне с этим отпуском, Федька? – в сотый раз недоумённо пожал плечами царь-батюшка. – Федька всё верно говорит, – вступился за меня дед и преувеличено горестно всхлипнул. – Ить, исхудал-то как, батюшка… Косточки уже наружу торчат! А кожа из обычной серой в белую скоро превратится… А вона и морщинка на лбу образовалася… От забот и мыслей тяжких. – Да? – Кощей потёр ладонью лоб и повернулся к дворецкому: – Гюнтер, а что ты там давеча заплетал о креме каком-то волшебном, все морщины разглаживающем? – Уже в ванной на полочке стоит, Государь, – коротко поклонился Гюнтер. – Утром и вечером наносите круговыми движениями и через недельку будет у вас кожа, как у юного Аполлона. – Фигня эти ваши крема! – категорически заявил я. – На солнышке прожаритесь, Ваше Величество, водичкой морской ополоснётесь, с мулаточками наперегонки по песочку побегаете… – Некогда мне отдыхать. Занят я, – пробурчал царь-батюшка. – Вот сейчас оладиками калории восстановлю и снова за работу. – Некогда к девкам сходить?! – поразился маньяк Лиховид. – Чем же это вы так заняты? – хмыкнул я. – У нас только через несколько дней запланировано ваше поздравление юных жителей с началом учебного года и всё. – Государь, – в Канцелярию зашёл Калымдай, – разрешите обратиться к господину Статс-секретарю? – Что это ты так официально? – хмыкнул царь-батюшка. – Ну, валяй, обращайся. – Вольно, Калымдай, – развернулся я к нашему вояке. – Докладывай. – Фёдор Васильевич, ваше приказание выполнено. Остров Куба перешёл под нашу руку. – Ещё чуток наших исконных земель вернули, – потёр ладонями Михалыч. – Ибо не фиг! – Федька?! – вытаращил на меня глаза Кощей. – Михалыч? Какие ещё исконные земли?! – Нагло захваченные у нас ещё три тысячи лет назад, – заявил я. – У меня и летописи из достоверных источников есть, можете сами убедиться. – Кем захваченные? – Врагами подлыми и коварными, – пояснил дед. – Ну а кем же ишо? Чайку подлить, Кощеюшка? – Бред, – вздохнул царь-батюшка, подвигая кружку деду. – Коротко и по существу, – я снова обернулся к Калымдаю. – Был высажен десант скелетов и бесов в количестве пяти рот Второй армии. Вражеских сил обнаружено не было – наверняка заранее сбежали, испугавшись. Местное население встретило нас с восторгом и радо было вернуться лоно нашего государства. Начато строительство курортной зоны и крепости. Рекомендуется оставить там гарнизон, численностью от пятисот до тысячи бойцов. – Молодцы! – похвалил я и повернулся к Кощею: – Ну, вот, Ваше Величество, можете отправляться на Остров Свободы, никто вас там не потревожит. А радостное, освобождённое население, ещё и встретит вас цветами, а уж благодарность милых дам, – я подмигнул ему, – не будет иметь границ! – Эх! – едва не пустил призрачную слюну Лиховид. – Поехали, Кощеюшка! – Ну вот зачем это всё? – вздохнул царь-батюшка. – На восток от нас земли ещё не окучены, азияты по нашей Сибири как по дому родному шастают… – Шишки наши тырят! – поддакнул Михалыч. – А в Европах только и мечтают, – кивнул деду Кощей, – как бы наши земли захапать или хоть очередным крестовым походом по нам пройтись. Тьфу! – Кстати, Государь, – шагнул вперёд Калымдай. – Я давно говорю, что нам необходимо укрепить наши границы, а кое-где и нанести упреждающий удар по противнику. И тут хорошо бы нам себя подстраховать, а, Государь? Пополнить численность войск… – Тебе мало?! – поразился Кощей. – Я же тебе только что аж тридцать тыщ… – А ну-ка, – поспешно вмешался я, украдкой показав кулак Калымдаю, – ну-ка перестали забивать голову царю-батюшке делами! И не стыдно вам, а?! Посмотрите, какой Государь у нас замученный и измождённый! – Виноват, – сделал шаг назад Калымдай. – Казню я тебя, Федька, – задумчиво протянул Кощей. – Вот вернётесь из отпуска отдохнувшим и набравшимся сил и сразу же и казните, Ваше Величество, – закивал я. – А за что на этот раз? – За то, что царя перебиваешь, паразит! – Рабочие моменты, – пожал я плечами. – Я же не из невежества, а для пользы дела. – Что ты замышляешь, Федька? – прямо спросил Кощей. – То воем воешь, когда я тебя прошу денёк за меня поцарствовать, а сейчас пинками из Дворца гонишь. Что ты задумал, сына? – Я?! Я?! Да как вы могли на меня подумать, Ваше Величество?! Я ночи не сплю, оладики уже три часа как не ел, пива эльфийского кружечку выпить некогда! А всё от того, что только и думаю, как бы вам угодить, да государству нашему пользу принести! – Выкладывай, Федька. Не доводи до греха, сына. – Тьфу, Ваше Величество, – напомнил я. – А? – Ну я и говорю – совсем вы замотались, даже обычным образом своё праведное негодование к религии не выразили. – Тьфу! – согласился царь-батюшка. – Выкладывай. – Ладно, – опустил я голову. – Раскусили вы меня, Ваше Величество. Во всём признаюсь. Михалыч предостерегающе пнул меня валенком, а я едва сдержав ойканье, попытался пнуть деда в ответ, но попал в Тишку, который заверещал и вцепился зубами в мой кроссовок. Или Гришку? – Я так и думал, – самодовольно протянул Кощей. – Слушаю. Но будь осторожен, сына. Мой меч – твоя голова с плеч, сам же знаешь. – Ну а то, – вздохнул я. – Правы вы, Ваше Величество, я не столько о вас забочусь, сколько поддался эгоистическим порывам. У нас же сейчас затишье, проблем нет, покой, вот я и подумал, что если мне и замещать вас, то как раз вот в такой вот мирный период. А то мне вечно достаются катаклизмы, как только вы отлучитесь. А так, поваляетесь на солнышке с недельку, я за вас поцарствую в мире и созидании, а очередную глобальную проблему вы уже сами решать будете. Зато отдохнувшим и набравшимся сил! – Я так и думал, – расплылся в самодовольной улыбке Кощей. – Видал, Михалыч, какой жук! Обо мне, любимом он заботится, как же! – Паразит! – согласился дед. – Ещё оладиков, Кощеюшка? Да ты уж не ругай сильно внучека, лентяй он, да, но всё же скрозь енту его лень и забота о тебе Кощеюшка, просвечивает. А кому плохо будет, ежели ты недельку отдохнёшь, а Федька в это время за тебя пузо чесать на диване будет? – Всё с вами ясно, – отмахнулся Кощей и поднялся. – Я к себе, а вечером приду к вам с внезапной ревизией, понятно? – Встретим проверяющих хлебом-солью, – поклонился дед. – И на счёт ужина Палыча озаботим. – Ну-ну, – пробурчал царь-батюшка, выходя в коридор. – Работайте. – Вот зараза, – вздохнул я, когда удостоверился, что Кощей меня не услышит. – Не получилось… – Не отчаивайтесь, Фёдор Васильевич, – приободрил Калымдай. – Всё будет хорошо. – Не перегибайте вы с этими мулатками, Фёдор Васильевич, – поморщился Гюнтер. – Солнечные и морские ванны и здоровое питание – больше Государю ничего и не нужно. – Через часик встречаемся в кабинете Кощеюшки, – обвёл нас взглядом Михалыч. – Дожмём мы его, родимого нашего. *** Нет, я не возглавил палату сумасшедших, не беспокойтесь. Я и коллеги находимся в здравом уме и трезвой памяти. Ну, относительно. И все эти наши попытки спровадить царя-батюшку в отпуск, имеют вполне обоснованную причину. Я всегда отбивался от этого царствования, будь оно не ладно, а тут сам, добровольно и настойчиво уговариваю Кощея возложить на меня эту ужасную обязанность. Ну, была бы возможность убрать Кощея и не царствовать, так я бы вприсядку от радости бы пустился по Центральной площади, но, увы. Ладно, поцарствую, тем более что сейчас и правда, затишье у нас. А всё началось с тайного визита к нам Алика – моего приятеля, эльфийского короля Алиллортаэль Третьего. Я шагал за Михалычем, сообщившем о том, что Алик дожидается меня у Сократа и ломал голову, не понимая причин секретности. Конечно, беспокоился, а как же. Когда что-либо хорошее происходило от таких тайных визитов? Но на этот раз, слава богам, я ошибся. Алик поджидал меня за специально зарезервированным для Канцелярии столиком в «Великолепном бесе» и Сократ, едва мы вошли туда с дедом, тут же проводил нас и мы, плюхнувшись на стулья, уставились на Алика. – Здрасте! – широко улыбнулся он и сразу же успокоил: – Всё хорошо, не волнуйтесь. Я, скорее, с хорошими вестями. – Уф-ф-ф… – хором выдохнули мы с дедом и немного расслабились. – Только Кощею вашему, об этой встрече знать не надо, – тут же предупредил он. – Давай я его убью, внучек? – вздохнул дед. – Хоть я и в должниках у него хожу, но нельзя же так издеваться над людьми?! – Давай вместе, деда? – внёс я конструктивное предложение. – Ну, вот, – надулся Алик, – делай вам хорошее… А я ещё и бочонок пива вам привёз. Нефильтрованного! – Выпьем и убьём, – согласился дед. – Алик, ну, завязывай, а? – попросил я. – Что случилось? – Так сразу не интересно, – хихикнул он. – Ладно, ладно, только не убивайте меня, дяденьки! – Алик! – Тут мои шаманы баловались с астрологическими прогнозами, – перешёл он наконец-то к делу, – и мимоходом обнаружили кое-какие данные, которые и вам могут быть интересными. – Шаманы?! – поразился я. – С бубнами и плясками? – Да это я их так называю, – засмеялся эльфийский король. – Наши эзотерики, спецы по Астралу. – Эх, – вздохнул я, – а я уж размечтался бубен себе для компьютера выклянчить… – По голове бы тебя тем бубном, – проворчал Михалыч. – Дай же человеку сказать, Федька! – Эльфу, дедушка, – поправил Алик. – Один хрен. Выкладывай, что ты там такого интересного разузнал. – Интересного там много, – хихикнул король, – а вот для вас интересны будут факты про вашего Кощея, которые мы случайно обнаружили. – Случайно? – прищурился дед. – Вот так прямо случайно? – Дружба дружбой, – подмигнул я Михалычу, – а сведенья самые разные о нас собирают. – Просто из любопытства, – заверил Алик. – А чего такая секретность? – спросил я. – Мы нашли, – торжественно, но тихо заявил эльфийский король, – дату рождения вашего Императора! – О, прикольно! – хихикнул я. – А мы его пытаем-пытаем, а он всё фиги нам крутит. И сколько же годиков стукнуло царю-батюшке? – Не-не, – покачал головой Алик, – года рождения мы не нашли, только дату. – Это ишо и лучше, – заявил дед. – Зачем нам его возраст? А вот праздник Кощеюшке устроить, енто, да! – И когда же? – потёр я ладонь о ладонь. – Первого сентября. Новый год по одному из старых календарей. – Класс! – обрадовался я. – Да и прикольно – совместим День знаний и День Кощея! – Чего ты радуешься, внучек? – помрачнел вдруг Михалыч. – А чего? – А подарок?! Времени всего ничего осталось! – Ох, блин, верно… – Пива? – предложил Алик. – И самогону туда набулькай, – потребовал всё ещё мрачный дед. Горячо поблагодарив Алика, мы с дедом вышли из кабака на Центральную площадь. – Дела… – протянул Михалыч. – Никаких идей, – вздохнул я. – Тут же тортиком не обойтись. Надо чего-нибудь эдакое… глобальное… – Пошли Канцелярию тайно собирать, – скомандовал дед. – Глядишь, вместе что-нибудь, да и надумаем. – Деда, – попросил я, – ты зови пока наших, а я пройдусь немного, мозги проветрю. Вдруг, что в голову и придёт. – Придёт – хватай и держи! – распорядился он. – Недолго только гуляй, внучек. Я быстро всех созову, так чтоб не ждали мы тебя. – Угу. И, деда, наверное, надо ещё Гюнтера позвать, а? – И Агриппину Падловну с Виторамусом, – кивнул он и зашаркал к ступеням. А я развернулся и поплёлся вдоль Холма, пытаясь привести мозги в порядок. Подарок Кощею, сами понимаете – вещь серьёзная. Тем более, это будет в первый раз, когда мы его День рождения отмечать будем. Саблю или меч новые? Фи. Десяток наложниц? Мелко и банально. Сертификат на сто червонцев в лабаз купца Чарышникова? Бред-то какой… – Федька! – завопил у меня над ухом скрипучий голос. – Ты-то мне и нужен, ёшки-матрёшки! – Да твою ж… – я схватился за сердце. – Деда Мировид, ну нельзя же так подкрадываться! – Почему? – искренне удивился он и спланировал чуть пониже. – Вона как забавно ты в сторону сиганул! Я бы этих призраков!.. Уф-ф-ф… Но полезные они бывают. Вот тот же Мировид сильно нам помог в прошлой заварушке, несмотря на его прогрессирующий маразм и периодическое впадение в детство. – Обувка у тебя, Федь, знатная! – он спустился почти к земле и облетел меня кругом, не сводя взгляда с кроссовок. – Могу валенки предложить. В зимних вещах у Михалыча лежат где-то. – Жадина-говядина, – надулся колдун, но тут же, забыл про кроссовки, с восхищением уставившись, на подходящую к нам тётю Ягуту: – Ишь ладная-то какая! – А это – уже точно к Михалычу, – хихикнул я. – С ним договаривайся. – Федюнчик! – погладила меня по голове Ягута. – А исхудал-то как… Совсем тебя мой Михалыч не кормит. Ужо я возьмусь за тебя! Будешь ходить толстый, красивый! – А за меня не возьмёшси! – подлетел к ней Мировид. – Ибо призрак я! Страшно?! – Ужасно как! – хихикнула тётка Ягута, схватившись за внушительную левую грудь. – Оттож! – горделиво протянул колдун. – А пошли ко мне жить! Ты – баба ладная, видная, как раз мне под стать будешь, ёшки-матрёшки! – Иди, самовар ставь, – кивнула Ягута. – Я скоро. Мировид, подвывая от радости, метнулся к своей норе, а тётка покачала головой: – Смотрю и страшно становится, Федь. А коли и мой Михалыч через пару годиков вот таким станет? – Призраком? – хихикнул я. – Да не, не переживайте, тёть Ягут. У деда же эликсир эльфийский. – Ну, разве что елексир, – вздохнула она и, порывшись меж своих глобальных холмов, выудила небольшую склянку. – Михалычу передай, Федь. Скажи мол, заказ его выполнила. Должен будет. – Цианид? Героин? Настойка от ревматизма? – Он знает, – уклонилась она от ответа и ещё раз погладив меня по голове, вздохнула и ушла в сторону своей лавки. – Ну и передам, – я взболтал жидкость и посмотрел её на свет. – Бр-р-р! Точно отрава какая-нибудь. – Задари! – раздался скрежет над ухом. – Вещь, ёшки-матрёшки! На полочку у камина поставлю! – Не моё! – отрезал я. – Все вопросы – к Михалычу. – А чё я тебя искал-то, Федь? – полез пятернёй в затылок Мировид. – Мешок золота, небось хотел задарить, – хмыкнул я. – Точно! – к моему удивлению закивал колдун. – И не один, ёшки-матрёшки! – Давай, – согласился я. – Скелетов прислать для переноски сокровищ? – А я сурьёзно, Федь, – приблизился Мировид и горячо зашептал: – Нашёл я туточки богатства несметные! Всё тебе отдам, Федь, ей-ей! Вот прямо тут в Холме и лежат тебя дожидаются! – Правда? – я недоверчиво поглядел на колдуна. – Сокровища в Холме? – Да тише ты, Федька, ёшки-матрёшки! – зашипел он на меня. – Ишо услышит кто… – Интересно… А ты это не придумал от скуки, дедушка Мировид? – Всё твоё будет! – закивал он. – А чего это ты такой добренький? – я подозрительно осмотрел его с головы до ног. – То, всё подряд к себе в нору тащишь, а тут от сокровищ отказываешься? Колись, деда, если вообще тут сказки мне не рассказываешь. – Да что б я!.. Ладно. Самому мне не достать, Федь, помощник нужен. А ты – парнишка честный, я за тобой давно наблюдаю. Вона мне какой бумагатор не пожалел, задарил! А посему, предлагаю кумпанство. Мне там ничего особо-то и не нужно, штуковину только одну и всё. А всё остальное как есть себе забирай! Ещё один бумагатор для ровного счёту мне дашь и квиты. – А что за штуковина такая? – я вдруг поверил старому колдуну. Уж больно он горел этой идеей. Да и материальная выгода для него явно присутствовала. – Рука! – прошептал он мне прямо в ухо. – Чёрная рука из детских страшилок? Верная рука – друг индейцев? – Да тьфу на тебя, охальник! Самая настоящая рука, хваталка! Я ей приказываю, а она хватает, да несёт, куда укажу, понял?! Рука Добиуса обзывается. Был такой чудик один в стародавние времена… А, да хрен с ним, не важно! – Круто… Это с такой рукой ты, дедушка, весь Дворец в свою нору перетащить сможешь. – Ну а то! – закивал он. – Понимаешь, ёшки-матрёшки! – Ну-у-у… А много золота там, говоришь? – Ста скелетам твоим не унести! – А далеко лезть придётся? – Ну-у-у… – замялся он. – Побродить маленько придётси, Федь. Но оно того стоит! Ты только представь: бездельники все енти бегают тут по площади, суетятси, а тут ты такой из Холма на ста подводах доверху гружёных золотом и выезжаешь! Они же тут все и удавятся от зависти, Федь! Красота! – Ну, разве что ради борьбы с ленью и тунеядством, – хмыкнул я. – Хорошо, деда, договорились. Сейчас с делами разделаюсь и через недельку-другую можно будет… – Да ты что?! – завопил он. – Стырят же, Федь! Народ-то какой ушлый у вас, глаз да глаз за ним нужен! Пошли сейчас! – Не, сейчас я точно не могу, – покачал я головой. – Мне ещё надо придумать… – И тут меня осенило: – Дедушка Мировид, а там только золото и твоя эта рука? Или ещё какие штуковины есть? – Всего полно! – он провёл ребром ладони по бороде там, где под ней скрывалась шея. – Енто же схрон самого Филимона! Я с ним ещё в стародавние времена сталкивался… Ну, в том, нашем мире, понятное дело. Редкостный паршивец был, мда… Но кудесник – знатный, наговаривать не буду. Ну, как Кощей и говорил мол, тут точно какой-то могучий колдун обитал. Мол, силой тут всё пропитанно. Надо будет про этого Филимона поспрашивать, а пока… Тут же можно подарочек найти для царя-батюшки! Магическая фиговина какая-нибудь – самое то ему будет! – А скажи, дедушка Мировид, – перешёл я к уточнениям, – а что, например, кроме золота и твоей этой руки ты там видел? – А всё! – развёл он руками. – А тебе что нать? – Не-не, – засмеялся я, – так не пойдёт! Давай, колись, что там ещё есть? – Ну-у-у… – почесал он бороду. – Колесница золотая есть, надо? Доспехов полно всяких, топоров с мечами. Надо? Сапоги-скороходы видел, только грязные какие-то и в заплатах… Образов людёв и зверюк всяких из камня и золота много… Ну, что ещё?.. Да там много всякого, Федь! Ну, зал один с горой каменьев драгоценных доверха… В другом зале ничего и нет, акромя столика с короной, а в третьем только ковры молью побитые… – Стоп! А что за корона, дедушка? – Да хрен её, – пожал он плечами. – Я мимо пролетал, почуял только, что силой от неё могучей веет и всё. А рука ента моя, она маленько в другой стороне, я туда и направлялси тогда. – Дедушка Мировид, – заговорщицки сказал я, – уговорил ты меня, так и быть. Давай так сделаем. Я сейчас на часок-другой отлучусь, дела у меня спешные, а ты подлетай тогда к нам в Канцелярию, там всё подробно и обсудим, ага? – Только никому, Федька! – он приложил палец к губам и сделал страшные глаза. – Узнает кто – точно стырят! – Ёшки-матрёшки! – поклялся я и рванул во Дворец. *** – Босс что-то реально придумал, – протянул Аристофан, когда я ворвался в Канцелярию, сияя довольной улыбкой. – Ну, сейчас начнётся, – вздохнула Маша. – Даже покушать не успели. – Неужто нашёл отгадку, внучек? – обрадовался Михалыч. – Высокий офицерский чин, – Калымдай нежно погладил свой погон, – подразумевает высокий интеллект. – Я в Федюньке никогда не сомневалась, – пробасила Агриппина Падловна. – Давайте я вас обниму, голубчик? – предложил Гюнтер. – Клац! – порадовался вместе с нами Дизель. – Не зря я столько времени на Федькино колдунское обучение убил! – приосанился под люстрой Лиховид. – Рассказывайте, Фёдор Васильевич, – попросил прагматичный Виторамус. Я горделиво приосанился, выбросил руку в сторону и начал: – Шёл я лесами дремучими, подымался на горы высокие, переплывал моря глубокие, пробирался пещерами тёмными… – А в ухо, внучек? – предложил дед, наливая мне чай. – И в ухо чудищу заморскому заехал, – подтвердил я. – А как же без грандиозных баталий? – Завязывай, босс, – попросил Аристофан. – Не томи в натуре, а? Я сел в своё компьютерное кресло, крутнулся на нём, а потом торжествующе обвёл взглядом сотрудников: – Холм! – Знатная могилка получится, – кивнул Михалыч, – коли не перестанешь над нами издеватьси. – Покрасоваться не даёте, – продолжал улыбаться я. – Ладно, слушайте. Сейчас меня дед Мировид поймал и рассказал, что он в нашем Холме порылся и знаете, что он там нашёл?! – Подарок монсеньору, – зевнула Маша. – Ничего сложного. – В том числе, – кивнул я. – Там вообще, деда, радуйся, настоящая сокровищница! – Всё до грошика – в казну! – чётко среагировала главбух. – А как же иначе-то, Агриппина Падловна?! – завопил я, украдкой подмигнув Михалычу. – Строго под опись! Порядок знаем! – Конкретней, босс, – попросил Аристофан. – Что за подарок? Я перестал дразнить коллег и рассказал обо всём, что знал. И про руку, и про корону, и про древнего колдуна. Правда, имя его забыл. Не страшно, Мировид придёт, напомнит, да и не особо это важно сейчас. Можно считать, что ничего и не забыл. – Настоятельно рекомендую, – серьёзно сказал Виторамус, – не акцентировать всё внимание на этой вашей короне, Фёдор Васильевич. Ещё неизвестно, какими свойствами она обладает. – Оденет её Государь, – хихикнул Аристофан, – и потолстеет реально! – Тут-то всем и хана придёт, – кивнул дед. – Виторамус дело говорит. Надо там хорошенько всё обшарить. – И вот тут начинаются проблемы, – вздохнул я. – У нас же всё тут под контролем царя-батюшки, помните? Угу. Надо его как-то заблокировать что ли… – Это вы о чём сейчас, Фёдор Васильевич? – даже приподнялся с лавки Калымдай. – Нанести вред Государю я позволить не могу! – Кто-то только что про интеллект распинался? – ехидно протянула Маша. – Успокойся, Калымдай, – хмыкнул и я. – Никто Кощею не угрожает. Да даже, если и захочет… Хм-м-м… Надо просто придумать что-нибудь, чтобы он не отследил наши изыскания, понимаешь? – Коньяком его упоить до полного изумления, – хихикнул дед. – Войну масштабную затеять, – предложил наш милитарист. – Чтобы он на фронте днями и ночами пропадал. – Не вариант, – покачал я головой. – Сам же знаешь – он всё равно наведываться домой будет, а то и вообще, с часик поразвлекается на передовой, да удерёт обратно во Дворец. – Сказать ему, – выдал Аристофан, – мол, ништяковую колдунскую штуковину нашли где-нибудь в горах. Пусть реально по пещерам поскачет, поищет её. – Ну-у-у… Ближе к делу, – признал я. – Только… – Вернётся без находки – всех убьёт, – предупредила Маша. – Верно, – вздохнул я. И тут Гюнтер и выдал: – В отпуск Государя отправить надо. – К девкам заморским! – облизнулся Лиховид. – А мне опять за него править? – поморщился я, но задумался, переваривая идею. – Ёшки-матрёшки! – ворвался в Канцелярию Мировид. – Лиховид, ты уроки выучил? Лиховид обиженно отвернулся и забурчал что-то фольклорное в адрес своего бывшего учителя. – Как раз вовремя, дедушка Мировид, – кивнул я. – Нет, монитор я не могу задарить, самому нужен… Расскажи, пожалуйста про эту сокровищницу в Холме. – Большая! – он развёл в стороны руки. – Во! Ух, какая вилочка блестящая! – Казённая! – строго заявил Михалыч. – Не дам! – А чего дашь? – тут же перешёл к конкретике древний колдун. – Тишку да Гришку отпустишь погулять? – Вот расскажешь нам всё и гуляйте, – согласился дед. – Сначала – гулять, а все рассказы потом! Нашим кое-как, с трудом продираясь сквозь явно повреждённый разум древнего колдуна, всё же удалось узнать немного про сокровища Холма. Но вскоре устав, Мировид переключился с рассказа на выклянчивание у меня Дизеля в безраздельное пользование. – Рука, – напомнил я Мировиду. – Классная такая, мыслью управляемая. – Пошли руку добывать! – согласился он. – А Тишку да Гришку с собой возьмём! – Вот это уж точно фиг, – хмыкнул я. – Да и вот так сразу наугад я никому под Холм идти не советую. – Согласен, – кивнул Калымдай. – Без чёткого плана помещений туда соваться не стоит. – Ну, тебе и карты в руки, – согласился я. – Бери наших призраков-кудесников и начинайте составлять план. А мы пока подумаем, как бы царя-батюшку в отпуск отправить, чтоб ему икалось в том отпуске без остановки! Не хочу я снова в эту каторгу влезать! – А придётся, – захекал Михалыч. – Коли уговорим Кощеюшку в дальние края отправиться, то кому, как не тебе, внучек, замещать его? – Ну и сами бы могли… – проворчал я что-то бредовое, а потом вскинулся, осенённый идеей: – Верно! Вот вы и будете править вместо Кощея-батюшки! – Это всё – мясо, – вздохнула Маша. – А я ведь предупреждала о трагическом воздействии на мозг всех этих ваших шашлыков. – А есть шашлык? – вскинулся Аристофан. – С самогоном. – Что енто ты задумал, внучек? – дед отвесил подзатыльник бесу и повернулся ко мне. – Ну, придётся по очереди царствовать, – развёл я руками, – явно мне же под Холмом с дедушкой Мировидом ползать, а государству без царя нельзя. – Да сиди, внучек! – поспешно начал Михалыч. – Царствуй на здоровье, а я уж за тебя в той пылюке и грязи сам и потрудюся! Даже и не переживай, внучек! Всё облазаю, каждый грошик оприходую, а добуду подарочек Кощеюшке! Все дружно засмеялись, а Агриппина Падловна просто скрутила кукиш деду. – Без вариантов, получается, – вздохнул я. – Ну, кто тут в цари первый? – Я, босс! – тут же выпалил Аристофан. – А царствовать в натуре реально можно будет? – Не нравится мне эта затея, – протянул Гюнтер, косясь на беса. – Ну как это так? В цари по очереди. Мы долго ещё обсуждали, крутили проблему и так и эдак, но так ничего и не придумали и поэтому остановились на том, что пока Калымдай с призрачными колдунами будут рисовать план древних складов и разрабатывать стратегию и тактику, мы все будем убеждать Кощея отправиться в отпуск. Ну а с царствованием по очереди… Как получится. *** Все эти события произошли вчера, а сегодня, как я уже и рассказывал, мы принялись за царя-батюшку, пока, правда, без особого успеха. Вот же кадр, а?! Да кому другому предложи в оплачиваемый отпуск на солнечные острова к морю, пальмам и мулаткам отправиться! А Кощей ни в какую. Герой трудовых будней, блин. Перед очередной атакой на царя-батюшку, я всё же рискнул оторвать Калымдая от его вороха бумаг, которые он усиленно разрисовывал выданными мной ради такого случая карандашами, постоянно гоняя Лиховида и Мировида внутрь Холма для уточнения деталей: – Ну, как тут у вас? Продвигается дело? – Уже заканчиваем, Фёдор Васильевич, – оторвался от трудов тяжких Калымдай. – Сейчас план дочертим и будем маршруты передвижения по подземелью прикидывать. – Ага, – поёжился я, не ощущая никакого желания лезть внутрь Холма. – Хорошо… – Фёдор Васильевич, – вдруг предложил наш главный вояка, – а не попросить ли Кощея-батюшку, пока он не уехал в отпуск, пополнить нам армию маленько? – Так только что вроде пополняли… А что, проблемы? На юге войск не хватает? Кочевники? Халифат? Ты меня не пугай, Калымдай! – Всё в порядке, – улыбнулся он. – Просто на всякий случай, да и момент удобный. Хочется довести наши вооружённые силы до оптимального количества. Попросим сразу пятьдесят тысяч и больше не будем беспокоить Государя. – Перестраховываешься? – понял я. – Ну, в принципе… Почему бы и нет? Расходы на армию самые минимальные, а мало ли что случиться может, а у нас бац! и войска наготове. – Я именно об этом, – кивнул он. – На всякий случай. – Ну, пойдём тогда и сходим, – поднялся я с лавки. – Чего тянуть? Заодно лишний раз на мозги царю-батюшке этим отпуском покапаем. – Не наиграетесь никак? – фыркнул Кощей, когда мы изложили ему нашу просьбу о пополнении армии. – Исконные русские земли в Африке освобождать надумали? – Только прикажите, Ваше Величество! – вытянулся я перед Кощеем по стойке смирно. – Хоть Антарктиду освободим! – Чем бы дитя не тешилось… – проворчал царь-батюшка и встал из-за стола. – Пошли на крышу. Будет вам армия, вояки. Ну и всё. Делов-то оказалось. Правда, вынужденно проторчали часа два на солнышке, пока пополнение скелетов собралось у города – в окрестностях-то Кощей давно всех поднял и новобранцам пришлось издалека добираться. А потом всё уже по накатанной пошло. Кощей, заскучав, ушёл, передав власть над скелетами Калымдаю, а я побежал тиранить Дизеля, чтобы он нам подобрал пяток ответственных и продвинутых генералов из числа своего Дворцового Общества скелетов. Потом я им нарисовал фломастером на черепах отличительные знаки, поломал немного голову над именами, а потом за них уже взялся Калымдай, знакомя их с новыми частями. Надо будет не забыть приказом всё это оформить. Без бюрократии никак. – Сто тысяч! – довольно потёр ладонями Калымдай, улучив свободную минутку. – Сто тысяч, Фёдор Васильевич! И это не считая частей бесов. Ух и развернёмся же мы теперь! – Ты чего затеваешь? – подозрительно покосился я на вояку. – Не-не, – поспешил он успокоить меня. – Теперь нам никакой противник не страшен с такими-то ребятками! Границы все запрём, никакая вражина не проскочит! – Лишь бы ты только эти границы выравнивать не начал, – вздохнул я. – Ладно, агрессор, пойду наших созывать на новую атаку на царя-батюшку. Атаки не получилось. Очень серьёзный и встревоженный Кощей сам заявился в Канцелярию и прямо с порога начал отдавать резкие быстрые команды: – Федька, Михалыч, живо мчитесь в Путятич. Шмат-разум при вас? Отлично. От Радика вызов пришёл, говорит, снова гоблины у него появились. – Гоблины?! – поразился я. – Мы же их всех того… Да и командовать теперь ими некому… – Вот и вызнаете! – рявкнул царь-батюшка. – Марселина, с ними отправишься. – Ну, вот… – вздохнула Маша. – Поднять армию, Государь? – вытянулся перед Кощеем Калымдай. – Позже. Сейчас сведения собрать надо. Сам удивляюсь – мы же вопрос с гоблинами решили. – Разведать в натуре надо, – закивал рожками Аристофан. – Вот именно, – благосклонно взглянул на беса Кощей. – Закинешь Калымдая в Никифоров, пусть с тамошним князем поговорит, а сам со своими бандитами в Кристополь к Ставросу и в Старград к Юрию смотаешься. Поговорите с князьями, порасспрашивайте их. – У меня – бойцы, – тихо проворчал Аристофан и в голос добавил: – Сделаем, Государь, без базара. – Ну и чего стоим тогда? – проворчал царь-батюшка. – Живо в дорогу, бездельники! – Ничего не понимаю, деда, – протянул я, пряча коробочку со Шмат-разумом в карман, когда мы переместились во дворец Радислава Первого. – Кто бы сомневался, – ехидно протянула Маша. – Эй, милай, – окликнул Михалыч выпучившего на нас глаза боярина, – рот прикрой и покличь-ка нам царя живенько. – Почему по булавочной связи всё не вызнать? – продолжал удивляться я. – Лентяй ты, внучек, – фыркнул дед. – С глазу на глаз оно куда как верней разговор будет. Да и тебе прогуляться не помешает. Аппетит нагулять. Совсем ты у меня плохо стал кушать, внучек. – Ой, не начинай, деда, – взмолился я. – Ну, где там Радик? Не было тут никаких гоблинов. Радик клялся, что он тут ни при чём, что никаких просьб о помощи не передавал, зато утащил нас за стол и пришлось, чтобы не обижать царя всея Руси, отобедать с ним, хотя аппетита и правда, особого не было. – Может, с перепою вызвал да наболтал глупостей, – пожимал плечами Михалыч, когда мы перед отправкой домой, решили сделать небольшой моцион, прогулявшись по Путятичу. – Пошли на местный базар сходим. Я Тишке да Гришке петушков на палочке куплю. – И мне, – одобрил идею я. – Ну, будем считать, ошибка произошла. И это даже хорошо. – Не хотелось бы ещё раз с этими зелёными бандитами столкнуться, – согласилась со мной Маша. А в Канцелярии нас уже поджидали Калымдай с Аристофаном. – Пурга какая-то, босс, – заявил бес, едва мы вышли из магического перехода. – Реально царю лапшу на уши повесили. – Ложные данные, – подтвердил Калымдай. – Нигде ни про каких гоблинов и слыхом не слыхивали. – Пойду царю-батюшке доложу, – пожал я плечами. – Я так и думал, – добродушно кивнул мне Кощей после моего доклада. – Ну, какие гоблины? Но проверить надо было. – Вы, кстати, подумали на счёт отпуска, Ваше Величество? На Кипре говорят, чудо как хорошо сейчас. Бархатный сезон… – Сгинь! – поблагодарил меня за заботу и проделанную работу царь-батюшка. А вот коллеги встретили меня в Канцелярии настоящим хороводом и восторженными воплями. А, нет, не меня. Чествовали Машу. Я с удивлением уставился на сотрудников, выплясывающих вокруг гордо стоящей посреди кабинета вампирши: – Тётка Ягута в гости заходила? Мухоморовкой угостила? – Машка у нас реально – гений, босс! – подмигнул мне Аристофан. – Мне все это говорят, – скромно подтвердила Маша. – Хотелось бы подробностей, – потребовал я. – И я сейчас не про гениальность. – У мадмуазель Марселины есть план, как заставить Кощея-батюшку отправиться в отпуск! – торжественно пояснил Калымдай. – Бабы, – восхищённо помотал головой Михалыч. – Ишь, Евино племя! – Отдыхайте, мсье Теодор, – подтвердила Маша. – За дело возьмутся дамы! Мы сами процесс выдворения царя-батюшки в отпуск не видели, но Гюнтер, томно улыбаясь, поведал, как к Кощею заявилась делегация придворных дам с проектом обновления внешнего и внутреннего декора Дворца, притащив с собой для наглядности образцы материи для штор, ковриков у дверей и кипы зарисовок залов и коридоров с обоями, гобеленами и просто настенной росписью. Царь-батюшка выдержал десять минут. Нет, не убил делегацию. Он же у нас джентльмен. Просто взвыл как пароходная сирена и исчез в зелёном магическом облачке. – Когда Государь, тщательно маскируясь, вернулся, – докладывал нам Гюнтер, – он тут же велел подать его походные плащ и сапоги и наточить малый меч. А вам, Фёдор Васильевич, он велел передать, что раз вы так горячо о его благополучии заботитесь, вам и париться на троне вместо него. – Удалось! – завопил я. – А где сейчас царь-батюшка? – Кто же его, загадочного нашего, знает? – вздохнул дворецкий. – Так поспешно удрал… отправился на отдых, что я едва успел ему котомку с бутербродами собрать. Уже на ходу в карман его плаща сунул бутылку коньяка и десяток сигар. – Внучек, а ты что-нить ощущаешь? – дед пощёлкал пальцами. – Ужо свалилось на тебя бремя власти? Кощеем себя почувствовал? – Да кто его… – я прислушался к своему организму. – С этой новоприобретённой силой ни фига не понять, деда. Вроде есть что-то такое… У меня же сейчас и так с Дворцом контакт постоянный. – Будем считать, – заявил Калымдай, – что Кощей-батюшка благополучно в дальние края отправился. Можно начинать операцию по добыванию царского подарка. – А если Государь, типа рядом? – с сомнением почесал между рожками Аристофан. – Мы только начнём, а он реально так: а вот и я! И давай всем конкретно башки рубить без разбора. – Что скажешь, Гюнтер? – повернулся я к дворецкому. – У тебя же всегда связь с царём-батюшкой есть. – Во Дворце его точно нет, – заверил он. – Я бы знал. – Действуйте, Теодор, – сказала Маша. – Если что, мы вас прикроем. – Все вместе действовать будем, – проворчал я. – Чего это я за всех отдуваться должен? И вообще, пусть вон Аристофан или Калымдай всё там внизу разведают с дедушкой Мировидом, а я уж на последней стадии и присоединюсь. Они же у нас вояки? Вот и пусть воюют там. – Ишь чего удумал! – Мировид вылетел из стены, облетел вокруг Калымдая, а к Аристофану даже зачем-то принюхался. – С тобой, Федька, пойду! И не спорь со мной, ёшки-матрёшки! Мне лучше знать, как и что делать надо! – Ну, деда Мировид… – попытался я образумить старого маразматика. – Калымдай с Аристофаном у нас знатные вояки. Я пока там плестись буду по лабиринтам этим, ты с ними уже до руки своей волшебной доберёшься. Мировид сунул мне под нос кукиш: – Или с тобой идём или гори она синим пламенем ента рука! Потерплю пару веков, подберу хорошего сотоварища, тогда и добуду её! – Ну, зачем я тебе, дедушка Мировид? – вздохнул я. – А с тобой весело! – заявил колдун. – Знатно ты верещишь, когда пугаешьси, ёшки-матрёшки! Глава вторая, обессиленная Время от полдника до ужина я провёл неожиданно в тишине и покое. В Канцелярии не было никого, даже бесенят и Дизеля. И знать не хочу, куда все умотали. Я повалялся на диванчике, покашлял над сигарой, а потом, поборов лень, пошёл за комп отстреливать монстров и так увлёкся этим полезным и приятным занятием, что не сразу и осознал, что наши потихоньку подтянулись в кабинет, и только запах фирменного рагу от Иван Палыча, заставил меня оторваться от зачистки четырнадцатого уровня. Ладно, сохранюсь, а уж в следующий раз… Хана компьютерным уродам! – Кстати, Фёдор Васильевич, – заметил Калымдай, когда все приступили к десерту, – там вовсе и не лабиринт. Вполне такая административная постройка, на казармы или склады похожа. – Да? – приятно удивился я. – А покажи чертежи, если готовы. – Условно территорию мы разделили на две части, – начал доклад наш вояка. – Нужное нам помещение находится в дальнем конце Холма… – Ну, естественно, – проворчал я. – Поэтому, – продолжил он, – мы остальную часть пространства даже рассматривать в планах пока не стали, а сосредоточились только на необходимом нам участке. – Правильно, – хихикнул Михалыч. – На следующий день рождения прибережём. – Нужный нам зал находится на дальней стороне квадрата, со сторонами приблизительно в пятьсот метров, – продолжал Калымдай. – Общее помещение разделено семью коридорами, которые в свою очередь пересекают ещё пять, создавая таким образом множество одинаковых залов. Но часть из них перегорожена ещё и внутренними стенами. То есть, там присутствуют как небольшие комнаты, так и просто огромные. – Я уже запутался, – пожаловался я. – Ясно только, что побродить там придётся. А покажи план, а? Калымдай развернул на столе большой лист, а я, едва вглядевшись в него, радостно хмыкнул: – Так красота же! Это вот это нужный нам зал? – я ткнул в небольшой квадратик. – Прямо напротив норы дедушки Мировида? – Так точно, Фёдор Васильевич. – Ну и в чём проблема? Вон, прямой коридор туда и ведёт. Отшагал полкилометра по нему и корона наша. – Да хрен там, Федька, – вздохнул Лиховид. – По ентому коридору ты точно не пройдёшь. – Вот же… – огорчился я. – А счастье было так близко… А почему? – Из моей хаты туда ходу нет, – влез с объяснениями Мировид. – Надоть одесную али ошую шагать. – Куда?! – Право и лево, внучек, – пояснил Михалыч, а Мировид согласно кивнул. – Там кое-где завалы, Фёдор Васильевич, – вздохнул Калымдай. – Придётся попетлять. – Эх… Ну, попетляю, куда же деваться. Я как чувствовал, что быстро не получится, – вздохнул я. – Как бы на несколько дней такой поход не затянулся. Значит, правильно я прикидывал, что кому-то придётся меня замещать на троне. И, кстати, если мы завтра с дедушкой Мировидом уже полезем в Холм, то нам сразу уже царь-заместитель нужен будет. Ну, кто первым себя в роли Кощея попробовать хочет? – Мне завтра тебя, внучек в дорогу собирать, – покачал головой Михалыч. – Я ужо потом тогда. – А я с Шарлем погулять договорилась, – наморщила носик Маша. – Нам и карету уже подготовили… – Типа боязно, босс, – честно признался Аристофан. – Давай я реально после кого-нибудь? – Придётся мне, – кивнул Калымдай. – Оправдаю. Не подведу. – Жду вас в царском кабинете в шесть утра, – коротко поклонился ему Гюнтер. – Охохошеньки… – вздохнул я и обвёл коллег взглядом. – Имейте в виду, господа мои… и дамы, конечно же, Маш, что зам. царя обладать будет всеми правами и обязанностями, иначе и смысла нет, что-либо затевать. Я должен быть абсолютно уверен, что за время моего отсутствия, всё будет в порядке. Понимаете? – Царь, он и есть царь, – кивнул Михалыч. – А кто именно задницей трон протирает, это уже не важно. Не беспокойся, внучек, я прослежу за ентими обормотами, не дам государство наше порушить. – Угу, – снова вздохнул я. – Ладно, тогда пока все могут быть свободны, если никаких вопросов нет. А ты, дедушка Мировид, жди меня завтра у себя часиков в восемь утра. Подойду, да пойдём. – А чё так поздно, ёшки-матрёшки?! – удивился колдун. – На рассвете и выйдем. – Ага, прямо на рассвете, – хихикнула Маша. – Это наш-то мсье Теодор! – Мне подготовится надо будет, – пояснил я Мировиду и сурово взглянул на Машу. – Провести последний инструктаж сотрудников, обеспечить их работой на весь день… – Молчу-молчу, – прикрыла ладошками рот вампирша. – Может и я с тобой, босс? – предложил Аристофан. – Вдвоём типа веселее. – А и верно! – завопил Мировид. – Ишо Тишку да Гришку с собой возьмём! Ох и повеселимся-то, ёшки-матрёшки! – Понял? – я кивнул Аристофану на колдуна. – Тут бы просто его внимание на деле удержать, а лишние факторы только отвлекать будут. – Не пойдут Тишка да Гришка? – огорчился Мировид. – А чаво так? Тогда хоть ложку задари, а? У меня таких только две. – Я тихонько, босс, – зашептал Аристофан, косясь на Мировида. – Мало ли что в натуре? Реально бери меня с собой. – Если что – отправите беса назад, мсье Теодор, – пожала плечиками Маша. – Ну-у-у… Хорошо. Да и мне спокойней будет. – Ништяк, босс, – обрадовался Аристофан. – Оторвёмся там конкретно! – Ладно, – зевнул я. – Уговорили. – Амулетик свой защитный только не забудь, Федька, – потыкал мне в грудь призрачным пальцем Лиховид. – Чую – пригодится. – Вот же… – огорчился я. – А что такое? – Хренью там какой-то колдунской всё пропитанно, – важно пояснил колдун. – Толком не понять, но опасность присутствует. – От, бестолочь! – завопил Мировид. – Учишь тебя, учишь! А ну, быстренько перечисли мне все осьмнадцать признаков колдунского присутствия! – Дедушка Мировид! – взмолился я. – Давай ты потом экзамен проведёшь? А сейчас можешь толком объяснить, что там такое опасное? – Да Филька то, – отмахнулся Мировид. – За сокровища свои трясётси, сторожит, значится. – Прошлый хозяин Холма? – вспомнил я. – И что теперь? А ликвидировать или хотя бы нейтрализовать его нельзя? А он сильный? Молниями может фигачить? А может работу у нас ему предложить? А вы с Лиховидом Ростиславовичем с ним не справитесь на пару? – Цыц, баламут! – шикнул Мировид. – Как торговка базарная, слова сказать не даст… – Молчу, молчу… А всё же… – На месте разбираться надо, – пробурчал обиженный Лиховид. – Ежёли сейчас охоту на него начнём, то много времени потерять можем. Пойди, пойми его, кто таков и насколько силён. – Наш-то Филимон, – задумчиво протянул Мировид, – зело искусен в колдунстве был. – Он покосился на своего ученика, – не то что некоторые. – Обломались мы, – вздохнул я и коварно добавил: – Как же ты теперь без магической руки будешь, дедушка Мировид? Обидно… – Мою руку?! – завопил старый колдун. – Себе захапать хочет?! – Так она и так его, дедушка, – хмыкнул Аристофан. – Моя! – погрозил ему пальцем колдун и повернулся ко мне: – Не боись, Федька, уделаю я ентого паскудника! Ишь, чего задумал – ценного имущества меня лишить, ёшки-матрёшки! – А справишься, дедушка? – всё же уточнил я. – А мне, вона, Лиховид поможет! – отмахнулся он. – Да, Лиховид? – Угу, – пробурчал Лиховид. – А когда у меня отпуск? – Лодырь! – припечатал Мировид. – Ох, мало я тебя лупил, ёшки-матрёшки! *** – Может, по сто грамм, босс? – предложил Аристофан, подозрительно рассматривая круглую дверь в нору Мировида. – Типа для тонусу. – По литру – и вообще никуда не пойдём, – кивнул я. – Что-то никакого настроения туда лезть. – А вы чего ждёте, ёшки-матрёшки? – Удивился вылетевший сквозь дверь старый колдун. – Давай, Федька, открывай дверь и ныряй внутрь со своим свинтусом. – Ну ты чего в натуре обзываешься? – нахмурился Аристофан. – Так свин ты и есть, – отмахнулся Мировид. – Копыта, хвост, пятак на морде, чего тебе не так? – Реальный кабан, – гордо расправил плечи бес. – Полезли, босс? – Ага. Полезли. Согнувшись, я пробрался через низкий проход и, распрямившись в комнате колдуна, фыркнул: – Вот же ты барахольщик, деда Мировид! Ступить некуда, всё вещами завалено. – Хозяйственный я, – пробурчал он. – Ты за свином своим приглядывай. Как бы не утащил чего … – Босс, ну чего он реально на меня тянет?! – возмутился Аристофан. – Нам сейчас типа на дело вместе идти, а он… – Всё, завязываем споры, – приказал я. – Мы сейчас единым отрядом действуем, так что, мир, дружба, жвачка. – Жвачка, то для коров, внучек, – хмыкнул Мировид, – а вот для свиноты всякой, лучше подойдёт… – Дедушка Мировид, мы, наверное, тебя тут оставим. Нам такие соратники не нужны. – Да шуткую я, Федька! Ну чего ты сразу так? Да ить и пропадёте вы там без меня… – Ладно, пошли, – проворчал Аристофан. – Куда дальше, дед? Дальше снова был низкий и узкий лаз, который вывел нас в приличный такой коридор, и что меня особо порадовало – вполне даже освещённый. – Дедушка, а свет-то откуда? – С потолка, ёшки-матрёшки, – удивился он. – А откуда же ещё? – Никаких светильников или факелов не вижу… – пробормотал я. – Магия что ли? – Колдунство, – подтвердил Мировид. – Реально тут кто-то напахался, – Аристофан провёл лапой по гладкой стене. – Прикинь, босс, типа тут все эти ходы прорубить, да шлифануть потом! Это, да. Стены были каменные, надо понимать, прорубленные в скале. А может и не было тут никакой скалы, а прорыли проходы в земле, а потом камнем укрепили? Короче. Ровно и гладко. Покрасить и побелить, так типичная казарма или какой-нибудь коридор третьесортного офисного учреждения. А вот потолки высокие, метров пять, не меньше. – Направо или налево? – повернулся я к своим товарищам. – По фиг, босс, – пожал плечами Аристофан. – Командуй, Федька, – хихикнул Мировид. – Направо, – решился я, взглянув на план подземелья. – Нам сейчас первый блок комнат пройти надо и уже видно будет, что там за завалы. Метров двести по прямой пришлось отмахать без всяких комнат, а вот, свернув за угол в очередной коридор и миновав метров сто и перекрёсток, мы увидели и двери. Обычные такие, деревянные, с поперечными железными пластинами и что особо порадовало – без замков, но с ручками. – Чур, я первый! – Аристофан процокал к ближайшей нам двери, с жутким скрипом отворил её и присвистнул: – Михалыча кондратий от радости хватит. – Что там? – сгорая от любопытства, заторопился и я. – Ого! Порадуем Агриппину Падловну! Приличное такое помещение, почти квадратное, метров пятидесяти в длину, было забито всякими драгоценностями. Посредине, в два моих роста возвышалась гора из золотых монет, а вдоль стен расположились полки с открытыми ящиками на них и в ящиках этих всё блестело и сверкало. – Реально до фига бабла, босс, – пробормотал Аристофан. – Придётся скелетов запрягать, чтобы это всё типа вытащить. – Мы сюда зачем пришли? – я строго посмотрел на беса, но потом всё же сжалился: – Порадуем и Михалыча и нас, не переживай. Только попозже, а сейчас… – Ну, пошли ужо? – позвал нас из коридора Мировид. – Чего стали, ёшки-матрёшки? Ну и пошли. Только и в другие комнаты не забывали заглядывать. Везде было то же самое – золото в монетах или всякое там народное творчество из него, ну и разноцветных камушков хватало. Я в них не разбираюсь, но Аристофан довольно крутил головой в очередном складе и радостно фыркал. А вот после следующего перекрёстка и начались наши блуждания. Коридор впереди был намертво завален камнями и землёй, да так плотно, будто не завал какой-то, а очередная рукотворная стена. Пришлось свернуть, а потом, из-за подобных завалов, так и вообще возвращаться в обратную сторону, хоть и по другому уже коридору. – Охохошеньки, – вздохнул я. – Попетлять тут точно придётся. – Реально, босс, – вздохнул Аристофан. – Ты на бумажке-то не забываешь всё это отмечать? – Поучи меня, – фыркнул я. – Само собой отмечаю. И что в какой комнате лежит, тоже подписываю. – Ништяк, – обрадовался бес. – Михалычу легче лазить тут будет. В общем, побродить нам пришлось с час, наверное. Иногда по этим гладким коридорам, а иногда и перебираясь через небольшие завалы, но хоть я устал уже немного, да и ножки ныть начали, но одолели мы, судя по плану, метров сто в длину, если считать от Мировидовой каморки до нашей конечной цели. Я уже было хотел объявить перерыв на обед, как Аристофан кивнул на очередную дверь: – Пошли, босс, позырим, какие ништяки там для нас подготовлены. – Ну, пошли, – вздохнул я и неторопливо поплёлся вслед за бесом и колдуном в очередной склад. Ага, знакомые места. Я повёл покачивающимся стволом дробовика из стороны в сторону. DOOM-2, Цитадель, если не ошибаюсь – девятнадцатый уровень. Эх, давненько не брал я в руки шашек! Последнее время я на Квейк подсел, а тут прям ностальгия нахлынула. Ну, давайте, ребятки, выходите, жду. Кто там у нас первый? Из окна, прорубленного в стене показался красный шар с рожками и неспешно полетел ко мне, подёргиваясь на ходу и явно готовясь выпустить заряд. А вот фиг! Я быстро сменил дробовик на плазмоган. Против этих красных Какодемонов, плазмоган или ручной пулемёт – лучшее оружие, уж поверьте старому думеру. Вот только к моему огорчению из ствола вырвался только короткий, на пару секунд всего заряд, хотя и отлично засадивший Какодемону, но явно недостаточный, чтобы уложить его. А они так прикольно сморщиваются, когда подыхают… – Федька, ты чего?! – завопил демон. – Ополоумел?! – Босс, в натуре… – подкрался ко мне сбоку коричнево-зелёный Имп, весь покрытый шипами. – Всё ништяк? – Зараза! – рванул я в сторону, на ходу меняя оружие на проверенный дробовик. – Н-н-на, скотина! Только патроны и тут были на нуле. Ладно, отобьюсь и кастетом. И я, ринувшись на демона-Импа, ловко засадил ему кулаком по клыкастой морде. Имп взвыл, отшатнувшись, но тут заорал Какодемон, про которого я не забыл, конечно, но оставил его на потом: – Федька, беги! Тикай живо отседова, ёшки-матрёшки! Эй, бес, уволакивай быстро командира своего, пока к нему карачун не подкралси! – В натуре, – схватил меня за руку Имп. – Валим отсюда, босс! Я дёрнулся, кинулся в сторону, обогнув на ходу Какодемона и, привычно делая рывки влево и вправо, рванул через открытую площадку к ближайшей двери в здание, но тут из окошка над дверью высунулся ещё один летающий демон, на этот раз Элементаль Боли и пульнул в меня Потерянной Душой. Я не успел отвернуться от этого горящего черепа и даже кулаком засадить ему не смог, как он впился в меня зубами и броня тут же исчезла, хотя, честно говоря, такого я за свою геймерскую жизнь ни разу не видел. Я рванулся назад, в сторону, но Потерянная Душа не отлипала от меня, а я краем глаза видел, как индикатор жизни быстро скатывается в ноль. Ну, а потом, как того и следовало ожидать, вспыхнула кровавая надпись, которую я уже давно успел призабыть: Game over. *** – Гейм овер, – я открыл глаза. – Ну, как же так-то, а? – Очухалси, внучек, – прозвучал рядом радостный голос Михалыча. – Венеровна, а ну, подь сюды! Ну-ка, глянь на Федьку-то! – Я же со школы в Дум не проигрывал… – я обвёл обиженным взглядом помещение нашего дворцового лазарета. – И Потерянную Душу при желании можно просто кулаком забить… – Бредус конкретус, – важно произнёс Аристофан, стоявший по другую сторону кровати. – Первая стадия, реально, отвечаю. Литр самогона и в кроватку. Утром всё ништяк уже будет. – Вы тут мне прекратите это ваше самолечение! – к нам присоединилась глава медпункта, строгая Лизавета Венеровна, деловито помахивая небольшим ножом. – Сейчас литр порченой крови выпустим для начала и будем ставить диагноз! – Хрен! – спрыгнул я резво с кровати, только совсем уж не резво шлёпнулся на пол. Сил вскочить и удрать почему-то не было, даже шевелиться оказалось сложно, но я, помня о моём прошлом пребывании в лазарете, всё же напрягся и пополз на выход: – Живым не дамся! – Держать больного! – завопила лекарша. – Держу в натуре, – Аристофан легко подхватил меня под живот и, удерживая подмышкой, рванул к двери. – Мы дальше типа сами, Лизавета Венеровна. И клизму с перцем, и на Клязьму с удочкой и ваще… – Вот же… – тихо пробурчал я, покачиваясь на руке беса. Сил даже материться не было. – А что случилось, а? – Всё ништяк, босс, – на ходу ответил Аристофан. – Сейчас на диванчике своём оклемаешься и побазарим. – Потом поболтаете, – донёсся сзади голос Михалыча. – Двигайтесь шибче. Сейчас Венеровна очухается и в погоню со всем персоналом кинется. Пока дед с Аристофаном отбивались от медиков, заверяя их, что клизмы, кровопускания и крапивные компрессы мне гарантированы, я отдышался на диванчике и стал постепенно приходить в себя. С мозгами стало немного легче, а вот шевелиться я мог только через силу. А сил-то и не было. – Ветчинки, внучек? – Михалыч наконец-то спровадил Лизавету Венеровну и подшаркал ко мне. – Не хочется, деда. А что это было, а? – Не хочется? – Маша, перебравшаяся за стол, удивлённо подняла брови. – Вам, Теодор? Не хочется покушать? Да вы действительно заболели. – Ой, Маш, – фыркнул я. – Потом поприкалываешься, ладно? – Ты типа рубанулся, босс, – пояснил Аристофан. – Мы как в последнюю комнату зашли, ты сначала реально быковать начал. Дедушке Мировиду молнией в грудину засадил, а мне в рыло заехал. – Он почесал подбородок. – Нормально так, без базара. – О, как… А, ну да, там же на меня на том уровне сначала летающий демон накинулся, а потом другой прибежал… Так это вы с Мировидом были? Ничего не понимаю… – А притворялси-то неумехой! – влетел в Канцелярию Мировид. – А мне вона как лихо струёй огненной запулил, ёшки-матрёшки! – Да я и не умею, – попытался пожать я плечами, но получилось не очень из-за слабости. – А что это вообще было, дедушка Мировид? – Филька, – коротко ответил колдун. – Не думал я, что он так быстро за нас приметси. – По порядку! – прервал нас Михалыч. – Ты, Федька. Давай, рассказывай, что видел. – Ну-у-у… Я как будто в игру компьютерную попал. И места такие знакомые, я их сто раз уже проходил… Там сначала летающий демон появился, ну я в него из мощного оружия выстрелил… Это ты что ли был, дедушка Мировид? – Не отвлекайся! – не дал колдуну ответить Михалыч. – Дальше! – Ну, потом сбоку ещё один демон подбежал, – я перевёл взгляд на Аристофана. – Вот тут у меня совсем патроны закончились и я стал кулаком отбиваться… Извини, дружище. – Всё ништяк, босс, – отмахнулся Аристофан. – Фигня вопрос. – А как же я молнией умудрился? – я взглянул на зависшего надо мной Мировида. – Я же не умею… – Умеешь, оказывается, – колдун хихикнул и почесал грудь под длинной бородой. – Не самый сильный лучик-то был, но и не самый слабый. Лентяй ты просто, Федька, вот и весь мой сказ! – Дальше, внучек! – махнул Михалыч полотенцем на Мировида. – Ну, дальше… Там ещё один демон подлетел и мелкого демона на меня науськал… – Филька, – заявил Мировид. – Он, паршивец. – Вот этот мелкий меня и… того, – закончил я рассказ. – Мировид? – Михалыч кивнул колдуну. – Рассказывай. – А чё там рассказывать? – Мировид отлетел от кровати и стал медленно, будто под струёй сквозняка, перемещаться к столу с компьютером. – Всё так и было, как Федька обсказал. Филька нас учуял, подкралси, а в нужный миг морок в башку нашего хероя запустил… Нет, ну знатная всё же штуковина! Как ты говоришь, Федька, она обзывается? Принтер? – Не задарю. – Жадина. – Для работы нужен. – Жадина-говядина. – Сейчас уши обоим надеру, – пообещал нам Михалыч. – Дедушка Мировид, – примиряюще сказал я, – я в фургончик свой схожу и классную штуковину принесу тебе. На солнце глядеть через неё можно. Дискета, называется. – Не обмани только, ёшки-матрёшки, – радостно потёр ручками колдун. – Рассказывай, дедушка, – вздохнул я. – А я уже всё рассказал, – порадовал меня Мировид. – Морок он навёл, а тебе и привиделось что-то знакомое, воинственное, вот ты и кинулся меня да порося твоего убивать. – Завязывай обзываться, дедушка, – проворчал Аристофан. – Звучит логично, – вздохнул я. – А из меня он, надо понимать, силу вытянул, как тогда Кощей из Иван Иваныча? – Краешком только и зацепил, – отмахнулся колдун. – Пошли на пруд? С Тишкой да Гришкой наперегонки поплаваем? – Попозже на пруд. А это лечится? Ну, то, что из меня силу выкачали? – Отоспишься, отожрёшься, а к завтрему утру уже как огурчик будешь, – Мировид прищурился. – Ежели только про ту штуковину, что задарить мне обещал, не забудешь, ёшки-матрёшки! – Да не забуду, не забуду… А что теперь с этим Филимоном делать? – Пришьём реально, – предложил Аристофан. – Из пищали Федькиной? – фыркнул Михалыч. – Или с топором за ним по подземельям гоняться будешь? – Так у нас дедушка Мировид реально могучий колдун, – обернулся к нему Аристофан. – Сходит да конкретно замочит этого Фильку. Да, дедушка? – Реально могучий, – важно подтвердил Мировид. – Что есть, то есть. Вот, помнится ишо… в каком же енто году было?.. – Потом расскажешь, дедушка, – поспешно прервал его я. – А сейчас сходи, разберись с этим Филимоном, хорошо? А мы пока прикинем, что нам дальше делать. – Да щаз, – отвел взгляд Мировид. – Прям побежал, ага… – Не такой-то ты у нас и могучий, оказывается, – прищурился Михалыч. – Да, Мировид? – Обломался дедушка, – вздохнул Аристофан. – Зато понтов много в натуре. – Ну чаво?! Чаво?! – заверещал колдун. – Накинулися… Филька, ить, тоже не слабый, однако… – Ну, вот… – протянул я. – Это что же получается? Закончилась наша операция по добыванию короны? – Не-не, Федька! – затряс бородой Мировид. – Добудем мы мою руку, даже не сумлевайси! Ну и твою корону тоже отыщем, ёшки-матрёшки. Просто тебе ходу в Холм нет, вот и всё. – Рассказывай! – потребовал Михалыч. – Запутал нас, старый хрен, без бутылки и не разобратьси… Это я к слову, Аристофан, спрячь стакан. Потом, после победы. – Злой ты, Михалыч, – вздохнул старый колдун. – И жадный ишо. Вот слабо задарить Тишку да Гришку? – Рассказывай, дедушка, – попросил и я. – А то мне ещё сил набираться надо, чтобы в вагончик за дискетой сходить. – А и то! – покивал Мировид. – Молодец, помнишь ишо про должок, ёшки-матрёшки! Вот ты, Федька, хоть и молодой, но жадности в тебе нет. Хороший человек, добрый. А вот Михалыч твой… – Деда! – завопил я. – Рассказывай! – Да расскажу, расскажу, чего орать-то?.. Филька ентот, он же духом летает по своим подземельям, так? Вот. А значится, только с духами и может дела иметь, а настоящий мир и существа настоящие ему неподвластны… – А как же я? Мне-то он прилично так засадил… – А енто он не тебе. Енто он с силушкой твоей позабавился. А вот, к примеру, свину твоему рогатому, он ничегошеньки сделать и не сможет. – Вот, блин… – проворчал Аристофан. – Завязывай, а? – А тебе может? – прищурился Михалыч. – Угу, – поморщился Мировид, но тут же приосанился: – Как и я ему, ёшки-матрёшки! Только… Силён он, паршивец. Подумать надо. – Получается, – задумался я. – В Холм теперь без меня? А мне и носу туда сунуть никак? – Молодец-огурец! – завопил вдруг колдун. – Ить, Федька, хоть твой Михалыч и обзывает тебя всяко, но ум у тебя имеетси. Даже и не сумлевайси! Вона как меня ловко на мысль дельную натолкнул! – Какую мысль? – устало вздохнул я. Всё же очень сложно общаться со стариками, тем более, такими древними. – Можно тебе, Федька под Холм, можно! Только надо землицу нашу застолбить и шастай тогда по пройденным комнатам сколько хош! – И сразу всё понятно стало, – пробурчал я под нос. – Объясни, дедушка Мировид. – Да там всё просто, – отмахнулся он. – Берёшь соль, заговариваешь её особо и раскидываешь везде, где прошёл уже. Исстари так на колдунских состязаниях все делали. – Реально, как наши коты городские, – хихикнул Аристофан, – участки свои метят. – То есть, – уточнил я, – там, где эту твою соль раскидают, этот Филимон пройти уже не сможет? – Сможет, – кивнул Мировид. – Только не будет. Низзя. Обычай такой. – Да забьёт он на твои обычаи реально, – хмыкнул Аристофан. – И никто ему ничего типа и сделать не сможет. – Да хрен там, – захихикал Мировид. – Обычаи нарушать низзя. Все силы земные, водные, воздушные да огненные, все духи богов да колдунов древних, вся наша братия неумертвлённая, на него накинется от обиды лютой. – Много соли нать? – перешёл к делу Михалыч. – Фунтов десять, – задумался Мировид. – Там много не нужно. По щепотке на комнату али проход какой и всё. – Тишка! Гришка! – тут же приказал Михалыч. – Дуйте живенько к Иван Палычу и попросите полпуда соли, понятно, паршивцы? Да смотрите у меня, в столярный цех со своими проказами не заверните! Али ещё куда… Молнией, соколики, пошли-пошли! – В натуре, деда, – повернулся к Мировиду Аристофан, – давай сейчас реально над солью пошепчи, а я сбегаю, разбросаю её там, где мы уже сегодня прошли. Пока бесенята бегали на кухню за солью, Мировид всё это время висел в углу под потолком, загибал пальцы, тряс бородой и что-то бормотал под нос и вид у него был довольно озадаченный. А когда мешочек соли был водружён на стол, он сделал несколько кругов вокруг него и тихо протянул: – Не помню. Забыл напрочь. Эх, старость не радость… Вот как соль сперва очистить да подготовить – помню. Как духов земных призвать для заклятия – помню. А само заклятие… – А понтов-то было… – ехидно протянул Аристофан. – Свинота, ты и есть свинота! – огрызнулся Мировид, но вдруг повеселел и заорал: – О! Знаю! Лиховид! А ну, неслух необразованный, подь сюды! – Ну, чаво? – высунулась борода второго колдуна из потолка. – Занят я. – Где мой ремень?! – продолжал резвиться Мировид. – А ну-ка, неуч, быстренько стал вот тут да рассказал мне заклятие Дедрадомонуса! В общем, совместными усилиями двух престарелых колдунов, соль была всё же заговорена. Аристофан, отсыпав её немного в карман, побежал в Холм, а я, проводив взглядом продолжавших переругиваться колдунов, уходящих в стену, попросил Михалыча: – Деда, чайку бы, а? – Со сгущёночкой? – оживился дед. – И с ветчинкой под картошечку? – Просто чайку. Можно и без сахара. – В лазарет вам надо, Теодор, – хмыкнула Маша. – Потеря аппетита для вас – нечто аномальное. Дедушка, а заверните мне с десяток пирожков с клубникой. Мы с Шарлем на речку прокатимся. Дедов чай оказал на меня просто волшебное воздействие. Когда Михалыч, приподнял мою голову, поднеся ко рту кружку, я с трудом сделал глоток и тут же глазоньки мои полезли на лоб, а сам я даже выругаться не смог и только прохрипел: – Де-е-еда-а-а!!! – Знатную перцовочку моя Ягутушка мастерит! Енто ей колдун какой-то ацтекский, по старой памяти особого перчика задарил, – покивал довольно он. – На-ка, ветчинкой с хлебушком горечь заешь. И заел, а куда деваться? Но дедово лечение оказалось куда более действенным, чем все эти садистские методы нашего медпункта. После второго проглоченного наспех бутерброда, я самостоятельно доковылял до стола и торопливо хлебая уху, чувствовал, как с каждой ложкой тело наполняется силой. Не знаю, как там дело с магической частью обстояло, а после котлет, колбасы, горстки пельменей, вареников с творогом, пирога с вишней, тульских пряников и, конечно же, оладиков со сгущёнкой, я чувствовал себя уже практически здоровым и даже смог заняться делами: – Деда, а что от Калымдая слышно? Как он там царствует? – Всё тихо, внучек, – пожал он плечами. – А раз тихо, значит, хорошо правит. А ты уже соскучился, небось по трону? – На фиг, на фиг! – едва не подпрыгнул я на лавке. – Хватит прикалываться, деда. Слушай лучше. – Я оглянулся на всякий случай по сторонам, но кроме бесенят, занятых мультиками и Дизеля, вкалывавшего в генераторной, никого не увидел, но всё же понизил голос: – Деда, а там золотишка очень много, радуйся. И камни драгоценные и вообще. – Бес наш уже шепнул, – он потёр ладонями и заулыбался. – Сегодня же схожу, одним глазком гляну, где и что там схоронено. – Не, деда, – я вытащил бумажку с планом подземелий. – Вот, держи, я там отметил, что в какой комнате лежит, ну и как пройти мимо завалов. Ты лучше сегодня туда рейд сделай. Сам знаешь, как у нас вести разносятся и про расторопность Агриппины Падловны в курсе. Затянешь, а завтра придёшь мародёрничать, а там уже бухгалтерская комиссия опись сокровищ делает. – А и то, – задумался Михалыч, а потом шагнул к стене и стукнул по ней три раза: – Трофим? Загляни ко мне, касатик. – Звал, Михалыч? – в Канцелярию протиснулся наш главный домовой. – Покликать ребяток? – Вот, молодец какой! – восхитился дед. – И объяснять ничего не надо! Давай, собирай свою банду, да пусть мешочки побольше захватят и в норе этого старого хрыча Мировида меня ждут. А я внучеку ещё чуток оладиков подкину да к вам подойду, тогда вместе и отправимся. – Сделаем, Михалыч, – ушёл обратно в стену домовой. – Держи оладики, вот сгущёнка, чай, – заторопился дед. – Ты, внучек дома посиди, отдышись хорошенько, не ходи никуда сегодня, а я побежал. – Удачи, – хмыкнул я и пробормотал в закрывшуюся уже дверь: – Только дома я сидеть не буду. Пойду лучше в город схожу. Ну, с городом это я размечтался. В полную силу ещё не вошёл. Прошёл пару коридоров к выходу, а тут ноги дрожать стали и общая слабость по организму пошла. – Вот же… – я раздосадовано прислонился к стене. – Домой? Или в Канцелярию на диванчик? Я огляделся по сторонам. А, кстати. Тут же недалеко небольшой зал, куда поставили на время мой вагончик, в котором меня и затащил во Дворец Кощей. Пойду Мировиду дискету поищу. Все мозги же проест, старый маразматик. Да и вообще, покопаться там надо. У меня же и запчастей там куча, может, что полезного отыщу. По крайней мере, запасной жёсткий диск у меня точно был. Скину на него инфу, накопленную за эту пару лет. Резервное копирование, нужная вещь, мало ли что… Внутри вагончика на меня сразу нахлынули воспоминания. О, топчанчик! Мне его ребята-геологи сколотили по моей просьбе. Я тут же плюхнулся на него, но, поёрзав, вздохнул и встал. Не-а, мой диванчик в Канцелярии удобнее. Я шагнул к полкам и стал перебирать лежавший в ящиках и коробках хлам. О, вот он, диск, отлично! А вот и коробка с дискетами. Да всю и возьму – пригодится от Мировида откупаться, не жалко. Увлекательное это занятие – рыться в старом хламе. Всякие старые штуковины, которые на самом-то деле и не нужны, а выкидывать жалко. Да и воспоминаний с каждой сколько… Вон, видеокарта старая, глючить начавшая. По хорошему её давно выкинуть надо было, но как вспомню, сколько я на ней монстров замочил… Пусть лежит, место есть. А вон, мой старый телефон, ещё кнопочный. Рабочий, классный! Жаль, тут связи нет, а то бы… Хотя, у нас булавки-говорушки с такими задачами прекрасно справляются. Пусть лежит. Стоп. Ага, очередная гениальная идея, я такой. Я схватил телефон и, быстро сняв крышку, вытащил карту памяти. Шестнадцать гигов! Точно, помню. Это я не поскупился на память, разорился и взял дорогущую её тогда. Вот и молодец, вот и славно. И я положил телефон в коробку к жёсткому диску и дискетам. Ну, вроде всё? Я подхватил коробку, шагнул к выходу и зацепился ногой за что-то, даже чуть не грохнулся. О, аптечка? Упала что ли с полки, а от удара и открылась? А вон недалеко и вторая, запасная аптечка и тоже открытая… Ничего не понимаю. Я присел и покопался в них. Стандартный набор, всё на месте вроде. А чего это они тут валяются? И тут меня озарило. Я снова перерыл аптечки, ну точно, жгута нет, что в одной, что в другой. – Вот, паразиты, – вздохнул я и с досадой хлопнул себя по лбу. – Гений, блин. Рогатки у этих паршивцев видел, а даже мысли не возникло, откуда они резину в эти стародавние времена взять могли. – Я погрозил кулаком в потолок: – Всё Михалычу расскажу! И я поплёлся в Канцелярию, негодующе бурча под нос и придумывая изощрённые меры наказания для малолетних бандитов. *** Михалыч так увлёкся грабежом государственного, хотя, пока и не оприходованного имущества, что даже покормить меня не пришёл. Пришлось на обед идти на кухню к Иван Палычу, о чём я вовсе не пожалел. Уж как наш шеф-повар борщ готовит… А голубцы?! Сказка! Песня! Да и тортик на десерт отличный был. Ну и собеседник Иван Палыч великолепный. А вот от полдника пришлось отказаться. Хотя, никто и не предлагал. Вот и болей тут с ними… Бросили меня одного. Ну, бесенят я в расчёт не принимаю. Я всё злорадно поглядывал на них, пока возился со старым телефоном, предвкушая неминуемое наказание. А телефон оказался вполне боеспособным. Правда, батарейка уже никакая. Раньше он пару-тройку суток мог без перерыва музыку воспроизводить, а сейчас уходил в ноль через пару часов не самой сильной нагрузки. Я перебил на нём систему, вычистил практически все программы, оставив необходимый минимум, но значительного прироста времени работы так и не добился. Померла батареечка, эх… Зато отлично убил время до ужина, на который собралась вся Канцелярия, кроме Калымдая, продолжавшего в поте лица царствовать. – Тишка! Гришка! – скомандовал я, когда мы перешли к оладикам. – А ну, мелкие паршивцы, стали вот сюда перед столом! Сейчас за всё ответ держать будете! – Ох, внучек… – нахмурился Михалыч. – Опять поклёп какой на маленьких навели? Небось столярный цех никак не успокоиться? Всё те два сгоревших случайно станка забыть не могут? Или Зинаидовна из прачечной жаловаться прибегала? Так ты не верь ей, внучек! Не было ничего! А те две простыни, так енто они в Карлсона твоего играли, Федь. Привидениями притворялись. – Значит и мультики им отключить надо, – кивнул я, – раз они из них только плохое черпают. – Не Зинаидовна? – задумался Михалыч и начал перечислять, подняв глаза к потолку: – Кузнецам я те два меча вернул ишо во вторник, тазик Иван Палыча я в тот же день назад отнёс, даже отчистил его от земли, которой они нахватали, когда в тазике ентом с Холма вниз катались… Гюнтера опять дразнили, что ли? Или Падловна за ту бутылочку чернил на них въелась? Так может, талант у них, Федь! Вона какая роспись знатная на стене Тронного зала получилась! – Всё гораздо хуже, – и я описал свои открытия в вагончике. – И дело тут вовсе не в рогатках. Ну, подошли бы, попросили жгут, мне разве жалко? А вот то, что они без спросу в вагончик проникли, шарились там, да кражу совершили, да не у кого-нибудь, а у меня, такого расчудесного, но грозного, вот это, деда – преступление. И теперь займёмся наказанием. – Реально не по понятиям, – поддержал меня Аристофан. – Западло у своих тырить. Бесенята хором вздохнули и опустили головы. – Маленькие они ишо, – завёл привычную тему Михалыч. – Ну чего ты, внучек в них вцепился, как клещ какой? Ну, больше не будут, ну, по задницам нашлёпаю, ну чего ты волну гонишь, Федька? – Нет уж, – запротестовал я, – доигрались твои паразиты. Я долго на их проказы глаза закрывал, но тут они уже все границы перешли. Сегодня вагончик мой обобрали, завтра у Аристофана самогон сопрут, а послезавтра так вообще по карманам всех наших, канцелярских шарить будут? Нет, деда, тут уже дело принципа. – Расстрел на рассвете, – зевнула Маша. – Отрубание головы после повешенья. Что вы там ещё придумали, мсье Теодор? – Ну, во-первых, лишение премии и урезание жалования в половину. – Ох! – схватился за сердце дед. – Во-вторых, – строго продолжал я, – розги три раза в день в течение месяца. – Сурово, – кивнул Аристофан. – Но справедливо. – Феденька! – завопил дед, а бесенята жалобно завыли. – Не доводи до греха, касатик! – Угу, ты ещё за топор схватись, – хмыкнул я. – Накосячили твои негодяи мелкие, теперь отвечать будут. – Это, босс… – протянул Аристофан. – Тут и мой косяк реально. – А? – Да дедушка Михалыч никак нам их не отдавал на учёбу в отряд, – пояснил бес. – А уж у себя, мы бы им конкретно всё объяснили. – Маленькие они ишо! – взвыл Михалыч. – Давай, босс, без базара к нам их зачислим? – предложил Аристофан. – Типа перевод временный оформим. А уж я… – он повернулся к бесенятам и впечатал кулак в ладонь, – всё реально им объясню. – А мне нравится такой подход, – вдруг заявила Маша. – Как бы дедушка Михалыч не ворчал и не оправдывал своих питомцев, а дисциплины им явно не хватает. – Эх… – вздохнул дед. – Накинулись всем скопом… – Значит, так и решим, – подытожил я. – Аристофан, забирай вредителей к себе на перековку. На этом мой, такой утомительный день и закончился. Аристофан отчитался о своём походе в Холм с заколдованной солью, типа всё ништяк, Калымдай решил, видимо, царствовать допоздна и я его так и не дождался. Маша ушла к себе готовиться к свиданию с французским послом, а я, отмахнувшись от расстроенного и ворчащего деда, пошёл домой, к Варе, обдумывая по пути расписание на завтра. Глава третья, погранично-выравнивательная Да кабы они эти расписания срабатывали, угу. Планируешь, размечаешь день по минутам буквально, но обязательно же найдётся что-нибудь или кто-нибудь, вмешавшийся и испортивший весь распорядок. Первым начал Михалыч. Пока я завтракал, он суетился около меня, оглашая Канцелярию тяжкими вздохами. Ничего, поскучает, пока Тишка да Гришка курс молодого бойца проходят. Но едва я приступил к десерту, как он выложил на стол две рогатки, глиняный свисток, моток нитки с крючком, грузилом и поплавком, сделанным из гусиного пера, половинку засохшего пряника, фигурку коня, вырезанного из дерева, рукоять меча и свинчатнку – налитую свинцом кость для игры в бабки. – Кружок «Умелые руки» при Канцелярии открыть хочешь? – хмыкнул я. – Или это – взятка за досрочное освобождение твоих оглоедов? – Содействие властям, – горестно вздохнул Михалыч. – Тишенька с Гришенькой добровольно сдали и свои рогатки и то, что на остатки жгута твоего у городской детворы наменяли. Всё как есть сдали. Может, замолвишь слово за них, внучек? Ну как мальцам таким среди Аристофановых бандитов находиться? А вдруг, курить научатся? Или ещё каких бесовских штучек нахватаются? – Ну, деда, хватит, а? Договорились же. Отсидят срок и на свободу с чистой совестью. – Жа-а-алко… – всхлипнул Михалыч. – Ты нас пожалей. Всё, деда, закрыли эту тему. Ты мне лучше скажи, как у нас дела идут? Где все наши, канцелярские? – Занят я, – обиженно буркнул Михалыч. – Некогда мне отчёты тебе тут выдавать. – Ну, детский сад какой-то, – пробурчал и я, вставая из-за стола. – Пойду в город схожу. – Скатертью дорога, – донеслось мне вслед. Ничего, потерпит разлуку. А бесенятам давно надо было урок преподать, а то совсем уж они оборзели в последнее время. Хотя, конечно и жалко их немного, да… А вот что меня сегодня радовало – я был в норме. Слабость ещё чувствовалась, но я вполне спокойно спустился с лестницы на Центральную площадь и, немного подумав, решил сходить, подкрепить силы к Сократу в «Великолепный бес». Войдя в кабак, я с удивлением заметил группку мужиков, столпившихся перед стойкой, за которой стоял Сократ и оживлённо о чём-то переговаривающихся. – Озимые обсуждаем или строительство театра? – поздоровался я. – А что это за доска? Доска, висевшая за стойкой, была поделена меловыми линиями на две части. Первая гласила «Канцелярия», вторая – «Дворец». А под ними ещё были какие-то цифры. – Не понял… – протянул я. – Сократ, что это значит и при чём тут Канцелярия? – Чайку, господин Захаров? – предложил он. – Или вам картошечки пожарить? Грудинка сегодня просто объедение. – Не юли, – начал раздражаться я. – Заговор против власти? Позвать полицию? – Ну-у-у… – он явно был в замешательстве и взглянул на мужиков, будто ожидая от них помощи. – Тут это… Того… – Ага, – сказали мужики и начали быстренько расходиться. – Вот именно. Как бы оно вот эдак… – Сократ! – Э-э-э… – всё так же в замешательстве протянул бес, но вдруг оживился: – Не желаете ставочку сделать, господин Захаров? – Так это ставки? – дошло до меня. – А при чём тут Канцелярия? И Дворец? – Бега, Фёдор Васильевич! – выпалил Сократ. – Тишка да Гришка на Волчке, ну, то есть, канцелярские ваши, против котика Бени, дворцового. – Бред какой-то, – хмыкнул я. – Вокруг города? – От Западных ворот по Кощеевскому проспекту до Холма и обратно. – Вот вы… бесы, – вздохнул я. – На чём угодно готовы деньги делать… И на кого больше ставят? – Пока приблизительно поровну, – пожал плечами бес. – Обломайся, Сократ. Эти маленькие негодяи на каторге у Аристофана сейчас. Придётся тебе без экзотики бега устраивать. Как обычно – с мамонтами. – С Аристофаном мы договоримся, – хихикнул бес. – Свои же, не чужие. – Ой, ладно, – отмахнулся я. – Налей мне чайку да пряников или пирожков вели подать. Чай был вкусный, ватрушка отличная и я махнул рукой и на беса и на мужиков. Пусть развлекаются, какое мне дело? Вот сейчас подкреплюсь и пойду, схожу к Ивану… – Фёдор Васильевич? – прервал меня густой бас. – Не помешаю? – Присаживайтесь, Пантелей Сергеевич, – кивнул я нашему городскому главе церкви. – Чайку? – Чайку, – согласился он. – Посоветоваться хочу. Дело неспешное, но важное. Да только сомнения меня тягостные одолевают… – Конечно, Пантелей Сергеевич, рассказывайте. – Прихожане просят часовенку малую у Южных ворот поставить, – без особых предисловий начал он. – Богоугодное дело, одобряю. И в путь православный люд отправляется, и в город возвращается, а хвалу господу нашему вознести не помешает. – У царя-батюшки разрешение выклянчить? – догадался я. Но, как оказалось, был не прав. – Уже подал прошение, – помотал священник бородой. – Тут другой вопрос… Как бы это… Не по закону мы тут живём. Все каноны православные нарушаем. Храм наш и тот таковым считаться не может… – Ох, – погрустнел я. – Я в этих ваших делах ничего не понимаю. Пантелей Сергеевич, а вы можете мне очень просто, как ребёнку рассказать? – В храме нашем проводятся обряды, таинства, даже Литургия, что совершенно невозможно для не освящённого храма. Да и я сам соответствующим чином не обладаю. Вот, как-то так. – Угу. А ещё попроще, а? Я даже что такое «Литургия» и то не в курсе. – Ну куда ещё проще? – вздохнул он. – Нельзя взять мужика с улицы в настоятели и любой дом храмом назвать нельзя, понимаешь, Фёдор Васильевич? – Есть какие-то особые, суровые правила для такого? – Разумеется. Наши мужики сами церковь построили, а потом и меня позвали. Да ты же и сам знаешь всё это. Отказать я не мог, но на самом деле, это как… Как Пашку нашего Белобрысого всем кабаком в цари выбрать. – Погодите, Пантелей Сергеевич. А кто у нас на Руси самый главный в церкви? – Митрополит, – перекрестился он. – А над всей нашей церковью Патриарх Царьградский стоит. Он-то нам Митрополита и назначает. – Погодите, – снова остановил я его. – Я правильно понимаю, что нашей русской церковью командует какой-то кадр из Византии?! – Верно, – поморщился он. – Можно и так сказать. – Не нравится мне это, – протянул я. – Ладно, допустим. А чтобы вы, так сказать, законным нашим священником стали, что надо сделать? – Ну уж точно не выборы проводить, – как-то невесело хохотнул он. – Патриарх или Митрополит и назначают. – Угу. А наш, ну русский Митрополит, он где находится? – Так в Путятиче же, – удивился отец Пантелей. – Давайте так сделаем, – я допил чай. – Я почитаю, что найду по этой теме, посоветуюсь с коллегами, а вы пока как работали, так и работайте. Думаю, придумаем мы, как решить эту проблему. – Спаси Христос, – коротко поклонился он. – Хорошо бы… – Вот и договорились, – поднялся я. – Пойду к Ваньке, герцогу нашему схожу. – Недавно его с Сидором Петровичем возле Городского парка видел, – подсказал отец Пантелей. – Понятно, спасибо. Пошёл. Пошёл, правда, не сразу. Едва я вышел из кабака, как меня окликнул Леший, помощник тетки Ягуты, сидящий на крылечке лавки «Дары леса от тёти Ягуты», под которую Сократ выделил половину своего двора: – Федь, а чего енто ты такой занятой бегаешь? – Ему явно было скучно. – Здорово! – подошёл я поближе. – Как торговля идёт? Фирменную мухоморовку всю раскупили? – Знатная отрава, – покивал он головой. – Сметают, как осенью ветер листья с деревьев. Хозяйка не успевает готовить. – Ну и отлично. Ладно, пойду, дела. – Федь, я чего спросить-то хотел, – остановил он меня. – Ента ваша бухгалтерша самая главная, она как, а? Ну, по женской части, то есть. – В смысле? – я вытаращил на него глаза. – Приударить хочешь? – Да так… – он явно засмущался. – Присматриваюсь. Баба-то она ладная, вся из себя в теле, да и норова сурового, как раз моя стать, Федь. Я хохотнул: – Ох и рисковый же ты! Она у нас дама грозная, враз дыроколом пришибить может, если что не так. – А я ведь сурьёзно, Федь, – вдруг вздохнул он. – Может, я жениться хочу. Подсоби, Федь, а? – О как… Ну и как ты себе это представляешь? Сватом меня к Агриппине Падловне заслать? Леший закивал: – Во-во, Федь! Давай, а? – Нет уж. В сваты я точно не пойду. А ты бы взял, да пока разведку боем провёл. Ты же не знаешь, как она к тебе относится, да? Вот и начни тайно за ней ухаживать, а там видно будет. Посмотрим, как она отреагирует. – Это как? – полез он рукой-веткой в затылок. – Ну-у-у… Цветы тайно подкинь или, вон у Сократа закажи деликатесов кикиморских. Вот недавно, точно помню, она очень лихо засахаренных лягушек наворачивала. – О, дело! – обрадовался Леший. – Благодарствую! А за мной не заржавеет, Федь! – Ладно, развлекайся, – хмыкнул я. – А мне Губернатора отыскать надо. Ивана я отыскал, но для этого пришлось прошагать полгорода до Городского парка. Они вместе с нашим завхозом, Сидором, стояли и грустно заглядывали в котлован, вырытый под фундамент театра. – Ну и чего рожи такие кислые? – поздоровался я. – Начали строительство и молодцы. – Молодцы голову себе ломают, – протянул мне руку Иван, – как строить-то енту заразу. Ну, столбы для украшения на входе – ладно… – Колонны, – поправил его Сидор. – Угу. А навесы для людей внутри? Это как? – Балконы, – снова влез Сидор. – Ну а чего? – пожал я плечами. – Снаружи бывают, а тут точно такое же, только внутри. И те же колонны только поменьше, для крепежа балконов. Я же вам чертежи давал. – Чертежи… – вздохнул Иван. – А дыра эта в полу? Ну, для круга поворотного. Может, обойдёмся без неё, а, Фёдор Васильевич? Да и сам круг… Вот кто такую махину будет вращать? – Скелетов запряжём, – отмахнулся я. – А круг надо. Я же тебе объяснял уже, Вань. Для актёров это нужно, чтобы быстро от сцены к сцене переходить, декорации менять. – Может ну его, театр ентот? – опять вздохнул Иван. – Ну чего ты в тысячный раз заводишь этот разговор? Не ну его. Театр нужен. Вон у вас всё отлично получается, молодцы. Не горюй, герцог! – Я хлопнул его по плечу. – Как пройдёшься ты со своей Елькой при полном параде по театру, народ от зависти просто в обморок попадает, а уж как твоя Елька довольна будет… – Угу… – Сидор Петрович, – я повернулся к завхозу. – У меня и к тебе дело есть. – Это хорошо, – важно покивал наш завхоз-оборотень, – а то я целыми днями от безделья маюсь, только и думаю – чем бы заняться? – Не ворчи, – засмеялся я. – Это не к спеху, да и не сложно. Надо нам с Холма ещё одну лестницу проложить. С противоположной стороны от основной лестницы. Город растёт, и та сторона тоже заселяется, да и школа магическая там. Вот чтобы не обходить весь Холм, надо и там спуск сделать. – Как срочно? – вздохнул Сидор. – Месяц-два, – пожал я плечами. – Как получится. – А Агриппина Падловна? – Договорюсь, – заверил его я. – Ну, всё обговорили? Тогда я пошёл. *** В Канцелярии меня встретили Тишка да Гришка. Чистенькие, розовые, с надраенными до блеска рожками, они вскочили и замерли по стойке смирно, едва я отворил дверь. – О как? А чего это вы не на службе? – нахмурился я. – Уже и поесть маленьким нельзя? – тут же заворчал Михалыч. – Или ты хочешь, чтобы они самогоном да репой пареной в казарме бесовской обедали? Ох, внучек, не доводи до греха… – Поесть можно, – хмыкнул я. – Вольно, паразиты! Один из паразитов тут же кинулся смахивать пыль с лавки и стола, как раз там, где я обычно сидел, а второй паразит уже нёсся с миской к деду, который уже снимал крышку с кастрюли с борщом. – Хм-м-м… Я вижу, служба вам впрок идёт, – покивал я, усаживаясь на лавку. – Одобряю. И в качестве поощрения предлагаю после обеда по одной серии «Ну, погоди!» на каждого. Причём, на ваш выбор. Бесенята снова вытянулись, отдали мне честь и рванули за хлебом и чесноком. – Во, видишь, деда, – я довольно улыбнулся, – сплошная польза для твоих питомцев! Правильно мы им наказание придумали. – Не доводи до греха, – повторил Михалыч. – Давай, жрякай свой борщ. – Кстати, о грехах, – я постарался не обращать внимания на ворчание деда, – я тут с отцом Пантелеем разговаривал и интересная ситуация получается у нас. Оказывается, он у нас свои церковные дела совершенно не законно проворачивает, прикинь, деда. – Ясен пень, – согласился Михалыч, остывая, – мы по просьбе наших мужиков его назначили, а так нельзя, внучек. – Во-во! Деда, а ты же во всех этих делах разбираешься, да? Ты и сам монахом был… – К чему это ты клонишь, Федька? – прищурился он. – Ну, надо нам отца Пантелея официально тут у нас устроить. Давай ты в Путятич и сгоняешь к Митрополиту самому главному? Поговоришь с ним, объяснишь всё, как ты умеешь? – Вот делать мне нечего, – проворчал дед. – Мне ещё Тишку да Гришку… – И тут он осёкся и потёр глаз кулаком. – Паразит ты, Федька. Ну как тебе не стыдно над маленькими так издеватьси? – Да ладно, деда, ты же сам видишь, какими они орлами выхаживают, а всего-то полдня прошло… Ну смотайся в Путятич, деда, а? Ну, надо. – А коли Митрополит ентон заупрямится да как пошлёт меня за утверждением к самому Патриарху, а? Енто что же, мне и в Царьград тогда переться? – Ещё и Патриарх должен одобрить? – погрустнел я. – Ну, не обязательно, – задумался Михалыч, – но всё может быть, внучек. – Вот не нравится мне, что мы должны какому-то там заграничному кадру подчиняться, – вздохнул я. – Общегосударственная религия – это очень важная вещь. Тут же не только сама религия, но и политика. А какая может быть политика, если она управляется из заграницы? – Всё верно, внучек, – покивал дед. – Только отродясь мы от Византии в ентом деле зависим. Что скажут, то и должны выполнять. – Но это же неправильно, деда! – Ну а то. – Погоди, погоди… – я смутно стал припоминать, как о чём-то похожем нам ещё в школе рассказывали на уроках. – Сейчас, сейчас… Ага, вот. Можно и в энциклопедии потом глянуть, но я точно помню, что в моём мире сначала тоже наша церковь под Византией была, а потом отделилась, самостоятельной стала… Как же её?.. Автоматическая? Не… – Автокефальная, – подсказал Михалыч. – Во-во! – обрадовался я. – Она самая! Так давай, деда и у нас такое же провернём?! Дед посерьёзнел и присел напротив: – Ты не шуткуешь, внучек? – Абсолютно серьёзно! – заверил я. – А чего ты так напрягся? – Уж больно важные темы ты затронуть хочешь, Федь. Это же не просто церкви коснётся, а считай, всю мировую политику развернуть можешь. – Так я же в нашу пользу развернуть хочу, – ухмыльнулся я. – А что, думаешь, не получится? – С чего бы это? – он вдруг широко улыбнулся. – С нашими-то гениальными мозгами да при поддержке армии – запросто! – Тогда назначаю тебя главным за это мероприятие, – быстро проговорил я. – Фиг! – моментально среагировал он. – Мне ещё Тишку да Гришку купать… – Он осёкся и снова насупился: – А ить паразит же ты всё же, Федька… – Ну, деда-а-а… – заныл я. – Ну надо. Ну ты же сам всё понимаешь. Ну а кому, как не тебе со всеми этими Митрополитами и Патриархами разговаривать? Кто ещё такую глобальную задачу потянуть может? Где я ещё такой ум найти смогу? – Ну да, ну да, – покивал Михалыч. – Как пахать, так мне, а как срок скостить мальцам моим… Ы? – Так нечестно, – вздохнул я. – Ладно, обещаю рассмотреть новые условия службы для твоих бандитов, но только по результатам недели. Договорились? – Давай Шмат-разум, – протянул он ладонь, – да иди, включай обещанные мультики. – А оладики?! *** После обеда, когда Михалыч исчез в зелёном облачке переноса, а Тишка да Гришка, досмотрев мультики, понуро поплелись в казарму бесов, я завалился с сигарой на диван и успел, морщась и кашляя, выпустить несколько клубов дыма, как в дверь постучали. Как обычно важный и чопорный Гюнтер, провозгласил, подняв глаза к потолку: – Реальный царь-батюшка, без базара требует Статс-секретаря предстать пред конкретно его очи грозные. Типа, рысью. Я поперхнулся дымом, а когда откашлялся, дворецкого в Канцелярии уже не было. – Типа иду, – рассеяно промолвил я. – Во, Аристофан развлекается! Едва я шагнул в коридор, как наткнулся на мрачного, раздражённого Калымдая. Скелеты тащили за ним двоих его ребят на одеялах, а ещё троих поддерживали, помогая идти. – Что случилось?! – кинулся я к ним. – Все живы? – Живы, – устало козырнул мне Калымдай. – Вот так мы и сходили в подземелья, как видите, Фёдор Васильевич. – Что произошло? Калымдай не ответил, а окинул меня взглядом: – А вы куда сейчас, Фёдор Васильевич? – К царю-батюшке Аристофану, – хихикнул я, несмотря на драматический момент. – Отлично. Я сейчас ребят в лазарете размещу и присоединюсь к вам. – И Калымдай кивнул скелетам: – Пошли. – Ничего себе погуляли… – протянул я им вслед. – Хорошо ещё, что я сегодня не пошёл туда… А вряд ли бы и смог. Когда я доплёлся до Административной части, ноженьки мои начали дрожать. Зараза этот Филимон. Надо же как умудрился приложить… – У себя? – кивнул я на дверь Гюнтеру, зайдя в приёмную. – В натуре, – коротко поклонился он. – Завязывай, – хихикнул я. – И чайку нам принеси. С бутербродами. – Самогон, – отрезал дворецкий. – Без базара. – Уже и не смешно. – А я вот так с самого утра, – понизил он голос. – Служба. – А, босс, – поприветствовал меня Аристофан, склонившись над большой картой, развёрнутой на столе. – Минутку, лады? Я типа быстро. Я кивнул и присел на стул рядом со столом и стал, хихикая разглядывать корону на бесе, съехавшую почти на ухо: – Ну, ты прям настоящий царь! – В натуре, – как-то отстранённо протянул он. – А Калымдая не видел, босс? – Сейчас подойдёт. – Ништяк. – Чем ты там занят? – Давай, босс, Калымдай расскажет, а то ты типа опять на мой базар ругаться будешь? – Не буду, а то ты мне ещё голову отрубишь. – Завязывай, босс. – А что ты там на карте рассматриваешь? – хмыкнул я. – Картинки? Горы да леса? Ты же у нас неграмотный. – С чего это ты взял, босс? – он удивлённо посмотрел на меня. – И читать и писать реально умею, а как иначе-то при нашей суровой жизни? – О, как… А чего тогда постоянно крестиками расписываешься? Аристофан плюхнулся в кресло и потянулся так, что даже косточки захрустели: – Так это типа юрист наш, Моисей Абрамович так посоветовал. Типа, если что, можно будет попытаться отмазаться. – Что ещё за юрист? – удивился я. – Никогда о таком во Дворце не слышал. – Это не во Дворце, босс, – хохотнул Аристофан, – это конкретно наш, из бесов. Для своих пашет реально, типа за копеечку от доходов. – Моисей Абрамович? Бес? – Это же просто имя, босс, – отмахнулся Аристофан. – Для понтов. – А, понятно. А я и удивляюсь. У вас же имена все какие-то древнегреческие или около того… А, кстати, а почему? – Мода, босс. Говорят тыщу лет назад реально мода на китайские имена была. Я бы тогда каким-нибудь Ли Сянцзяном был. – Вот вы… бесы, – помотал я головой. – Ну, где там Калымдай? Будто дожидавшись моего вопроса, открылась дверь и Гюнтер впустил в кабинет Калымдая: – Генерал типа аншеф к Государю реально. – Давай сюда, – махнул лапой Аристофан. – Гюнтер, плесни коньячку братанам. – Мне чаю, – помотал я головой. – С бутербродами. – Аналогично, – кивнул Калымдай. – Не время для коньяка. – Ну, чего стоишь? – Аристофан взглянул на Гюнтера. – Тащи давай бутерброды корешам, а мне сто грамм, как босс говорит, для просветления типа. – Что у вас произошло? – спросил я нашего вояку, когда с первым бутербродом было покончено. – Недооценили мы противника, – вздохнул он. – Казалось бы, пяток моих ребят всё подземелье могут перевернуть, ан, нет. – Филимон? Ну, колдун тот древний? Калымдай почему-то покосился на Аристофана и после его короткого кивка помотал головой: – Не думаю, Фёдор Васильевич. Какая-то третья сила. Филимон же этот на живых влиять не может, ну, кроме вас, а тут троих моих бойцов камнями из очередного завала закидало. Просто начали вылетать камни из кучи и прямо по ребятам. А двоих так вообще какая-то фиолетовая тень накрыла. Вылетела из потолка, окутала их на пару секунд, а как исчезла, ребята без сознания и повалились. В коме сейчас. – Вот же… – вздохнул я. – Наверняка древние ловушки сработали. – Реально ловушки, – помахал рожками Аристофан. – А что же ещё? – Он взглянул на Калымдая: – Завтра, братан, вместе пойдём. – Ладно, – я поставил пустую кружку на поднос, – а чего вы тут затеяли? Надеюсь, всему миру сразу войну не объявили? – Ну их на фиг, босс, – отмахнулся Аристофан. – Нам бы своё не потерять реально. – Да-а-а? А что, угрозы есть какие-то для нас? – Ну, Фёдор Васильевич, – укоризненно вздохнул генерал. – Угрозы всегда есть. Поэтому мы и озаботились охраной наших земель. Возникла крайняя необходимость установить чёткие границы с соседями, ну и обеспечить их защиту, разумеется. – Логично… А я что-то вообще не в курсе международной обстановки здесь. С южными странами вроде понятно теперь, а запад… – Мы провели небольшое исследование, – успокоил Калымдай, – опираясь на карты и историю вашего мира, Фёдор Васильевич. – Твой мир, босс, реально похож на этот, – кивнул Аристофан. – Только не совсем. – А те земли, откуда мы прибыли сюда, – добавил Калымдай, – как раз-таки сильно отличаются от этих. Поэтому мы и использовали данные вашего мира. – Уф-ф-ф… Ладно. Давайте, только коротко. – За век-два до нашего прибытия, – начал генерал-аншеф, – произошло переселение кочевых народов, ну там, половцев, печенегов, венгров и прочих на запад. Ими были образованы новые государства и просто захвачены большие территории, с которыми мы сейчас граничим. – Там вообще беспредел на этом западе, – вздохнул царь-батюшка Аристофан. – Самое западное наше княжество, – пояснил Калымдай, – Карпатское. Там у нас большая линия соприкосновения с Венгрией, Польшей и Валахским государством. – Карпатское? – перебил я. – Никогда про такое не слышал… Галицко-Волынское вроде бы там было… – Давайте не будем сравнивать по мере возможности, – вздохнул Калымдай. – Запутаемся в излишней информации. – О, пардон. Ага, давайте коротко. – Самая большая наша головная боль там, – продолжил генерал, – Польша. Север и Северо-Запад в тех краях. – А немцы? – А смотря какие, босс, – хихикнул Аристофан. – Там этой немчуры, как скелетов у нас во Дворце. – Границ с ними у нас нет, – успокоил Калымдай. – Но политику они проводят агрессивную, стараются всячески расширить свои земли. Стоит обратить на них внимание, но это чуть позже. – Ага, обратим, – вздохнул я. – Ладно, с западом понятно вроде. А юг тех земель? – Беспредел полный, босс, – тоже вздохнул Аристофан. – Там типа тоже наши земли, но до Днепра только. А это – реально несправедливо. – Уже всё справедливо, – усмехнулся Калымдай. – После вчерашних операций. – Да и я, братан, – ухмыльнулся в ответ царь-батюшка, – сегодня конкретно там зачистку устроил. – Вы чего, паразиты, натворили? – я подозрительно оглядел собеседников. – Только границы, да? Никаких захватов? – Всё в порядке, Фёдор Васильевич, – пододвинул ко мне карту Калымдай. – Просто прошлись по тем землям антитеррористическим рейдом. – Там реальные бандюки, босс. Ничего не строят, не развиваются ни фига, а живут только наездами на соседей, – успокоил меня бес. – А соседи там – мы в основном. – Кочевники, – кивнул Калымдай. – Нам такого добра не надо. – Ох, ладно. Не надо, так не надо, – начал запутываться и раздражаться я. – Ну и что вы там придумали? – Просто десант наших войск на юге и юго-востоке и выдавливание бандитов с нашей территории, – Калымдай стал водить ладонью по карте. – Теперь от Кристополя, если двигаться на запад, все земли свободны от кочевников, вплоть до Азовского и Чёрного моря. Судоходство по Дону теперь безопасно. – Бр-р-р! – помотал я головой. – А там разве не наши земли были? – Когда-то давно, босс, – вздохнул Аристофан. – А потом их у нас реально захапали. Только теперь, всё, теперь там снова мы. – Как у тебя сегодня с южным направлением? – Взглянул на беса Калымдай. – Всё ништяк, братан, – ухмыльнулся тот. – Весь Крым мы под себя подмяли, только… – Крым?! – я даже подпрыгнул на стуле. – Вот вы… Нет, оно правильно, конечно… Исконные наши земли и всё такое… Только… А мы удержим такую громадную территорию? – Без базара, босс, – отмахнулся Аристофан. – Как к Сократу за бутылкой сгонять. – Удержим, – подтвердил Калымдай и широко улыбнулся: – С нынешней-то нашей армией! – Да ну… – засомневался я. – Даже всех наших ста тысяч не хватит на такую длиннющую границу. – А нам и не надо держать большие силы по всей границе, – усмехнулся Калымдай. – Мы тут прикинули, подумали и решили попробовать новую тактику по защите наших земель. – Если долго, то не надо, – вздохнул я. – Если коротко – рассказывайте. – Это типа генерал наш придумал, – ткнул пальцем в Калымдая Аристофан. – Реально клёво, босс. – Мы по всей длине границы, – начал генерал, – разместили небольшие дозорные группы по два-три скелета и беса. В их задачу не входит дать отпор врагу, а только оповещение командования особой Заградительной дивизии… – Что ещё за дивизия? – перебил я. – Мы разместили пять тысяч бойцов в Турове… – пояснил генерал, но его тут же прервал Аристофан: – Ништяк город, босс. – Главное – удачно расположен, – поправил Калымдай. – Там-то мы нашу дивизию и разместили на постой. – С князем местным добазарились, – подтвердил Аристофан, – проблем нет. Защиту пообещали, ну и реально перспективами поманили. – Хорошо-хорошо, я понял, – раздражённо перебил я. – Пять тыщ наших в Турове, и? – Ну, Фёдор Васильевич… – укоризненно протянул Калымдай. – Давай я, братан, – запрыгал от нетерпения в кресле Аристофан, спеша порадовать меня. – Там всё ништяк, босс. Прикинь, ходят, значит, наши пацаны дозором, а тут какие-нибудь отморозки границу нашу пересекают, типа пограбить или ещё что. А пацаны позырят на них, прикинут, что к чему и сразу же нырь под землю и в Туров… – А, понял! – снова перебил я. – А из Турова уже с отрядом назад, карать нарушителей? – Зацени, босс! – приосанился бес. – Ништяк план, да? Если кодла маленькая на нас попёрла, то и мы туда маленько пацанов перекидываем, а в случае чего, так хоть все пять тыщ туда зафигачим! – И не только пять тысяч, – даже зажмурился от удовольствия наш главный милитарист. – Я нашей мобильности, Фёдор Васильевич, никак не нарадуюсь. Сам себе завидую. Если вдруг на нас решат войной пойти, то мы хоть всю армию в несколько минут туда перекинем. – Ух… – помотал я головой. – К такому ещё привыкнуть надо… Короче, получается, что западная граница у нас на замке, а на юге мы весь Крым под себя подмяли? А Азовское, Чёрное море? – Не всё сразу, Фёдор Васильевич, – засмеялся Калымдай. – Азовское море – полностью наше, а по побережью Чёрного, мы продвинулись только до границы Грузинского царства, там и остановились. С горцами будут ещё, конечно проблемы, но это решаемо. В рабочем порядке, так сказать. – Только, босс, – вздохнул Аристофан, – там типа проблема реальная есть. Без тебя, блин, никак. – Да? – пригорюнился я. – А что такое? – Византия, – коротко пояснил Калымдай. – Ну и дальнейшая общеевропейская стратегия. Пришло время не только военных, но и политических действий. – И действовать мне придётся? – В натуре, босс, – закивал рожками Аристофан. – Всё равно тебе в подземелья соваться нельзя, вот и нагнёшь всех наших типа соседей. – Типа, блин, – только и вздохнул я. *** Дед вернулся к полднику, когда я грустил над большой картой, разложенной на столе в Канцелярии. Нет, ну правильно в общем, только… Как-то быстро и масштабно, что ли… Запад обезопасили, границы чёткие провели, это парни – молодцы, всё правильно сделали. Аристофан говорил, что летучие отряды уже несколько раз опробовали в деле. Мол, с территории Польши уже пытались на наши земли местные бандиты-помещики заглянуть. Объяснили им их неправоту, разложили, плетей врезали на первый раз и пообещали, что в другой раз просто убьют. Одобряю. Не фиг. На северных землях, там куда легче прошло. Прибалтийские племена если и не с восторгом встретили наших, то уж точно спокойно. На них тоже Запад сильно давил, а мы им защиту гарантировали, а для себя Балтийское море открыли. Ну а Юрий, князь Старградский, чуть ли не вприсядку после этих мероприятий пошёл. У него хоть и хлопот прибавится теперь, но и масштабы для деятельности ох, как расширятся. Там ещё большие земли прусов были, но мы туда лезть не стали. Парни они правильные, практически свои, но уж больно заносчивые, гордые. Ладно, мы им предложение сделали, пусть думают. Сглупят – будут захвачены немцами. Ох, ладно. – Выполнил я твой наказ, внучек, – Михалыч поставил на стол самовар. – Оладики или пряниками перебьёшься? – Оладики, конечно, только ты расскажи всё же, деда. – Да там и рассказывать нечего, – отмахнулся он. – Может наш поп теперь законно работать. Да и для храма его уже мощи какого-то святого приготовили, скоро освятят и будет полный порядок. – Молодец, деда! А как всё прошло, без проблем? И что там Митрополит наш из себя представляет? Нормальный мужик? – Ну, в начале-то он кочевряжиться начал, а как же, – усмехнулся дед. – Только когда я ему перспективы наши обрисовал, да твой автокефальный план под нос подсунул, он-то и призадумался. А потом ласковый такой стал, добренький. Сразу нашему Пантелею иерейский сан и положил. – Ну и отлично, – я макнул оладик в сгущёнку. – Поедешь со мной в Византию, деда? – Пограбить? – оживился Михалыч. – Да хоть сейчас! – Мы своих не грабим! – строго сказал я. – Надо с ними обсудить много всякого, а я один не справлюсь. Да и боязно как-то… – Ну а куда же я денусь? Поедем, конечно. Сейчас? – Вот ты резвый у меня, деда, – хохотнул я. – Завтра поедем. Надо подготовиться хорошенько. – А что ты затеваешь, внучек? Ну, кроме церковных наших дел? – Церковные я как раз на тебя хочу взвалить, деда. А мне – политику обсуждать, да последующее мироустройство. Наши паразиты, Аристофан с Калымдаем, прикинь, деда, Крым захватили! – А и правильно, – закивал он. – Там завсегда наши жили, пока кочевники не пришли. Ну, правда, там и греки много понастроили, но наши с ними ладили, не воевали практически. – Во-во, – вздохнул я. – Как раз о греках и речь. Точнее – о Византии, которая после греков там сильно расширилась. Юг Крыма, прикинь, полосой такой, именно под Византией и находится. А для нас эта полоса как кость в горле. Выбить-то их с нашими скелетами – плёвое дело, да не хочется с союзником вражду начинать. – Думаешь, – присел напротив Михалыч, – Византию в союзники себе определим? – Ну а кого ещё, деда? Запад? Францию с Германией или Англией? Ха! А то ты их не знаешь. – Веры им нет, – кивнул он. – Только под себя и гребут и в любой момент нас предать могут. – Угу. Вот и я им не верю. Добрые соседи – вполне возможно, друзья-союзники – нет. А вот Византия… Я же тебе рассказывал, что в моём мире с ней приключилось? – Турки, – кивнул Михалыч. – Да и в нашем так же произошло. – Вот-вот. А по мне, так лучше православную страну соседом иметь. Ничего против мусульман не имею, вон, с Халифатом мы вполне мирно уживаемся, но в союзниках лучше единомышленников иметь. Хотя бы по вере. – Придётся нам, внучек, – вдруг вздохнул Михалыч, – и Византией этой озаботиться. Под наше покровительство её взять. Раздулась она, зажирела, вроде бы мощная, сильная, но думаю, как попрут на неё те же арабы, не устоит империя, рухнет как домик карточный. – Угу. Да и запад со своими крестовыми походами… Пограбить они всегда не дураки были. Придётся негласно Византию под свой протекторат взять. Но сначала, все вопросы с самой Византией уладить. – Точно, внучек. А то мы с тобой тут сидим, умно так размышляем, а завтра нас в Царьграде схватят да на плаху уволокут, вот тебе и соседи-друзья. – Завоевать-то эту Византию, думаю, мы легко завоюем, – поморщился я, – но вот быстро там нашу администрацию ввести, порядок на таких огромных землях организовать, недовольных постоянно выискивать… – Легче не воевать, – хмыкнул Михалыч. – Ага. Лучше мы просто с ним дружить будем. Если получится. – Ну, завтра сходим к ним и будет видно тогда, – поднялся дед с лавки. – На Горыныче полетим али Шмат-разумом? – На Горыныче, наверное, – задумался я. – Демонстрация силы, так сказать. Только Горыныча подготовить надо. Я давно этим заняться хотел, вот теперь и пришло время. – Ты енто о чём, внучек? – Зови, деда, Виторамуса, будем всякие классные штучки из его Хранилища выклянчивать. Знаете, о чём это я? Правильно, молодцы, сразу догадались. О магической поддержке. А вот до меня далеко не сразу дошло. Привык же думать понятиями технологического мира, без всякого колдовства, вот и ускользнул от меня этот важный момент. Я впервые об этом задумался, когда во время Каспийской Освободительной войны, несколько наших ребят из скелетов и бесов, хазарский колдун в одно мгновение сжёг. Вот колдунов-то, как боеспособные единицы, я и не рассматривал. А их тут везде полно. В любой стране, в каждом городе, да и по сёлам их не мало. Разной, конечно силы и профиля, но, думаю, и мощных именно боевых магов хватает. А мне, к примеру, совершенно не светит, чтобы в наших Змеев засадили из какого-нибудь волшебного колечка, как недавно Маша расправилась с громадным китайским драконом. Бах-бах и нет дракона. А если в тот момент я как раз на Горыныче буду лететь? Да и вообще… И армию нашу тоже ведь могут одним ударом накрыть. Наверное. Короче, защитой от магического воздействия надо было обязательно заняться. Что я и сделал. – Виторамус, дружище, – обратился я к нашему архивариусу, когда он справился с обязательно дедовой миской оладиков и теперь слегка осоловело смотрел на меня, – мне срочно нужен артефакт, который может защитить Горыныча от атаки какого-нибудь мага. Ну и Горыню тоже. А в перспективе, нам надо что-то такое же антиколдовское и для всей нашей армии придумать. – Если только защитное… – задумчиво протянул бес. – Наверное, да, смогу вам подобрать такую вещицу, Фёдор Васильевич. – О, класс! – обрадовался я. – Всегда в тебя верил, Виторамус! А что там за штучка такая? – Зеркало Мбванги, думаю, подойдёт для ваших целей, – всё так же задумчиво сказал архивариус, но тут же пояснил в ответ на мой вопросительный взгляд: – Был такой царь африканский, ещё три тысячи лет назад. Так вот он повелел разыскать для своих боевых слонов какую-нибудь защиту. Откуда-то с Востока ему и привезли эти амулеты. – И что они делают? – нетерпеливо спросил я. – Для Змеев наших подойдут? – Вполне, – он снял пенсне и стал протирать его платком. – Там принцип простой, поэтому надёжный. Сей амулет просто отражает назад любое магическое воздействие. – То есть, если какой-нибудь гад зафигачит по Горынычу файрболлом?.. – То этот заряд просто вернётся к магу, запустившему его, – улыбнулся Виторамус. – То, что нужно! – завопил я от радости. – И для Горыни такой найдём? – У меня этих амулетов шесть штук хранится, – заверил он меня. – Надёжная и удобная конструкция. Действует автоматически, даже специально включать не надо. А в подзарядке крайне редко нуждается, там другие принципы. – Так и мне бы такая вещица не помешала бы, – потёр я ладонями. – Подготовишь мне к завтрашнему утру три штуки, ладно? Когда Виторамус ушёл, я какое-то время сидел улыбаясь, но вспомнив об армии, снова загрустил. – Ты чего, внучек? – заметил перемену моего настроения Михалыч. – Ужин скоро, не переживай. – Да не, я не про еду. Теперь надо думать, как нам всю армию от магов защитить. – Поешь и защитишь, – отмахнулся он. – Иди руки помой, а я пока стол для всей нашей банды соберу. Глава четвёртая, Черноморская Когда я утром доплёлся до Канцелярии, то нашёл там только скучающего Дизеля и ворчащего Михалыча. – А наши все где? – зевнул я, усаживаясь за стол. – А что на завтрак? – Машка царствовать пошла, – поставил дед передо мной тарелку с жареной картошкой. – Дожили, а? Баба на троне! – Ты только тётке Ягуте свои возмущения не выскажи, – хихикнул я. – Она тебе живо всё про эмансипацию объяснит. – Аристофан со своими бандитами в Холм ушёл, – продолжил доклад дед. – Калымдай по границам мотается, ну а Тишенька да Гришенька, сам же знаешь, горючими слезами на бесовской каторге умываются. Не пора ли всеобщую амнистию объявлять, а, внучек? В честь выравнивания границ, к примеру. – Ну мы же договорились, деда, – прочавкал я. – Неделю примерно послужат твои бандиты, тогда и об амнистии поговорим. – Ирод ты, внучек, – вздохнул дед. – Когда в Византию отправляемся? – Да вот же, Византия… – вздохнул я. – А ещё компотик есть, деда? – А что не так? – Михалыч подлил мне в кружку компот. – Вроде вчера всё обговорили. – Не всё. Как всегда у нас, проблема в персонале. Сейчас же очень активное взаимодействие с властями Византии начнётся, так? – Своего кого-нить хочешь отправить туда? Вроде наместника или князя? – Угу. Князь Крымский. Или Южный. Да всё равно. Но человек туда нужен такой, чтобы и воинское дело знал, и в политике разбирался, да и с особенностями того региона знаком был. Вот где такого взять? – У нас только кот наш учёный из тех мест, – полез пятернёй в затылок Михалыч. – Больше никто на ум не приходит. – Сомнительно, – помотал я головой. – Не доросли они ещё до такого князя. Не поймут. Да и Бене слишком жирно будет. – Может, Ставроса озаботим, внучек? – Предложил дед. – Присоединим официально к его княжеству ишо и енти земли. – Не потянет он, – не согласился я. – У него и так сейчас княжество расширилось после наших освободительных походов. Ему бы на своих землях управиться. – Енто, да. Проблема, внучек. – Угу. А надо этот вопрос быстренько решить. Желательно, до нашего визита в Царьград. – Вот кабы… – вдруг задумался Михалыч. – Нет, оно, конечно… Хотя, с другой стороны… А если… – Деда! Придумал что-то, да? – Ну, не то что бы… – он повернулся к Дизелю. – Касатик, не в службу, а в дружбу, а сбегай-ка, покличь к нам паршивца этого лохматого, кота нашего учёного. Дизель радостно рванул на выход, а я слегка удивлённо протянул: – Ты чего, деда? Решили же, что Беня ну никак в князья не годится. – Не, внучек, – ухмыльнулся Михалыч. – Фиг ему, а не княжение. Но мы, внучек, его поспрашивать можем и о тех землях и о людях тамошних. – Думаешь? Ну, не знаю… Насоветует он нам непонятно кого… Или русалку свою любимую вместе с дубом. – Черномор, внучек, – прервал меня дед. – А? – Черномор. – О. Ну-у-у… – я слегка поёжился. – Не люблю я его, деда. Заносчивый такой, да и зарубить меня всё время грозился… – Федя, внучек, – нараспев протянул Михалыч. – Ты опять в мирах завяз, как болоте? Енто же не наш Черномор, а местный. – Думаешь, он лучше нашего будет? – А вот и посмотрим. – Клац! – Дизель пропустил вперёд себя в Канцелярию нашего большого котика. – Молодец, оперативно, – похвалил я его. – Иди, запускай генератор. Мне комп не нужен был, но хотелось порадовать нашего славного скелета. Совсем он заскучал без Тишки да Гришки. Дизель рванул в генераторную, а Беня, подойдя поближе, настороженно уставился на нас: – Опять поклёп на меня из медпункта? – Успокойся, лохматый, – махнул ему дед. – Есть будешь? – Консультация нужна, – начал я, когда Беня умял миску ветчины. – Ты Черномора знаешь? – Его на морях все знают, – стал умывать морду кот. – И как он? – Большой, – коротко ответил Беня. – Под сапог никому не советую попадать. – Человек нам надёжный нужен, – пояснил Михалыч. – Землями теми править, с Византией дела иметь. – Человек… – вздохнул кот. – Какой же он человек? Это как меня или Лешего человеком назвать… – А с виду, так человек, – удивился я. – Только большой. – Нам бы и такой сгодился, – отмахнулся дед. – Вот только, что он из себя представляет, а, хвостатый? Подойдёт нам? Не предаст ли? Земли наши в карты не продует каким-нибудь мазурикам? – За земли свои он и сам кого угодно прибьёт, – помотал ушами Беня. – Вот только земель тех у него и нет уже. А так… Гордый, но честный. Заносчивый, но справедливый. Ну и морду набить любому может, это точно. – Подходящая кандидатура, – расплылся в улыбке Михалыч. – Погоди, деда, – покачал я головой. – Сначала хоть просто поговорить с ним надо. Хоть просто посмотреть на него. – Так и пошли, – кивнул дед. – Беня, ты с нами? *** – Горыныч? – стукнул я ложкой по столу. – Кушать будешь? – Ага, кушать… – раздался бас правой головы. – Так я тебе и поверили. Куда лететь-то надо? – Без обеда не оставлю, – заверил я дракона. – Давай, подлетай на Дворцовую площадь, а я сейчас распоряжусь на счёт еды. – А Горыня? – А как же без неё? Покормим, конечно. – Уже летим, – закончил сеанс связи Горыныч. – Деда, распорядись на счёт обеда для Змеев, хорошо? – Да пойдём сразу, внучек. По пути и запряжём скелетиков дворцовых. Уж покормят они ентих проглотов трёхглавых… Котяра, пошли, хватит вылизываться. Пока Змеи насыщались, я кивнул Михалычу на другой край площади: – Смотри, деда, уже вторую лестницу строить начали. Молодец Сидор. – Расторопен, уж что есть, то есть, – согласился дед. – Надо бы отметить его как-нибудь. Премией али чином дворянским. – Верно. Напомнишь потом, деда? – Откушали, спасибочки, – прогудела правая голова Горыныча. – Готов к героическим деяниям! – подтвердила писклявым голосом левая голова. – А куда летим-то, Федь? Я развернулся к Бене. – Лукоморье, – мурлыкнул он. – Куда же ещё? – Знаешь маршрут? – я снова повернулся к Горынычу. – Ну а то! – хохотнула средняя голова. – Раньше мы частенько туда мотались, пузо на солнышке погреть. – Долго лететь? – Не, – замотал он сразу тремя головами. – Это же не просто на моря смотаться, а в заповедные земли направиться. – Совсем в этом не разбираюсь, – пожал я плечами. – А есть разница? – На моря час или два крыльями махать, – пояснила правая голова, – а в заповедные земли, несколько минуток всего. – Надо же, как у вас всё сложно… Ну, мы залезаем? – Я вот этого, – кивнул Горыныч на Беню и отодвинулся, – не повезу. Мне только ещё блох подцепить не хватало. – Они же кошачьи, – вздохнул котик. – Бенечка, а иди ко мне, – предложила Горыня. – Меня блохи не кусают, а ты мне ещё и сказку по дороге расскажешь, да? Летели мы и правда совсем недолго, только куда именно, я так и не смог понять. Рванули на юго-запад, но я моментально потерял ориентиры. Даже Дон опознать не смог. Мелькали внизу поля, реки, леса, но какие именно – без понятия. Местные. Заповедные, сказочные. Да и не важно. Важно, что всего минут через десять-пятнадцать, наши Змеи плавно опустились на песок с набегавшими на него волнами. Ну и с десяток каких-то южных деревьев тут тоже присутствовали. А под ними в тенёчке валялся здоровенный детина и лениво разглядывал нас, лишь слегка приподнявшись на локте. – Это – Черномор?! – прошептал я деду, а он только пожал плечами. Этот бугай совершенно не походил на нашего Черномора. Ну, для начала, он был гораздо моложе, лет тридцати, не больше. И бороды такой здоровенной, как у нашего, не было. Короткая такая, аккуратная русая бородка и всё. Но размерчик у него был ещё тот. Метров трёх, наверное. Трудно было определить, пока он лежал. Но – здоровый, точно. – Здорово, котяра, – лениво помахал он. – Кого это ты к нам притащил? А, Михалыч, это ты? Здорово! – А где Русалка? – и Беня, не дожидаясь ответа, поскакал к большому, раскидистому дубу, стоящему рядом с этой экзотической рощицей. – Добрый день, – вежливо кивнул я, подходя поближе. – Захаров Фёдор Васильевич. Можно просто – Федя. – Да мне без разницы, кто ты такой, – отмахнулся он. – Мне что Федьку прибить, что Петьку, один хрен. Поглазели и уматывайте отсюдова, покуда я добрый. – Не сложился у нас как-то разговор сразу, – вздохнул я. – А мы ведь по делу. – Какие у нас с тобой дела могут быть? – вытаращил он на меня глаза и медленно поднялся. – Важные, – запрокинул я голову. Ох и здоровый же! – Государственные. – Ты чего плетёшь, малец? – Какой он тебе малец? – выступил вперёд дед. – Ты, Черномор, говори да не заговаривайся. Перед тобой сам Статс-секретарь стоит, правая рука Кощея-батюшки. Слыхал, небось, о таком? – Ну, слыхал, – пожал он могучими плечами. – Только мне без разницы. Пить будете? – За знакомство можно по капельке, – согласился я. – И за дальнейшее обоюдовыгодное сотрудничество. – Заговариваешься ты, паренёк, – выкатил он откуда-то небольшой бочонок. – Пальмовое вино. Другого нет. Отрава, да куда деваться? – Ну, если честно, то да, не очень, – пригубил я белесую жидкость из деревянного кубка, когда мы разместились на песочке. – Приторное и сивухой попахивает. – Воняет, – поправил меня Черномор. – Ну, за знакомство, значится. – А чего ты… ну… – я неопределённо помахал рукой. – А чего ты не отправишься куда-нибудь, да не прикупишь хорошего вина? – Сдурел, точно, – кивнул Черномор деду. – Ау, Федька! Ты что, ослеп что ли? Не видишь, куда попал? – Ну, Лукоморье вроде, – начал я раздражаться. – Ну и что? Дорогу в большой мир тут у вас все позабыли? – Вот именно, – мрачно подтвердил он. – Напрочь нам все дороги отсюда закрыты. – Ничего не понимаю, – вздохнул я. – Объясни, а? – Оглянись, – коротко предложил он. Ну, оглянулся. Песок, пальмы, море… О? А это что такое? Расстояние угадать было сложно, но где-то в километре от нас, может, чуть меньше, всё пространство, включая и море, окружала какая-то завеса, будто плотная стена окружила эти земли. – Что это за фигня?.. – растерянно протянул я. – Аномальный грозовой фронт? Деда, видишь? – Черномор? – вопросительно обратился дед к этому мужику. – Он самый, – вздохнул детина. – Черномор это всё и натворил, собака паршивая. – Пардон, – я помотал головой. – Что-то я запутался. Так ты не Черномор? – Черномор, – подтвердил он. – Что они в вино тут добавляют?.. Деда, ты что-нибудь понимаешь? – Внучек, – обратился дед к мужику, – объясни толком, что за хрень тут у вас творится? – Ну, Лукоморье это, видите? – пожал мужик плечами. – Вот. Только дядька Черномор обиделся на меня не пойми за что, спёр Русалку, а на само Лукоморье наложил заклятие, вот и всё. – Нет Русалки, – жалобно подтвердил Беня, вернувшись к нам. – Нигде нет… – И Лукоморья скоро не будет, – равнодушно кивнул мужик. – Бр-р-р! – я снова помотал головой. – Бред какой-то. Из моря вдруг стали выходить такие же здоровенные парни и, помахав нам, заваливались под солнышко на песочек. – Дружина моя, – пояснил мужик. – Это мы поняли, – совсем уж раздражённо проворчал я. – А туман этот – что такое? А Черномор – это кто? А ты вообще кто такой? А почему уйти отсюда не можешь? – Щаз в ухо дам, – пообещал этот кадр. – Ой, как страшно, – пробасила правая голова Горыныча и Змеи придвинулись поближе. – Ну, не дам, – пожал мужик плечами. – Не больно-то и хотелось. – Объясни, а?! – взмолился я. – Совсем нас запутал… Ты – Черномор, так? И у тебя есть дядька, тоже Черномор, верно? – Ага, – зевнул он. – Так и есть. – Угу, хоть с именами разобрались… И этот твой дядька наложил на эту местность заклятие, да? Ограничил вам территорию и заблокировал выход отсюда? – Да ладно бы только это, – вздохнул Черномор. – Грань-то сужается всё время. – Как это? – А вот так. На шажок-другой в день, а всё меньше и меньше наше Лукоморье становится. Ещё полгода и всё, хана нам. – Во, блин… И ничего сделать нельзя? Черномор только пожал плечами. – Нет, так не пойдёт! – возмутился я. – Деда? – Попали вы, ребятки, – протянул Михалыч. – А скажи, милок, а ежели мы колдуна великого найдём, сможет он вам тут всё подправить? – Не знаю, Михалыч, – вздохнул Черномор. – Не по этим делам я. Вот коли в ухо кому заехать или рать вражескую задавить… – А мы на тебя рассчитывали, – я тоже вздохнул. – Думали в воеводы тебя позвать, а то и в князья. – Всё, отвоеводствовал я, – махнул рукой Черномор. – Ребят жалко… – А если всё же нам удастся помочь тебе? – осторожно протянул я. – Ну, вдруг получится. – Отслужу, – серьёзно кивнул Черномор. – Покон знаем, живём по правде. – Договорились, – поднялся я. – Если в ближайшие пару дней не объявимся, считай не повезло тебе. Ну а уж если объявимся… – Договорились, – повторил он за мной. *** – Горыныч, – я слез со Змея на чёрный мрамор Дворцовой площади, – вам сейчас покушать принесут, но вы потом далеко не улетайте, ладно? Мало ли что… – Что думаешь делать, внучек? – спросил Михалыч, когда мы отошли от Змеев на несколько шагов. – Не Кощеюшку же искать? – Нет, конечно, – вздохнул я. – А он бы мог помочь… Надо искать другие варианты. Как думаешь, а в магической академии нам не смогут помочь? – Да кто их… – полез дед пятернёй в затылок. – Спросить-то можно… – Угу. Ладно, пойдём перекусим может быть? На голодный желудок думается плохо. – К Палычу на кухню? – А пойдём к Сократу? Хочется чего-нибудь простенького пожевать. Без изысков. – Поближе к народу, – захекал Михалыч. – А и пошли. Только недошли мы до Сократа, вот совсем, всего несколько шагов осталось, но нас перехватила тётка Ягута, выскочившая из своей лавки: – Михалыч! Федюнчик! А вы ко мне пришли, небось? На пир звать? Ох и погуляем же! – Да если бы, тёть Ягут, – вздохнул я. – Мы тут… Но тётка меня оборвала, заключив в мягкие, но мощные объятия. – Кхм! – многозначительно откашлялся дед. – Отвернись, деда, – кое-как прохрипел я. – Не подглядывай. Не видишь разве – любовь тут у нас. – Охальник какой, – с удовольствием протянула дедова пассия, но объятия всё же разжала. – Ишь какой ты худой у нас, Федюнчик… Совсем тебя Михалыч не кормит. Отощал-то как. Ну, вылитый Кощей. – Ага, – поник я головой, – еле-еле к Сократу деда затянул на три корочки хлеба, да и то час упрашивать пришлось. – Ну, Федька, – с угрозой протянул Михалыч. – Ну, внучек… Вот вернёмси в Канцелярию, нажарю целую корзину оладиков и из-за стола не выпущу, пока всё не съешь! – Всё вы в делах да заботах, – посочувствовала нам тётка Ягута, – и перекусить-то и некогда. Да и вообще… Федюнчик, ты бы отпустил ко мне Михалыча на побывку хоть на денёчек, а? Истомилось сердце девичье… – Она хихикнула, а дед смутился. – Да я бы и рад, тёть Ягут, да только дела навалились, жуть просто. Вот сейчас, например… – и я неожиданно для себя выложил всю историю с Лукоморьем. Тётка Ягута замечательно умела слушать и поддерживать разговор. Моя школа, как говорит Михалыч. – Так вам Черномора ентого бородатого отыскать надобно? – уточнила она. – Да вот же. – А коли помогу, – прищурилась Ягута, – отпустишь ко мне Михалыча на денёк? – Не отпущу, тёть Ягут, – честно ответил я. – Вот закончим через недельку со всеми делами и тогда хоть на три дня забирайте деда. – А и договорились, – подмигнула она мне. – Ягутушка, – шагнул к нам Михалыч, – а что ты там про Черномора говорила? Неужто ведаешь, где отыскать ентого паршивца? – Ну, вот прям сейчас не скажу, но если подкинете до моей избушки… – она слегка смутилась. – Слыхали, небось, что этот охальник дюже до девок охочий? – Даже так? – прищурился вдруг дед. – А ну, милая, выкладывай, что ты там ещё натворила? – Да ты что, медвежонок?! – замахала Ягута на деда руками. – Ничего такого не было! Просто Черномор этот как-то и за мной охотиться стал. – Во, зараза, – посочувствовал я. – Охальник, – опять с глубоким удовлетворением подтвердила тётка. – Ну а чего? Енто ишо лет десять назад было. Я тогда в полном соку по полям да лесам гуляла, не то, что сейчас, развалиной ковыляю… – и она сделала многозначительную паузу. – Ну что вы, тёть Ягут! – понял её намёк я. – Вы у нас что ни на есть самая главная красавица! Это же все знают! А мужики так вообще при виде вас через одного в обморок падают!.. А что там про Черномора? – Оттож! – довольной улыбкой одобрила она мои комплименты. – А Черномор и меня поймал тогда, проказник… – Да-а-а? – у Михалыча в руке внезапно оказался топорик. – И? – Ну что ты, козлик! – успокоила его тётка. – Мы только подарками с ним обменялись и разошлись. Я ему синяк под глаз подарила, а он мне – кусок бороды, которую я у него вырвала. – Рыбонька моя… – спрятал дед топор. – Не отвлекайтесь, пожалуйста, – прокашлялся я. – И что, тёть Ягут? – А то, Федюнчик, что я тот клок бороды сохранила на всякий случай, а теперь по ней запросто вам отыскать Черномора и могу. В избушке эта борода и припрятана. – Мы вас тут подождём, – протянул я ей Шмат-разум. – Как раз и перекусим немного, да, деда? Мы даже с ухой разделаться не успели, как вернулась тётя Ягута и самым заговорщицким видом подсела за наш столик. – Всё тут, – она выложила на столешницу небольшой узелок. – Класс, – вздохнул я. – А Черномор-то где? – А вот съешь второе да компот выпьешь, тогда и скажу, – погрозила мне пальцем тётка. – Надо хорошо кушать, Федюнчик. Тогда вырастешь большим и сильным и всех ворогов своих поубиваешь! Кушай, деточка, кушай. А куда деваться? Пришлось съесть и жаренные свиные рёбрышки под картошку и здоровенную ватрушку умять под чай, да ещё тёть Ягута настояла на двойной порции вареников с творогом. Чего ради пользы дела не сделаешь, на какие жертвы только не пойдёшь… – Всё, тёть Ягут, больше некуда, – поклялся я, проглотив последний кусок пирога с вишней. – Честно-честно! Ну, давайте уже, колдуйте или что там вы делаете? – И колдую, – кивнула она, – и заговариваю и зелья всякие пользительные делаю, но сейчас просто вызнавать буду. Она развязала узелок и на нём развернулся приличный такой клок волос, размером в локоть. – Ничего себе, – поразился я. – Это как же вы так его? – Отгрызла, – отмахнулась она. – Не мешай, Федька, а то в лягуху превращу ненароком. Я поспешно зажал рот обеими ладонями и закивал мол, молчу, как рыба об лёд, только не надо меня в лягушку. А тётка недолго возилась с этим огрызком. Пошептала что-то, руками поводила над волосами, глаза картинно позакатывала, а потом снова увязала узелок и удивлённо покачала головой: – Ну, надо же… Никогда бы не подумала, что он там ошивается. – Ягутушка, не томи, – взмолился Михалыч. – Над Полежай-горой этот охальник летает, – не стала она нас мучить. – Да оно и понятно, места там знатные. Обязательно туда как-нибудь нагряну. Все уши мне этой Полежай-горой прожужжали. – Спасибо, тёть Ягута! – я поклонился ей. – Всё, мы тогда побежали. Надо вопрос с этим бородатым поскорее решить. – Про обещание своё не забудь, Федюнчик! – напомнила она нам вслед и с намёком добавила: – Ква-ква! Я содрогнулся, поспешно закивал на ходу и рванул на выход. *** Тащиться по лестнице на Холм после обеда не хотелось совершенно, поэтому мы с дедом напрягли Шмат-разум и, довольно перемигиваясь, тут же оказались рядом с Горынычем. – А я тебе ещё работу нашёл, – порадовал я трёхглавого. – Да кто бы сомневался, – фыркнула правая голова. – А покушать?! – возмутилась левая. – А давайте Федьку с Михалычем сожрём? – заговорщицким шёпотом предложила средняя голова. – А можно? – придвинулась к нам Горыня. – Я могу только Фёдора Васильевича скушать… – Но-но! – погрозил я ей пальцем. – Горыныч шутит, мадмуазель! – Угу, шучу, – облизнулась средняя голова Горыныча. – Короче, крокодил, – перешёл я к делу, – надо на вашу Полежай-гору смотаться… – Нет, ну а чего ты обзываешься?! – завопила левая голова. – Михалыч! Скажи ты ему! – Большой такой крокодил, – поправился я. – Летающий и трёхглавый. Нормально? – Сойдёт, – проворчала правая голова. – Ишь, обидчивый какой… Так вот. Там этот Черномор и порхает, говорят. Ищи, Горыныч небольшого старичка с длиннющей бородой. Только сразу не убивай, живым сюда доставь, лады? – А я видели такого там, – прогудела средняя голова. – Мы как раз кабанчика загоняли, а он мимо пролетал. – Готовь обед, а мы быстренько, – приказала левая голова и Змеи резво рванули на север. – Что ж там за гора такая?.. Деда, мы тут их подождём? – Пойду своих великомучеников покормлю. Ирод ты всё же внучек, – и дед зашаркал к дворцовым воротам. – Ну, Ирод так Ирод, – пожал я плечами, – а срок тянуть мелким паразитам всё же придётся. Я зевнул, потыкал кроссовком мраморные плиты, сходил, посмотрел на строительство второй лестницы и заскучал. Потом вернулся к главной лестнице и стал рассматривать город. Лепота однозначно. Вот только… Я заметил бабу, тащившую вёдра с водой. Это, да, тут у нас проблема ещё. Вот вроде бы и Сидор водопроводом озаботился, и наш главный академик Роман Викторович целым отделом на этом направлении впахивал, а результата нет. Что-то у них там с источником не сложилось. Вызнали как-то, что почти прямо под городом большая подземная река течёт, казалось бы, вот она водичка, но не получилось уж и не знаю почему, вникать в детали не стал. Думали от Хопра линию протянуть и тоже что-то там не сработало. Наклон не в нашу пользу. Так пока колодцами и пользуются в городе. Беда… Хорошо хоть у нас во Дворце такой проблемы нет. Вода каким-то магическим макаром сама куда нужно подаётся. Вот бы и для городских так сделать… О, кстати, а почему бы и нет? Надо потом будет с Кощеем поговорить. Или, нет, лучше с Кузьмичом. Омельян Кузьмич, он хоть и баламут по жизни, но маг отличный и если уж загорится каким проектом, то хоть в лепёшку расшибётся, а до конца дело доведёт. Берём себе на заметку, вносим в оперативную память. Ну, вот, день не зря прожит. – Нет, ну вы только гляньте на этого мыслителя! – обдало меня вонючим дымом и левая голова Горыныча ехидно добавила: – Что, уже не нужен тебе дед бородатый? Зря летали? – А где наш обед?! – возмутилась правая голова. – Деда, – схватился я за булавку, – Горынычи прилетели, организуй им обед, ладно? – Другое дело, – проворчала правая голова. – Забирай свой заказ. Я только сейчас заметил, что в пасти средней головы, болтается небольшой такой дедок. Точнее, в пасти была его борода, а сам он болтался ниже. Большая такая борода, метров пяти, если не больше и абсолютно чёрная, никакой седины. – Тьфу! – сказала средняя голова и дед шлёпнулся на плиты. – Бе-е-е… Бороду надо почаще мыть, дедуля! – Гражданин Черномор? – подошёл я поближе. – Вот и славно, а то у наших органов правопорядка к вам вопросы имеются, а вы скрываетесь постоянно. – Зараза трёхглавая! – не обратил на меня внимания этот карлик. – Всю бороду обслюнявил! Вот как теперь колдовать?! – Хотабыч, блин, – вздохнул я. – Несите топор и плаху, сейчас будем ему голову рубить. – За что, начальник?! – наконец-то он обратил на меня внимание. – Беспредел реальный! – Знакомые разговорчики, – кивнул я. – Не знаю, какие там вы дела на своей малой родине натворили, но мы зафиксировали нарушение пограничного контроля, самовольный въезд и проживание на территории нашего государства, хищническое использование флоры и фауны заповедных гор, а так же похищение разумного существа, хотя пока и неизвестно с какой целью. Это я про Русалку, дедушка, – пояснил я. – Где она?! – вдруг завопили у меня за спиной и через пару секунд перед Черномором выгнул дугой спину наш котик Беня. – Где моя девочка?! Отвечай, скотина! Наш котик сам по себе не маленький, а когда он принял боевую стойку, то вообще стал ростом повыше этого деда, а уж распушившийся хвост так прямо мне до плеч доставал. – Где она?! – снова завопил Беня и кинулся на Черномора, вцепившись в него всеми четырьмя лапами. Клочья бороды и одежды так и полетели во все стороны. – Собака бородатая, болонка ощипанная, пудель вшивый, ну?! – Лучше отвечай, дедушка, – посоветовал я. – Беня у нас в гневе страшен, а уж как пыточными инструментами орудует… Загляденье! – Да там она, там! – Завопил Черномор. – Нашёл я ей хороший дуб возле горы! Ничего с ней не сделалось! Да отчепись же ты от меня! – Развлекаетесь, босс? – К нам незаметно подошёл Аристофан. – О, а ты чего не в Холме? – А всё, босс, отвоевались мы на сегодня, – вздохнул он. – Пятерых пацанов в лазарет доставил и сюда рванул на шум. – Блин. Серьёзные ранения? – Типа как у Калымдая вчера. Фигнёй какой-то накрыло, братва брык на пол, копытами подёргали и в отключке. Хорошо, я чуток опередил их, меня эта зараза не достала. – Ну, ладно… У тебя какие планы дальше? Мы сейчас в Лукоморье опять рванём, а оттуда надо бы в Византию наконец-то. Но там и ты мне можешь пригодиться и Калымдай. – К Палычу типа пожрать схожу и свободен, босс. – Договорились. Эй, Беня! Завязывай дедушку тиранить! Хватит! Беня наконец-то отпустил Черномора и, всё ещё взъерошенный, фыркая и отплёвываясь, подошёл к нам. – Хорошая собачка в натуре, – Аристофан потрепал Беню, достигавшего ему до груди по спине. – Сами вы – собака, господин Аристофан, – вздохнул кот. – Лаяться только не надо, братан, – укоризненно протянул бес. Дворцовые ворота открылись и скелеты под присмотром Михалыча, потащили Горынычам покушать. – А чего это у вас государственные преступники так вольно сидят? – подошёл к нам Михалыч и, достав их кармана крепкий шнурок, протянул его Аристофану. – Вяжи ентого бородатого, пока колдовать не начал. – Ну, что, поехали с Черноморами дело заканчивать, а, деда? – предложил я. – Федька, да дай же поесть спокойно! – возмутился Горыныч. – Дозаправятся Змеюки и летим, – согласился дед. *** – Как и не уходили никуда, – хмыкнул Михалыч, когда мы вновь приземлились в Лукоморье. – Черномор! – заорал я прямо со спины Горыныча. – А мы тебе подарок привезли! Встречай гостя дорогого. – А я ведь не поверил вам… – растерянно протянул Черномор. – Ну, орлы! Спасибо. – Принимай родственника, – я спихнул со спины Змея бородатого карлика. – Ну, здравствуй дядюшка, – этот бугай легко подхватил колдуна за бороду и поднёс к лицу. – Вот и свиделись. Эй, робята, а где мой меч? Ребята уже собрались около нас полукругом и теперь посмеиваясь, наслаждались зрелищем. Кто-то из них протянул Черномору огромный меч и тот, будто пёрышком, помахал им перед носом своего дядьки: – Вот и всё. Вот ты и доигрался. Вся твоя суть злодейская сейчас… – Внучек, не тяни, – перебил его Михалыч. – У нас ещё дел жуть сколько, не забыл? – А и то, – неожиданно легко согласился с дедом Черномор. Он коротко махнул мечом, старый колдун шлёпнулся на песок, а наш Черномор покачал в руке длинной бородой. – Сейчас поглядим… – Смотри! Смотри! – тут же загалдели его бойцы, тыча пальцами в стороны. Я огляделся. Класс! Сработало! Никакой туманной завесы не было, одно только море до горизонта. – Федька, Михалыч… Спасибо! – Черномор поклонился нам. – Даже не верится… – Пошли с нами, вот и проверишь, – засмеялся я. – Как и обещал, – согласился он. – Ты чего, пакостник натворил?! – наконец-то осознал реальность его дядька. – Куда я таперича без бороды-то?! – А никуда, – согласился племянник и легонько пнул его сапогом. – Тут и останешься заместо нас. А мы пошли. – Давай Шмат-разум, внучек, – вздохнул Михалыч. – Буду всю эту банду к нам переправлять в несколько заходов. – Лучше в Туров, деда, – на минутку задумался я. – Там все соберёмся и вместе пойдём с Византией знакомиться. – Поработать тебе сегодня придётся, – покачал дед на ладони коробочку со Шмат-разумом, а потом заорал: – Черномор, твою дивизию! А ну, строй свою банду, да собирай парней в кучки по три штуки, не больше! А вы, бойцы, не вздумайте мне там свои порядки наводить, как на место прибудете, понятно?! Вышли из портала и тут же в тенёчек отдыхать и чтоб местных не задирали! Дружина, похохатывая, разбилась на группки и дед занялся их переносом, а я сжал головку булавки: – Аристофан? О, отлично! Есть связь. Ты уже освободился? – Ништяк шашлык сегодня у Палыча был, – раздался голос беса у меня в голове. – Тогда давай, отправляйся в Туров, знаешь такой город? – сглотнул я слюну. Шашлык у Иван Палыча… Сказка! – Без базара, босс. Там же пацаны мои в особой дивизии. – Отлично. А можешь с Калымдаем связаться, чтобы он тоже туда сейчас примчался? – Навтыкать кому-то собираешься, босс? – Угу. Я же говорил – пора нам с Византийскими властями контакт наладить. Ладно, давай, действуй, на месте подробно поговорим. – Федь, – подполз ко мне Горыныч, – а мы куда сейчас? – Ну, в Туров же. Ты там бывал? – Ага. Час лёту. А бугай этот здоровый, он же с дедушкой Михалычем туда отправится? – Да вроде. А ты покатать его хотел? – Тьфу-тьфу! Ещё рухну в прямо море! Он же тяжёлый, Федь! – Ну, значит, с Михалычем и пойдёт, не переживай. – А, тогда ладно, – облегчённо выдохнул клуб дыма Горыныч и побрёл к Горыне. – Фу! – помахал я рукой у лица. – Как Кощеевы сигары прям! А, кстати о злодеях. Я подошёл к Черномору: – А что ты со своим дядькой думаешь делать? – Да ничё, – хмыкнул он. – Пусть теперь без бороды своей колдунской, как хочет, так и живёт. – А я думал, ты его казнить собираешься… – Зачем мне руки марать, Федь? – удивился Черномор. – Пущай живёт. Отсюда ему самому не выбраться, вот и пусть обживается, как может, а мне до него дела больше нет. – Ну, как знаешь, – согласился я. – Ладно, мы полетели. Встречаемся в Турове. До Турова мы добирались целый час. Потому что, как объяснил Горыныч, это обычные земли, а не заповедные. Ладно, я не против. Заодно время было обдумать хорошенько наши следующие действия. Так что в Туров этот я прибыл вполне подготовленным и, особо не отвлекаясь на местную архитектуру (было бы там на что отвлекаться, уж точно не Град Кощеев), сразу же созвал штаб на совет. Калымдай, как всегда, обстоятельно подойдя к делу, затеял рядом с городом постройку большой квадратной казармы с плацем посредине. Вот на этом будущем плаце мы и обосновались, стараясь не мешать скелетам, занятым строительством. – Что-то сегодня у нас события так стремительно развиваются… – открыл я заседание штаба пятернёй в затылке, – жуть просто. А дальше ещё хуже будет. – Спасибо, внучек за поддержку и оптимизм, – привстал и поклонился ехидный Михалыч. – Босс реально умеет, – гордо протянул Аристофан. – Жги дальше, босс. – Мясо! – прочавкал Черномор, держа в лапах запечённого целиком барана. – А то всё рыба, да рыба… – Ну что за бардак? – поморщился Калымдай. – Господа офицеры, к порядку! Продолжайте Фёдор Васильевич. – Ага, спасибо, – откашлялся я. – Время уже к вечеру идёт и в саму Византию мы сегодня не успеем, а вот дружески-показательный визит в одну из её провинций, предлагаю нанести прямо сейчас. А завтра, по итогам нашего визита, будет уже ясно, как себя в Царьграде вести надо. – Что вы предлагаете, Фёдор Васильевич? – спросил Калымдай. – У нас сейчас несколько неудобная позиция в Крыму получилась, – пояснил я. – Весь юг захвачен Византией. – Подло захвачен, внучек? – прищурился дед. – Или дружески для нас земли сберегли? – Надеюсь, что дружески, – подмигнул я ему. – Мы сейчас туда и отправимся. С дружбой, разумеется. И демонстрацией силы. – Сколько войск с собой взять? – тут же перешёл к делу генерал-аншеф. – Ну-у-у… Да тысячи скелетов, думаю хватит. Мы же воевать, надеюсь, там не будем. Просто себя покажем да на них поглядим. – Моих пацанов тоже возьмём, босс? – ухмыльнулся Аристофан. – Не-а, – огорчил я его. – Во-первых, уж слишком шокирующе будет, а во-вторых, у меня для тебя другое задание есть. – Верно, внучек, – захекал дед, – зачем нам бесами честной народ пугать? Нешто им скелетиков наших не хватит? – Не перебивай, деда, – возмутился я. – Ну что ты вечно к словам придираешься? И, кстати, отдавай Шмат-разум, мне он сейчас нужен будет. – Дворец себе на берегу моря построить хочешь? – никак не успокаивался дед. – Вот именно. Только не себе, а нашему новому князю. – Не пойму я что-то тебя сегодня, внучек, – вздохнул Михалыч. – А всё енто от того… – Деда! Да нормально я кушаю! Ну хоть сейчас давай без этой твоей постоянной борьбы за повышение моего веса и объёма? Уф-ф-ф… Короче, действуем, а там на месте разберёмся. Черномор у нас же не в человеках ходит, а в существах подобно лешему и прочим? Вот и отлично. Значит, бесы всю дружину его могут своими подземными ходами провести, правильно? Замечательно. Калымдай, бери своих бойцов и отправляйтесь в Херсонес, как я понял, он там главный город на побережье, а с вами и Черномор с дружиной. Бесы пусть вас в личинах перекидывают, а мы с Михалычем на Горыныче. Сколько нам туда добираться, Горыныч? Ага, отлично. Через полчаса и встречаемся на центральной площади Херсонеса, Калымдай. Хватит вам столько на сборы? Вот и славно. Вопросы? – А что мне делать надо, босс? – почесал рожки Аристофан. – Лети домой и доставь мне живенько в этот Херсонес ведро своего термоядерного самогона, понял? – В натуре? – огорчился бес. – Целое ведро? Может, вам коньяку у Гюнтера взять? Ну чего, типа, вам самогоном травиться, босс? – Я что, пьянку затеять собираюсь? Аристофан, ты хоть иногда попробуй думать. – Ну, ты чего, босс? – надулся он. – Реально наехал… – Ладно, извини. Самогон мне для Шмат-разума нужен, понял? – Типа дозаправка? – дошло наконец-то до беса. – Угу. Давай, двигай. Побыстрее, ладно? – Господин Статс-секретарь, – раздался в голове голос Гюнтера. – Слушаю, – схватился я за булавку. – Её Величество Императрица Марселина Первая милостиво изволит пригласить Канцелярию на ужин, который состоится в обычное время, в обычном месте. – Ох, не вовремя-то как, Гюнтер. У нас тут операция в самом разгаре. – Рекомендую всё же найти время для Её Величества, – посоветовал дворецкий. – Государыня велела передать, что стол будет накрыт по специальному меню Ивана Павловича, а вот для опоздавших заготовлены блюда вегетарианской кухни. – Вот же… Мы постараемся успеть. Прикрой нас там, если что, ага? – Ага, Фёдор Васильевич, – вздохнул он. – Палачи, кстати, тоже сегодня сверхурочно оставлены на работе. – Ой, ладно, постараемся. Всё, мне пора, пока! – Машка резвится? – хихикнул стоящий рядом дед. – Да вот же… Ну, полетели? – Стой, – Михалыч воткнул в свой воротник ещё одну булавку рядом с говорушкой, а другую булавку протянул мне. – Не потеряй. – Запасная говорушка? – Говорушка, – согласился он, – только для другого. На каком языке ты, внучек разговаривать собрался с ентими византийскими нерусями? – Ну-у-у… О?! Булавка-переводчик?! – Толмач, – подтвердил дед. – Иван Иваныча озаботил, он нам и смастерил. Правда, всего три штучки мол, непростое это дело, возни много, но нам и трёх хватит, верно, внучек? – Молодец ты у меня, деда, – искренне похвалил я его. – А вот я о языковых барьерах и не подумал… – Поехали! – сказал дед и махнул рукой. Глава пятая, Крымско-подготовительная Михалыч оккупировал Горыныча, а я летел на Горыне. Скучно не было. А жаль. – Федь, а Федь, – гордо сказала наша дракониха, – а я ведь теперь людей больше не ем! – Неужели? – обрадовался я. – Молодец! – Ага! Я Горынычу моему обещала в нашем царстве-государстве никого не кушать. А в других, он сказал, можно. Надо будет опять в Англию слетать, да, Федь? Ой, а ты слышал про английских банкиров, которые у нас в городе обосновались? Пошли они себе прислугу для банка искать. А по-нашему совсем говорить-то не умеют, вот и ходят и лопочут что-то, да через слово всё «банк» да «банк». А наши мужики не поняли, решили, что баню ищут, помыться хотят, ну и затащили их к Петру-кожевеннику в баню и так пропарили, что те три дня в городской больничке отлёживались. Да это и ладно, вон, Тёмки-пекаря супругу пчёлы покусали, когда она в гости к Таньке Никинской зашла на пасеку, так ей, бедолаге целую неделю пришлось в больничке провести. А Зинаидовна из прачечной еще две недели назад обещала мне ситцу красивого на платочки подыскать, да так и тянет что-то… Ты бы ей сказал, Федь, а? А Пашка-то Белобрысый заревновал от скуки, наверное, и стал на свою Маньку орать, дескать, она с соседским Сашкой-рыжим шуры-муры разводит, пока он свою жизнь молодую на государственной службе зазря растрачивает. А Сашка-то у нас бугай известный, он только и успел Пашке кулак свой пудовый показать, как Пашка убивать его и передумал. Передумал собственноручно, но пошёл в кабак мужичков подбить на это дело. Собрал там пьянчужек и повёл их к Сашке, а к тому как раз братья с кумом пришли, ну и пошла потеха. А у нас же народ отзывчивый, добрый, всегда помочь соседу готовы, вот и встали грудь в грудь Кожевенная улица против Пекарской, а Кузнечная против Сиреневой. Ой, а как Пашка потом орал, когда Ванька-герцог самолично его розгами лупил! Мне тогда ещё тётя Ягута и говорит, а давай мол, распихай толпу, да поближе подойдём для лучшей видимости, а я ей – да неудобно как-то, тёть Ягут, ещё подумают чего люди… – Ура! Прилетели! – в искреннем восторге заорал я, когда вдалеке появились стены Херсонеса. Уши распухли, а мозг уже закипать начал от этого монолога. Женщины, что уж тут… – Я тебе на обратном пути дорасскажу, Федь, – порадовала меня Горыня, догоняя Горыныча. – Эх, не повезло, – вздохнул я. – Теперь очередь Михалыча на тебе лететь. Но ты ему всё подробно поведай, а он мне уже потом перескажет. Херсонес этот мне понравился если честно. Стильно так, солидно и красиво. Ну, это понятно – его вон, полторы тысячи лет строили. Даже страшно представить какие будут космопорты и воздушные сады через полторы тысячи лет в моём Граде Кощеевом. – Деда, – сжал я булавку, – а что-то я наших не вижу. Похоже, мы немного поторопились. – Это не мы поторопились, – назидательно ответил голос Михалыча в моей голове, – это они замешкались. Полетаем кругами, внучек? Подождём? Салют в честь нашего прибытия устроим? – Не, деда, торопиться надо. Нас же там Маша ждёт. Закусает ещё… – Давай, Горыныч, опускайся во-о-он на ту площадь, – крикнул дед. – Вон туда, где дворец большой стоит. – И связь прервалась. – Давай, Горыня, – повысил и я голос, – опускайся вслед за Горынычем. Начинаем. Пока Змеи позёвывали от перепада высоты, а я, почесываясь, сползал с Горыни, к нам уже приблизилась делегация по встрече в составе крепкого такого мужика в интересном обмундировании, смахивающем на древнеримское. Хотя, о чём это я? Тут так и должно быть. Позади этого вояки, тряслась пара солдатиков с копьями, опасливо поглядывая на Змеев. Я сжал головку булавки-переводчика и шагнул к этим стражникам, но меня опередил Михалыч, первым подшаркав к ним: – Здороваться будем или как? Ну, чего зенки выкатил? Драконов никогда не видал что ли? Ох и дикари же тут, внучек… – Здрасте! – поспешно влез в беседу я. – Мы к вам с визитом мира и дружбы. А позовите вашего главного, а? Только побыстрее, ладно? А то мы спешим очень… – Федь, – оглушительно шепнул сзади Горыныч, – поесть бы… – А, да, точно! Господин офицер, вы бы не организовали еды нашим драконам? Любое мясо вполне подойдёт. Оголодали после дороги. Мы же не хотим, чтобы они сами пошли себе пропитание поискать? – подмигнул я. – А? Чего? – произнёс содержательную приветственную речь военный. – Тьфу! – выступил с ответной речью дед. – Слышь, касатик, у вас тут кто главный? Наместник али губернатор? – Наместник, – всё ещё находясь в лёгком ступоре, протянул офицер. – Ну вот и беги, тащи его сюда. Ну, чего стоишь? Давай-давай, живенько! Вот, бестолочь… Горыныч? – Гав! – сказали хором все три головы. Военного будто ветром сдуло. – Вот как с такими работать? – развёл руками дед и огляделся. – А ничего тут, Федь. Богато живут. Только народ какой-то запуганный. Вон, смотри, внучек, только из-за углов носы и торчат, а сами даже поздороваться не выходят. – Обидно, – прогудела правая голова Горыныча. – Мы к ним с миром, со всей душой, а они нам даже баранчика не предложили. – Мы постараемся быстро, Горыныч, – успокоил я его. – Сейчас вопрос решим и сразу домой, а там уж откормим вас от пуза. Из большого дворца вдруг стали выбегать солдатики и строится напротив нас чёткими такими рядами. – Они нас воевать надумали, что ли? – поразился Михалыч. – Скушать? – наклонилась к нам средняя голова Горыни. – Я могу… – Маша нас скушает за задержку, – пробурчал я и тут, заметив того офицера, замахал руками и заорал: – Эй! Командир! Иди сюда! Поговорить надо! – Пошли, внучек, – потянул меня за майку дед. – Быстрее самим подойти. – А вы, змеюки тут оставайтесь, тыл нам прикрывайте. Офицер явно неохотно приближался, а я расплылся в широкой улыбке и стал помахивать ручкой: – Мир! Дружба! Жвачка! – Неудобно так разговаривать, – вздохнул дед, когда мы подошли к офицеру совсем близко. – Как звать-то тебя, милок? – Максим! – отчеканил он. – Экатонтарх гвардии василевса Алексея! – Эка… кто? – потряс я головой. – Переводчик шалит что ли?.. – Центурион по-нашему, – пояснил дед. – По-нашему, – хихикнул я. – У нас, да, куда ни плюнь, в центуриона попадёшь. – Я шагнул к Максиму: – А я – Федя. А это… – Михалыч, да? – перебил меня центурион. – А чего так неуверенно? – прищурился дед. – Али не похож? – Похож, похож! – поспешно закивал тот. – А вы по какому делу к нам? – Мы с миром, – в стотысячный раз повторил я. – Макс, а позови нам главного вашего. Наместника, да? Мы быстренько поговорим с ним да нам обратно пора. Спешим мы. Максим вдруг подошёл к нам почти вплотную и тихо произнёс: – Не выйдет он. Велено мне с вами переговоры вести. – Испужалси, – понятливо кивнул дед. – Ну, да нам без разницы. Давай, внучек, задвинь речугу, только покороче. – Тут это… – Макс отвёл взгляд. – Атаковать вас велено. Убить или изгнать из города. – Да ну?! – поразился я. – Мирных послов великого Кощея и вот так сразу, без приёма, без переговоров, даже чаем не напоив и сразу убить?! – Кощея? – вздохнул Макс. – Вот же… – Ага, попал ты, внучек, – похлопал его по плечу дед. – А хочешь к нам в енералы? Ты я вижу, паренёк совестливый, да и умом не обижен. Нам бы такой точно пригодился. – На службе я уже, – пробурчал центурион. – Ишо и верный! – одобрительно закивал дед. – Самое то, что нам и требуется. – Ладно, – прервал я их, – про службу чуть позже, а пока… Но договорить я не успел. Из земли начали выскакивать наши вояки. Скелеты, едва появившись на площади, тут же отбегали в сторону, занимая боевой порядок и буквально через минутку рядом с Горынычами выстроились так любимые Калымдаем фаланги, радуя глаз чёткими рядами. Черномор с дружиной стал позади нас, а Горыныч вдруг восторженно ухнул и запулил в воздух сразу три столба пламени. – Для поддержания торжественности момента, – пояснил он гулким шёпотом. – Господин генерал-фельдмаршал! – подскочил ко мне Калымдай. – Первая когорта шестьсот тридцать второго легиона прибыла для несения службы! – Шестьсот легионов?! – прошептал поражённый Максим. Как дети малые, всему на слово верят. – Вот что, Максим, – серьёзно начал я, – мы Византии не враги, а даже наоборот, уясни это. Далее. Мы глубоко благодарны вашим императорам, что они сберегли эти наши древние земли от дикарей-кочевников и теперь мы снова начали править тут и взяли всю территорию полуострова под защиту. И не только территорию. – А?.. – Все вопросы потом, – заткнул я его взмахом руки. – Поскольку эти земли, включая и Херсонес – наши, мы, именем Императора Кощея назначаем наместником тут нашего славного Черномора. Завтра мы поговорим с вашим императором… – Василевсом, – поправил Михалыч. – Да как скажете, – отмахнулся я. – Короче… уф-ф-ф… Макс, земли эти – наши теперь. С Византией мы дружим и союзничаем во всех областях. Сейчас начнётся передача власти тут и установление новой администрации. Ты сам смотри, как тебе удобней будет. Можешь с нами остаться или вернуться в Византию. Останешься, да со своими ребятами, так мы только рады будем. Надумаешь в Царьград вернуться, мы обижаться не станем и поможем добраться. А сейчас ты ребят своих отведи, как бы наши их не зацепили. Идите, подумайте, посовещайтесь, а мы пока с бывшим наместником побеседуем. Всё. Все вопросы потом. Калымдай? – Здесь! – Обеспечь порядок в городе, успокой граждан, а заодно объясни, как им повезло вернуться в нашу Империю. – Федь, – подошёл к нам Черномор, – а я? – А ты иди обустраивай своё новое место жительства, – хмыкнул я. – Нравится этот дворец? Вот и забирай себе, только посторонних выгони. – А наместник? – Кто у нас князь? – пожал я плечами. – Сам с ним разбирайся. Ты теперь тут главный. А официальщиной завтра займёмся. А, вот, чуть не забыл. Аристофан вернулся? – Реально, босс, – пропыхтел бес, таща ведро, от которого так пахнуло сивухой, что все дружно поморщились. – Фу! И как вы такое пьёте?! Неужели трудно очистить? – Так ведь самый смак в сивухе, – расплылся в улыбке Аристофан. – Ничего ты, босс, типа не понимаешь. – Ой, ладно, – я достал из кармана коробочку. – Шмат-разум, слышал? – Всё ведро мне, хозяин? – недоверчиво донеслось из коробки. – Без базара, как говорит Аристофан, – кивнул я. – Но не за просто так. Сможешь, вот этот дворец, – я указал на здание перед нами, – переделать под наш стиль? Ну, чтобы на наши терема похоже было, но так же из камня осталось? Ну, как-то так. Ау?.. Эй!.. Шмат-разум? – Да дай же подумать, хозяин! – возмутился голос. – Задача-то не обычная… – Думай, – согласился я и протянул коробку Аристофану. – Дозаправь потом и проследи. Мы с дедом сейчас быстренько домой возвращаемся. Императрица Машка всех нас срочно видеть хочет. – Зачем, босс? – Не знаю, но лучше не опаздывать. Поэтому, как закончишь, хватай Калымдая и рысью в Канцелярию. А ты, Черномор… О, а где он? – Уже шухер во дворце наводит, – хихикнул Аристофан. – Ну и отлично. Передай ему, пусть порядок поддерживает, а завтра мы уже всё подробно обговорим. Ну и пусть Калымдай на время своих скелетов ему в подчинение оставит. Всё? Основное обговорили? По коням, деда! – Щаз за задницу укушу, – пробурчала правая голова Горыныча. – Аз есмь Змей! *** Оставив Змеев насыщаться на Дворцовой площади, мы с Михалычем поплелись в Канцелярию. Я жутко устал за сегодняшний день, да ещё и сказывались до сих пор последствия атаки этого гада Филимона. Ладно, сейчас покушаем, сделаем вид, что нам ужасно интересно, что там Маша нам расскажет, да и баиньки. – Деда, – остановился я в нашем коридорчике и оглянулся по сторонам, – ты свои операции по перемещению добра из одного места в другое ускорь, ага? Я завтра официально Агриппине Падловне хочу все эти богатства преподнести. – Охохошеньки, – вздохнул он. – Делов-то сколько, хлопот, забот… И всё успеть надо! Иди руки помой перед ужином! Да и рожу ополосни, весь в пылюке! – Маша за стол не пустит? – хихикнул я, увернулся от подзатыльника и нырнул в ванную. Когда я наконец-таки попал в Канцелярию, все наши были уже в сборе. Даже Калымдай с Аристофаном успели вернуться из Крыма. А Тишка да Гришка… Маленькие негодяи щеголяли в своей форме ефрейторов лейб-гвардии Канцелярии и были строги, вежливы и молчаливы. Это я, правда, их так описал? Наши бесенята?! Чудны дела твои, Вселенная… – Теодор, опять вас ждать приходится… – капризно протянула Маша. Пардон, Императрица Марселина Первая. Не захотев расстаться со своим любимым кожаным костюмчиком, наша вампирша всё же украсила голову небольшой изящной короной, явно стащенной из коллекции Кощея. – Цивилизованные блюда здесь, – указала Маша на еду рядом с собой, – а дикарские – там, – она махнула на дальний край стола. – Выбирайте, Теодор и садитесь уже наконец. – Дикарские, однозначно, – присел я к остальным нашим. – Как день прошёл, Машуль? – В хлопотах, – наморщила она носик. – Надо бы в город сбегать, – вздохнул Аристофан. – Чую, моя полиция новое обмундирование получила. Типа с кружавчиками. – Будет у нас после сегодняшнего царствования, настоящий гламур во Дворце, – захекал Михалыч. – Признавайся, внучка, весь день дворцовый этикет переписывала? Все тихо хохотнули, а Маша невозмутимо кивнула: – Почти. Гюнтер? – На подпись наследному принцу, за неимением Государя, – дворецкий положил рядом со мной папку. – А официально уже царь Радислав Первый заверит. – А? – Прикольно в натуре… – протянул Аристофан. – А что там, Маш? – Ну-ка, – дед подтянул к себе папку и начал переворачивать толстые листы. – Ох… Ну, Машка… Ну, Императрица, через колено тебя да поперёк! Полюбуйся, внучек! – А заодно и завизируйте, Ваше Высочество, – протянул фломастер Гюнтер. – Не буду! – прочавкал я, вгрызаясь в шашлык. – Сначала ознакомиться надо. Что там, деда? – Подписывай, – кивнул Михалыч. – Договора о мире и признании с Европами. – А? – Вы других слов не знаете, Теодор? – томно вздохнула Маша. – Это ваше мясо явно усиливает и так могучую деградацию несчастного мозга. Возьмите яблоко. Рекомендую. – Да дайте же поесть! – взмолился я. – Гюнтер, пока Моё Высочество кушают-с, коротко доложи, а? – Наше государство сегодня установило официальные дипломатические отношения с Германией, Испанией и Австрией, – коротко поклонился он. – С Англией и Францией у нас и так контакт налажен, а с остальными странами мы покончим… в смысле – заключим подобные договоры в самом ближайшем будущем. – И чего теперь? – тупо спросил я, нацеливаясь на следующий кусочек. Маша только вздохнула, а дед отодвинул от меня тазик с шашлыком: – Теперь, внучек, мы не какая-то там дикарская страна, а вполне заявившая о себе держава. Официально. – Да я понял, понял! Отдай шашлык! – Босс типа пока не покушает, – важно сказал Аристофан, – ни во что вникать не будет конкретно. Ну дайте пожрать спокойно, а? Весь день реально впахивали… К десерту новости уже упорядочились в моей многострадальной голове, и, подвинув к себе миску с оладиками, я серьёзно сказал: – Машуль, ты у нас молодец. Пока мы демонстрацией силы занимаемся и выравниваем границы, ты правовую базу укрепила, обосновала наши действия на международном уровне. Молодец. – Без Гюнтера я бы не справилась, – вгрызлась в грушу императрица. – Он и в Германии и даже в Испании показал себя настоящим представителем нашего государства. – Не понял… – Вы что, в нескольких странах сегодня побывали?! – Ну, Теодор… – поморщилась Маша. – Ну а как ещё можно с европейскими правителями поговорить? По вашей ужасной булавочной связи? – Э-э-э… – Мадмуазель Марселина, – пояснил Гюнтер, – попросила помощи в Школе Волшбы и на сегодняшний день к нам была откомандирована секретарь Зина, которая вполне справилась с задачей перемещения императрицы в королевские дворы Европы. – Во вы кадры! – хохотнул Аристофан. – Реально молодцы, да, босс? – Молодцы, – подтвердил я и для усиления эффекта показал Гюнтеру перепачканный в сгущёнке большой палец: – Во! – Облизать? – предложил он. – Я нежно и с чувством. – Маньяк! – я поспешно завёл руку за спину. – Отойди на десять шагов от меня! – Вот и делай вам хорошее, Фёдор Васильевич, – вздохнул дворецкий. – А мы для вас персональный подарок приготовили. Зря, наверное… – Вот сейчас немного страшно стало, – вздохнул я. – Деда, плесни ещё чайку, а? – Вам понравится, Теодор, – успокоила Маша. – Мы распустили слух среди местных капелл, что ищутся музыканты для работы в главном театре нашей державы. Консульствам дано указание проводить собеседования среди кандидатов. Когда подберётся коллектив будущего оркестра, займёмся их доставкой сюда. – Консульства? – я ошеломлённо помотал головой. – Оркестр? Да когда вы успели?! – Просто надо хорошо работать, – скромно потупила глазки Маша. – Гюнтер, – я строго взглянул на дворецкого, – пиши указ о награждении Маши и тебя Орденом Героя труда и премиальными в размере полугодового оклада. – Эх, не там я сегодня работал, – вздохнул Михалыч. – Ну, ничего, подойдёт ещё моя очередь царствовать… – Хана стране! – заржал Аристофан. – Ой, ребята… – я обвёл взглядом соратников. – Убьёт нас Кощей, когда вернётся. – Убьёт, – погрозил потолку пальцем дед, – сгущёнки больше не получит! – Идите спать, – сжалилась над нами императрица Маша и ехидно улыбнулась: – А мне ещё форму пожарным придумать надо. – Мы как раз во Фламандии кружева закупили, – порадовал нас Гюнтер. – Ах, шарман! *** – Кто у нас сегодня на троне, деда? – спросил я следующим утром, зайдя в Канцелярию. – А на завтрак что? – На завтрак у нас ты, внучек, – покивал дед. – Обмакнись в сгущёнку, одевай короткие штанишки и беги к Императору Гюнтеру, он уже спрашивал о тебе. – Бр-р-р! – содрогнулся я. – Ну что за приколы, деда?! Да ещё и на голодный желудок… – Ты всё же сходи к нему, – уже серьёзно сказал Михалыч. – На вот, быстро завтракай да дуй к императору голубых кровей. Он что-то там с тобой обговорить хотел. – Вместе пойдём, – категорически заявил я. – Если убивать его придётся, то хоть при свидетелях. – Давай, давай жуй. Нам ещё в Византию смотаться надо, не забыл? – Угу. А уже что-то и надоедать всё это начинает. Уж очень всё быстро и сразу происходит. – Служба, внучек, – вздохнул дед. – Бывает. – А наши где? – Бес с воякой нашим, прихватили ребят своих и под Холм уже ушли, да и Машуля наша с ними увязалась. – А, ладно… О, погоди! А кто нам сегодня военную поддержку обеспечивать будет? – Всё в порядке, внучек, – успокоил Михалыч. – И без тебя уже обо всём позаботились. – Ну, хорошо. – Я понизил голос и подмигнул: – Деда, я сейчас в бухгалтерию зайду. У тебя как? Всё в порядке? Успел? – Эх, кабы ещё денёчка два али три… – вздохнул он и закатил мечтательно глаза к потолку. – Иди, иди, порадуй Падловну новоприобретёнными сокровищами. Агриппина Падловна, к моему удивлению, новость восприняла спокойно, без ажиотажа. Только высвистала ревизионную комиссию в составе беса, кикиморы и розового круглого монстрика, да затребовала взвод скелетов для охраны входа в подземелья и досмотра всех выходящих из него. Ну и ладно. Моя совесть чиста. А схрон Михалыча – полон. В императорской приёмной меня встретил бес. Я у нас таких ещё не видел. Нежно розового цвета, с белокурыми локонами, с покрытыми лаком рожками, он коротко поклонился мне: – Прикажите доложить Государю о вашем приходе? – Ага, – я ошарашенно посмотрел на него. – А ты кто такой? – Личный дворецкий Государя Гюнтера, – снова поклонился он. – Хуанито де Лос Имбирос. – Твою ж! – восхитился я. – Во Гюнтер развлекается! Докладывай, конечно. Сегодняшний Император встретил меня стоя у большой карты, повешенной на стену. – А, Фёдор Васильевич! Заходите, присаживайтесь, – Гюнтер смахнул пылинку с голубой мантии и кокетливо поправил корону. – Хуанито, голубчик, организуй Статс-секретарю бутерброды и коньяк. А мне, шалун, принеси чашечку горячего шоколада с имбирём. Я плюхнулся на стул рядом со столом и заржал: – Вот и тебе счастье подвалило! А почему ты в кабинете, а не в царской спальне со своим… дворецким? – Хуанито, – повысил голос он. – Коньяк не надо. Фёдор Васильевич у нас и так весёлый чрезмерно. Да и бутерброды лучше побережём. – Всё-всё! – я выставил вперёд ладони. – Дружеская шутка это была, преисполненная самого искреннего уважения. Давай бутерброд. – Всё это замечательно, – Гюнтер сел за стол, – только давайте займёмся делами. Вы, Фёдор Васильевич сегодня в Византию собираетесь? – Ну, да. Надо вопрос с ними закрывать и поскорее. – Отлично. Я правильно понимаю, что мы собираемся им предложить не только дружбу, но и защиту? – Э-э-э… Ну, я на счёт южного берега Крыма хотел… А что? – Я тут, Фёдор Васильевич, листал как-то на вашем компьютере краткий курс истории вашего мира и был поражён развитием процессов. Вы помните, что произошло с Византией у вас? И, кстати, в мире, откуда мы пришли, процессы происходили практически идентично. – Ну-у-у… Турки? – Не только, – покачал он головой. – Не забывайте о крестовых походах. – А, ну да. А это ты к чему? – Ну, Фёдор Васильевич, – покачал он укоризненно головой. – Может, вам, и правда коньяка не хватает для полноценного мышления? – Коньяк потом, – отмахнулся я. – Бутерброд. Два. Так ты о чём это? – Вам кого хотелось бы иметь соседом? – прищурился он. – Православную Византию или Османскую империю? – Византию, ясен пень, – я вгрызся в бутерброд. – Думаешь, стоит этим вопросом озаботиться? Византии защиту предложить? – Не мне решать вопросы геополитики, – покачал он головой. – Но базовые основы заложить мы можем. – Политика-шмолитика… – вздохнул я. – Надоело, караул как. Гюнтер, давай по-простому, а? Ты к чему это всё? – Я просто хотел уточнить пару моментов. Мы заинтересованы в таком соседе, как Византия? – Ну, да. – И будем налаживать с нею не только дружеские, но и союзные военно-политические отношения? – А? Ну, да, в принципе. А что? – Аудиенция окончена, – он поднялся с кресла. – Бутерброд на дорожку? – Вот ты кадр, – вздохнул я тоже подымаясь. – Наплёл тут… А я думал, ты в свой день царствования изящными искусствами займёшься, театром… А ты в политику полез. – С театром – беда, Фёдор Васильевич, – вздохнул Гюнтер. – В эти отсталые века, в которые мы попали, существуют только церковные представления, да изредка решаются ставить греческие трагедии. Даже балет и опера находятся в самом зачаточном состоянии. Придётся нам всё делать самим, помощи ждать неоткуда. – Вот же… А может, ну его, этот театр? – задумчиво протянул я. – Велю немедля казнить за пораженческий настрой и предательство высокого искусства, – пообещал Гюнтер. – Справимся, Фёдор Васильевич. Вот с делами разберёмся… – Ох, ладно, пойду к Михалычу, а то он скоро сам с топором сюда прибежит. – Он может, – вальяжно махнул рукой Император Гюнтер, отпуская меня. *** Я плёлся в Канцелярию дворцовыми коридорами и жутко жалел самого себя. Ну вот зачем мне всё это? Эти Византии, Европы, политика… У меня в городе дел сколько накопилось! Нет, ну, надо, я понимаю, но как же это не вовремя. И лень. А тут ещё и бардак этот! Я плёлся по совершенно тёмному коридору, спотыкаясь о какой-то мусор. Уже давно могли бы порядок навести! Большая часть Дворца сияет чистотой, а тут… – Ну, Сидор Петрович! – угрожающе произнёс я в темноту, а в ответ загорелись два жёлтых глаза. А потом ещё пара чуть ниже. И чуть выше. И ещё, ещё… – Мама, – грозно сказал я. Колени задрожали. Похоже опять на меня приступ слабости накатил из-за атаки Филимона. Нет, мне в нашем Дворце опасаться нечего, скорее наоборот. Я же, знаете какой строгий и ужасный? Вот. Только сейчас было как-то не по себе. – Ну и что это значит? – как можно строже спросил я. – Гав! – ответили глаза. – Волчок! – заорал я возмущённо, но и с большой долей облегчения. – Ну ты чего творишь, злодей лохматый?! – Гав? – удивились из темноты. – Сам ты – гав, – проворчал я. – Пошли в Канцелярию. Что у вас опять случилось? Двадцатка зубастых бандитов осталась в коридоре, а Волочок, серой тенью проскочив в кабинет, уселся, заколотил хвостом о пол, вывалил огромный язык и состроил такую несчастную морду, что Михалыч тут же всплеснул руками и побежал кормить бедную зверушку, изголодавшую на государственной службе. А мне даже бутерброд не предложил. Голосовой спектр Волчка мы с дедом не улавливали, поэтому пришлось звать Варю в качестве переводчика. – Волчок говорит, – прислушалась она, – что вы без него пропадёте в чужедальних странах. Что злые вороги вас поймают и сожрут, но сначала пытать будут. Дедушке Михалычу по волосинке бороду выдернут, а тебе, Федь, таких огромных блох подпустят, что ты сам себя зачешешь просто до смерти. – Заскучали? – понятливо кивнул я. Волк потупился и отвёл взгляд. – Возьмём лохматых, – кивнул дед. – Хуже не будет. – Ну-у-у… – протянул я. – Только при условии абсолютного выполнения приказов, понятно? – Гав, – кивнул Волчок и замахал хвостом. – А ты надолго, Федь? – уже у дверей спросила Варя. – Нас Елька в гости вечером приглашала. – Сегодня точно не получится, Варюш, – я с сожалением развёл руками. – Жуть сколько дел и все важные такие… А я так хотел сходить… – Служба, – кивнула она. – Я понимаю. – И покинула Канцелярию. – Так хотел сходить? – захекал Михалыч. – Да тише ты! – зашипел я, опасливо поглядывая на дверь. – Ну, дел-то у нас и на самом деле много. – Вот, кстати, – дед упёр руки в боки. – Мы сегодня летим в Византию или как? – Летим, летим. Что ты разошёлся? – А раз летим, то где тебя паршивца такого носит?! Скоро полдень, а мы всё языками чешем, а дела не делаем! – Ну и полетели. А, кстати, а как мы без Аристофана с Калымдаем будем? Михалыч фыркнул презрительно и лихо свистнул и почти сразу в Канцелярию забежал один из наших генералов-скелетов в сопровождении беса. – А, Кеша, – узнал я по рисунку на черепе скелета, – салют! Живой ещё? Не рассыпался от Калымдаевских учений?.. А ты кто? – повернулся я к бесу. – Демократус, шеф. За Аристофана сегодня я. – Демократус? – хихикнул я. – Завязывай, шеф, – насупился бес. – Достали уже. Я что, виноват, что такое имя мне дали? – Ладно, – успокоился я. – Тогда вникай в диспозицию. Мы с Михалычем в Царьград на Змеях отправимся. Как будем подлетать – свяжемся с вами по булавочной связи. А вы собираетесь у Черномора в Херсонесе и ждёте нашей команды. – Бесов брать, шеф? – Только для переброски армии, – помотал я головой. – Да и те пусть личины накинут. Хватит нам и одних только скелетов для массового инфаркта у аборигенов. – Понял, шеф, – почесал он пятачок. – А сколько перебросить надо будет? – Кеша, – повернулся я к скелету, – та тысяча, что сейчас в Херсонесе, пусть там и остаётся на время отсутствия Черномора. А он со всей дружиной к нам присоединится. Скажи ему, что это ненадолго, часик-два. – Клац! – А сколько мы бойцов сможем выделить для нашего эскорта? Десять тысяч наберём? – Клац! – Классно. А двадцать тысяч? – Клац! – Да куда нам столько, внучек? – замахал руками Михалыч. – Пусть просто наготове будут на всякий случай, а нам и десяти тыщ достаточно. – Ну, верно, – пожал я плечами и снова повернулся к командирам наших сил поддержки. – Значит, как я с вами свяжусь, сразу начинайте переброску армии и дружины Черномора на главную площадь Царьграда, перед дворцом ихнего василевса. Знаете это место, разведали заранее? Ну и отлично. – Гав! – потребовал Волчок. – А, верно. И Волчка с его бандой прихватите. – Гав! – Что? У тебя тоже не банда, а отряд? Угу. Всё, расходимся. Пошли, деда на взлётную полосу к Змеям. Пока мы ждали окончания глобального, дозаправочного обеда Горыныча с Горыней, я, совершенно неожиданно нарвался на диспут о мировых политических процессах. И не только. – Ты чего вздыхаешь, внучек? – подшаркал ко мне поближе Михалыч. – Да вот… – я замялся. – Как-то у нас не очень получается, деда? – Ты о чём это? – удивлённо поднял бровь дед. – Ну я о том, что мы вот по разным странам мотаемся, да? Силу свою показываем. Типа крутые такие перцы на разборки явились, как бы Аристофан сказал. А сила-то на самом деле не наша. – Не пойму я тебя чего-то, Федь, – вздохнул дед. – Чем это ты так заморочился? – Ну мы же такие крутые только потому, что у нас за спиной армия стоит, так? – Ну. – Вот. – Что? – Ну, деда… Мы же сами по себе – никто. А строим из себя супергероев каких-то. – Чем тебя Гюнтер кормил сегодня? – обеспокоился Михалыч. – В больничку тебе надо, Федь с такими-то разговорами. – Угу. Ладно, проехали. – Не проехали, внучек, – строго сказал Михалыч. – В голове у тебя, как в твоём фургончике, всё разбросанно, порядка нет. Ну где ты таких мыслей нахватался-то? – А разве я не прав? – Ох, Федь… Где ты в этом мире по иному видел? Да и в любом другом мире тоже. – А? – Ты как дитё малое… Да любого короля али императора возьми. В чём его сила? В плечах широченных да кулаках пудовых? – Ну-у-у… – Ты думаешь, тот же Македонский, на которого наш Калымдай облизывается или Цезарь какой-нибудь, смогли бы они чего сделать без армии за спиной? – А Кощей? – Ну, Кощей… – захекал Михалыч. – Кощеюшка у нас личность уникальная. Таких на свете раз-два и обчёлся. Кощеюшка наш может и один на ратное поле выйти без армии, да только мы же не о том, да? – Не о том. Мы, как Аристофан с бандой своей за спиной, понимаешь? – Ещё бы! А где, внучек иначе бывает? – Ну-у-у… – Любое государство, – нравоучительно продолжил дед, – суть – банда. Иначе не выжить. Кто круче, сильнее, тот и в авторитете, тот вышку и держит. Али ты думаешь, что твоими театрами или чудесами научными можно мир завоевать? Да даже просто выжить не получится! – Как-то у тебя, деда, всё к силе сводится… – Вестимо к силе, – кивнул он. – А давай мы армию распустим и всем державам объявим, что мы теперь мирные и больше пальцем никого не тронем, а будем всем только слово доброе нести? – Не, не надо, – содрогнулся я, представив себе эту картину. – Сожрут моментально. – Ну а чего тогда ты тут философию разводишь? Кто сильней, тот и прав. Так отродясь заведено было. – Не нравится мне это… – А ты всеобщей любви и братства хочешь? – фыркнул дед. – Да такого даже в сказках не бывает! – Но это же неправильно, деда! Надо же стремиться к лучшему? – А мы не стремимся? – поразился он. – Ты вона недавно всех наших ребятишек на уши поставил, от лихих дел их отлучать начал. Это ли не к лучшему? – К лучшему, ясен пень, только я не о том. – Вот же… – хлопнул дед ладонями по коленкам. – А мы сейчас в Византию мир принесём, не дадим развалить и разграбить государство, плохо разве? Будут те земли в покое жить, хлеб растить, твои театры на каждом углу строить, а? – Ладно, ладно… Только я вообще не про то изначально начал… Я про то, что как-то противно перед сильными мира сего, так сказать, пальцы как какой-нибудь бандит растопыривать только из-за того, что за спиной армия стоит. Ну, как всё тот же Аристофан говорит: понты разбрасывать. Понимаешь? – Я-то понимаю, – кивнул дед, – а вот тебя лупить некому. Где ты такой ереси нахватался, внучек? – Ну а что? Я разве не прав? – Не прав, – подтвердил дед. – И я тебе это в один момент докажу, а потом мы полезем на Змеюк наших и понесём свет добра в дикие страны. Слушай, внучек и запоминай. – Ну-ну, – хмыкнул я. – Давай, профессор. – Понты, как ты говоришь, внучек, бывают обоснованные и нет. Ежели по-кулюторному говорить, то гордость и гордыня. Чуешь разницу? Вы с Калымдаем армию свою создали, у Кощеюшки её выклянчили, обучили, это ли не повод для гордости? Молчи, не перебивай. А то, что царство-государство наше таким могучим стало, это ведь и твоих рук дело, Федь. Ты Кощеюшку подталкивал, ты идеи ему свои пропихивал, да и сам пахал как Ванька-губернатор в бытность свою простым крестьянином. Так почему ты своими успехами гордиться не хочешь, а? – Ну-у-у… – Гну! Я тебе ещё проще пример приведу. Возьми, вон Бояна, сынка Радислава. Вона какой он важный, как индюк ходит, да сам собой налюбоваться не может. Вот это и есть эти самые твои понты. Потому что, ничего для своего высокого положения он не сделал. Просто родился таким и всё. А вот ты или тот же наш Ванька-герцог, вы сами всего добились, своим умом, трудом к вершинам прорвались. Кощеюшка тебя в прынцы поставил не за красивые глаза, а, Федь? И Ваньку нашего мы за дела его отметили. И вот этим вы можете гордиться. Тоже понты, но обоснованные, понял? – Ну, наверное… – А раз понял, внучек, то хватит тут орать о всемирной справедливости и душевных страданиях. Просто залезай на Горыныча, да полетели делать то, что считаем нужным. – А вот я реально крут! – влезла в разговор левая голова Горыныча. – Я и огнём плеваться могу и летать, да и вообще, караул просто какой могучий! – Ладно, уговорили, – засмеялся я. А чего это меня, правда, в такие дебри занесло? Я как не в реальном мире живу, а трактат об идеальном государстве строчу для зачёта по философии. Наверное, это последствия магической атаки Филимона на меня действуют. Разнюнился, даже стыдно теперь. – Ну, крутая банда, поехали вершить великие дела! – Узнаю прежнего Федьку! – хихикнул Михалыч. – Ишь, философ, растудыть тебя в качель! – Воинствующий интеллектуал! – предложила свой вариант Горыня. – Где это ты таких слов нахваталась? – восхитился я. – А это мне Максимилиан давеча разъяснял ошибочность критического универсализма, – застеснялась Горыня. – Чего только люди не придумают, лишь бы не работать… – А чего это ты у Максимилиана делала? – прищурился всеми тремя головами Горыныч. – Нашли время сцены тут устраивать, – проворчал Михалыч. – Полетели ужо, а то обед пропустим. Глава шестая, Византийско-любовная Блин, я так дёргался и готовился к этому визиту, а там на самом деле делов-то оказалось… Больше проблем на подлёте к Царьграду было, чем при общении с первыми лицами Византийской Империи. Даже не проблем, а так, хлопот. Нет, ну и с василевсом и его компанией тоже не сразу всё сложилось… Пардон, по порядку. – Здоровый какой город… – с нотками зависти протянул я, жадно рассматривая со спины Горыныча Царьград. – Белый, каменный. И порт мощный… Эх… – Ты чего, Федь? – удивлённо развернулась ко мне правая голова. – Наш город круче! – Угу. Потому что – наш, – проворчал я. – А так… Нам до этих масштабов ещё расти и расти. – Ты, Федь сегодня какой-то странный, – хихикнула и левая голова. – Ты Аристофанов самогон не пил случайно? – Да ну вас… – Не понимает, – кивнула на лету правая голова. – Федь, нашему городу сколько, а? А этот город тут тысячелетия уже стоит. – Прикинь разницу, – фыркнула левая голова. – И подумай, каким Град Кощеев даже через сто лет будет? – О? А ты прав, Горыныч, – повеселел я. – Давай тогда круг почёта над стенами, приветственный салют в воздух и приземляемся. – Радуются, – начал круг почёта Горыныч. – Руками приветственно машут. Приятно. – Ага. А жители вон как резво по домам разбегаются, – подхватил я. – Праздничный обед готовить и транспаранты в нашу честь рисовать. Я тоже вальяжно помахивал ручкой и кивал головой, но не успели мы сделать и полкруга, как Змей кивнул одной из голов в сторону: – Гля, Федь… Да не там. Во-о-он на башне. Мужик какой-то руками машет, видишь? – Где?.. А, да, вижу, – я с любопытством разглядывал каменную башню, высившуюся над остальными зданиями и что странно – не белую, как большинство построек тут, а тёмно-серую. – На наших магов из Академии похож, да, Федь? – Ага, бородатый. И тут из рук этого бородатого вырвался огненный шар и быстро метнулся прямо к нам. – Твою ж!.. – заорал я от неожиданности, но шар, почти ударив нас, вдруг резко затормозил, а потом ринулся назад к своему создателю. Тот заверещал и нырнул через люк в башню, а до меня наконец-то дошло: – О, класс! Это твой амулет сработал, слышь, Горыныч?! Вот не зря я вам их отыскал, как чувствовал! – Ах ты гад! – порадовался вместе со мной Змей. – За что, собака бородатая?! – А, кстати, – радость сменилась обидой, – совершенно недружелюбный, можно сказать – враждебный акт. – И мы его без внимания не оставим, да, Федь? – хмыкнула правая голова. – А то! В посланников самого Кощея какой-то кадр файрболлами пулять безнаказанно будет?! Развлекайся, Горыныч. Змей сделал широкий разворот и приземлился прямо на верхушку башни, потоптался немного по огороженной низким бортиком площадке, а потом нагнул голову к широкому люку, в котором виднелись ступени вниз и спросил: – Кто-то в теремочке живёт? – И не дожидаясь ответа, запулил туда струёй плазмы. Совершенно не интересно, попал ли маг-агрессор под этот выхлоп, но вот огонь, вылетевший из всех окошек башни, меня порадовал. Всё-таки убойная сила у наших драконов просто потрясающая! – Горыня! – заорал, взлетая Змей. – Сюда! – Ты чего ещё затеваешь? – удивился я. – Ну а как же, Федь? – в свою очередь удивился он. – Оставим башню целой, чтобы в ней какой-нибудь другой гад поселился?! – А, логично, – согласился я. – Давайте, заканчивайте быстренько, да полетели к местному царю. Именно быстренько и получилось. Огонь у наших драконов он же не просто огонь, а явно замешан на магии. Я это ещё раньше приметил. Ну, сами посудите. Высоченная башня, сложенная из больших кусков камня, стала плавиться сверху и настоящей магмой стекать вниз. Представляете температуру? Я – нет, но явно простой огонь до плавления камень довести не сможет, тем более за такое короткое время. Ну, тут ещё надо учитывать, что и Горыныч сильно разозлился, да и Горыня переживала за своего кавалера. Но как бы то ни было, минут через пять, откашливаясь и чихая, я гордо и важно скатился со спины Горыныча на главную площадь перед главным же дворцом. – Здрасте, блин, – сказал я, охая и почёсывая спину, – встречайте гостей дорогих. – Дикари, – пробурчал подошедший ко мне Михалыч. – Ну и где все? Никакого этикету… Будто услышав деда, на широкую площадку перед дворцовыми воротами, начали выскакивать и строиться солдатики. Спасибо, вниз по ступеням сразу на нас не ринулись. – Уже и надоело, – вздохнул я. – Сейчас наедут, мы им популярно объясним, что так делать нельзя и только потом начнутся переговоры. А нет бы сразу за стол, да, деда? – Кушать хочешь, внучек? – забеспокоился он и полез в суму. – На тебе пирожок. – А мне? – завистливо принюхалась левая голова Горыныча. – А можно я кого-нибудь съем? – застенчиво потупила глазки Горыня. – Ну, вон тех с копьями или кого другого… – Сейчас, сейчас, – я торопливо дожевал пирожок и, сделав несколько шагов к лестнице, вскинул руки и привычно заорал: – Мы с миром, дружбой! К василевсу Алексею от Императора Кощея! Солдаты дружно опустили копья и нацелили их на нас. – Да блин… – вздохнул я и потянулся к булавке: – Демократус, начали! Ждём. Ждать пришлось с полминутки всего. Наши скелетики выныривали просто каким-то нескончаемым потоком, но организованно разбегались в стороны, строясь чёткими фалангами. И судя по тому, как совсем немаленькая площадь заполнялась костями, черепами, мечами и щитами, Кеша не пожалел своих бойцов и пригнал сюда обещанные двадцать тысяч. Последними вынырнули Черномор с дружиной и Волчок со своей серой бандой. Черномор расположился на пару шагов за нами, а волки – по флангам его дружины. А вот Волчок лениво потрусил к парадной лестнице, поднял заднюю лапу и, обильно пометив её, зевнул и потрусил обратно. Мы с дедом заржали, а на площадке, растолкав солдат, какой-то упитанный, холёный абориген, погрозил нам кулаком и заорал: – Огонь! И тут же откуда-то сзади копьеносцев, взлетели стрелы и тучей метнулись к нам. – Твою ж! – возмущённо заорал я прямо в щит Черномора, которым он быстро прикрыл меня. – Вы чего творите, гады?! – Идиёты, – согласился со мной дед, спрятавшись за соседним щитом. – Большого ума у них тут вояки, внучек. По скелетикам и драконам из луков пулять, а? – Я вот сейчас обижусь, а то и рассержусь… – пробурчал я, осторожно выглядывая из-за щита. – О? Ситуация на площадке резко изменилась. Того холёного и упитанного, солдатики уже волокли во дворец, заломив ему руки, а по ступеням к нам спускался невысокий толстячок, в развивающейся от бега тоге… Или как у них эти одежды называются? Туники, сари? Да, не важно. Короче, он скатывался к нам, широко улыбаясь и маша руками над головой. – Пошёл процесс, – довольно улыбнулся дед, выходя ему навстречу. – А ты кто, милок будешь? На василевса и не похож как-то… – Ну что вы, дедушка Михалыч! – засиял он в улыбке. – Я всего лишь распорядитель нашего дворца и советник василевса Алексея, который просто сгорает от нетерпения познакомиться с вами! – Другое дело, – засиял в ответной улыбке дед. – А тот хрен, что приказ по нам стрелять дал? Ы? – А вон на то окошко извольте взглянуть, – махнул советник куда-то вверх. – О-о-о… – протянул я, подойдя к ним и разглядывая подвешенного за шею холёного. – Быстро вы тут дела решаете. – Империя, закон, порядок, – согласно кивнул советник, с любопытством разглядывая меня. – Внучек мой, Федя, – представил меня дед. – Но для вас – Фёдор Васильевич. Второй человек в нашем государстве и сын Императора Кощея по совместительству. – Ага, сын, – согласился я. – А тебя как зовут? – Мануил. – Хорошее имя, хотя и странное. Ну, так что? Мир, дружба? Пошли к василевсу? – Ждёт с нетерпением, – сделал приглашающий жест советник. – Погоди, мы кое-кого с собой возьмём, – я повернулся и махнул Черномору. – Хочу вот этого бугая вашему василевсу представить. – Он будет просто рад! – заверил меня Мануил, с опаской поглядывая на дружину, которая, сопровождаемая волками, двинулась вслед за Черномором. Я вообще-то одного Черномора хотел с собой взять… А, ладно. Дворец большой, как-нибудь и дружина с волками поместится. Сам дворец меня не впечатлил, честно говоря. Просторный, да, и колонн да всяких статуй полно, но Дворец Кощея круче однозначно. Ну, не каждому дано, понимаю, не осуждаю, пусть. В большом зале на троне сидел, надо понимать, василевс, а вдоль стен кучковались придворные, сбившись в группки, перешёптываясь и поглядывая на нас. – Здрасте, – подошёл я поближе к трону. – Мы от Кощея. По делу. Высокий, солидный такой мужик на троне, завёл что-то торжественное, важное, витиеватое и, казалось, нескончаемое. – Ой, не надо, а? – перебил я его на третьей минуте. – Давай по-простому, ладно? – Устали мы, батюшка, – коротко поклонился Михалыч. – Дел жуть сколько, а времени совсем нет. Ты уж не гневайся, но мы без этих ваших дворцовых выкрутасов, лады? Алексей вдруг засмеялся: – Не зря про тебя всякое рассказывают, дедушка Михалыч! – Енто что же? – подозрительно прищурился дед. – Только самое хорошее, – поспешил заверить его василевс. Со стороны, из группки важных придворных, донёсся хохоток. – Чавой-то? – нахмурился дед и взглянул на василевса. – Твои ребятишки? Алексей слегка поморщился и наклонился, понизив голос до шёпота: – Мои-то, мои… Но не совсем. Законная оппозиция. – А оно тебе нать?! – поразился Михалыч. – Что за игрища такие странные у вас? – За ними мощные кланы стоят, – снова поморщился василевс. – С Западом политесы разводят, с арабами перемигиваются… – Не-не, – помотал я головой, – так не пойдёт. Мы видим Византию мощным, цельным государством и разлад поддержать никак не можем… – Погоди, внучек, – дед шагнул в сторону этих придворных и вдруг заорал: – Ты кого это, сявка подзаборная, дикарским царьком назвал?! На самого Кощея-императора тянуть вздумал?! И не держи меня, василевс! И не хватай меня за руки, Федька! Такого оскорбления я не допущу! Михалыч выхватил топорик и, покачивая им, мрачно направился в сторону обидчиков, но Черномор со своими ребятами опередил деда, метнувшись к стене и через несколько секунд с оскорбителями чести Кощея было покончено. Гвардейцы нерешительно было двинулись к нам, но повинуясь жесту василевса, с явным облегчением остались на месте. – Позор! – громко возвестил Алексей, вставая с трона. – Это недопустимо! В моём дворце подло напасть на послов братской нам державы?! И вы говорите, что они представляют знатные семьи нашей Империи? Неужели кто-то решится идти против власти данной нам богом?! Мы не потерпим мятежа! – Василевс оглянулся на Михалыча. – Поддержим царственного брата, – кивнул дед. – Даже не сумлевайся, внучек. Сколько надо, столько и приведём солдатиков и следствие проведём, если захочешь. – Империя сильна единством! – довольно кивнул Алексей. – Кто не за нас, тот – враг! – Двадцать тысяч хватит? – зевнул я. – А как бы нам приватно побеседовать, а? У нас дела секретные, важные… Да и чайком горло промочить бы… – С утра не жрамши, – смущённо подтвердил вернувшийся Черномор, вытирая меч о какую-то тряпку. – Гав! – согласился с ним Волчок. *** – Алексей, ты не гневайся, не обижайся, просто трезво взгляни на ситуацию, – я понюхал тёмное вино в красивом бокале и решительно потянулся за чашкой чая. – Пока нас не было, ты в Крыму застроился, мы не в претензии. Но теперь мы вернулись на свои земли и что ты предлагаешь? Подарить их тебе? Да нас мировая общественность не поймёт! За каких-нибудь слабаков принимать будет! – Ты, батюшка даже не сумлевайси, – увещевал Алексея с другой стороны стола Михалыч, – мы акромя Крыма и наших земель до Грузинского царства, ни на что больше не претендуем. А вот тебе завсегда поможем, ежели какие обидчики объявятся. – Вся сила и мощь нашего государства, – важно подтвердил я, – в случае необходимости будет в распоряжении Византийской Империи. А необходимость возникнет, уж будь уверен. – Это ты о чём, Федь? – вздохнул Алексей, начавший примиряться с реальностью. – Ну, здрасте! – развёл руками Михалыч. – Юга на тебя ещё не пёрли? Сельджуки, арабы? – А Запад? – подхватил я. – Крестоносцев вы тут не видели ещё? – Видели, – вдруг подтвердил василевс. – На Иерусалим они в прошлом году ходили, так попросили по нашим землям пройти, дорогу срезать. Вежливо попросили. – Ха! – фыркнул дед. – Вежливо, но с горящими глазами, оглядываясь по сторонам и потирая руки. Обоснуются в Палестинах и уж будь уверен, мимо твоих богатств в другой раз не пройдут! – Нищих рыцарей там полно, – кивнул я. – И всем хочется богатыми стать за чужой счёт. – Наши маги предсказывают, – понизил голос Михалыч, – что век-два и хана твоей Византии, понял, внучек? Европа пограбит да уйдёт, а на её место южные народы придут и всё. – Вот Император наш Кощей и озаботился этой ситуацией, – подтвердил я. – Нам цивилизованный, православный друг нужен, а не разорённые земли. – Только Крым и берег моря? – вздохнул Алексей. – И шага дальше не сделаем! – заверил его дед и, щёлкнув ногтём по зубу, чиркнул им же по горлу. По бороде, точнее. – Нам своих земель хватает, – пояснил я. – Здесь мы границу с Западом держать будем, а путь наш на Восток лежит. Но граница тут нам нужна крепкая. – Будь уверен, внучек, – закивал дед. – А границу-то, кто тут держит? Ты да мы, вот и всё. А потому нам держаться лучше вместе. Ну а коли какие идиёты на нас переть вздумают… – Мало им не покажется! – решительно кивнул я. – Врежем, как следует! – Мы, внучек, – снова доверительно начал дед, – вот, как на духу тебе говорю, запросто можем твою империю под себя подмять, да на всех городах твоих наши флаги поднять… – Ну, не сразу, – задумался я. – Неделю точно повозиться придётся. – Неделя, две, без разницы, – отмахнулся Михалыч. – Главное, батюшка, что нам оно не надо. Да и не хочется против своих идти, а мы, внучек, тебя своим считаем. – Федь, – вдруг окликнул меня Черномор, с трудом оторвавшись от третьего запечённого целиком кабанчика и потыкав себя в грудь. – Ы? – А, да, верно, – я смущённо покачал головой. – Совсем забыли со всеми этими хлопотами… Василевс, разреши представить тебе Черномора, твоего ближайшего соседа, князя Тмутараканского. Если что, ему первому с тобой контакт держать, при случае военной силой помогать. Ну и для быстрой связи мы позже тоже тебе всё покажем и расскажем. – Так если вдруг турки опять на нас набег задумают?.. – протянул Алексей, оглядывая нас. – Только свистни, – кивнул я. – Врежем так, что навек про набеги позабудут, – пообещал Черномор. – Ну, допустим, – вздохнул василевс. – А что он нас требуете взамен? – Не понимаешь, – огорчённо покачал головой дед. – Ничего нам от тебя не нужно, кроме добрососедства и дружбы. – Торговлю наладим, – согласился я с дедом, – культурный обмен начнём, а при случае и военным союзником выступим. – Опять же вера у нас одна, – поддержал дед и вдруг защёлкал пальцами: – О, кстати, внучек, а как бы мне с твоим самым главным Патриархом поговорить бы, а? – Что вы ещё задумали? – устало обвёл нас взглядом Алексей. – Исключительно церковные дела, – выставил вперёд ладони дед. – Так что, договорились мы о дружбе? Можно нам порадовать Кощеюшку, что державы наши с сего момента в ладе и союзе живут? – Договорились, – решился Алексей. – Смотри, внучек, не обмани, – захекал дед и погрозил пальцем. – Так что с Патриархом-то? Я с дедом вести религиозные разговоры не пошёл, устал, поэтому смог наконец-то уделить внимание еде. Угрей я есть побрезговал, хотя пахли они интересно, а вот нашпигованную какими-то травками и странными фруктами курицу, очень даже одобрил. Надо бы Иван Палычу в презент местных специй захватить. Михалыч шатался где-то часа два, не меньше и вернулся к нам уставший, но довольный в сопровождении какого-то явно церковника, бородатого и в богатых одеждах. Как оказалось, это и был Патриарх. Ну, тот, который главный над православной церковью и здесь и у нас. Был. То есть, в Византии он так и продолжал свои права качать, а вот у нас… – Решено, – доложил он густым басом василевсу, – поддержать автокефалию братьев наших на землях русских. Мы с Алексеем одновременно икнули от удивления и уставились на Патриарха. – Михалыч убедил, – по-простому ответил он нам. – Истинный подвижник! Не сойдёт с пути, да продолжит свои деяния – быть ему причисленным к лику святых! В будущем, конечно. – Деда у нас такой! – согласился я. – Ну, мы всё обговорили? – Засиделись, однако, – согласился Михалыч. – Пора и честь знать. Ещё раз заверив василевса в наших самых искренних дружеских намереньях и пообещав как можно скорее обеспечить его связью, мы, наконец-то закончили этот утомительный визит. – Всё, деда, – решительно заявил я, сползая с Горыныча на Дворцовую площадь, – больше никакой политики, понятно? На меня даже и не рассчитывайте. У меня в городе дел полно, ещё я время на ваши Европы тратить буду… – Как получится, внучек, – дипломатично пожал он плечами и похлопал Горыню по чешуе: – Спасибо, красавица! – Завсегда, дедушка… – засмущалась дракониха. – А, кстати, деда, – зевнул я, когда мы наконец-то вернулись в Канцелярию, – а что ты там с Патриархом этим обговаривал? Я правильно понял, что наша церковь теперь ему не подчиняется? – Истинно! – захекал он. – Охохошеньки… Надо ещё в Путятич сгонять, порадовать Митрополита с патриаршим саном, да и Пантелея Сергеевича нашего тоже порадовать нужно. – Интересно, – задумался я, – какая-то странная независимость… Патриарх Византийский назначает нам независимого Патриарха всея Руси? – Сдурел, внучек? – покачал Михалыч головой. – Какая уж тут независимость тогда? Просто соберутся наши главные церковники, да выберут себе Патриарха из своих же, вот и будет он у нас тут всеми делами и руководить. – А, логично, – снова зевнул я. – Бутерброд и поспать часок? – Его Величество Гюнтер, – проскользнул в кабинет розовый бес-дворецкий, – милостиво согласились осчастливить своих сотрудников деловым визитом на ужин в Канцелярию. – Радость-то какая, – проворчал я. – Вот тебе и поспал часок… *** А ведь поспал. Михалыч отобрав у меня Шмат-разум, умотал куда-то, но я с устатку даже спрашивать не стал, куда, а просто завалился на диванчик и даже сигару прикурить не успел, как заснул. До самого визита Гюнтера к нам и продрых. Хоть полностью и не выспался, но от разбудившего меня хохота, вскочил бодро и, протирая очи свои светлые, поспешил за стол, за которым уже расположились Калымдай с Аристофаном. Ну надо же, а я за всеми этими сегодняшними поездками и забыл о них. Неудобно-то как… Пока Тишка да Гришка, опять при полном параде, затаскивали в Канцелярию тележку с едой из кухни, пока дед, вынырнув из зелёного облачка перехода, потащил в свою комнату какие-то листы с висящими на них печатями, пока Маша кричала из своей комнаты, чтобы без неё не начинали, я всё же нашёл минутку для расспросов героев сегодняшних походов по подземелью. – Всё ништяк, босс, – довольно кивнул Аристофан. – Без потерь. – Половину территории заняли, – сунул мне под нос бумажку с планом Калымдай. – Знай наших! – Орлы! – порадовался я. – Поэтому вы так поздно сегодня? – Не босс, – хихикнул Аристофан, – мы после обеда закончили, а это мы типа с царём по делам мотались. – В натуре, – хохотнул Калымдай. – За брабантскими кружевами? – сделал попытку угадать я. – Не? Мужскую половину балетной труппы Версальского двора похитили? Тоже не? За жутко омолаживающим кремом в Китай рванули? – Да ну тебя, босс, – вдруг обиделся Аристофан. – Мы реально на дело ходили. – Его Величество Гюнтер Великолепный, – провозгласил Гюнтер, входя в Канцелярию. – Поприветствуем Государя, коллеги. – Царь-батюшка, – помахал я ладонью, даже слегка приподняв зад с лавки, – прошу к нашему столику. Откушай, батюшка, не побрезгуй. Да поведай нам между оладиком и ватрушкой, чем это ты таким интересным с Калымдаем и Аристофаном занимался? – Вовсе и не тем, о чём вы подумали, – томно вздохнул Гюнтер Великолепный. – Мы нанесли визит европейским монархам с целью вручить им меморандум о наших планах относительно Византийской Империи. – А на обратном пути ещё и в Польшу завернули, – оскалился в улыбке Аристофан. – По приколу было, отвечаю! – Гюнтер? – вздохнул я. – Ой, ну что вам тут не понятно, Фёдор Васильевич? – пожал он плечами. – Мы официально предупредили главные европейские державы о том, что мы теперь с Византией не только друзья, но и военные союзники. Что означает нашу готовность выступить всеми тремястами армиями на её защиту. – Тремястами?! – Ой, да кто там считает? – отмахнулся он от меня. – Поверили, вот и хорошо. – А Польша? – Там уже не меморандум, а настоящий ультиматум был, – ухмыльнулся Калымдай. – Совсем оборзели, – поддержал Аристофан. – Прикинь, босс, они типа несколько наших пограничных столбов реально свалили. – Пограничные помещики, – уточнил Калымдай. – Мы их вежливо предупредили, что так делать больше не надо, но… – Мы вынуждены были нанести визит польскому королю Болеславу, – вздохнул Гюнтер. – Будто у нас забот мало. – Да, – тоже вздохнул Калымдай. – Пришлось спешно перекинуть в ихний Краков тридцать тысяч бойцов, только после этого они и уразумели, с кем дело имеют. – Но борзые они, – помотал головой Аристофан. – Без жертв не обошлось, значит? – вздохнул и я. – А типа иначе никак, босс, реально, – кивнул бес. – Пока самых буйных не прирезали… – Главное – результат был достигнут, – прервал его Гюнтер Великолепный. – Теперь с Польшей у нас мир и понимание. – Больше понимания всё же, – хохотнул Калымдай. – Ой, ладно, – помотал я головой. – Всё, знать больше ничего не хочу. И в политику меня теперь не втягивайте, хватит, накушался я и политики и этих ваших войнушек по самое не хочу, понятно? – А чё? – удивился Аристофан. – Типа всё по приколу было, классно. – Вот и развлекайся, – отрезал я. – А у меня и тут дел полно. – Оладики, например, – предложила Маша. – А, хотя бы! – я с вызовом посмотрел на неё. – Да я дедовы оладики ни на какую Византию не променяю! – Хороший ты у нас, Федь, – растрогался Михалыч и подсунул мне ещё одну миску. – Добрый, справедливый… и маленьких не обижаешь… – Не, деда, даже и не начинай. Ещё пару дней твои мелкие паршивцы побудут на перековке, а там посмотрим. – И как вам их только не жалко, Теодор? – вздохнула Маша. – Они уже исправились, даже начальнику столярного цеха свои спички отдали. – Вот именно, – Михалыч забрал у меня миску с оладиками и пододвинул её Маше. – Будут сидеть! – процитировал я Глеба Георгиевича. – Я сказал! – Ирод, – только и вздохнул дед. – Да, кстати, – повернулся ко мне Калымдай, возвращаясь к делам, – вам, Фёдор Васильевич надо указ о заселении новых земель подписать. Государь Гюнтер отказался завизировать. – Думаю, это компетенция Государя Кощея или на крайний случай его сына, – подтвердил Гюнтер. – Что вы ещё придумали? – содрогнулся я. – Это типа моя идея, босс, – похвастался Аристофан. – Реально классная. – Просто продвижение на Восток, – подтвердил Калымдай. – Заселение земель Сибири. – Ну и молодцы, – пожал я плечами. – Продвигайтесь на здоровье. А указ-то зачем? – А поддержка переселенцев государством и армией? – удивился Гюнтер. – Вы опять воевать с кем-то задумали? – Да ни за что, босс! – замотал рогами Аристофан. – Только там же дикари всякие реально. Мы типа пока их нашим правилам обучим, они конкретно нас перережут, сечёшь? – Ой, да делайте что хотите, – у меня снова заболела голова. – Где подписать? – А иди-ка ты, внучек, баиньки, – сжалился надо мной Михалыч. – Подмахни им енту бумажку и бегом к Варьке под бочок! – Единственные правильные слова за день, – одобрил я вставая. *** – А где все? – спросил я, зевая, зайдя утром в Канцелярию. – Клац, – грустно ответил Дизель, сидя на табуретке возле своей генераторной. – А завтрак? – Клац… – Понятно. Знаешь, дружище, у нас пока затишье, так сходи ты в своё Общество дворцовых скелетов. Развлекись, поправь там от души, головы поотрубай от скуки. – Клац! – вскочил Дизель и метнулся мимо меня в коридор. – Ну, хоть у кого-то радость. Пойду и я себя порадую на кухню. Когда я, сыто отдуваясь с сожалением поглядывал на всё ещё высокую стопку блинов, шеф-повар наклонился и понизил голос: – А у меня новость, Фёдор Васильевич. – Хорошая? – Замечательная, – он вдруг смутился. – Моя Дашенька ребёнка ждёт. – Ух, ты! Класс, Иван Палыч! – искренне порадовался я за него. – Скоро надо будет специальные ясли открывать, для детей сотрудников высшего звена. Калымдай уже отличился, мы с вами в процессе, а там и Елька с Иваном подтянутся. – А надо ли специальные?.. – задумался шеф-повар. – Нет, конечно, это я пошутил так неудачно. Дети у нас все равны. – Вот и я того же мнения. Бутерброд на дорожку? Я так увлёкся этим шедевральным бутербродом, плетясь по коридорам Дворца, что не сразу заметил странное поведение придворных, проскакивающих мимо по стеночке и уже только после того, как с бутербродом было покончено, обратил на гулкие монотонные звуки, доносившиеся издалека. Будто гигантский дровосек решил навсегда покончить с эльфийскими деревьями-переростками. – Это ещё что за?.. – я повертелся на месте, пытаясь сообразить, где именно находится нарушитель порядка. – Похоже, в административной части кого-то убивают… Пробегавший мимо монстрик закивал всеми тремя головами, а я вздохнул и поплёлся в приёмную. А приёмная была закрыта. Я это сразу понял по тому, как в массивную дверь с разгону ударялась плечом тётя Ягута, и единственным результатом её деятельности были как раз те самые звуки, ну и вздрагивающая от каждого удара дверь. – Сомнительно как-то… – в раздумье протянул я. – Это же Кощей для себя проектировал. Наверняка тут та-а-акой запас прочности… Высунувшийся из-за угла Леший, покивал и снова скрылся. – Здрасте, тётя Ягута! – я с опаской подошёл поближе. – А чего это вы тут? – Федюнчик! – оторвалась она от деструктивной деятельности. – Вот ты-то мне и нужен! – Да я завсегда, – осторожно протянул я. – Вы же знаете. – Заморилася, – вздохнула она. – Ну вот разве можно так над пожилой женщиной издеватьси?! – Это вы-то пожилая?! – возмутился я. – Да вы у нас в первых дамах государства числитесь!.. Леший, сгоняй за квасом, а? – Пива, – скорректировала заказ Ягута. – Эльфийского. – На кухне точно есть, – шепнул я мчащемуся мимо меня Лешему. – Вот скажи мне, Федька! – завопила вдруг тётка Ягута, нацелив на меня палец. – Есть в ентом мире справедливость, а?! – Сомневаюсь, – задумался я, – но для вас найдём. А что случилось-то? – Нет, вы только посмотрите на него! – всплеснула руками тётка. – Он ишо и спрашивает! А ты сам будто не знаешь?! – Не знаю. Честно. – Верю, Федюнчик, – она вдруг грохнула могучим кулаком в дверь: – Открывай! Открывай, сморчок бородатый! – Михалыч что-то натворил? – догадался я. – Засранец! – подтвердила Ягута. – Ишо и закрывается! Открывай! – Тёть Ягут, вы бы поосторожней, – предупредил я. – Сломаете дверь, так потом с вас и вычтут за ремонт. – Да? – она окинула взглядом вход в приёмную. – А и пусть! Что мне енти деньги?! Как жить-то теперь, Федь?! – Тёть Ягут, я бы вам помог, вы же знаете, только я совсем не понимаю, что происходит. – А происходит, Статс-секретарь в твоём расчудесном царстве, – упёрла она руки в боки, – неслыханное преступление! И тебе, Федька, вместо того, чтобы вопросами никчёмными меня донимать, надо лететь за подмогой из ста скелетиков с топорами, да вышибить енту дверь ко всем чертям! А заодно и мозги ентому престарелому паразиту! – И сразу всё стало понятно, угу. – Пиво! – Леший сунул Ягуте большую глиняную кружку. – А и то, – вздохнула она, опуская крючковатый нос в пену. – Гюнтер? – я постучал в дверь. – Ты там? – Нет, – сразу отозвался шёпот из-за двери. – И Государя Михалыча тоже нет. – Все ушли на фронт? – хмыкнул я. – Хоть ты мне можешь объяснить, что происходит? – Я сама объясню! – грохнула пустой кружкой о дверь тётка и, с удовлетворением наблюдая, как разлетаются куски глины в стороны, пояснила: – Это всё Михалыч! – Накажем, – пообещал я. – А что он натворил? – А я ведь всей душой к нему, Федь, – вдруг пустила она крупную слезу. – И водочки на орешках кедровых налью, и борщика с пылу-жару мисочку не пожалею, и кроватку пуховыми перинами… – Фу! Тёть Ягут! – заорал я. – Маленький я ещё такое слушать! Просто скажите, что он натворил? – Царствует он! – ткнула обвиняюще пальцем в дверь Ягута. – Паразит! – Ну, да, сегодня его очередь. А что? У вас какие-то другие планы были? – Без меня правит, Федька! – А? О-о-о… Понял, тёть Ягут, теперь понял. – Хороший мальчик, – она похлопала ладонью по моей голове. – Пиши, Федюнчик указ. За издевательство над представительницей лесных народов – расстрел на месте! – Ну вот что вы сразу ко мне не пришли? – укоризненно посмотрел я на неё. – Я всё устрою, даже не переживайте. Сейчас вы идите в бухгалтерию, это рядом, за углом, и ждите меня, а я быстренько ваш вопрос решу. – А не брешешь? – она с сомнением оглядела меня с ног до головы. – Ох, Федюнчик… – Да я и не настаиваю, – пожал я плечами и развернулся на выход. – Оно мне надо? Так, просто помочь хотел, по-родственному, но раз есть во мне сомнения… – Ну вот чего ты сразу, Федька? – вздохнула она. – Где ента ваша бухгалтерия? – А вот Леший проводит, – подмигнул я древесно-чешуйчатому. Тот закивал и тоже подмигнул мне. Ну и славно. – Гюнтер, открывай, – снова стукнул я в дверь, дождавшись, когда стихнет могучая поступь тётки Ягуты. – Я один. – Не открывай! – тут же раздался шёпот Михалыча. – Врут! Ты откроешь, а они ка-а-ак кинутся! Дверь всё же скрипнула и в узкой щели показался глаз, а потом дверь открылась полностью и Гюнтер провозгласил: – Статс-секретарь к Государю Михалычу! – Деда, ну ты как маленький, – шагнул я в приёмную. – Тебе столько лет и до сих пор не научился с дамами ладить? – А чего она?.. – пробурчал он. – Гюнтер, неси коньяк и селёдочный хвост. – Бр-р-р! – передёрнуло меня. – Ох, деда… – А тебе никто и не предлагает! – отрезал царь Михалыч, но тут же заискивающе спросил: – Федя, внучек, а как там мои Тишка да Гришка? Не забегали утром в Канцелярию? Живы ли они там вообще?.. Эх… – Много он выпил с начала царствования? – повернулся я к дворецкому. – Это – первая, – кивнул на поднос с рюмкой Гюнтер. – Государь просто в волнениях. – Не надо Михалычу сейчас пить, – я опрокинул рюмку, а дед поспешно ухватил селёдочный хвост. – Давай, Гюнтер, подыщи тёте Ягуте какую-нибудь мантию покрасивее или, хотя бы плащ какой торжественный, да корону посмотри в запасах Кощея-батюшки, и пошли в бухгалтерию. – Я не пойду, – насупился Михалыч. – А чего она обзывается? – Да куда ты денешься, деда? Пойдёшь, как миленький. Или хочешь продолжения развлечений? – Паразит ты, Федька… – Мантия, корона, – продемонстрировал аксессуары Гюнтер. – Сойдёт, – одобрил я. – Пошли. – Государь Михалыч, – провозгласил Гюнтер, открывая дверь бухгалтерии, – просит у Великой Императрицы Ягуты Прекрасной дозволения видеть её. С разрешения бухгалтерии, разумеется. – Чавой-та? – послышался голос тётки. – Разрешаю, – пробасила Агриппина Падловна. – Только бумаги мне не попутайте. – Тёть Ягут, – проскользнул я мимо дворецкого. – Здрасте Агриппина Падловна. Тёть Ягут, примерьте а? Неловко как-то перед придворными в повседневной одежде показываться. Вот мантия императорская, а корону я вам лично выбрал. Шикарная, да? – Федюнчик! – всплеснула тётка руками. – Ну я ж обещал, – шепнул я, подойдя поближе. – Не забуду! – сжала она меня в железных объятиях. – Тёть Ягут, – прохрипел я, пытаясь освободиться, – а у меня для вас задание есть. Жутко важное и как раз царское. Кроме вас, никто не справится. – Царю моему мозги вправить? – попыталась угадать она. – Только свистни, Федь. – Почти, – высвободился я наконец-то. – Надо провести встречу с придворными. Ну, то есть, официальный приём устроить. Дело важное, а Михалыч деликатно с таким не справится, сами знаете. Чуть что – сразу же за топор хвататься начнёт. – Он у меня такой! – гордо подтвердила императрица. – Михалыч, где ты там? – Здесь я, Ягутушка, – высунул голову из-за спины Гюнтера дед. – Ох и красавица же! А как корона ладно на голове сидит… – Деда, – попросил я, – ты отведи тётю Ягуту в Большой Тронный зал, да придворным её представь официально, а сам поскорее возвращайся, дел же жуть сколько. – Чавой-та? – нахмурилась тётка-императрица. – Пущай и Михалыч со мной рядом на троне посидит. Я шагнул к ней и зашептал: – Тёть Ягут, вы чего? Бремя власти так быстро на мозг надавило? Оно вам надо, чтобы дед постоянно вмешивался в ваше общение с придворными да с советами лез? И опять же, внимание распыляться не будет. Все почести – только ваши. – Пошли, Михалыч, – снова похлопала меня по голове Ягута. – Где ентот Тронный зал у вас тут? – Деда, давай быстрее, – громко сказал я им вслед. – Я тут тебя подожду. Императорская чета повернулась и синхронно подмигнула мне. А что? Прикольно! День не зря прожит. Теперь с Кузьмичом бы ещё потолковать о… – Федька! – вернул меня в реальность мощный бас главбуха. – Это что такое, а? – А? – Вот это, – она потыкала пальцем в корзинку, стоящую на её столе. – Как она сюда попала? Твоих рук дело? – Ну, точно не моих. А что внутри? – Мох маринованный, – начала она выгружать содержимое на стол, – головастики в меду, тина под соусом Пекан, ил с засахаренными лягушками и ещё вот это, – она выложила напоследок букетик ромашек. – Енто что это, а? – Ну, что-что? – захихикал я. – Деликатесы кикиморской кухни! У вас тайный поклонник нашёлся, Агриппина Падловна! Поздравляю! – Думаешь? – она растерянно оглядела стол. – А кто же енто такой, а? – Да какая разница? – отмахнулся я. – Ты чего, Федь? – удивилась она. – Главное, что есть такой! Галантный – вон и корзиночка какая классная и цветочки в наличии. Заботливый – исключительно под ваш вкус яства подобрал. Не дурак – в тайне всё обставил на всякий случай. Чего вам ещё надо? – А цветы зачем? – главбух откусила головку ромашки, пожевала и выплюнула. – Несъедобно. – Это же знак любви и пылких чувств! – хихикнул я. – А вовсе не деликатес. – Любви-и-и?.. – глаза бухгалтерши затуманились. – А корзинку точно такую я уже где-то видел… – я начал тихонько пятиться к выходу. – Ну, точно, вспомнил! Леший их мастерит. Ох и умелец же, золотые руки! Да и вообще, мужчина солидный, надёжный… – я выскочил в коридор и, зажимая рот руками, чтобы не заржать, рванул за угол. – Ну что, Федь? – подкрался ко мне сзади солидный и надёжный мужчина. – Продолжай в том же духе, – закивал я Лешему. – Озабочена, как минимум и со сладкой грустью дары твои разглядывает. – Корзиночку побольше подкинуть? – Ну а я откуда ваши лесные да болотные ритуалы знаю? – удивился я. – Главное – внимание. И продыху ей не давай. Пусть не отвлекается от любовных страданий на всякие там бухгалтерские штучки. – А и верно, Федь! – он хлопнул меня по плечу. – Лапти ей сплету по последней моде! Глава седьмая, техномагическая с лёгкой примесью религии Михалыч вернулся довольно быстро. Сопровождаемый Гюнтером он резво семенил по коридору, но увидев меня, сразу приосанился и принял горделивый вид: – Вот так-то дела надо решать, внучек, учись! А чего енто ты без дела торчишь? А ну-ка, пошли со мной, будешь помогать мне религию в народ нести! – Корона мозг пережала и ты теперь в Патриархи метишь? – хихикнул я. – Гюнтер, милок, а организуй нам с этим бездельником по рюмочке на дорожку. – Я больше из города ни ногой! – запротестовал я, подхватывая коньяк с подноса. – Хватит, нарезвился! – А тебя ещё никто с собой и не берёт, – салютнул рюмкой Михалыч. – Сопливый больно в высокую политику лезть. – Вот и славно. – Пошли, внучек, проводишь меня. На Дворцовой площади уже дремали Горыныч с Горыней, но дед не стал их пока будить, а кивнул Гюнтеру: – Давай, тащи его пред очи мои грозные. – Кого? – спросил я, но дед только отмахнулся, погружённый в свои мысли. Я пожал плечами и огляделся. Угу, классно. Город просто глаз радует. Как я и хотел. Парк уже позеленел, а три эльфийских саженца, выпрошенных у короля Алика, уже метров на двадцать над парком высятся. В театре рядышком, начал уже проглядываться классический стиль. Колонны, широкая лестница, самое то. О, а что там дальше, за воротами? Ну, точно, новые поселенцы начали и там лепить свои домики. Как и предупреждали меня Калымдай с Михалычем, что обязательно начнутся самовольные постройки, едва место в городе закончится. Эх, эдак год-два при таких темпах и придётся новое кольцо стен строить. Бухгалтерия меня живьём сожрёт. И, кстати, надо бы не забыть сказать Ивану, чтобы он и за стенами планированием озаботился. Мне как попало не надо, мне улицы нужны ровненькие, чёткие. – Государь, – отвлёк меня от раздумий голос Гюнтера, – отец Пантелей доставлен. Пантелей Сергеевич хмуро оглядел нас, а потом с вызовом перекрестил меня и в один мах – деда и Гюнтера. – А что тут у вас? – протяжно зевнул Горыныч, широко распахнув пасти. Горыня тоже проснулась, но сонно улыбнувшись нам, подползла поближе к Горынычу и, уложив головы на его спину, снова задремала. Отец Пантелей повернулся к Змеям и нерешительно поднял руку. – Давайте, давайте, – пригласил я. – Все мы тут свои. Перекрещёный Горыныч, удивлённо посмотрел на священника и приблизил ко мне правую голову: – Федь, а чего это он рукой машет? Драться будет? – Не, – успокоил я его, – это Пантелей Сергеевич благословил тебя. Ну, всего хорошего пожелал. – А, ладно, – кивнул Горыныч отцу Пантелею всеми тремя головами. – Тогда я ещё поспим чуток. – Сергеич, – позвал дед, – наигрался ужо? Иди сюда тогда. Разговор есть. – Ну? – приблизился к нему отец Пантелей. – Я на счёт часовенки, что ты у Южных ворот строить надумал, – начал Михалыч. – Не выйдет ничего с часовней. – Фёдор Васильевич? – повернулся ко мне священник. Я улыбнулся успокаивающе и кивнул на деда. – Храм придётся строить, милок, – пояснил царь Михалыч. – Город-то растёт, да к тому же теперь и тебе с новым чином полегче будет. – А? – Поздравляю, Сергеич, – буднично сказал дед. – Митрополит ты теперь у нас. Надо бы обмыть, примета такая. – А? – Я говорю, – повысил голос дед, – Патриарх всея Руси тебя Митрополитом назначил. А ты ежели туговат на ухо, то поближе подойди. Мне кричать не по чину. – А? – Пантелей Сергеевич, – вмешался я, – у нас тут большие перемены произошли, если вы не в курсе. Церковь наша православная независимой стала… – Автокефалия, – дед явно наслаждался представлением. – Слышал такое слово, милок? – А Византия? – растерянно спросил отец Пантелей. – Лучший друг государства, – пояснил я, – и братская церковь. – Церковь наша независимая теперь, – то ли сжалился, то ли заскучал Михалыч. – Собрались высшие церковные чины, да объявили это. Заодно и Патриарха себе выбрали, а уж он и назначил тебя Митрополитом. На, вот, почитай, – и дед протянул священнику свиток. Отец Пантелей уткнулся в свиток, а я заскучал и подвинулся к Михалычу: – Деда, я пойду, а? Мне Омельяна Кузьмича ещё отловить надо, да и вообще… – Вот проводишь нас и пойдёшь, – отрезал дед. – Нет в тебе, Федька никакой почтительности к государственным моментам. – Не-а, деда, – зевнул я, – нету. Мне и так хорошо. – Я – Митрополит? – закончил чтение Пантелей Сергеевич. – Волго-Донской, – подтвердил Михалыч. – Добавили мы тебе работёнки, а? Давай, Митрополит, залезай на Горыню, поедем в Путятич с Патриархом тебя знакомить, а то как-то неудобно получается. Службу свою церковную служите, а в глаза друг друга и не видели. – Я на этой нечисти?! – ткнул пальцем в Змеев Митрополит. – Пантелей Сергеевич, – вздохнул я. – Вы же вроде вникли в нашу ситуацию, с бесами ладите, с Сократом у вас чуть ли не финансовые отношения наладились, а тут… – Нечисть! – отрезал он. – Пешком пойдёшь, – кивнул дед. – Вслед за нами побежишь по земле нашей грешной, а мы уж в небесах порхать будем аки пташки райские. – Пантелей Сергеевич, – зашёл я с другой стороны, – а вы приглядитесь внимательнее к нашему Горынычу. Ничего не замечаете? Серьёзно? Ну, как же – един в трёх лицах. Знакомо, да? Может, не стоит так сразу делать выводы? Кто знает для какой цели сие творение божье создано было? – Антихристы, – устало вздохнул, сдавшись, Митрополит Пантелей. – И это ты нас так обозвал за то, что мы сделали? – удивился Михалыч. – А я вам расскажу, как мы с моим Горынычем в Царьград летали, – застенчиво предложила Горыня, подняв головы с Горыныча. – Залезайте, Пантелей Сергеевич. Помахав ручкой вслед взлетевшим Змеям, я повернулся к Гюнтеру: – Не знаешь, где Омельяна Кузьмича найти? – Мне бы ваши заботы, – вздохнул он. – В Школе магии и спросите, а мне надо проследить, как там наша Императрица Ягута правит. – Удачи, – сказал я ему в спину и поплёлся к новой лестнице с Холма. О, а удобно. И быстро сделали, молодцы. Школа – вот она, совсем недалеко теперь. Зиночка поведала, что Кузьмич со своим студентом Кирюхой где-то на полевых занятиях, но обещала передать ему, что я его ищу. – А Иван Иваныч не занят? – я вспомнил о своей давней затее. – Проходи, Федь, – кивнула она на дверь директорского кабинета. – Здрасте, Иван Иваныч! – поприветствовал я Даждьбога. Никак не привыкну, что у нас тут боги по-простому так шляются. – Как здоровье? – Уже хорошо, Фёдор, – улыбнулся он в ответ. – Недельку-другую и в полную форму войду. – Иван Иваныч, а я к вам с просьбой. Хочу порезвиться немного, кое-кому сюрприз сделать, – и я изложил свою идею. Директор-бог усмехнулся, задумался ненадолго и подмигнул: – Думаю, может получиться, Федь. Гарантировать не могу, сам понимаешь, но ты мне доставь всё, что нужно, я попробую. Идея была простая, но гениальная, как это обычно у меня бывает. Баловство, в общем-то, но попробовать интересно. Иван Иваныч у нас запросто может предметы в пространстве-времени перемещать. Ограниченно по весу и объёму, но неделю назад, например, он мне подогнал в качестве благодарности картриджи для принтеров. Шикарно! А сегодня я попросил его отправить в прошлое, лет эдак на тридцать назад, бочонок коньяка. Закинет он бочонок, скажем под дерево какое-нибудь приметное, тут, рядом с городом, а я выкопаю выдержанный коньяк. Классно, да? Ну, в любом случае попробовать можно. Потом Михалычу подарю. Или Кощею. *** Решив немного прогуляться, я поплёлся на Центральную площадь в обход Холма, кивнул стоящим на страже у норы Мировида скелетам, и тут круглая дверь норы открылась и из неё вышла, пригибаясь, Маша. Вид у неё был довольно потрёпанный да ещё и одно крыло неестественно торчало в сторону, а кожа на нём висела лохмотьями. – Машуль! – кинулся я к ней. – Что случилось?! Ты как?! – Всё в порядке, мсье Теодор, – поморщилась она. – Сейчас в лазарет схожу… – Эй, служивые! – махнул я скелетам и скинул свой плащ. – Укладывайте Машу на плащ и осторожно тащите… – Не надо, Теодор, – отмахнулась вампирша. – Я сама в состоянии дойти до врачей. Я облачком… – Вот же… А как это тебя угораздило? – В ловушку попала, – вздохнула она. – Шар с шипами большой такой внезапно возник и на нас покатился. Я едва успела мсье Калымдая и нашего беса в комнату толкнуть, а сама вот, замешкалась, ну и… – Вот же… – повторил я сочувственно. – Ладно, пойду, – и облачко, в которое она превратилась, полетело вверх на Холм. – Зараза… – протянул я ей вслед. – Что-то нам этот День рождения дороговато обходится… Я поплёлся дальше и, едва одолев угол Холма и выйдя на Центральную площадь, наткнулся на Ивана-губернатора, довольно рассматривающего небольшую толпу, собравшуюся вокруг скоморохов. – Здорово, Вань, – поприветствовал я его, – а чего они тут выступают, а не в Парке. У нас же там специальная зона отдыха. – А они и там и тут, – пожал он мне руку. – Отсюда на Базарную площадь пойдут. – А, ясно. Ну, ладно. Ты Кузьмича с Кирюхой не видел? – Ну а как же! – хохотнул он. – Вона в первом ряду, как дети малые представлению радуются. Дармоеды! – Вот сейчас мы их в общественно-полезный труд и запряжём! Пошли. – Да погоди ты, Статс-секретарь, – вступился за магов Губернатор. – Пущай досмотрят. Гляди, какие счастливые. – Ну, хорошо, – пожал я плечами и тоже присоединился к зрителям. Ну, так себе выступление на мой взгляд. Да ещё и шуточки я не все понимал, но народ веселился во всю и успех труппы был налицо. Вот акробатические номера у ребят были на высоте, очень профессионально, а смысл текстовых номеров, песен, шуток, от меня в основном ускользал. Ничего, народу нравится, вот и ладно. Когда представление закончилось и толпа стала расходиться, я заорал, маша рукой: – Кузьмич! Кирюха! А ну, стоять! Сейчас вас на казнь к Губернатору поведём! – Помочь, батюшка? – тут же повернулись ко мне несколько мужиков. – А чего они натворили, вражины? Небось, подсуживали… Ну, это… того… Мужики внезапно замолчали, глаза остекленели и, они, медленно развернувшись, вяло побрели в разные стороны. – Прикольно… – протянул я и снова махнул магам: – Пошли в Губернаторскую, дело есть. Когда секретарша Клементина организовала нам чай, а Кирюхе большую ватрушку, Иван разложил на столе гору чертежей и кивнул мне: – Вот, всё, что есть. – Водопровод, – пояснил я Кузьмичу. – Никак мы не наладим подачу воды на улицы. В идеале хочется, чтобы на каждый квартал по пять кранов было, чтобы в любой момент жители могли водички набрать, а не получается. А тут же и подземная река мощная, вообще красота. Там и вода чистая, фильтровать не надо, и наши до неё прорубились, а напора нет. Потом прикидывали как бы из Хопра подачу наладить, а оказывается тут совсем небольшой наклон имеется и не в нашу пользу. Как ни крути, а без насосов или типа того, не обойтись. Вот я и подумал, что может у таких крутых магов как вы, идея появится. Только… – я вздохнул, – сдаётся мне, что и вам такая глобальная задача не по плечу, как бы вас Будимир не хвалил. Да оно и понятно – не всё подвластно человеку, даже магу… – Не умеешь ты, Федька, на слабо брать! – хохотнул Кузьмич. – Ненатурально получается, – хихикнул и Кирюха. – Раскусили меня, – развёл я руками. – Ну так что, посмотрите? – А от Хопра уже протянули трубы? – принялся за дело Кузьмич. – Не-а, – пробасил Иван. – Уже всё подготовили, а тут этот наклон и приметили, чтоб ему… Так и отложили на время работы. А городу водичка ох как нужна… Помогите, кудесники, а? – Вот и хорошо, – Кузьмич обернулся к ученику. – Как думаешь, стоит ли рекой заморачиваться? – Посчитать надо, – наморщил лоб Кирюха. – Давайте чертежи. Я потянул Ивана за рукав в сторону: – Всё, процесс пошёл. Теперь не трогаем их, а только вовремя подсовываем чай и пирожки. – С клубникой, – рассеяно уточнил мелкий маг, наклоняясь над очередным чертежом. – Да я вас с головы до ног клубникой обсыплю, – пообещал Губернатор, – лишь бы получилось… Мы взяли стулья и, усевшись около стены, наблюдали за творческим процессом, перемигиваясь от особо впечатляющих фраз, долетавших до нас или выкатывая глаза, нарываясь на что-то совсем уж непонятное. – Огромадную бочку над городом повесить, – предлагал Кирюха. – Али на дворцовой крыше её расположить. – Изящества в том нет, – фыркал Омельян. – Да и не очень надёжная конструкция получается… Синтатическая гелитуда по руалсу леварды ка-а-ак откиносит… – Во, завернул! Растудыть его… – прошептал Иван, а Кузьмич только не глядя показал ему кулак. – Молчу, молчу… Мы с Иваном чуть ли дышать не перестали, боясь сбить с мысли этих гениев, но через полчаса торжествующий вопль Кузьмича, оповестил о том, что наши страдания были всё же не напрасны: – Эврика, мать её! Всегда в тебя верил, Кирюха! – Придумали?! – подскочил я. – Малец на идею натолкнул, – с гордостью указал учитель на ученика. – Быть ему великим магом со временем! – Ну, рассказывайте! – чуть не запрыгал я на месте от нетерпения. – Только по-простому, без всех этих ваших магических штучек. – А много денег понадобится? – тут же уточнил хозяйственный Губернатор. – Только на пирожки Кирюхе, ну и штоф водки для меня, для обмывания, – хохотнул Кузьмич. – Смотри, дядь Федь, – поманил меня к столу Кирюха. – Вот это – ваша река подземная, видишь? А это – система труб, которые вы уже положили по всем улицам, так? – Ну-у-у… наверное, – я пытался вникнуть во все эти каракули. – А вот и центральная, большая труба, которую вы в реку одним концом окунули, видишь? – паренёк стал водить пальцем по листу. – Ага… Только не идёт вода по трубе, силы не хватает. Насос нужен… – Идите на улицу, – приказал Кузьмич, – сейчас мы вас с насосом познакомим. – Учитель и ученик исчезли в магическом портале. – Чего это они? – поднялся со стула Иван. – Да фиг их… Пошли на площадь, подождём. Авось и правда, сделают. Мы переминались с ноги на ногу перед губернаторским крыльцом минут десять, как вдруг из облачка перехода перед нами возникли мокрые с головы до ног Кузьмич с Кирюхой, довольные, хохочущие, да и ещё и приволокшие с собой большой, метра два в диаметре, шар воды. – Знакомьтесь, – указал Кузьмич на шар, висящий в воздухе, – Великий Дух реки Ороша! – А? – сказали мы хором с Иваном, а на этом шаре вдруг появился глаз, подмигнул нам, а потом из шара вылетели две струйки воды. Одна для меня персонально, другая для Ивана. – Здрасте, – проворчал я, вытирая воду с лица. – Очень, блин, приятно. – Ороша, – окликнул шар Кузьмич, – вот этот паренёк – Федька, а вот тот бугай – Иван. Теперь ты с ними работать будешь, понял? – Глаз на шаре снова моргнул. – Ну и умница. Ну, иди, иди касатик, да не балуй, а служи честно, на совесть! Шар исчез, а я, вытерев рукавом майки лицо, спросил: – Ну? И что это всё значит? – Где у вас тут кран ближайший? – вместо ответа, потребовал Кирюха. – Вот тут, сразу за углом, – растерянно пробасил Иван и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и в свою очередь уставился на Кузьмича грозным, начальственным взглядом. – Ну, чего вылупились? – хохотнул Кузьмич. – Идите за мальцом моим. Вода из крана хлестала во всю. Иван подставил под неё обе ладони, сложенные лодочкой, принюхался, отхлебнул, а потом и плеснул остатки себе в лицо: – Эх! Получилось! – Я правильно понимаю, – я недоверчиво повернулся к ухмыляющимся магам, – что вы этого духа заставили на нас работать и он теперь воду из реки к нам качать будет? – Не заставили, дядь Федь! – звонко возразил Кирюха. – Он нас сам попросил, а мы, так и быть, согласились! – Умён, паршивец, – Кузьмич ласково погладил мальца по голове. – Так ентого духа обработал, что тот чуть ли не в ногах у нас валялся, упрашивая на работу принять! – На работу? – Иван тут же включил Губернатора. – А сколько ему платить придётся? – Не обеднеете, – снова хохотнул Кузьмич. – Расскажи им, Кирюха. – Деньги духу не нужны, – успокоил Ивана ученик. – Благодарить надо, вот и всё. Придёте за водичкой, так и скажите крану мол, Великий Дух Ороша, а поделись водичкой! А как закрывать кран станете, так поблагодарить не забудьте. – И всё? – я почесал в затылке. – Никакой подпитки силой или там ещё какого магического воздействия? – Подпитываться силой он сам будет, – посерьёзнел Кузьмич. – Прямо с Города тянуть станет. Но ты, Федька, не переживай, ему мало силы надо, совсем кроха. Но хорошо бы ещё, – он повернулся к Ивану, – раз в год праздник в его честь устраивать. Попить, погулять, в голос имя его восхвалить, поплясать, порадоваться, вот и всё. – Да хоть кажный день! – заверил ошалевший от радости Губернатор. – Пошли, обмоем енто дело? А я шагнул к трубе и стукнул по ней пару раз: – Великий дух Ороша, спасибо! – Бульк! – вежливо отозвалась труба. *** Обещанные пирожки для Кирюхи мы добыли в «Великолепном бесе» у Сократа, а штоф для традиционного обмывания, Кузьмич немного смущаясь, запрятал в карман широких штанин: – Вечером перед сном. Сейчас дел ещё полно. – А хочешь, я тебе интересную задачку подкину? – вспомнил я свою идею со старым телефоном. – Тут техника ваша любимая замешана. – Только если ты мне про енти подшипники окаянные расскажешь, – выставил условие маг. – Не осилите вы их с нынешними технологиями, я ведь уже говорил, – пожал я плечами. – Но мне не жалко, подходи в Канцелярию, а я тебе пару-тройку статей и рисунков подберу. А сейчас, гляди какое у меня чудо-юдо есть, – и я выложил на стол телефон. – И что это за штуковина? – с любопытством склонился над ним Кузьмич. – Это типа моего смартфона. Помнишь же его? Вот. Только попроще модель. А проблема в том, что у него батарея села. – Кто? Куда села? – Блин, пардон, – я быстро снял крышку и вытащил аккумулятор. – Вот эта штуковина… – И я вдруг осёкся. Электричество тут давно знают, но сильно сомневаюсь, что знакомы с вольтами да амперами. А мне ведь не абы как надо, а точные характеристики. Да просто попробуйте ребёнку объяснить хотя бы разницу между переменным и постоянным током… Охохошеньки… – Ну-ка, – Кузьмич отобрал батарейку, повертел, потом сжал в ладонях, поднёс ко лбу и закрыл глаза. – Даже так? Хм-м-м… А енто?.. А, понятно. А это что за?.. А зачем так сложно? – он открыл глаза и передал аккумулятор Кирюхе. – Хочешь сказать, что разобрался? – я недоверчиво посмотрел на мага. – А вот сейчас посмотрим, что мой ученик скажет! – хмыкнул Кузьмич. – Ну-ка, Кирюха, доложи нам, что вызнать смог? – Ну, эту штучку накачивают силой, это понятно, – начал объяснять, вглядываясь в батарейку юный маг. – Силу ту превращают в маленькую молнию и впихивают внутрь уже в виде сжатого сгустка. – Круто! – восхитился я. – А потом эта сила через вон те железки и уходит в сам прибор, – закончил Кирюха, – по мере её необходимости. – Вот только от старости, износа, эта сила и накапливается плохо, – пожаловался я, – да и расходуется очень быстро и без пользы. К примеру, если раньше я мог несколько дней этой штуковиной пользоваться, то сейчас пару часов и всё. Можете починить? – Мы тебе что, волшебники? – хохотнул Кузьмич и уже серьёзно сказал: – Не сможем, Федь. Я понимаю, что эта твоя батарея делает, но не понимаю как. Поэтому и починить не могу. – Жаль, – вздохнул я. – А я на вас надеялся… А чего это вы так ехидно улыбаетесь? – Мы с Кирюхой, – ухмыльнулся Кузьмич, – можем не починить, а попробовать другую сделать. – Было бы классно, – вздохнул я, – только надо, чтобы на выходе, ну, через вон те железочки, сила шла с очень определёнными характеристиками. Вот, например, видишь на ней цифры три запятая семь? Вот это и есть одна из этих характеристик и она должна быть точной. Ну, чуть-чуть можно меньше или больше, но совсем чуть-чуть. – Да это понятно, Федь, – отмахнулся Кузьмич. – Тут главное – эти твои циферки все уловить, да, Кирюха? – Надо выход силы снять, при максимальной эффективности батареи, – заявил Кирюха. – А она сейчас как раз максимально заряжена, – обрадовался я. – Я как зарядил, так телефон ещё не включал. Кудесники переглянулись, отобрали у меня и батарею и телефон и завели какой-то научно-магический бред, перебивая друг друга и подпрыгивая от ажиотажа на стульях. – Я тебе ещё нужен, Фёдор Васильевич? – наклонился ко мне заскучавший Иван. Я помотал головой: – Ты только не забудь назначить праздник в честь этого водяного, ладно? – Тогда я пошёл, – Иван ускользнул, а эти техномаги-маньяки даже не заметили его ухода. Через пять пирожков и кружку чая, они вдруг оторвались от телефона и Кузьмич подмигнул ученику: – Давай, тащи потолще и самого красного. Кирюха метнулся в угол зала, помахал там руками, будто моль ловил, а потом вернулся, протягивая Кузьмичу разведённые на сантиметр пальцы, между которых… ничего не было: – Во! Нормально? Сойдёт? Кузьмич прищурился, вглядываясь в… в ничего, а потом назидательно произнёс: – Не пойдёт. Вот, смотри, Кирюха, видишь снизу, вот с этого бока пятнышко чёрное? Видишь? – Не заметил, – огорчённо сказал ученик и махнул рукой, стряхивая это… да что бы там ни было. – Сейчас на дворе хорошего найду. – И он метнулся к выходу. – Прикалываетесь? – нахмурился я. – Развлекаетесь? – Ты чего, Федь? – поднял удивлённо брови Кузьмич. – А, ясно. Ты просто не видишь их, Федь. Духи это. Вот сейчас подходящего тебе подыщем и будет он на тебя пахать хоть целый век. – Коньячку бы… – у меня вдруг снова разболелась голова, а мысли стали путаться от напряжения и непонимания происходящего. – Просто сиди и не мешай, я потом всё объясню, – отмахнулся Кузьмич. Ну и ладно, ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось вникать в этот псевдонаучный бред. Прибежал Кирюха, вручил что-то невидимое Кузьмичу и они снова склонились над телефоном, бормоча то заклинания, то ругательства, попутно делая над ним короткие взмахи руками. Пассы магические. Наверное. Я зевнул, а Кирюха вставил батарейку в телефон, щёлкнул крышкой и подвинул его ко мне: – Запускай, дядь Федь. – Угу, – я нажал на кнопку, переждал несколько секунд загрузки системы и взглянул в привычный светящийся экран. – Работает. И на сколько заряда хватит? Час-два? – Он не понимает, Омельян Кузьмич, – вздохнул Кирюха. – Давай я расскажу? Ага. Дядь Федь, – он повернулся ко мне, – там внутри, в твоей батарейке теперь дух сидит, который силу всё время пихает в твою штуковину. – Ребят, извините, – вздохнул и я. – Устал что-то, мозги плохо работают после одного тут приключения… – Федька, – хлопнул меня по плечу Кузьмич, – бери свою штуковину и пользуйся, сколько хочешь. Ничего с ней делать не надо, даже благодарить. Ставь мне магарыч, Кирюхе – ещё пирожок и чеши по своим государственным делам. Мне и правда, было нехорошо. Похоже, этот гад Филимон крепко у меня в мозгах что-то задел. Я доплёлся как во сне до Канцелярии и сразу же вырубился на диванчике и проспал до самого ужина. Зато проснулся свежим и очень даже умным. – Зараза, Филимон! Надо будет магическое обследование пройти. О! У нас же тут два брата-целителя из магической школы практику проходят! Как раз то, что нужно! – Вы в порядке, Теодор? – донёсся голос Маши со стороны стола. – Сами с собой разговариваете… А всё это из-за вашего ужасного мяса. На морковку налегайте, Теодор и будет вам счастье. – Ты сама-то как, Маш? – я перебрался за стол. – У меня регенерация на высшем уровне, – успокоила она меня и со вздохом облегчения, оккупировала диванчик. – Наконец-то… А телефон, кстати, работал без проблем, причём, круглосуточно и без подзарядки. Это уже через несколько дней, немного разобравшись с делами, я потребовал от Кузьмича объяснений их манипуляций. Оказалось, что они действительно запихнули в аккумулятор духа, который теперь и пахал на моё благо без перерывов и выходных. Силу для телефона он тянул прямо из Дворца, а на природе – из чего или кого попало. Да той силы ему было нужно… капельку. Это я милосердно, коротко вам объяснил, а вот садист Кузьмич закатил мне целую лекцию, в ходе которой я уяснил только, что теперь всё работает и для этого ничего делать не надо. А ещё зачем-то подробнее узнал про духов. Я не специально, просто запомнилось, хотя мне это и ненужно. И вам тоже. Но из-за обострённого чувства справедливости, я всё же расскажу. Не одному же мне страдать от переизбытка знаний? Шучу, не переживайте, с этими духами даже забавно тут дело обстоит. Вот тот здоровый водяной шар, что у нас водопроводом заведует, на самом деле никакой не дух, а элементаль, хотя все его именно духом зовут. Их, как вы знаете четыре: вода, огонь, воздух и земля. Вот Кузьмич с Кирюхой и запрягли водного элементаля на нас пахать. А наши юные пожарные, Вовка с Умилой, те тоже в основном элементалей эксплуатируют – водного и воздушного, вот и все премудрости. А вот с духами там заморочек куда как больше, но я вдаваться в подробности не стал. Есть разумные, вроде нашего Лиховида Ростиславовича и деда Мировида, хотя и они больше к классу приведений относятся, а не к духам. Или, вон, у эльфийского Леса тоже разумный дух есть. Точнее, этот Лес и есть дух. Или наоборот? Да, не важно. Разумные и неразумные, короче. Вот, какого-то подходящего неразумного эта парочка магов мне в телефон и запихнула, понятно? В принципе, ничего сложного, а главное – работает. Кому в деталях интересно – прошу пожаловать в наше Волшбы Училище. Там конкурс небольшой, поступите наверняка. А за протекцию потом Михалычу занести не забудьте. *** Калымдай с Аристофаном, закончив на сегодня походы по подземельям, порадовали меня, что прошли уже больше половины территории. – Ещё пару дней в том же темпе, – бодро заявил Калымдай, – и мы подойдём к нужному нам объекту. – Сплюнь, братан, – Аристофан потёр плечо. – Что-то косяков там меньше не становится. – Ладно, пошли за стол, – позвал я. – Молодцы, ребята. Ужин сегодня подавали Тишка да Гришка. В своей военной форме, строгие, тактичные, корректные. Даже противно. – Бесчувственный вы всё же, Теодор, – вздохнула Маша, грустно наблюдая за бесенятами. – Ну разве можно над маленькими так издеваться? – Ещё немного осталось, – покачал я головой, принимая от Тишки тарелку с картошкой и котлетами. Или от Гришки? – Аристофан, что твои бандиты о наших мелких бандитах говорят? – Всё ништяк, босс, – он указал одному из бесенят на миску с хлебом и тот сразу же метнулся за ним. – Бойцы мои реально малых хвалят. Говорят, скоро типа на задания брать можно будет. – Ну и отлично, процесс идёт, – важно кивнул я. – Вот и посмотрим, что дальше будет. – Изверг, – пробурчала Маша в кружку с чаем. – Внучек? – раздался у меня в голове голос Михалыча. – Ты уже покушал? – Ага, – включил я связь, – почти закончил. – А как там мои Тишенька да Гришенька? – Работают, деда, – успокоил я, – пашут в поте морд своих, нареканий нет. – Злодей ты Федька! – тут же взвился Михалыч. – Ну разве можно так над детьми изгалятьси?! А ну живо дуй на Дворцовую площадь, паразит! Мы уже близко! – Вот же… – отключил я булавку и поднялся. – Пойду Императора Михалыча встречать. Поесть не дадут… Я успел откашлять полсигары под закатным солнышком, когда послышались хлопки гигантских крыльев и два имперских дракона опустились на чёрный мрамор площади. – Покушал, внучек? – скатился с Горыныча Михалыч. – Чай пил? Сгущёнку не зажали? – Всё в порядке, деда, не переживай. – А раз так за тобой ухаживают, как за прынцем каким, то давай, освобождай Тишку да Гришку с каторги! – Ой, деда… – устало вздохнул я. – Как слетали? Отец Пантелей… Или Митрополит Пантелей? Аккуратно слез со спины Горыни и, став перед ней, коротко поклонился: – Благодарю, дочь моя. – Приходите завтра Пантелей Сергеевич, – смутилась дракониха. – Я вас над городом покатаю, а вы мне ещё про Адама с Евой расскажите. – Я тебе малую икону святой Ефраксиньи освящу, – понизил голос священник. – Будешь на шее носить. И смотри, дочь моя, людей больше не ешь, ибо грех это великий! Горыня закивала сразу тремя головами, а потом задумалась: – А врагов можно? – Только с сильного голода и по необходимости, – разрешил Пантелей Сергеевич. Он ещё раз перекрестил Горыню и подошёл ко мне. – Познакомились с Патриархом? – вежливо спросил я. – Проблем не было? – Всё в порядке, сын мой, – вздохнул свежеиспечённый Митрополит. – А хлопот-то сейчас будет… – Да, Сергеич, – хлопнул себя по лбу, приблизившийся к нам дед, – чуть не забыл. Тебе, как местному представителю церкви, теперь надлежит на всех официальных выходах царя-батюшки, рядом с ним находиться, дабы показать единство власти и церкви. – Кстати, – закивал я. – Очень правильное решение и как мы раньше не догадались. – Раньше у нас Митрополита не было, – захекал дед. – Рядом с вашим Кощеем?! – выпучил на нас глаза Пантелей Сергеевич. – Ополоумели?! Он же суть зло! Мы с дедом переглянулись и заухмылялись. – Вот ты… херувим! – припечатал Михалыч. – Как власть Кощеева церковь твою самостоятельной сделала, так ты не возмущался. Как по Кощеевой протекции, тебя Митрополитом Волго-Донским назначили – и это сойдёт. Вместо часовенки малой царь-батюшка распорядился храм отгрохать, так и тут ты не возражаешь. А постоять рядом с троном законного государя нашего, выразить таким образом поддержку церковью власти, так тут тебя крючить начало, как бесов наших перед твоими иконами? Ох и жук ты, Сергеич! А не в гордыню ли ты впадаешь, ставя себя превыше власти? Той власти, заметь, которая как ни пляши, а от бога, Сергеич! – Те же кардиналы французские, – вмешался и я, вспоминая «Три мушкетёра», – зазорным для себя не считали при дворе находиться, да мало того, ещё и пахали ударно на благо королевства. – Зазнался Сергеич, – горестно покивал головой Император Михалыч. – Ну, да бог ему судия… Пошли, внучек, не будем оскорблять своим присутствием такое благостное лицо. Куды нам, грешникам на одном поле с самим Митрополитом… – Ну ты чего, Михалыч? – пробурчал смущённый Пантелей Сергеевич. – Фёдор Васильевич… Раз надо, значит надо. Не подумавши я сказал. Единство церкви и власти обозначить не помешает, будь по-вашему. – Власти и церкви, – поправил дед и закивал: – Ну вот и молодец-огурец! Стоило столько споров на пустом месте разводить! – Пойду я, – всё ещё смущённо прогудел Митрополит. – Надо место под новый храм присмотреть. – Обязательно с Губернатором посоветуйтесь, – помахал я ему рукой вслед, а Горыня напомнила: – Приходите завтра кататься! Горыныч же, вытянув среднюю голову на длинной шее, прошипел Пантелею Сергеевичу в спину: – Горыня – моя! Понял?! Пока мы с дедом плелись коридорами в Канцелярию, я успел ему рассказать о нашем сегодняшнем прорыве с водопроводом. Каламбур получился. Я такой, умею разбавить строгий стиль Хроник лёгкой, непринуждённой шуткой. – Большое дело сделали, внучек, молодцы, – порадовался Михалыч. – Вот бы нам магов в город побольше, да на службу их пристроить, да, деда? – замечтался я. – Сколько бы проблем одним махом решили… – Это если только каких неумех со всего света насобирать, – покачал он головой. – А настоящие маги или уже себе жизнь обеспечили или вон, в Академии на окладе сидят. – Ну вот бы и сидели и дальше, только тут у нас. – Оно им надо, внучек? Бездельники. – Государь, – в нас едва не вписался Гюнтер, резко вывернувший из-за угла. – Держи, – Михалыч снял корону с лысой головы и протянул её дворецкому. – Отцарстовался я на сегодня. Кто там следующий? – Фёдора Васильевича завтра на рассвете жду, – принял корону Гюнтер. – Ага, щаз. Прямо на рассвете, – хмыкнул я. – А что, завтра и правда, моя очередь? – Коньяк и бутерброды уже подготавливаю, – подтвердил дворецкий. – Чай и бутерброды, – поправил я. – Деда, а ты завтра в Холм не ходи, ладно? Мне твоя помощь нужна будет. – Что ты затеваешь, внучек? – Завтра, деда, – зевнул я. – Что-то я уже на ходу засыпаю. – А и ладно, – согласился он. – Выспись хорошенько. – А как там тётя Ягута сегодня справилась? – снова зевнул я, поворачиваясь к Гюнтеру. – Императрица была на высоте, – серьёзно сказал он. – Впечатлила. Я даже не ожидал, что представительница лесных народов может так мудро и справедливо решать накопившиеся вопросы и, как бы сказал ваш бес – разруливать споры подданных. – Моя школа, – хихикнул я. – Никогда в тёте Ягуте не сомневался. Я уже подошёл к своей квартире, как меня окликнули из полумрака коридора: – Федька! Фёдор Васильевич! Подь сюды. – Леший? – я прищурился, вглядываясь. – А ты чего тут? – Хозяйка велела передать тебе, – он вытащил откуда-то небольшую склянку и хихикнул, – в благодарность за сегодняшнее императорство. – Да не за что, – пожал я плечами. – А что это? – Редкость жуткая! – закивал Леший. – Я, сколько веков живу на свете, а такое всего несколько раз видел. Это, Федь, зелье такое. – А я думал – приправа для рагу, – зевнул я. – Понятно, что зелье. Чего ещё у тёти Ягуты быть может. А для чего оно? – Кто его примет, – понизил голос Леший, – тот начнёт речь всех животных, птиц и прочих гадов понимать, понял? Хозяйка сказала, что тебе оно без надобности. Ты же у нас хлопец городской, а вот сынульке твоему ещё не народившемуся, очень пользительным оказаться может. – Ну, ладно. Спасибо Ягуте передай. – А это – от меня, Федь, – он порылся в холщовой суме и выудил большую, литровую бутыль с тёмной жидкостью и подмигнул. – В благодарность за содействие. – Самогон? – хмыкнул я. – Да тьфу на тебя, – захекал он. – Настой на осьмнадцати травах! Сам собирал, сам и настаивал. Дюже целительной силы водка получилась. В нашей лавке, – он снова захекал, – такого не найдёшь! – Спасибо, – я взял бутыль и взболтнул. – А кстати, как у тебя с Агриппиной Падловной? Процесс идёт? – Суровая женщина, – закивал Леший. – Подходящая! – Ну, ладно, – снова зевнул я. – Спасибо и спокойной ночи. – Что-то ты рано сегодня, – обрадовалась Варя. – Устал что-то. Навалилось дел… – Кушать будешь, Федь? – Не, спасибо, накормили, – помотал я головой. – Перекурю и баиньки. А, кстати, – я выложил на стол презенты от лесных обитателей и объяснил, что это такое. – Повезло, Федь, – серьёзно заявила супруга и пошла припрятывать подарки в комод. – Я про такое зелье ещё от матушки в детстве слышала, да думала, что сказки это. Видать, угодил ты им, раз на такое расщедрились. Я пожал плечами: – Ну и хорошо… Поцелуйчики-обнимашки? – Ой, Федь… – она вдруг прижалась к мне и, обдавая горячим дыханием, зашептала прямо в ухо: – Придётся подождать теперь, Феденька. Сыночек наш совсем большой стал, всё слышит, всё понимает… Срам это… – Вот же… – загрустил я. – Ну-у-у… ладно, тебе видней. – Только, если ты, кобель, – Варя легонько укусила меня за мочку, – вздумаешь с девками али с бесовками какими похоть свою тешить!.. – Век сгущёнки не видать! – поклялся я. – Тогда, баиньки? Глава восьмая, магическо-организационная На завтрак в Канцелярии собралась вся честная компания, чего в последние дни мне явно не хватало. – Ну, коллеги, – спросил я, когда мы перешли к десерту, – какие на сегодня планы? – Мы с мсье Калымдаем в подземелья идём, – пожала плечиками Маша. – Если удачно сложится, – расплылся в улыбке генерал-аншеф, – завтра-послезавтра дойдём до финишной прямой. – Класс! – порадовался я. – Тогда всеми силами и рванём в последнюю атаку! Не вздумайте без меня идти, понятно?! – Да куда ж мы без тебя, внучек? – хихикнул дед. – Аристофан? – отмахнулся я от Михалыча. – А ты в Холм не идёшь? – Реально чуть позже, босс, – бес слизнул длинным языком сгущёнку с пятачка. – Надо ещё кое-какие дела типа уладить. – Мне стоит волноваться? – поднял я бровь. – Да как хочешь, босс, – ухмыльнулся он, но тут же посерьёзнел: – Надо пацанов по ватажкам раскидать, которые конкретно на Восток идут. – Ничего не понял, – помотал я головой. – Какие ещё ватажки? Зачем на Восток? – Ну ты чего, босс? – удивился Аристофан. – Мы же тебе типа говорили… – Там всё в порядке, внучек, – дед подложил мне на тарелку оладиков. – Государственный проект заселения новых земель. При государственной же финансовой и военной поддержке. – Что-то было, вроде… – задумался я. – Сибирь осваивать? – До куда получится, босс, – пожал плечами бес. – В идеале, – дополнил Калымдай, – запланировано дойти до самого Восточного моря. Но процесс это неспешный, не на один год. – Бр-р-р! – потряс я головой. – А что за ватажки? Зачем бесы? – Крепко вам, Теодор, этот Филимон врезал, – вздохнула Маша. – Ничего не помните… Да и это ваше мясо… – Клич мы бросили, внучек, – пояснил наконец-то Михалыч, – мол, собираются мужики в ватажки и идут себе да семьям своим новые земли присмотреть и застолбить. Мы им помощь всяческую оказываем. Провиантом поделились, скарбом, оружием. – А пацаны мои, босс, – тоже взялся за пояснения Аристофан, – чисто для разведки и связи. Типа если вдруг наедет кто на отряд, братан сразу к нам за подмогой и поднырнёт, да обратно скелетов и доставит. – А-а-а… – протянул я. – Ну, да, помню, обговаривали это. Там, может, мы сразу мужиков Шмат-разумом перебросим? Хоть на Аляску. – Не надо, босс, – покачал рожками бес. – Пусть реально пути пробьют, с землями познакомятся. – Постепенно продвигаться будем, Фёдор Васильевич, – подтвердил Калымдай. – Так вернее будет, да и нам спешить некуда. – Ладно, – махнул я рукой. – Делайте, фиг с вами. Я сейчас к Гюнтеру схожу, проблемы мелкие разгребу. А потом, деда, – я повернулся к Михалычу, – рванём с тобой в Академию магов. Будем уговаривать их на нас поработать на постоянной основе. – Понтовые они, блин, – поморщился Аристофан. – Типа куда ни нафиг, какие мы крутые! Фиг ты их уломаешь, босс к нам присоединиться. – Ну вот смотаемся с Михалычем и посмотрим, – пожал я плечами. – Как получится. Если что и без них переживём, но хотелось бы всё же хоть на договорной основе как-то к согласию прийти. Может, график составят, кого к нам на время откомандируют, а мы им за это платить будем. – Умеете вы, Теодор, на свою голову проблемы находить, – поднялась из-за стола Маша. – Пойдёмте, мсье Калымдай? Ваши мальчики уже ждут нас? – А что-то я сегодня Тишку да Гришку не видел… – оглянулся я по сторонам, когда вампирша с генералом вышли из кабинета. – Деда, ты их хоть кормил сегодня? – Иди ты, знаешь куда, внучек?! – взвился тут же Михалыч. – Вот как только совести у тебя хватает, Федька, такие вопросы задавать, после того, как ты моих маленьких на бесовскую каторгу загнал?! – Пацанчики у меня, босс, – влез Аристофан. – Типа работку я им реальную подогнал. Через часок освободятся. – Ну и хорошо, – я тоже поднялся из-за стола. – Я тогда к Гюнтеру, а ты, деда, далеко не убегай, я скоро. – Штоб тебя Гюнтер ентот в тёмном уголку зажал да хорошенько так… – пробурчал мне дед вслед, но концовку я уже не услышал, выйдя из Канцелярии. Но содрогнулся и сплюнул. – Бутерброды сначала или дела, Государь? – поинтересовался дворецкий, когда я удобно расположился в кресле Кощея. – Совместим полезное с приятным, – потёр я ладонями. – И чай. А вот дел, к моему великому удивлению и огромной радости, оказалось совсем немного. Пришлось только подписать пачку указов и всё. За эти дни, в ходе нашей военно-политической деятельности, будь она неладна, накопилась куча документов, которые надо было просто утвердить, одобрить и завизировать. Чем я и занялся, держа в одной руке бутерброд, а в другой фломастер. Фломастер иногда приходилось откладывать, чтобы хлебнуть из кружки, но зато и тяжёлой печатью орудовать не пришлось – Гюнтер, заботливо взял эту обязанность на себя. – Всё? – устало вздохнул я, когда чай, бутерброды и бумаги закончились. – Какие будут распоряжения, Государь? – коротко поклонился дворецкий. – Бди, – приказал я. – Я сейчас с Михалычем к нашим магам смотаюсь, а дальше видно будет. Вызови в Канцелярию Иван Иваныча из Магической Школы и, если найдёшь, то и Кузьмича бы ещё. – Полк солдатиков взяли бы с собой, Фёдор Васильевич, – покачал он головой. – Мало ли что… – Да я же не на войну иду, – отмахнулся я. – Просто поговорить, посоветоваться, сделать предложение и всё. – И всё, – вздохнул мне в спину Гюнтер. *** Когда я доплёлся до Канцелярии, Иван Иваныч и Омельян Кузьмич уже во всю наворачивали мою сгущёнку, удобно устроившись за нашим столом. – Ну, конечно, – проворчал я, – как поработать… а как сгущёнку, так тут, как тут. – Сандусский алгоритм на десять часов, – понятливо кивнул Кузьмичу директор Школы. – И, как следствие – синдром Банеля-Кора. – По седьмому вектору, – согласился Кузьмич. – Одни умники вокруг, – вздохнул я. – Работать некому. – А чего ты нас высвистал, Федька? – запихнул в рот ещё один оладик Кузьмич. – В ваше Училище визит хочу нанести. А вы мне нужны, как люди, хорошо ознакомившиеся с городом и вообще, нашей жизнью. Поехали? – Да дай ты поесть людям! – возмутился Михалыч. – А то и сам садись да перекуси маленько. – Да мы уже закончили, – поднялся Иван Иваныч. – Отлично, – я достал Шмат-разум. – Подходите поближе ко мне. – Федька, ну ты чего? – удивился Кузьмич. – Али мы в свою альма-матер без твоего пьянчуги коробочного не попадём? – Да как скажите, – я запихнул коробочку в карман. – Давайте тогда прямо к Будимиру Острогоновичу, а там видно будет. – Погодите, – попросил Михалыч, – топорик только прихвачу и полетели. – А где, кстати, ваше Училище находится? Я что-то и не в курсе совсем, знаю только что на юг от нас. – В степях они хоронятся, возле Белой Вежи, внучек, – вернулся дед. – Ну, все готовы? А чего тогда сидим без дела? Поехали! – Здрасте, Будимир Острогонович, – сразу приступил я к делу, едва мы вынырнули из облачка перехода в кабинете мага. – А мы к вам с предложением. – И не только, – Михалыч поставил на стол крынку. – Сгущёночка к чаю. – Что ты, Фёдор Васильевич, ещё надумал? – Будимир одобрительно поглядел на крынку. – Хочу ваш коллектив вовлечь в общественную деятельность на благо государства, – выпалил я. – На финансовой основе, разумеется. Как нам лучше – с ректором поговорить или вы сразу педсовет созовёте? – Вот неймётся тебе, – вздохнул старый маг. – Пошли к ректору. Зайдя в ректорский кабинет, мы с дедом сначала вытаращили глаза, а потом переглянулись и хихикнули. Этот начальник Училища менее всего походил на мага. Ну, то есть, на местного мага. А вот классический европейский маг из него получился отличный. Мантия до полу, широкополая шляпа с вытянутым остроконечным верхом, большой посох в руке, ну и длинная борода. Гендальф, блин. В общий стиль Волшбы Училища он не вписывался совершенно. Зато гонору у него было… – Кого это вы приволокли? – поморщился он, вперив взгляд в Будимира. – Нам и своего отребья хватает. – Сдурел, милок? – даже открыл рот от удивления дед. – Али с годами мозг у тебя напрочь высох? – А ты молчи, Михалыч! – рявкнул ректор. – Не с тобой разговариваю! – Это друзья наши… – начал осторожно Иван Иваныч, но этот псевдо Саурон не дал ему договорить: – Нам тут такие не требуются! Почему заявились без предварительной записи?! Никакого уважения к высокому званию мага и лауреату Венецианского конкурса на титул «Лучший волшебник Европы»! – Лучший волшебник? – хихикнул я. – Это конкурс красоты такой? – Ах, ты!.. – лицо ректора пошло красными пятнами и он вскинул руки. – Уймись, касатик, – шагнул вперёд дед и нахмурился. – Ты ручонками-то не маши, не маши, чай не на сенокосе. Говорят тебе – по делу мы, вот и встречай гостей дорогих, как испокон заведено. – Господа, господа… – попытался вмешаться Будимир. – Да у меня три степени магистра! – завопил ректор. – Ещё бы перед какими-то там бродягами кланялся! – Не перед какими-то, – поправил я, – а перед официальными представителями Императора Кощея. Может быть, постараемся успокоиться и поговорить как цивилизованные… – Пошли вы, вместе со своим уродом Императором отсюда! – похоже, что ректор совсем потерял голову. – Да мне стоит только пальцем шевельнуть и никто про вас больше не вспомнит! А вся европейская общественность меня поддержит! – Да ты охренел, козёл?! – не выдержал и я. – На Кощея тянуть?! – Гонору много, а ума совсем нет, – дед повернулся к Будимиру. – И где вы такого придурка только и нашли на свою голову? – Придурка?! – заорал ректор и вдруг вытянул вперёд руки. Я, толком и не понимая, что происходит, на полном автомате шагнул, загораживая деда, а из рук этого евромага вырвалась толстая молния и ударила мне в грудь. Нет, больно не было, ну ни капельки. Помните, я защитные антимагические медальоны нашим Змеям у Виторамуса выклянчил? Во-во. Их же три было. Два я драконам на шеи повесил, а третий себе взял, да и благополучно забыл про него. Только медальону было глубоко безразлично, помнил я о нём или нет, он просто чётко выполнял заложенные в него функции, вот и всё. Молния это же быстро, верно? Вот и я ничего толком разглядеть не смог. Так, мелькнуло что-то ко мне и обратно и всё. – И где вы такого придурка нашли? – повторил Михалыч, разглядывая горку пепла на полу и лежащую рядом остроконечную шляпу. – Европы, европы… Помогли они ему? Оттож. – Мда-а-а, – Будимир переглянулся с Иван Иванычем. – А педсовет придётся-таки созывать… Прошу, господа, пройти в актовый зал, сейчас соберём коллектив на внеплановое совещание. – У нас его не любили, – шепнул мне на ходу Кузьмич, когда мы спускались по резным деревянным ступеням на первый этаж. – Вернулся с очередного симпозиума в Лондоне и как подменили его. – Ну, он же сам виноват, да? Вы же все видели, что он в меня первым молнией пульнул? А я только защищался… – Всё в порядке, Федька, – хлопнул он меня по плечу. – Вас никто и не винит. А может и наоборот, потом спасибо скажут. Всё, пришли. *** – Коллеги! – начал совещание Будимир. – С прискорбием вынужден сообщить, что наш дорогой и горячо любимый ректор скоропостижно скончался. – Инфаркт миокарда, – удачно вставил я цитату из фильма и показал преподавателям ребро ладони: – Вот такой рубец! – Будем считать это официальной версией, – кивнул Будимир. – Так в протоколе и запишем. Актовый зал был светлый, какой-то нарядный, стены и потолок покрывала затейливая резьба, а на длинных лавках чинно сидели штук сорок магов-педагогов и внимательно смотрели на нас, расположившихся за длинным столом на небольшом возвышении. После подлого нападения на нас ректора, у меня было несколько минут, чтобы обдумать новые обстоятельства в деле Училища и, думаю, во мне опять сработала эта сила, закаченная в меня Кощеем. Я кардинально переработал план и начал действовать. Встав и обогнув стол я обратился к залу: – Дамы и господа, вы меня все знаете, представляться не буду, чтобы не терять времени. Ну а дедушку Михалыча в нашем царстве-государстве любая соба… любой малец знает. – Ну а то, – хохотнул зал. – Знаем вестимо. Давай, выкладывай, что там у тебя, а то скоро вторая смена начнётся. – Коротко говоря, дорогие маги, с вашим Училищем сейчас сложилась крайне сложная ситуация. Если раньше вы находились на нейтральной, так сказать, территории, маскируясь ото всех, то сейчас ваше Училище оказалось на наших землях и это многое меняет. – Что ты затеял, Фёдор Васильевич? – прогудел у меня за спиной Будимир. – Да не то что бы затеял… – протянул я. – Просто Училищу придётся придать официальный статус. Ну, не получится вам дальше нейтральными жить, понимаете? Или вы живёте и работаете в нашем государстве со всеми вытекающими правами и обязанностями, или… – Не тяни, Федька, – подбодрил меня Кузьмич. – Или?.. – Или вам придётся искать место для работы где-нибудь за рубежом. Попытайтесь понять: нейтральной, независимой силы, ни одно государство внутри себя не потерпит. Это и ребёнку понятно. – Да ты, парень, выгнать нас хочешь с насиженного места? – поразился крепкий такой мужик, сидящий в первом ряду. – Не хочу, – отрицательно помотал я головой. – Мне ваше Училище нравится и народ у вас хороший, наш. По мне, так у нас может быть долгое и плодотворное сотрудничество. – Не юлите, Фёдор Васильевич, – попросила строгая, жутко худая дама в очках. – Мы не дети, давайте говорить прямо. – Хорошо. Я вам предлагаю принять официальный статус государственного учебного заведения с финансовой поддержкой власти. И сразу оговорюсь – мы полностью ваши потребности не покроем, слишком накладно. Поэтому, вам придётся скорректировать учебный процесс так, чтобы хватало время и на прибыльную работу на пользу Училища. – Во, заплёл! – восхитился крепкий мужик из первого ряда. – Даже я ничего не понял, – восхищённо покачал головой Михалыч. – Весь в меня, внучек! Моя школа! – Да тут всё просто, – отмахнулся я. – Учите на здоровье своих гениев, а в свободное время мы будем вас нанимать для выполнения каких-либо работ, с которыми сами справиться не можем. Да и ученикам вашим работу найдём. А полученный вами доход, пойдёт в ваше Училище и тут уже именно вам виднее, по каким статьям вы денежки раскидаете. Ну, где на еду школярам, где на зарплату преподавателям, а где и на банальный ремонт. Я упрощённо, конечно, но в целом как-то так. – А оно нам надо? – удивился всё тот же мужик. – Кому-то и надо, – пожал я плечами. – А кому не надо, тот пойдёт в другие края счастья себе искать. Вы просто поймите, что прежнее существование вашего Училища закончилось. С сегодняшнего дня вы или с нами или где-нибудь далеко отсюда без нас. И ещё, поймите, дамы и господа, я не запугиваю ни в коем случае, не угрожаю. Просто порядок должен быть. Как и всеобщее и безоговорочное подчинение законам той страны, в которой вы живёте. – Коллеги! – встал из-за стола Будимир. – Тише, пожалуйста. Не совсем ясно, что хочет от нас Фёдор Васильевич, представляющий официальную власть страны, но основные его требования понятны. Дозвольте, я от имени нашего коллектива сделаю некоторые уточнения? Спасибо. – Я вам в деталях рассказать не смогу, – улыбнулся я магу, – но детали мы все вместе потом проработаем, а пока, как вы правильно сказали, нам надо с основными принципами определиться. – Я так не говорил, – погрозил мне пальцем Будимир. – Но в целом согласен. Слушаем. – Ну, во-первых, – на секунду задумался я, – нам нужна ваша поддержка в тяжёлые для государства времена. Я сейчас не только про военные действия, но и про различные природные катаклизмы. Я знаю, что ваш Устав не позволяет вмешиваться в мирские дела… хм-м-м… в дела не магов, но в этом Устав придётся изменить. – Тише, коллеги! – повысил голос Будимир, перекрикивая поднявшийся шум. – Давайте дослушаем до конца, а уж потом… – В жаб их превратим! – хохотнул кто-то. – Вы как дети малые, – вздохнул я. – Неужели вам воевать хочется? Одна ваша сотрудница-богиня недавно тоже повоевать с нами решила, вы в курсе, конечно? А вот мы только дружбы хотим, сотрудничества, плодотворной работы на благо всех. И за это вы нас в жаб превратить хотите? Мы компромисс ищем, подходящий для всех выход из сложной ситуации, а вы? – Я разочарованно махнул рукой. – А давай повоюем, Федь? – громко, на весь зал зашептал Михалыч. – Сами порезвимся, да и Кощеюшка, вечно скучающий, нам спасибо скажет! – Дедушка Михалыч, – укоризненно протянул Будимир. – Давай серьёзно. – Так вы же сами серьёзно не хотите! – всплеснул руками дед. – Или вы думаете, что Федька мой шуточки тут с вами шутит? – Давайте я вам коротко изложу, как я вижу ситуацию, – быстро вмешался я, – а вы всё обсудите, потом посидим вместе, прикинем, коррективы внесём и разработаем план действий, который будет устраивать всех? – Давайте послушаем, коллеги, – призвал к тишине Будимир. – Я хочу, чтобы ваше учебное заведение, – начал я, – не пряталось где-то по пыльным уголкам страны, а наоборот, было у всех на устах. Чтобы любой мальчуган или девчонка мечтали попасть к вам. Чтобы любая иностранная магическая академия люто завидовала вам… – Да мы поняли, паря, – добродушно прервал меня мужик из первого ряда. – Выкладывай, давай, что ты там придумал. – Надо нам с вами совместно работать, вот и всё. Вы сейчас прячетесь, уж извините, в собственном соку варитесь. Самый настоящий застой и одно только развлечение – интриги и внутренние разборки. Считаете, это достойно настоящих магов? – Вы нам ещё пальчиком погрозите, – хмыкнула та строгая дама. – Ай-яй-яй, как не хорошо! Что конкретно вы предлагаете? – А давайте, перебирайтесь к нам, – рубанул я. – Всем вашим Училищем. Хотите, мы вам в городе место выделим. Или присмотрите себе землю рядом в лесу или в поле, например, около реки. Да где вам удобнее будет! Мы вас в любом решении поддержим. А заодно проведём и реорганизацию, поработаем над новым Уставом, прикинем пути развития и взаимодействия. Будете вы не на отшибе жить и работать, а в культурной столице страны. – А на какие это работы ты нас запрячь надумал? – прищурился вредный мужик из первого ряда. – А на любые! – широко улыбнулся я. – А если серьёзно, тут внезапно оказалось, что нашей армии необходима магическая поддержка. А у вас же тут спецы ух, какие! Или в том же городе очень много небольших проблем постоянно возникает. Тут и ваши ученики запросто справятся. И копеечка от их работы Училищу пойдёт, и им практика, да и вам всем уважение и благодарность. Да вон, вы у Омельяна Кузьмича спросите. Он вчера со своим учеником очень сильно городу помог, теперь их у нас на руках носить готовы. – Хорошую деньгу загрёб, Кузьмич? – поинтересовались из зала. – Не догадался, – развёл он руками. – Увлёкся поставленной задачей и вот… – А мы тебе орден дадим! – горячо заверил я. – А Кирюхе – медаль! – А Училищу – фигу с маслом, – понятливо кивнул зал. – Так мы пока с вами ещё и ни о чём не договорились, – ухмыльнулся я. – А вы давайте, приходите к нам в гости всем педагогическим составом. Да и лучших учеников с собой берите. Посмотрите, как мы живём, а Омельян Кузьмич с Иван Иванычем вам всё покажут и расскажут. – Предлагаю, – выступил вперёд Будимир, – не отнимать больше время у наших гостей. Основное мы услышали, а будут вопросы – уточним позднее. А пока посидим, подумаем, посовещаемся. На том и порешили. Мы с дедом умчались домой, оставив магов совещаться, но я был уверен, что наши союзники в Училище – Будимир, Кузьмич и Иван Иваныч, склонят на нашу сторону большинство. Мне эти все маги особо тупыми не показались, а значит, можно надеяться на взаимовыгодный вариант. Ну, подождём, посмотрим. *** – Внучек, я тебе нужен сейчас? – заискивающе посмотрел на меня дед, когда мы вернулись в Канцелярию. – Хочу к Ягутушке своей на часок-другой смотаться. Не хорошо как-то вчера получилось… Не обижается ли? Выдай мне Шмат-разум, Федь, а сам иди оладики трескай, вона они в миске, рушником накрыты, а сгущёнка тоже на столе. – И когда ты с оладиками успеваешь? – восхищённо протянул я и достал Шмат-разум. – Только ты и правда, не долго, ладно, деда? Мало ли что… Вон, как день хлопотно начался. Дед умчался на старческих крыльях любви в леса, а я, разрешив Дизелю запустить генератор, чтобы не скучал, подтянул к себе миску и задумался: – Училище, училище… Никуда они не денутся, переберутся к нам. Может быть и не всем коллективом, но наверняка большинством. А с другой стороны, если и закапризничают, то и не беда. Перетяну желающих, да отстрою свою Академию! Даже ещё и лучше будет. Хотя… там уже коллектив сложился, учёба налажена… Ладно, чего без толку гадать? Видно будет. Но в любом случае надо менять всю нашу государственную систему образования. И момент удобный и время пришло. Вот только вечная это у нас проблема – где верных людей взять? Я так думаю, что в самом Училище тоже надо ректора со стороны назначить. С нашей стороны, разумеется. Тот же Будимир у них уважением пользуется и мог бы потянуть ректорскую работу, но мне не нравилось, как он постоянно увиливал от внутренних разборок. То есть, тактика правильная, но для рядового сотрудника, а вот ректору такое не подходит. Да и вообще, если мы берём заведение под своё крыло, то и начальника должны сами ставить. Ну и отлично. Вот, только, кого? – Босс? – прервал мои размышления Аристофан, заходя в Канцелярию. – А я тебе типа подарочек притаранил. Заноси, братва! Шестеро скелетов, цокая по граниту костяшками и оживлённо клацая челюстями, стали затаскивать в кабинет нечто большое и блестящее. Статуя? Ну, точно. – Ништяк, босс? – гордо указал на неё Аристофан. – Реально клёвая штуковина, да? Это была девушка. Явно из золота, немного ниже моего роста. Она стояла, держа в одной руке копьё, а другую немного заведя за спину, приготовившись к броску. Только это была совсем не какая-нибудь там древнегреческая красотка. Она смотрелось обычной нашей девчонкой, каких по городу сотнями носятся. Только очень строгой и сосредоточенной. Ну и не туника на ней была, а простое платье, правда, не по нашей моде – слегка ниже колен. Но в целом приятная девчушка, хотя и с оружием. – Где это ты её урвал? – закончил я созерцание. – В Холме, босс, – пожал он плечами. – Там же уже Падловна шмон наводит, все ништяки в тетрадочку записывает, а я тут эту деваху заприметил и пока и её на учёт не поставили, тебе и притащил. Ништяк? – Угу, спасибо. Симпатично. – А если что, так реально и распилить можно, да продать. – Да ну, красоту такую портить… Вот только куда её поставить? – Можно в центре, босс. Или, чтобы не мешалась, вон в твой угол поставить за монитор. – Угу. А потом придёт Варя и будет меня пытать, с чего это я на какую-то девицу любуюсь, а даже на столе фотки самой Вари нет. – Реально, это ты накосячил, босс, – покачал головой Аристофан. – Портрет Варвары Никифоровны надо без базара тут заиметь. – Заимею. Ох… А вдруг Агриппина Падловна к нам нагрянет? Сразу же в оборот возьмёт за расхищение государственного имущества. – Бли-и-ин, – огорчился бес. – В натуре прибьёт. Что-то я недодумал реально… У него был такой огорчённый вид, что мне стало его жалко: – Всё в порядке, Аристофан. Давайте, тащите её в комнату, в которой я раньше жил, пусть там и стоит. Туда всё равно никто не заглядывает. А мы будем изредка ходить и красотой любоваться. Спасибо, Аристофан, классная статуя! Искусство, самое настоящее! – Ништяк, босс! – повеселел бес и кивнул скелетам: – Давай, пацаны, тащим деваху во-о-он в ту комнату. Когда статуя была перемещена, я поблагодарил скелетов и они умчались куда-то по своим делам, а я подвинул к Аристофану миску с оставшимися оладиками и сгущёнку: – Как там в подземельях? – Всё путём, босс, – ухватил он миску. – Реально день-два и корона наша. Сегодня там потише. Калымдаю кирпичом по черепу засадили, а Машку за ногу тяпнули, а так, тихо. Метров на сто сегодня уже продвинулись. – Ничего себе, – покачал я головой и горячо порадовался за себя, что мне в подземелья хода нет. – А гад этот, Филимон, не появлялся? – Да кто его, бос… – протянул бес. – Пойми их, затейников, кто именно и что конкретно вытворяет. Да по фиг, босс. Нам-то какая разница от кого отбиваться? – Ну… ладно. О, слушай, дело есть. Я тут хочу магическое Училище к нам перетащить, а у них как раз их ректор того… умер внезапно… Аристофан хихикнул: – Прямо внезапно? Ты постарался, босс? – Ну, не специально. Так получилось. – Ништяк! А что мне делать надо? – Понимаешь, надо нам туда своего начальника посадить. Есть у тебя на примете такой бес, вроде нашего Виторамуса? Не бандит, как твои изверги, а вполне такой интеллигентный бес. Грамотный, рассудительный. Чтобы с педагогическо-магическим коллективом справился. – Вот ты, босс… – задумался Аристофан. – Это кабы бойца подыскать… А так… О! Есть! Есть такой кадр! Тебе сюда его доставить? – Доешь сначала, – подмигнул я. – Молодец. Когда Аристофан умотал за своим интеллигентом, я плюхнулся на диванчик и задымил сигарой. Ну, будем надеяться, что мой бес грамотного специалиста подыщет, а вот кого в министры выдвинуть? Роман Викторович, наш главный учёный, он у нас очень умный, это точно, вот только… Не потянет он такие масштабы. Лабораторией он отлично руководил, с Академией Наук справляется, вроде бы… А выдвину я его в министры, а ну как не осилит? И работу завалит и всё равно кого-то искать в Академию вместо него. Нет, работает, вот и молодец, пусть дальше своих учёных гоняет. А кого тогда? У нас тут учёных раз-два и обчёлся… Учёных, учёных… Ха! А чего я на них зацикливаюсь?! Беса, совсем не мага, а ставлю же руководить Училищем, так почему министерством обязательно учёный заведовать должен? Ну и отлично. Угу. И где я этого не учёного возьму? Опять Аристофана просить? Не, хватит нам пока бесов на руководящих постах, не поймут-с. Нужен человек такой, чтобы перспективы видел, вникал во всё, да при случае мог подчинённым по ушам надавать, на путь истинный направить… Эх, я бы от совета сейчас не отказался. Только даже мой Михалыч и тот бросил меня одного в трудную минуту. Ладно, подожду, когда он вволю со своей Ягутой намилуется… Ягутой?! Ягута! Вот, кто мне нужен! Дама она у нас строгая, свою лесную братию в железном кулаке держит. В магии разбирается. Да и вообще, рассудительная, умная. То, что надо! Ура! – Деда, – схватился я за булавку и хихикнул, – не отвлекаю? – Да я уже собираюсь домой, внучек, – отозвался он. – Сейчас Ягутушка тебе корзинку с дарами леса соберёт и прибуду. – На кедровых орешках дары? – фыркнул я. – Деда, ты тётю Ягуту с собой захвати. Есть у меня для неё жутко важное предложение. Ей понравится. – А мне понравится? Что ты там опять задумал, Федь? – вздохнул Михалыч. – Жди, скоро будем. – Государь, – вошёл в Канцелярию Гюнтер. – Бардак. Прибыла целая делегация из Волшбы Училища, ходят, высматривают всё у нас. Велите в подвалы всех кинуть, а на рассвете казнить? – Чуть позже, – кивнул я. – Всё в порядке. Это они просто место себе присматривают. К нам переезжать собираются. – А нужны ли они тут? – вздохнул дворецкий. – Мало нам проблем? – Счастья своего не видишь, – ухмыльнулся я. – Среди студентов Училища, в основном мальчики. – Не подумал, – повинился Гюнтер. – Пусть уж переезжают, раз надо. – Как они закончат, тормозни Будимира, Иван Иваныча и Кузьмича. Скажи, что я их жду. – Будет сделано, Государь, – откланялся он. – А я пока докурю в тишине и покое… Ох, сейчас и начнётся! *** – Босс? – зашёл в Канцелярию Аристофан. – Не занят? – Интеллигента своего привёл? – я затушил сигару и перебрался за стол. – Давай, хвались. – Не, босс, – помотал он рожками. – Тут к тебе наши пацанчики по реально конкретному делу. – А? – Заваливай, братва, – открыл он дверь и передо мной вытянулись по стойке смирно Тишка да Гришка всё в той же форме лейб-гвардии Канцелярии. – Ох, – вздохнул я. – Что вы опять натворили? – Не-не, босс! – замахал лапами Аристофан. – Всё ништяк, без базара! Просто пацаны тебе конкретную уважуху оказать захотели… Давайте, мелкие, действуйте. Тишка да Гришка кивнули синхронно и, положив на стол нечто длинное, завёрнутое в мешковину, отступили на шаг и снова вытянулись передо мной. – Хм-м-м… И что там? – Разверни, босс. – Ну и разверну, – проворчал я. – Не укусит? О? Блин, красиво… Из тряпки на стол выкатились ножны, да не какие-нибудь там, а богато украшенные драгоценными камнями, причём, не аляповато, а очень даже искусно. Вроде бы камень на камне, много, а не коробит, всё очень гармонично. Я взялся за такую же симпатичную рукоять и вытянул из ножен клинок. – Ух, ты… Что-то странное такое… Вроде бы сабля, но совсем прямая, а для меча слишком узкая… Как это называется? – Да фиг его, босс, – пожал плечами бес. – Ништяк ножик, да? – Ножик! – фыркнул я. – Метра полтора точно будет! – Нравится, босс? Я встал, махнул пару раз над головой, а потом, выскочив на середину кабинета, вдруг, внезапно для самого себя, атаковал невидимого противника, ловко уклонился от ответных ударов и завершил своё выступление совершенно невероятными, но очень эффектными финтами. – Ух, ты! Я же не умею! Оно что, само? – Классно, босс, – подхватил Аристофан. – Реально как Машкин посол на тренировках скачешь. Колдунская фиговина однозначно. – Красивый… – я с нежностью оглядел клинок. Выпускать его из рук не хотелось совершенно. – Это, босс… Это тебе типа наши мелкие добыли. Прикинь, надыбали саблюку эту в подземелье, только схватились за неё, а тут три сотни чертей ка-а-ак спрыгнут с потолка реально на пацанчиков наших! Тишка бац одному по зубам, тот в сторону улетел и ещё с десяток своих же привалил, а тут и Гришка подскакивает и давай копытами махать, черти только и успевают «Мама!» перед смертью вякнуть! А пацанчики разгорячились, валят этих козлов и всё орут, мол это мы для босса конкретно урвали, отвалите, гады! – Во ты брешешь! – заржал я. – А на самом деле? – С боем взяли, – уже серьёзно сказал Аристофан. – Это тебе взятка конкретная, типа уважуха реально. – Амнистирую! – кивнул я, с трудом расставаясь с клинком и вкладывая его обратно в ножны. – Только смотрите мне, паразиты! Бесенята радостно завопили и метнулись в дедову комнату, по пути сдирая с себя мундиры. Ну и ладно. Достали меня все этими мелкими вредителями. Пусть отдохнут немного от каторги. Да и жалко… Немного. – Босс, – довольный Аристофан вдруг кивнул на ножны. – Ты типа спрячь ножичек. Кощей увидит, ещё себе заберёт… – Ага, щаз! Моё! – Правильно, босс. Ну, я пошёл? – А где мой ректор-интеллигент? – Так я как раз за ним, босс. Сюда его притащить? – Давай, – кивнул я. – Жду. Глава девятая, магическо-героическая – Ох, внучек… – прослезился Михалыч, когда ему навстречу выскочили Тишка да Гришка, успевшие уже переодеться в любимые штанишки на лямках. – Амнистировал всё-таки? Настрадались, маленькие… – До первого проступка! – строго уточнил я. – Понятно, вредители? Бесенята, повисшие на Михалыче, яростно закивали рожками. Ага, я так и поверил. – Федюнчик! – тётка Ягута легко отодвинув в сторону деда с бесенятами, шагнула ко мне. – А чегой-то ты затеваешь, а? Зачем меня вызвал, от делов моих тяжких оторвал? Вот тебе, кстати, презент из нашей глубинки. Тут и грибочки, и лучок с огорода, и зелень всякая. Михалыч вечером с картошкой нажарит, пальчики оближешь! А Леший просил тебе кедровых орешков передать, – и она заговорщицки подмигнула. – Спасибо, тёть Ягут! Да вы присаживайтесь. Хочу вас на руководящую должность выдвинуть. Посмотрел я, как вы правили вчера и понял, что негоже такому специалисту в лесах прозябать. Страна в вас нуждается, тёть Ягут! – А оклад какой? – влез дед. – Оно, ежели и с премиальными договоримся, то почему бы и нет, да, Ягутушка? – Погодь, Михалыч, – отмахнулась тётка от деда. – Уж больно сладко Федька поёт. Ну-ка, говори, что ты удумал? – Министр образования и науки, – выпалил я. – Классно, да? Специально под вас такую должность придумал! – Так сколько платить-то будут, внучек? – опять влез дед. – Должность-то ох какая высокая! Тут десятью червонцами в месяц не отделаешься! – Когда это мы своих в зарплате обижали? – пожал я плечами. – Министерша… Министрица… Тьфу, ты! Федька, паразит, это как же меня обзывать будут?! – нахмурилась Ягута. – А так и будут – Министр. Важно, солидно, мне нравится. А что-то не так, тёть Ягут? – Соглашайся, Ягутушка! – горячо зашептал Михалыч. – Должность высокая, оклад хороший, да ещё и рядышком со мной будешь! – Да? – задумалась тётка, а потом вздохнула: – А что делать надо будет? – Да практически тоже самое, чем вы и раньше занимались, – отмахнулся я. – Руководить, направлять, бдить и при случае – карать. Вашему министерству будут подчиняться обе наши школы, Академия Наук и Волшбы Училище. А, да, ещё и магическая школа. Но это только на первых порах. А в перспективе будете руководить всеми научно-образовательными процессами в масштабах государства. – Десять червонцев, ха! – фыркнул дед. – Да тут с полста начинать торговаться надо! – Даже и не знаю, Федь, – задумчиво протянула тётка Ягута. – Оно конечно и оклад, и уважение, и Михалыч рядом, да только и ответственность большая. А мне же ещё своими делами заниматься надобно… – Так министерство же, тёть Ягут! – хмыкнул я. – Секретарша, замы, помощники… Вы же не одна будете, да и мы вам всегда поможем. – Да и хрен с тобой, – выдохнула Ягута. – Уговорил, паршивец. Но, смотри, Федька!.. – Век оладиков не видать! – поклялся я. – Босс, не занят? – вошёл Аристофан. – Интеллигента притащил? Давай, хвались. О, блин… Это кто?! – Лопобагус, босс, – гордо ответил Аристофан. – Конкретный пацан, отвечаю. Конкретный пацан был немного выше Аристофана и явно покрепче. Синие джинсы по июльской моде, широкие подтяжки, красная рубаха в крупную клетку, чёрная галстук-бабочка, могучие волосатые лапы и широкая морда. Да и цвета он был не стандартного серого, а ярко-красного. – Интеллигент, – вздохнул я. – Ну ты чего, Аристофан? – А что не так, босс? – удивился бес и с копыт до рогов оглядел своего протеже. – Всё ништяк. Лопобагус у нас в авторитете, тему знает, не подведёт. – Лопобагус? – Сынулька Баголопуса, босс. Ну, который карьером у нас заведует. – Ну, не знаю… – это было явно не то, чего хотелось мне. – Погоди, внучек, – дед прищурился и подошёл к этому… интеллигенту. – Предыдущее место работы? – На себя работал, дедушка, – коротко поклонился тот. – У меня два цеха было. Пистоли клепали и шубы бабские. – И заметь, босс, – влез Аристофан. – Там у него всего полторы тысячи рыл пахало. Проблем не было. – Ну вы сравнили, – проворчал я. – Шубы и маги. – А разница, батюшка? – пожал могучими плечами Лопобагус. – Производственные процессы и отношения на различных предприятиях принципиально не отличаются. – О, грамотный? – приятно удивился я. – Речь правильная, радует. – Без базара, командир, – фыркнул Лопобагус. – Ты, Фёдор Васильевич не переживай, справлюсь. – Погодь! – прервал его дед. – А куда эти твои два цеха делись? Прогорел, внучек, разорился напрочь? – Да щаз! – хохотнул Аристофан. – Они так и пашут до сих пор. Один в Путятиче, другой в Берлине. Просто папаня его, велел от цехов избавиться, типа сынок должен по папашкиным стопам идти, на карьере впахивать. – Не моё это, – вздохнул Лопобагус. – Не понял, – помотал я головой. – В Берлине? – В Берлине, батюшка, – пояснил интеллигент, – оружейный цех. «Маузер и сыновья», слыхали небось? Я пожал плечами, а Михалыч уважительно кивнул. – А шубы мы в Путятиче делаем. До пушных ярмарок ближе оттуда. – Ну, ладно, – задумался я, но честно говоря, первоначальное мнение о этом бугае у меня начало меняться. – А магической академией руководить сможешь? Там же совсем другой профиль. И ладно бы сама магия, но там и педагогический коллектив и ученики… – Да какая разница, где порядок навести надо? – пожал плечами Лопобагус. – Ладно, – вздохнул я, – давай попробуем. Время нас поджимает, поэтому поверю, фиг с вами, но смотри, Аристофан! Ты за Лопобагуса в ответе! – Без базара, босс, – важно кивнул наш бес. – Сделаем, не переживай. – Государь, – вошёл Гюнтер, – прикажете впустить магов? Или казнить, всё же? – Как раз вовремя, – кивнул я. – Зови. – Вы как хотите, – не дал и слова сказать Михалыч вошедшим магам, – а пока не отобедаете, никаких разговоров, понятно?! Время уже за полдень перевалило, а внучек только раз завтракал и всё! – Полчаса, деда? – попросил я. – Мы быстренько, а ты пока на стол накрывай. – Испортишь ты себе желудок, Федька, – вздохнул дед, но тут же заорал и явно с большим удовлетворением: – Тишка! Гришка! А ну, бесовское племя, марш на кухню! Да скажите Иван Палычу, что гости у нас сегодня! Да к плотникам не ходите, паразиты! Я ишо за те два станка полностью не расплатился! Тишка да Гришка метнулись на выход, не забыв показать мне на бегу длинные розовые язычки, а я, проводив их взглядом и вздохнув, указал магам на лавку: – Присаживайтесь, господа. Познакомьтесь с вашим новым начальством. – Вот ты Федька… – помотал головой Кузьмич. – Ты бы хоть для начала спросил, будем мы к тебе переезжать али нет? – Будете, – ухмыльнулся я. – Я же вижу. – Будем, – подтвердил Будимир. – В версте от стен, прямо в лесу хорошее место присмотрели. И тихо и колдунские векторы и линии рядом расположены. Самое то. – Ну и отлично, – порадовался я. – А я вам нового ректора подыскал, классно, да? Маги нахмурились и переглянулись. – А чего? – сделал удивлённую физиономию я. – Вы сами хотели руководить? Вы, Будимир Острогонович? Или вы, Иван Иваныч? Или решили Кузьмичу этот пост доверить? – Мы ещё не обсуждали кандидатуру конкретно, – покачал головой Будимир, – но подразумевается, что ректором должен быть кто-то из нашего коллектива. А как же иначе-то? – А вот и нет, – помотал я головой. – Был у вас уже свой ректор. Похоронили уже, кстати? С почестями? – Всяко бывает, – поморщился Будимир. – А всё же человек нам нужен знающий, разбирающийся в наших проблемах. – Сразу два ошибочных заявления в одном предложении, – ухмыльнулся я. – Беса я вам нашёл в ректоры. И никак с педагогикой не связанного. – Сдурел, Федька? – тактично поинтересовался Кузьмич. – Ага, – согласился я. – Сдурел. Это же вы у нас такие мудрые, опытные… Что довели своё Училище до полного бардака. Погрязли во внутренних разборках, интригах. Вон, даже какую богиню-гадюку у себя пригрели, хорошо, что наш Император Кощей в это дело вмешался, а то неизвестно, чтобы она вытворить у вас могла… Да и вообще, Училище ваше, как застряло где-то там в тысячном году до нашей эры, так и не развивается, а только гниёт изнутри. Хорошо это? Надо вам такое? Сколько вы ещё протяните при таком мудром командовании? – Ну, своя доля правды в этом есть, конечно, – смущённо начал Будимир, но я прервал его: – Ваше Училище теперь входит в славный коллектив наших научных и педагогических работников. Школы, институты, различные учебные заведения и даже наша Академия Наук, подчиняются Министерству образования и науки. Вот, кстати и министр тут сейчас с нами. Кто не знает, а такие тут вряд ли имеются, то всё же представлю – наша дорогая тётушка Ягута. Прошу любить и жаловать. – Одного «жаловать» достаточно будет, – ревниво проворчал Михалыч. – А вот и ваш новый ректор, – указал я на Лопобагуса. – Проверенный товарищ, но всё же начнёт у вас работать с испытательным сроком. – Фёдор Васильевич, – вздохнул Будимир. – Будимир Острогонович, а у вас без вариантов, – развёл я руками. – Вы работаете на нас, подчиняетесь назначенному руководству. Логично? Я понимаю, всё очень быстро происходит, для вас непривычно, просто поверьте мне и всё. А через три месяца мы снова соберёмся и поговорим, и если станет ясно, что ректор вам не подходит – будем искать другого, согласны? – А я поддержу предложение Фёдора, – вдруг заявил молчащий до этого Иван Иваныч. – Нам свежая струя ох как нужна в Училище. Уж поверьте моему многотысячелетнему опыту – перемены, они всегда в итоге к лучшему. – А, давайте! – махнул рукой Кузьмич. – А через три месяца ежели что, так Федьке задницу надерём за его выдумки! – Ну, хорошо, – поднялся Будимир. – Будь по-вашему. Попробуем. – А куда енто ты собрался, милок? – погрозил магу пальцем Михалыч. – Тишка да Гришка вона уже обед привезли. Садись, садись и даже не мечтай от меня голодным уйти! Давай, поспешай, а то мне ишо кабинет для министра подыскать надо… *** – Надоели эти хлопоты, караул просто, – зевнул я, заваливаясь на диванчик после обеда. – Пошли, деда, на мамонтах покатаемся до реки? Или просто нажрёмся без повода. – Потерпи, Федь, – присел на лавку Михалыч, умилённо наблюдая, как Тишка да Гришка протирают посуду и ставят её в буфет. – Немного ужо осталось. Денёк-другой и доберёмся мы до подарка Кощеева, а там уж и гульнём на его празднике. Вот и будет нам отдых заслуженный. – Ага, будет, – выдохнул я клуб дыма. – С разбегу. Обязательно же что-нибудь да случится. – А как без этого? – пожал дед плечами. – Всегда у нас так. – Государь? – к нам снова вошёл Гюнтер. – Вот видишь, деда? – вздохнул я. – Даже покурить не дают. Ну, что у тебя, Гюнтер? – Агриппина Падловна, – коротко поклонился он, – милостиво изволят посоветоваться с кем-либо, обладающим право принимать решения. – А что у неё случилось? – Сбегать, спросить, Государь? – фыркнул дворецкий. – Или сюда её под конвоем доставить? – Ладно, ладно, – я поднялся с дивана. – В бухгалтерии? – В подземелье, Государь. – О, как. Что-то не хочется мне туда, – поёжился я. – Опять этот гад Филимон ка-а-ак кинется! – Так и скажи, что лень, – захекал дед. – Ну и лень тоже, – не стал спорить я. – А всё равно боязно. Мне и одной встречи с ним хватило. – Или прикидывается или совсем умом ослаб, – закивал дед, повернувшись к Гюнтеру. – А разве одно другое исключает? – удивился дворецкий. – Кощея на вас нет, – проворчал я. – Попробовали бы вы ему такое сказать… Ну, что я ещё просмотрел? – Феденька, внучек, у нас ведь там внизу все пройденные комнаты солью колдунской посыпаны, неужто и впрямь забыл? Филимону туда ходу нет. – Да и в любом случае, – нравоучительно произнёс Гюнтер, – у Вашего Величества новый защитный медальон в наличии. Проверенный, смею заметить. – Ой, ну накинулись! Иду я, иду… Деда, ты со мной? Понимая всю нелогичность своего поведения, я всё же с опаской поглядывал на узкий проход, ведущий из комнаты Мировида в подземелье. Кто его, этого Филимона знает?.. Да и вообще… – Ну, ты идёшь, Федька? – оглянулся уже нырнувший в лаз Михалыч. – А может Агриппина Падловна сюда подойдёт? Да иду я, иду… На самом деле зря я боялся. Стоило мне пройти немного по ровным и хорошо освещённым коридорам, как мои страхи развеялись, будто пар из кастрюли под вытяжкой у Иван Палыча. Мимо нас, уткнувшись в бумажки, изредка пробегали бесы, монстрики, люди, не обращая на нас никакого внимания. Бухгалтерия в расширенном режиме пашет, понятно. А вон там уже скелеты копошатся, камни таскают, коридоры освобождают. Нам пришлось отшагать довольно далеко. Я уже говорил, что на самом деле, расстояния тут небольшие, но завалы и обходные пути, сильно увеличивали дорогу. Но наконец-то, в одном из дальних залов, мы наткнулись на нашу великолепную главбухшу. – Здрасте, Агриппина Падловна! – завопил я. – Вызывали? Прибыли, как только смогли. Чем мы вам помочь можем? – Попробуй хоть грошик тут спереть! – показала она могучий кулак Михалычу. – Здравствуй и ты, Падловна, – закивал он. – Чего мне твои грошики? Я на окладе, знаешь ли. – Да уж, знаю! – подтвердила она. – Я тебя предупредила, Михалыч! – А всё это – внучек, – горестно вздохнул дед. – Заладил мол, пойдём да пойдём, поможем нашей дорогой бухгалтерше, а оно вишь как… Мдя… Вот и делай доброе дело. – Ну хватит вам, – попросил я. – Так что у вас случилось, Агриппина Падловна? – Вот это всё и случилось, – обвела она рукой вокруг. – И куда это теперь девать? – Пропить можно, – тут же предложил дед. – На пару дней пира в масштабах города точно хватит. Можно в фонд поддержки малолетних дарований передать. Вон у меня давеча Тишка да Гришка… – Деда… – простонал я. – Завязывай, а? – Где енто всё хранить? – скорректировала запрос бухгалтерша. – В казну всё не поместится. – И сразу хочу заметить, – опять встрял дед, – что честь открытия всех этих сокровищ и передача их же в надёжные руки – заслуга нашей Канцелярии! Не буду ни на какие премиальные намекать, но факт есть факт. Подумать только – в казну не помещается! Десять процентов для сотрудников вопрос конечно бы совсем не решили, но значительно облегчили задачу. – Давай его убьём, Федька? – громким шёпотом предложила бухгалтерша. – А на похороны весь мир съедется. А платить снова вам. – Пущай живёт, – приняла она мой довод. – Примешь совет, Падловна, от заслуженного пенсионера с незаслуженно маленькой пенсией? – ласково улыбнулся дед. – А здеся всё и оставь. – Дурней себя ищет, – подмигнула главбух. – Ты же первый сюда дорожку протоптал! Через полгода тут хоть шаром прокати, пусто будет! – Погодите, погодите, Агриппина Падловна, – задумался я, – а ведь Михалыч дело говорит. – И ты туда же, Федька? – горестно вздохнула она. – С кем поведёшься… – Вы серьёзно, Агриппина Падловна?! – изумился я. – Вы и правда, так про меня думаете? – Ладно, – вздохнула она. – Аргументируй. – Здесь удобно, просторно, всё уже разложено, опись составить и всё. – Ха! А всякие там михалычи?! – А вы Кощея-батюшку озаботьте защитой. Уж он тут таких заклятий во все углы наложит… Хм-м-м… Я говорю – все стены, потолки и полы заклятиями опутает, даже мышь не проскочит. – Да-а-а?.. – задумалась она. – А может ты и прав, Федька, я подумаю. – Внучек у меня – гений! – гордо объявил дед. – Ну, деда… Ну чего ты каждому про эту гениальность талдычишь? – скромно запротестовал я. – Люди и так в курсе… – Ещё что-нибудь надо порешать, Падловна? – подбоченился дед. – А то мы пойдём по делам своим тяжким. – Стоять! – вдруг скомандовала главбух и снова ткнула в сторону деда пальцем. – А ну, выверни карманы! – Ну это уж вы совсем перегибаете, Агриппина Падловна, – укоризненно покачал я головой. – Так и до паранойи недалеко. Пошли, деда. Когда мы покинули комнату и, пройдя по коридору, свернули за угол, дед резко остановился и обнял меня: – Спасибо, внучек! Отмазал! Держи свою долю! – и он стал пихать мне в руку две золотые монеты. – Офигеть… – только и покачал я головой. – Чуть не спалила, – подтвердил он, сплюнув через плечо. – Ну, что у нас дальше по плану, внучек? – Ох, ладно… А пойдём наших проведаем? Ну, Калымдая с Машей? – А Филимон? Ужо перестал трястись от одного только его имени? – Да пошёл он! – гордо ответил я, с удивлением заметив, что все мои страхи давно исчезли. – Пусть только попробует напасть! – Весь в меня! – всхлипнул дед. – Федь, ты чего на выход пошёл? Нам в другую сторону. – Запутался, – смутился я. – Веди, деда. *** – Теперь тихо! – зашептал Михалыч, когда мы отмахали пару длинных коридоров. – Слышишь шум? – Ну, вроде… Думаешь, наши? – По ушам кому-то стучат, – захекал дед, а потом поправился: – А может и им. – Пойдём скорее! Поможем! – И чегой-то ты такой храбрый стал, внучек? – пропыхтел он мне в спину, стараясь не отстать. – Так наших же бьют! – удивлённо оглянулся я и чуть не вписался во внезапно открывшуюся дверь очередной комнаты. Кубарем выкатившийся в коридор Калымдай, тут же вскочил и даже не обратив на нас внимания, с рёвом кинулся обратно. – За ним! – заорал я. – Бей гадов! Я даже по сторонам посмотреть не успел, как на меня кинулся какой-то жутковатый монстр, с меня ростом, но красный и с огромными клешнями. – Зараза! – завопил от неожиданности я и с силой ткнул кулаком в крохотный чёрный нос монстра. А монстр взял и лопнул. Ага, хлопнул негромко так и исчез. Хорошо, внутренностями не заляпал. – Чего это он? – Слева, внучек! – заорал Михалыч. – Пригнись, Федь! Конечно, я пригнулся, а как же и надо мной просвистел любимый топорик деда и я услышал ещё один хлопок, а кто это был, даже и не разглядел. Да и не важно. – Мсье Теодор! – крикнула заметившая меня Маша. – Кольцо! – Точно! – радостно заорал я в ответ и перевёл колечко на пальце в максимальный режим. – А ну, посторонись! Калымдай с Машей кинулись к стенам, дед и так держался позади, и я спокойно, без боязни задеть своих, сжал кулак и повёл вылетевшем из кольца лучом из стороны в сторону. Только теперь, когда призрачные монстры лопались как пузырьки на плёнке, попавшие под ногу мамонту, я смог разглядеть помещение, в которое мы попали. Ничего интересного, сразу скажу. Грубо отштукатуренные стены, свет, исходящий непонятно откуда и куча монстриков, выпрыгивающих прямо из потолка и стен. – Вот разве честно так, деда? – устало спросил я, когда монстры внезапно закончились. – Все на одного? – Вовремя, Фёдор Васильевич, – утёр пот со лба Калымдай. – Да мы бы и сами справились, – томно протянула Маша. – Справились, – согласился генерал-аншеф, – только неизвестно с какими потерями. – Мы тут рядом были, – пояснил я, – думаем, зайдём к вам, посмотрим… – Один коридор до цели остался, – широко улыбнулся Калымдай. – Хорошо сегодня прошли. – Так давайте дальше рванём! – загорелся я. – Сегодня всё и закончим! – И как ты только дожил до своих лет, Федька? – из стены вылетел Мировид, сокрушённо качая бородой. – А солью пройденное посыпать? А ратникам отдохнуть? А остальных позвать? – Э-э-э… Да, верно, – повинился я. – Не подумал. – На то у тебя и мудрые наставники имеютси! – важно заметил Мировид. – Ладно, – вздохнул я. – Пошли домой, на сегодня хватит. Ну, это я точно размечтался. – Ага! – с глубоким удовлетворением произнёс хриплый голос. – Дождался я всё-таки. – Кто тут? – я стал оглядываться по сторонам, а Мировид тяжело вздохнул: – Филька… – Филимон! Великий и ужасный! – поправил его призрак, возникший в дальнем конце комнаты. Обычный такой дедок. На Лиховида Ростиславовича нашего похож. И также любит под потолком зависать. Мировид вдруг кинулся на Филимона, но тот просто отмахнулся и нашего призрачного деда унесло из комнаты прямо через стену. – Ёшки-матрёшки, – только и донеслось до нас затихая. Странно, но страшно не было совершенно. Я с любопытством разглядывал нашего врага, покручивая на пальце колечко. А он вдруг ткнул в мою сторону пальцем и кивнул моим товарищам: – Смотрите на него! Видите? – Ну, видим. И что? – отозвались они. – Это – в последний раз, – мерзко захихикал он. – Больше не увидите! – Ага, щаз! – хмыкнул я и пульнул в призрака молнией. – От дурень! – покачал тот головой, с интересом разглядывая луч, безо всякого труда проходящий сквозь его тело и проделавший уже большую дыру в стене. – Я же призрак! – Зараза! – согласился его доводом я. – Беги, внучек! – заорал сзади Михалыч. – Да с чего бы это? – удивился я и, слегка обернувшись, потыкал себя пальцем в грудь. – Забыл, деда? – А что там у тебя? – тут же заинтересовался Филимон. – О, амулетик! И мой медальон, сорванный какой-то силой с цепочки, тут же улетел в дальний угол. – Дурень, – с удовлетворением повторил призрак. – Вот таперича всё. Только сначала полюбуйся, как твои соратнички помирать будут. Моих товарищей подкинуло слегка в воздух и вдруг с силой швырнуло на стены, да так и припечатало там. Они задёргались, пытаясь освободиться, а потом стали хрипеть и стонать. Похоже Филимон решил их просто расплющить. – Ах ты гад! – заорал я и схватил двумя большими, зелёными призрачными руками его за шею. Даже и не спрашивайте, откуда они взялись, сам не знаю. Просто жутко захотелось придушить эту скотину, вот и… Перешёл на тёмную сторону, ха-ха! – Ты чего?! – заорал он, но тут же захрипел, когда я сильнее сжал пальцы на его шее. – Отпусти! Отпусти! – Да хрен там, – хмыкнул я и сжал изо всех сил, а этот грозный и непобедимый Филимон взял и взорвался. Не хлопнул, как предыдущие монстрики, а именно взорвался, рассыпая вокруг искры и окутывая комнату дымом. – Вот, зараза! – закашлялся Михалыч, падая на пол. – А как енто ты его, внучек? – Не знаю, деда, – я удивлённо посмотрел на свои уже обычные руки. – Вытянулись сами и сжали. Только призрачными в тот миг стали. О! Я стал крутым магом?! – Сомневаюсь, Теодор, – вгляделась в меня Маша. – Просто непроизвольный выброс силы. – Да точно – маг! – запротестовал я. – Ух и заживём теперь! – Зажгите огонёк на пальце, – потребовала вампирша. – Да легко! – ухмыльнулся я и привычно напрягся. Потом сильнее, а потом и изо всех сил. А огонька не было. Зато я, внезапно обессилев, мягко повалился на каменный пол. – Что и требовалось доказать, – кивнула Маша. – Пойдёмте домой, будем Теодора вашими ужасными котлетами лечить. – А сегодня на ужин котлеты? – слабо порадовался я, но меня уже подхватила Маша и замахала своими кожаными крыльями. – Догоняйте! – крикнул я Михалычу и Калымдаю, поджимая ноги, чтобы не удариться ими о стену на повороте. *** – Босс у нас, типа герой! – провозгласил Аристофан, когда мы все собрались в Канцелярии. – Эх, блин, как же я такое зрелище пропустил? – А говорили, котлеты на ужин будут, – обиженно прочавкал я. Я буквально физически чувствовал, как с каждым съеденным куском, в меня вливается сила. – А медальончик мой не забыли подобрать? – Кушай, не болтай, – дед положил рядом со мной антимагический медальон. – Я в этой вашей магии совсем запутался, – протянул Калымдай. – То Фёдор Васильевич и шагу ступить в подземелья не может, опасаясь Филимона, то в одно мгновение приканчивает его… – Федька ваш – лентяй! – Захекал Мировид, зависший над компьютером. – Учился бы хорошенько, так ишо в самый первый раз мог бы Фильку одолеть! – Эмоциональное состояние Теодора, – пояснила Маша генералу, – вызвало спонтанный выброс силы. – Точно! – закивал я. – Вся выбросилась. А дайте хлебушка, а? – Меня снизу с двух сторон подёргали за джинсы. – Дизель, заводи генератор, будем мультики смотреть. – Вот и правильно, – смахнул слезинку Михалыч. – Наконец-то у нас всё как обычно стало. – Типа бардак и беспредел, – хихикнул Аристофан. – Босс, а ты же с нами завтра типа в подземелье пойдёшь? – Ну, можно сходить, – потянулся я. – Теперь давайте десерт и буду в норме. – Что это за «можно», Теодор? – поразилась Маша. – Завтра у нас самый ответственный день операции! – А какое сегодня число? – поднял я бровь. – Тридцатое, внучек, – дед подсунул мне оладики и сгущёнку. – Завтра мы должны покончить с ентим подарком для Кощеюшки. – Ох ты ж… Во время бежит, – вздохнул я. – Ну, пойдём, конечно. Охохошеньки… – Да там, босс, реально чуток осталось, – успокоил меня Аристофан. – За угол свернём и по коридору до середины отшагаем и всё. – А рука моя?! – завопил Мировид. – Там ишо в одну комнатку за рукой зайти нать! Забыли, ёшки-матрёшки?! – Да зайдём, дедушка, зайдём, – Маша помассировала кончиками пальцев уши. – Зачем так орать? – Для порядку! – пояснил древний колдун. – Ишь, паршивцы какие, думали обмануть дедушку?! – Ой, ну хватит тебе, деда Мировид, – махнул я рукой. – Всё сделаем, как договорились, не переживай. – А вот буду переживать! – капризно заявил Мировид и показал мне язык. – А Тишка да Гришка пойдут гулять? – Ночь на дворе, – отмахнулся от него Михалыч. – Да и заняты они очень. Мультики смотрят. – Ну хоть по коридору потом побегаем, а Михалыч? – заныл колдун. – Ну чего тебе, жалко? – Фёдор Васильевич, – поморщился от воплей старого маразматика Калымдай. – Когда завтра выходим? – Ну-у-у… Учитывая, что нам там совсем немного осталось… Немного же? – За артефактом для Мировида завернём и ещё метров двести по коридору, – подтвердил Калымдай. – Вот, – я довольно погладил разбухший живот, – да ещё при том, что Филимона больше нет и пройдём мы путь без проблем… – После обеда, да, Теодор? – хихикнула Маша. – Вам же ещё и поспать после первого и второго завтрака надо будет. – Верно мыслишь, Машуль, – не стал я раздувать конфликт. – Хотя и не без оскорбления начальства. Позавтракаем да пойдём. – Вояка! – фыркнул дед. – Я – генерал, да не абы какой, а ещё и фельдмаршал. Хоть и через дефис, но как бы то ни было. А посему спешка мне как-то не к лицу, деда. Не солидно. – Господин генерал-фельдмаршал, – с лёгкой ноткой иронии обратился ко мне Калымдай. – Моих ребят брать будем? – И моих в натуре! – закивал Аристофан. – И скелетов пару рот, – согласился я. – Мало ли что… – Размечтались, – покачал головой дед. – Одной только Канцелярией пойдём. Корону добыть мы сами должны. Если кто помощь нам окажет, сразу вопить начнут мол, не осилила сама Канцелярия такую простенькую задачу и всё такое. – Михалыч дело говорит, – вздохнул я. – А жаль. Да ладно, сомневаюсь, что после смерти Филимона у нас там большие проблемы возникнуть могут. – Ваше Величество, – вошёл к нам Гюнтер. – Или уже Высочество? – Высочество, – пробурчал я. – На сегодня я отцарствовался, поэтому опять скромным принцем числюсь. Что там у тебя? – Царевичем, – поправил дед. – Гюнтер, будешь оладики? – Со сгущёнкой, – коротко поклонился дворецкий деду и снова повернулся ко мне. – Господа Сержио, Будимир Острогонович и Митрополит Волго-Донской, аудиенции просят у Вашего Высочества. – Странная какая компания… – удивлённо протянула Маша. – Ну, давай, – пожал я плечами. – Действительно, странно. На самом деле, всё просто и логично оказалось. Эта троица решила поиграть в нейтральных наблюдателей за нашей финальной стадией, а Сержио заодно – понаделать фоток для большого репортажа с места событий. – Хорошо, – согласился я, когда уяснил суть просьбы. – Только сразу предупреждаю – нам не до вас будет. Охранять вас некому. – Я позабочусь о безопасности, – улыбнулся Будимир. – Ну и отлично, – зевнул я. – Не пора ли баиньки? Завтра не простой день будет, чую. – Тьфу-тьфу! – постучал Михалыч между рожек Аристофана. *** Утром в День Великой Битвы, я озадачил Михалыча ремнями для ношения моей новой сабли. Ну, не сабли, а чего-то другого, не выяснил пока, да и не важно. – Только ты, деда, мне не поясную сделай перевязь, а такую, на спине. Буду круто, как всякие там самурайские ниндзя таскать. – Вот все ухи себе и отрежешь, когда из ножен тащить будешь, – покивал дед. – И башку заодно располовинишь. – На поясе не вариант, – категорически заявил я. – Хватит, я тогда с твоей шпагой по лесам побегал, как ноги не переломал, до сих пор удивляюсь. Зашедший поздороваться с Машей французский посол де Бац, конечно же сразу заинтересовался моим клинком. – Шикарные ножны, мсье Теодор. – Ага, класс! Да там и сама сабля ой-ёй какая! Да ещё и волшебная, прикинь! – Эклер, – уважительно протянул он, когда я обнажил клинок. – Да хоть профитроль, – хихикнул я. – Ну, классно же? Михалыч вздохнул, Маша хихикнула, а посол пояснил: – Это не меч и не сабля, Теодор. Ваш клинок называется «эклер». Что-то среднее между мечом, саблей и рапирой. – И пока Теодор не начал удивляться, почему оружие в честь пирожного назвали, – продолжала хихикать Маша, – я поясню для малограмотных… – Эклер, внучек, – перебил её Михалыч, – сиречь удар молнии, по-нашему. – Вона как… – полез я пятернёй в затылок. – Ну, клинок – понятно, а вот почему вкусняшку так назвали?.. И что-то я не припомню такого оружия в моём мире, хотя и специалист я по средневековью ещё тот. – Так в другом мире такого могло и не быть, – пожал плечами дед. – Теодор, а не хотите ли?.. – подмигнул Шарль и взглядом указал на этот эклер. – Ну когда это у нас Теодор от сладенького отказывался? – продолжала резвиться Маша. – Или вы о поединке, мон шер? – Да я как-то не очень во всех этих драчках, – замялся я, но вспомнив о чудесных свойствах клинка, загорелся: – А, давай! Только в щадящем режиме. – В коридор идите, – заворчал дед и захекал: – А то кровищей мне тут всё забрызгаете. Когда в коридоре я встал в то, что называю боевой стойкой, Михалыч с Калымдаем и Аристофаном вздохнули, а Маша опять хихикнула. Шарль вытащил свой клинок и кивнул: – Ангард! – Давай, нападай, – предложил я. – А я потом. Мой эклерчик меня не посрамил. Я ничего и не делал, честно говоря, просто стоял и хихикал, пока рука сама крутилась и вертелась, отражая атаки де Баца. – Круто, деда? – я даже повернул голову к зрителям, а клинок так и продолжал отражать атаки. – Сделай его, босс! – подпрыгивая на месте от возбуждения, крикнул Аристофан. Шарль вдруг отскочил назад и, переведя дух, предложил: – Ваша очередь, мсье. – Ещё зарублю… – я с опаской поглядел на блестящее лезвие. – Не рассчитаю удар запросто. – Напьёмся на поминках… – мечтательно протянул дед. – Но-но! – погрозила мне пальчиком Маша. – Давайте, лучше заканчивать. И так понятно, что Теодор, используя волшебство, сильнее. – Колдунство, – машинально поправил Михалыч. – И всё же попробуем, – улыбнулся посол. – Я настаиваю. – Как бы не пришлось к нам нового посла затребовать, – оскалился Калымдай. – Действуйте, Фёдор Васильевич. Я пожал плечами, сделал широких замах, Маша хихикнула, Шарль метнулся вперёд, а мой эклерчик как-то лихо так закрутился вокруг клинка посла и запулил его прямо в стену, в которую тот красиво и воткнулся, слегка покачиваясь. – Класс! – восхитился я, разминая запястье. – Только этот паразит запросто мне вывих устроит при особо лихих финтах. Шарль, предлагаю ничью. Всё равно с моей стороны не честно с магией против обычного клинка биться. – А мы и не бились, Теодор, – улыбнулся Шарль. – Просто дружеский поединок. – Фёдор Васильевич, – окликнул меня Калымдай, – а нам на другой поединок не пора? – Уже? Эх… Ну, пошли, ладно. Деда, командуй общий сбор! – Калымдай, Аристофан, за оружием! – тут же заорал Михалыч. – Машка, целуй посла и на выход! Дизель, вырубай генератор и иди строиться! Тишка, Гришка, где ваши рогатки? Быстро, быстро! А мы, внучек, пойдём ещё чайку попьём, пока соберутся эти бездельники… На Центральной площади, к моему удивлению, собралась толпа. Нам махали руками, отовсюду неслись подбадривающие вопли, но я заметил и несознательных элементов, которые показывали нашей группе языки и корчили рожи. Ну, в любой семье не без урода, что уж поделать. А у входа в нору Мировида нас встречала целая делегация. Наши драконы улеглись у Холма, друг против друга, а за ними в два ряда, образовав нам проход, выстроились все наши знакомые и сотрудники, с которыми нам приходилось сталкиваться чуть ли не ежедневно. Когда мы пошли по этому живому проходу славы, оказалось, что оба ряда выстроились так совсем не хаотично, а, похоже, разбились на два лагеря. За Горынычем стояли Иван Палыч с Сидором Петровичем и широко улыбались нам, а вслед за ними приветливо махали руками тётя Ягута, моя Варюша, Шарль де Бац, Тамарка, жена Калымдая, ну и ещё там многие, включая Лешего и Вовку с Умилой из магической школы. Даже Волчок с Максимилианом, дружно кивали нам и махали хвостами. Приятно. Но и нашлись ренегаты-отступники, малодушно предавшие веру в способности нашей Канцелярии. Предательница Горыня, возглавлявшая ряд пессимистов, хлопала ресницами и пыталась улыбаться. За ней ехидно улыбался Гюнтер с примкнувшим к нему Виторамусом, ну а дальше хмурилось всё губернаторское семейство, включая и Пашку, и уж кто меня совсем не удивил, оказавшись в этой позорной шеренге, так это Поликарп Свиридович, наш начальник Отдела кадров. А вот эльфийский король Алиллортаэль Третий, шепчущийся с Сократом, заставил меня недоуменно поднять брови. Прачечная, медпункт, наложницы Кощея так же традиционно выступали против нас, а завершал строй котик Беня. Фиг ему теперь, а не сливки по субботам. – Вперёд не лезьте, – наставлял напоследок Михалыч свидетелей нашего грядущего триумфа – Сержио, Будимира и Пантелея Сергеевича. – Хоронитесь сзади, под ногами не мешайтесь. – Да пошли уже в натуре, – потянул деда слегка нервничающий Аристофан. – Раньше сядем, раньше выйдем. Помахав нашим сторонникам рукой и скрутив фигу противникам, я полез в узкий лаз и вскоре, миновав конуру Мировида, выбрался вслед за соратниками в коридор. Калымдай, достав исчерканную бумажку с планом подземелья, оглядел нас: – Мы с Аристофаном идём первыми. В середине будут Фёдор Васильевич, дедушка Михалыч с Тишкой да Гришкой. Прикрывают – мадмуазель Марселина и Дизель. Все ясно? Начали движение. Петляли мы по коридорам, обходя завалы с час, не меньше. Я же говорил, по прямой тут минут пятнадцать быстрым шагом, но где она эта прямая? Эх… На уже помеченной заговорённой солью территории, никаких сюрпризов не было и слава всем богам, а вот едва мы вышли в последний коридор перед нужным нам поворотом, всё и началось. Выпрыгивая прямо из стен и потолка, на нас кинулись толпой самые разнообразные монстры, наподобие тех, которые мне попадались вчера. Ну, описать я их не смогу, мне не до разглядывания было, но поработал над их созданием явно дальний предок авторов «DOOM». Бр-р-р! Пока Калымдай с Аристофаном отбивали первую атаку, я выхватил свой эклерчик и проскользнул вперёд. – А ну, налетай, паразиты! – заорал я и расслабил кисть, а клинок с упоением принялся за дело, рассекая монстров едва не до половины или ловко протыкая им животы. А мне и делать ничего не надо было, красота! Рука, повинуясь волшебной силе, сама дёргалась в нужную сторону, взметалась вверх и резко опускала эклер на очередного противника. – Сержио! – завопил я, слегка развернув назад голову. – Фоткай давай скорее, пока враги не закончились! – Во внучек разошёлся, – хихикнул за спиной Михалыч. – Да пусть порезвится, – зевнула Маша. – Мы за Теодора всю неделю тут работали, теперь его очередь. Вот что мне больше всего нравилось в этих монстрах, это то, что они от удара эклером, исчезали с прикольным таким хлопком и всё. Никаких тебе трупов, ошмётков тел, даже брызг крови. Курорт, а не битва, всегда бы так. Я даже устать не успел, только запястье немного ныло и дрожали колени, когда внезапно поток чудищ закончился и я с облегчением опустил руку вниз: – Что? Всё? – Пошли за рукой, ёшки-матрёшки! – тут же заорал мне прямо в ухо дед Мировид. – Не стой, Федька, бегом вон в ту комнатку! Комнатка была метров сто на пятьдесят и, что особенно порадовало – совсем пустая. Ну, я про монстров. А так, посредине высилась традиционная гора сокровищ, да вдоль стен были расставлены сундуки с открытыми крышками, в которых сверкали, угадайте что? Правильно – всё те же сокровища. – Вот она! – заорал добравшийся до верха горы золота Мировид. – Вот она, родимая! А ну, лентяи, бегом все сюда и хватайте рученьку мою дорогую, ёшки-матрёшки! – Аристофан, сходишь? – попросил я у беса. – Давай, давай, – подпихнул его в спину Михалыч, развязывая свой безразмерный кошель, – а я сейчас, немножечко тут с краешку… – До вечера теперь дедушку отсюда не вытащим, – вздохнула Маша. – А меня Шарлик обещал на речку свозить… – Сюда тащи! – продолжал надрываться Мировид, спустившись к двери и маша Аристофану, который съезжал по куче золота на заднице, зажав подмышкой волшебную руку, а другой рукой размахивал большим золотым кубком, украшенным каменьями. – Ништяк, босс? – похвастался он своей находкой. – Братва от зависти коньки откинет, когда я из этой кружки самогон глушить буду! – Да иди же ты сюда, свин рогатый! – замахал от двери руками Мировид и ткнул пальцем в Будимира. – Вот ентому мою рученьку на хранение отдай! Пущай он в мою комнатку её доставит! – Он вдруг задумался и снова завопил, тыча уже в Пантелея Сергеевича: – Не-не! Вот ентому отдай! Знаем мы этих кудесников! Точно себе захапает! – Пойдёмте уже, – вздохнул я. – Деда, ну хватит тебе! Нам ещё дело закончить надо. Да и кушать хочется… С большим трудом удалось вытащить в коридор отмахивающегося от нас топориком деда, традиционно чокнувшегося при виде бесхозных сокровищ, выстроить нашу группу в боевом порядке и отогнать на несколько шагов назад комиссию по приёмке нашего подвига. – Продолжаем движение, – оглядел нас Калымдай. – Уже немного осталось, дамы и господа. Холм то ли выдохся, то ли ему просто надоело, но на последнем двухсотметровом отрезке коридора, на нас никто не напал и даже самого крохотного завала не обнаружилось. Мы вполне комфортно добрались до двери посреди этого коридора и остановились в нерешительности. – По сто грамм? – предложил Аристофан. – Типа для поднятия боевого духа. – По рогам для бодрости, – проворчал Михалыч всё ещё переживающий о тоннах не доставшегося ему золота. – Ой, да пойдёмте уже, – томно протянула Маша. – За мной! – решился Калымдай и пнул сапогом дверь, которая с ужасным скрипом и открылась. Комната по сравнению с другими тут, была совсем крохотной, квадратная, метров тридцати в длину. Ну и в ширину, разумеется. И была она совсем пустая, слабо освещённая – её дальняя от нас сторона скрывалась в полумраке. А вот в середине пространства, на метровом постаменте, тускло блестела… корона! – Ура! – завопил я. – Дошли! Вот она! Мои товарищи бросились вперёд и тут же со всех сторон к ним метнулись зелёные призрачные щупальца, опутавшие моих друзей так, что они не могли даже и пошевелиться. – Блин, – прохрипел Аристофан. – Реально босс сглазил… – Зараза! – прохрипел Михалыч, тщетно пытаясь вырваться из смертельных объятий. – Сам ты зараза! – вдруг произнёс знакомый хриплый голос. – Попались, голубчики? Вот и всё… Глава десятая, ретроспективная Неделю назад. Кощей (начало) – Гюнтер, – Кощей побарабанил по столу пальцами и машинально окинул Дворец мысленным взором, а когда в кабинет вошёл дворецкий, спросил: – Что у нас там? – Всё в порядке, Государь, – коротко поклонился Гюнтер. – Очередная жалоба швейного цеха на слесарный. Кот Беня вывихнул лапу, неудачно спрыгнув со статуи Аполлона и просит предоставить ему оплачиваемый отпуск для лечения. Английские банкиры завершают строительство своего офиса у нас и просят не назначать им Агриппину Падловну в качестве независимого аудитора. Теперь приготовьтесь плеваться, Государь. Отец Пантелей просит разрешения о постройке часовни у Южных ворот, рядом с Городским парком, дабы горожане и в увеселении не забывали… – Тьфу! – перебил дворецкого Кощей. – Начальников швейного и слесарного цехов лишить премии за квартал, дабы пустяками не отвлекали от дел Моё Величество и не вредили производственному процессу. Коту пообещать царский пинок под зад и перевод на работу в прачечную. Банкирам скрутить фигу и подарить карту с уже проложенным на ней маршрутом от нас до Англии. – А что с просьбой отца Пантелея, Государь? – Тьфу! – Передам его заявку Губернатору, – кивнул Гюнтер. – Коньяк? – А сгущёнка есть? – Только что доставили от Иван Палыча. Сходить в Канцелярию за оладиками? – Не надо, – сглотнул слюну Кощей. – Тащи сгущёнку с чаем, а сам живенько позови ко мне Падловну и Виторамуса. Пусть вместе заходят, да и ты мне вместе с ними понадобишься. – Я вам к сгущёнке пряников положу, – поклонился дворецкий. – На диво как хорошо сочетаются. – Давай, давай, – проворчал Кощей. – Работай. Когда с пряниками и сгущёнкой было покончено, Гюнтер распахнул дверь кабинета, впуская главбухшу и архивариуса: – Коньяк, Государь? – Потом, – отмахнулся Кощей. – Дверь закрой. – Что ты ещё задумал, Вашество? – Агриппина Падловна тяжело опустилась в кресло. – Работы и так невпроворот со всеми ентими вашими затеями. – На складах всё в порядке, Государь, – устроился в соседнем кресле Виторамус. – Не о том речь, – пробурчал Кощей. – Сядь, Гюнтер, не мельтеши. – Слушаем, Государь, – серьёзно сказал Виторамус. – Вот, думаю, – царь-батюшка побарабанил пальцами по столу, – сразу вас казнить, заговорщики или сначала помучить? – Велите меч подать, Государь? – спросил Гюнтер. – Или нам пока организованно в камеру пыток отправиться? – Ты о чём, Вашество? – подняла бровь главбух. – О каком заговоре речь ведёшь? – О канцелярском! – рявкнул Кощей. – Вы что, думали, от меня тайны какие-то могут быть в моём же Дворце? – Нет никакого заговора, Ваше Величество, – твёрдо сказал Виторамус. – В Канцелярии просто было обсуждение по поводу… по поводу… – Государь, а вы действительно соизволили родиться первого сентября? – встрял дворецкий. – Изволил, изволил, – буркнул Кощей. – Вот же… – А что плохого-то? – удивилась Агриппина Падловна. – Ну, надумал Федюнчик со своими бандитами праздник тебе устроить, подарком озаботились, и? – Не в подарке дело и не в празднике, – покачал головой царь-батюшка. – Хотя, подарок, это даже приятно. Я о другом, Падловна. Загордилась что-то моя Канцелярия, а? Себя поперёд меня в делах государственных ставит. Вона недавно чуть весь Каспий не захапала, да и всю внутреннюю политику с ног на голову перевернула… – Завидно, Вашество? – хмыкнула главбух. – Есть маленько, – согласился Кощей. – Да только не в этом дело. Урок надо Федьке дать, место указать. А то ишь, моду завели – чуть что, сразу в Канцелярию бегут за советом, а про меня, любимого, скоро и совсем позабудут. – Тебя забудешь, – фыркнула главбух. – Велите казнить Канцелярию, Государь? – оживился дворецкий. – Или хотя бы Фёдору Васильевичу голову отрубить… – Какой ты кровожадный, Гюнтер, – неодобрительно покачал головой Кощей. – И где ты только такого нахватался?.. За что это ты моего сынульку не любишь так? – Я Фёдора Васильевича очень даже уважаю за профессиональные качества, – строго сказал дворецкий. – А люблю – за личные. И за общее обаяние и хорошую юношескую фигуру. – Не надо про любовь, – поморщился царь-батюшка. – Но за вас, Государь, готов положить на плаху свои чувства. Мыслимое ли дело – ставить свою Канцелярию выше вас? – Во-во! – закивал Кощей. – Понимаешь! Вот и решил я по носу им щёлкнуть во главе с их Секретарём. – Иногда и полезно… – задумчиво протянула Агриппина Падловна. – Как проверка квартальная в бухгалтерии. Для стимулирования. – И как вы думаете осуществить вашу идею, Государь? – вежливо спросил Виторамус. – Да легко, – ухмыльнулся Кощей. – Я правильно понял, что они мне подарок в подземельях Холма искать собираются? – От вас ничего не утаить, Государь, – покивал Гюнтер. – Коньяку? – Попозже. Я как их замыслы только подслушал… Услышал. Так сразу и задумался. – Весьма характерно для вас, Ваше Величество, – поддакнул дворецкий. – Ум, сила, мощь и гениальность всегда были вашими отличительными качествами. – Ну а то, – не стал спорить Кощей. – Вот сами прикиньте. Рыскает по подземельям моя славная Канцелярия в поисках подарка для своего любимого Императора, а тут вдруг из-за угла что-нибудь ка-а-ак выскочит! Да ка-а-ак завопит ужасно так! Да как кинется на них! – Не со смертельным исходом, надеюсь? – уточнил Виторамус. – Ну зачем мне их смерть? – удивился царь-батюшка. – Икота со страха и обгаженные штаны вполне достаточны будут. – Фи, – поморщился Гюнтер, но тут же спохватился: – Гениально, Государь. – Ясен пень, – согласился Кощей. – Что думаете? Поможете наказать Канцелярию? – Приказывайте, Государь! – даже вскочил со стула дворецкий. – Ну-у-у… – протянул Виторамус. – То есть – как будет угодно Вашему Величеству. – Угу, – пробурчала главбух. – Чем бы дитя ни тешилось… – Не понял, – вскинул брови царь-батюшка. – А что не так-то? Почему не вижу энтузиазма и желания помочь своему милостивому повелителю? – Поможем, разумеется, Государь, – пожал плечами рассудительный Виторамус, – только всё это как-то… – Как? – Банально, Государь, не извольте гневаться. – Во-во, – поддержала архивариуса главбух. – Легче просто плетей всыпать – тот же эффект будет. – Объяснитесь, – нахмурился оплот и надёжа. – Ваши сотрудники, Государь, – вмешался Гюнтер, – хотят сказать, что вы и без их помощи прекрасно справитесь. Одной левой, так сказать. – Как ведомость подписать, – согласилась Агриппина Падловна. – Бездельники, – проворчал Кощей. – Лишь бы от работы увильнуть… – Не в том дело, Государь, – покачал рожками Виторамус. – Просто… Вам ведь действительно ничего не стоит остановить вашу Канцелярию в любой момент и на любом этапе её путешествия по подземелью? И в чём тут интерес, забава? – Да-а-а? – задумался царь-батюшка. – Ну, может быть… И что ты предлагаешь? – Баланс должен быть, Вашество, – пояснила главбух. – Равные шансы, – подтвердил архивариус. – Коньяку? – вздохнул дворецкий. – Пять капель, – согласился Кощей. – Озадачили вы меня, паразиты. – Вы не должны быть сильнее, самого сильного игрока в противоборствующей команде, – пояснил Виторамус. – Иначе, как правильно заметила Агриппина Падловна – проще им просто плетей всыпать. Азарту нет, Государь. Всё заранее предопределено. – Как обычно у Его Величества, – Гюнтер поставил поднос с бутылкой и стаканами на стол. – Тем и велик наш непревзойдённый мастер интриг. – Наливай, – согласился с ним Кощей. – И что ты предлагаешь, Виторамус? – Уравновесить шансы, Ваше Величество, – пожал бес плечами. – Ваше здоровье… – И как ты это представляешь? – шумно выдохнул Кощей. – Ограничить тебя в мощи надо, Вашество, – поморщилась от крепкого напитка главбух. – А конкретней? – Например, уменьшить вашу силу до уровня силы Фёдора Васильевича, – предложил Виторамус. – И даже немного меньше. Вы ведь в совершенстве владеете колдунством, а вот наш Фёдор Васильевич… Увы. – Лентяй! – согласился царь-батюшка. – Ну, допустим. И как это сделать? – Думаю, сложностей тут не будет, Государь, – отозвался бес. – В моём… э-э-э… в вашем Хранилище есть несколько артефактов, вполне подходящих для этого случая. Вот, например, номер восемьсот пятьдесят шесть, Удавка Баруха. – Удавка?! – поразился Гюнтер. – Удавка для нашего Государя, господин архивариус?! – Не помню такую, – отмахнулся от дворецкого Кощей. – А зачем мне удавка? Я и так прекрасно справляюсь при необходимости. – Это – кодовое название, – улыбнулся Виторамус. – Просто небольшой изумруд с вложенными в него магическими свойствами ограничивать силу обладателя артефакта с определённо заданными параметрами. – И кому только в голову могло прийти такую гадость сделать? – удивился Кощей. – Государь, – продолжил Виторамус, – а колдунская сила Фёдора Васильевича сейчас насколько велика? – Велика! Скажешь тоже, – хмыкнул Кощей. – Да всего-то третий уровень по шкале Зейфуса. – Получается, что вашу силу, Государь, нам надо понизить до второго уровня, чтобы сравнять шансы. – Бр-р-р! – передёрнуло Кощея. – Да у меня такой с самого детства… – Он осёкся. – Не важно. А не больно? – Абсолютно незаметное вмешательство, – успокоил царя Виторамус. – И, кстати, там есть функция, как раз нам подходящая для соблюдения справедливости в поединке. – Да? – подозрительно протянул Кощей. – По желанию Вашего Величества, изменять уровень смогу только я. Дабы вы в соблазн не впали, Государь. – Вполне честно, – одобрила главбух. – Ну, не знаю… – задумался царь-батюшка. – Коньячку? – предложил Гюнтер. – После победы! – отказался Кощей. – Ладно, паразиты, давайте. Только и у меня условие есть. – Мы все во внимании, Государь, – кивнул Виторамус. – Не хочу, чтобы кто-нибудь проболтался Федьке, что я ему противодействую, – заявил Кощей. – Государь… – обиженно протянул Гюнтер. – Да когда мы могли себе позволить, любые ваши тайные планы… – Я не о вас, – оборвал Кощей. – На придворных, да и на весь город наложу заклятие молчания. Всё равно же все в курсе будут. Да и восторженные зрители не помешают. – Решит кто-нибудь оповестить Фёдора Васильевича о вашей задумке, – подхватил Гюнтер, – как его тут же паралич разобьёт. Нет, пусть лучше огнём сожжёт. – И откуда в тебе столько жестокости? – удивился царь-батюшка. – И коллектив у нас отличный и начальник – сама доброта… Просто в разговоре и словечком никто не сможет обмолвиться о моей затее с Канцелярией, вот и всё. – Милосердно, Государь, – кивнул дворецкий. – Так скоро и милостыню по воскресеньям у церкви подавать начнёте. – Тьфу! Выпей коньяку, Гюнтер и успокойся! – Ну, наконец-то, – пробурчал себе под нос дворецкий и поспешно опрокинул в себя стакан. – Ваше здоровье, Государь. – Кощеюшка, – высунулась из потолка голова Лиховида, – а ить с заклятьем-то твоим… – Подслушиваешь? – нахмурился Кощей. – Да ни в жисть! Просто мимо проходил, – заверил его старый колдун. – Я говорю, заклятье-то твоё и на Федьку с его бандитами наложится. Мозги-то у них сразу от конфликту умственного в трубочку закрутятся. Оно и неплохо, конечно… – Не проблема, – отмахнулся царь-батюшка. – Вышлю их из города на часок и всех делов. Вон, скажу мол, гоблинов опять видели и пусть идут, вызнают, разведывают. – Так уже полегче будет, – захихикал Лиховид. – Я побуду тут, Кощеюшка? – Оставайся, – отмахнулся Кощей. – Ну, всё решили? – Осталось правила обговорить, Государь, – протёр стёклышки пенсне Виторамус. – Судей назначить. – Уже и надоедать стало, – вздохнул Кощей. – Какие ещё судьи? – Потерпите, Государь, – посочувствовал Гюнтер. – Зато потом порезвитесь вволю. – Всё правильно, – поддержала Агриппина Падловна Виторамуса. – В любом договоре должны быть чётко прописаны права и обязанности сторон. – Ну? – зевнул царь-батюшка. – Что там ещё? Мало вам ограничения моей силы? – В первую очередь, – строго сказал Виторамус, – должен быть чётко указан финал соревнования. В какой момент, по вашему мнению, Канцелярия будет достаточно скомпрометирована для того, чтобы признать её побеждённой? – А, вон ты о чём… – протянул Кощей. – Когда они сдадутся. Или закончатся. – Всё-таки несчастные смертельные случаи допускаются? – оживился Гюнтер. – Не допускаются. Но от травм никто не застрахован. – Логично, Государь, – кивнул Виторамус. – Обязательно надо обговорить сроки. – Ну-у-у… До первого сентября. – Подытожу, – снова кивнул Виторамус. – Команде Канцелярии будет засчитано поражение в случае если они откажутся от выполнения задачи, или не смогут выставить игроков, или не успеют закончить миссию до дня вашего рождения, Государь. Правильно? – Угу. – А в каком случае они будут считаться победителями? – Как это – победителями?! – поразился Кощей. – Это ещё зачем? – Ну, Вашество, – вздохнула Агриппина Падловна. – Ну только что обо всём этом говорили. У всех равные шансы на победу. Иначе не состязание, а избиение младенцев будет. – Вот же, – вздохнул царь-батюшка, а потом подумал минутку и объявил: – Они же там какую-то корону для меня, любимого ищут? Вот добудут её до окончания срока, тогда хрен с ними, пусть считаются победителями. – Он снова задумался. – Ха! А так даже веселей! – Разумеется, Государь, – согласился Виторамус. – Теперь – судьи. Независимые, нейтральные представители общественности, которые будут следить за ходом состязания. – Не я, получается? – удивился Кощей. – Даже странно как-то… – И, само собой, никто из Канцелярии, – подтвердил архивариус. – Этого… колдуна из академии позвать можно, – предложила главбух. – Будимира? – поморщился Кощей. – Вполне подходящая кандидатура, – согласился Виторамус. – Нейтральная, незаинтересованная в любом результате соревнования. – Наверное, вы снова сейчас плеваться будете, Государь, – предложил Гюнтер, – но отец Пантелей… – Тьфу! – Вполне нейтрален, – кивнул Виторамус. – И третий член жюри?.. – А пущай писака ентот будет, – проскрипел под потолком Лиховид. – Ну, который тут в газетёнку вашу всякие гадости пишет. – Сержио? – подсказала главбух. – Он, паразит, – подтвердил Лиховид. – Он хоть и бегает постоянно к Федьке за советом, но денежки-то у нас получает! – Годится, – одобрил Виторамус. – Устал я что-то, – вздохнул Кощей. – Делайте, как хотите. – Ставочку не желаете сделать, дамы и господа? – улыбнулся Виторамус. – Заключение пари я под свою эгиду возьму. – Да кто бы сомневался, – пробурчал царь-батюшка. – Бесы… Вас только могила исправит. – Ну а что… – подняла глаза к потолку Агриппина Падловна. – Вот теперь мне нравится. Всё ясно, обговорено. – Государь, а когда вы заклятие на город наложить думаете? – уточнил Виторамус. – И вообще, какие ваши следующие шаги? – Вот с твоей хреновиной колдунской разберёмся, для уменьшения моей силушки, – проворчал Кощей, – сразу же и отправлю Канцелярию на жутко важное задание. А потом… Ждать буду, когда они меня в отпуск уговорят уйти. – В соляной комнате думаете скрываться во время отпуска, Государь? – спросил Гюнтер. – Да ну её, – поёжился царь-батюшка. – В подземелье и уйду. Будешь мне туда сигары с бутербродами таскать. – Всенепременно, Государь, – вздохнул дворецкий. – Ну, тогда и начинаем, – кивнул Кощей и вдруг оживился: – Эх и врежу же я Федьке и его канцелярским! Неделю назад. Канцелярия Михалыч пришивал оторвавшуюся лямку на штанишках Тишки… или Гришки, не важно, когда из стены вылетел Мировид, но к удивлению деда не стал, как обычно выклянчивать какую-нибудь штуковину и даже не попросил отпустить погулять бесенят. Он замер, будто в нерешительности, потом подлетел поближе и тихо протянул: – Слышь, Михалыч… А что я сейчас слышал… – Райское пение? – пробурчал дед. – Да и пора бы уж тебе… – Михалыч… – не обратил внимания на подколку Мировид, а только подлетел ещё ближе. – Тут это… Неладно что-то… – Ты о чём, болезный? – Дай полог тишины накину… – старый колдун замахал руками и начал бормотать что-то неразборчивое под нос, а когда его и Михалыча окружил зелёный кокон, удовлетворённо хмыкнул: – Таперича и поговорить можно. Эх, не та у меня сейчас силушка… Раньше бы я такой полог… – Не отвлекайся, кудесник, – остановил его страдания Михалыч, уже слегка встревоженный. – Что там у тебя произошло? – Федьку твоего погубить хотят, ёшки-матрёшки, – без предисловий выпалил колдун. – Кто?! – Ну, ентот ваш, костлявый. Который за главного тут. – Кощей?! Внучека погубить?! Да ты чего несёшь, страдалец?! – Кощей, Кощей, – покивал Мировид и ткнул рукой в катушку ниток. – Интересная какая хреновина… – Не задарю! – отрезал Михалыч. – Ты давай, не отвлекайся. Что это ты за сказки тут рассказываешь? – Сказки ваш кот знатно рассказывает, – оживился колдун. – Давеча детишкам о тридцати трёх богатырях хорошо так заплетал, я аж прослезился. И нелёгкая же доля у служивых… Такого ирода над ними поставили командовать, эх… – Мировид, – вздохнул дед, – что ты слышал про Федьку и Кощея? – А, верно, – закивал колдун. – Беда, Михалыч. Собралася сила тёмная и заговор свой тайный, колдунский супротив твоего Федьки задумала. Хана ему, точно. И кто теперь мне руку волшебную из подземелий достанет? – Рассказывай, – потребовал дед. – Только самое главное, а то начнёшь тут сейчас… – Ну ты чё, Михалыч, ёшки-матрёшки? – обиделся вдруг Мировид. – Да когда енто я?.. А, ладно. Слушай. Я тут за ученичком своим присматривал, за Лиховидом, как бы он опять куда не влез, а он, пакостник нерадивый у кабинета вашего костлявого притаился, да ухо прям через стену туда засунул. Ну и я, конечно прислушиваться стал, а как же. Михалыч, всячески стараясь продраться сквозь заросли рассказа древнего колдуна, попутно задавая ему миллион уточняющих вопросов, всё же уяснил ход происшедших событий в кабинете Кощея и хмуро задумался. Мировид, вскоре заскучав, удрал с бесенятами на улицу, а Михалыч, решившись, взялся за булавку: – Аристофан, Калымдай, Машка! Срочно чешите в библиотеку, разговор есть. Да тайно спешите, чтобы никто вас не приметил. И внучеку не говорите, понятно? – Буду через пять минут, – объявил Калымдай. – Братву позвать? – спросил Аристофан. – Ну что у вас опять случилось, дедушка? – капризно протянула Маша. – Быстро и тайно! – повторил Михалыч. – Только канцелярские. Живо-живо! – Клац? – Дизель высунул череп из генераторной. – Ну а куда без тебя? – вздохнул дед. – Пошли, касатик. Михалыч знаками поманил коллег вглубь библиотеки, когда они собрались там, а потом, открыв дверь знакомой всем соляной комнаты, мотнул головой: – Живенько. Угу, хорошо. Дизель, милай, прикрой дверку, а то я старенький ужо такие тяжести тягать. – Дедушка Михалыч, не томи, – взмолился Аристофан. – Что в натуре случилось? – И почему это от Теодора в тайне держать надо? – подхватила Маша. – Я, ребятки, – начал дед, усаживаясь на одиноко стоящий табурет, – сперва-то озаботился и даже испужалси, а потом подумал маленько головой своей старой, но мудрой… – Дедушка… – протянул Калымдай. – Наехал на нас Кощеюшка, – выпалил Михалыч и ухмыльнулся. – На кого тянуть-то вздумал?! На саму Канцелярию! – В натуре, дедушка? – поразился Аристофан. – Реально наехал? – А Мировид где? – вместо ответа оглянулся Михалыч. – Забыли старика, а ему самому сюда не проникнуть. Дизель, глянь-ка за дверь, касатик… Канцелярский скелет едва только начал открывать дверь, как в щель тут же влетел старый колдун: – Вы чего, ёшки-матрёшки, от меня запираетесь?! – Всё в порядке, Мировид, – отмахнулся дед. – Присаживайся, не стесняйся. – Господин Михалыч, – повысил голос Калымдай, – извольте объяснить ваши высказывания относительно Кощея-батюшки! – Ты мне ещё голову рубить кинься, – фыркнул дед. – Успокойся, никто вредить твоему земному богу не собирается. – Рассказывайте уже, дедушка, – потребовала и Маша. – Расскажу, расскажу, – кивнул Михалыч и кивнул на Мировида: – Вот он услышал разговор тайный Кощеюшки нашего и сразу же ко мне метнулся, за Федьку-то нашего переживая. А разговор тот был о том, как бы нашу славную Канцелярию в нужник по самые уши макнуть… – В натуре, дедушка?! – даже подпрыгнул на месте Аристофан. – Нашу Канцелярию?! – Странно это как-то… – сверля подозрительным взглядом Михалыча, протянул Калымдай. – Дальше ужо не надо рассказывать? – ехидно спросил дед. – Вот и заткнулись тогда. Не перебивайте, паразиты. Так вот… Я вначале-то вот точь в точь как вы задёргался, а потом понял, что Кощеюшка зла нам не желает. Просто решил для порядку нас нагнуть маленько из-за своего начальственного самодурства, а заодно и повеселить себя к празднику с нашей помощью. Забаву себе ко дню рождения устроить. – Как-то не очень благородно это звучит… – протянула Маша. – Нормально, – отмахнулся Михалыч. – Пущай царь-батюшка развлекается, жалко нам что ли? – А заодно и Канцелярию опустит? – прищурился Аристофан. – В натуре западло как-то, Михалыч. – Вот и я так же сначала подумал, – кивнул дед. – А потом прикинул… – Думаете подыграть монсеньору, дедушка? – задумалась Маша. – И такая мысль была, – захекал дед. – Почему бы и не подыграть? Нам не всё равно, как Кощеюшка развлекается? Лишь бы нас это не касалось. – Нас-то это как раз очень и касается, – пробурчал Калымдай. – В натуре, – кивнул и Аристофан. – Царь, блин, в шоколаде, а мы куче навозной реально по самые уши. – Не зря я вас уму-разуму столько лет учил, – растянул рот в самодовольной улыбке Михалыч. – Вот и я так рассуждать под конец стал мол, Кощеюшка пусть как хочет веселится, но не за наш счёт. – Что вы затеваете, дедушка Михалыч? – уставился на деда Калымдай. – А я, ребятки, – снова захекал дед, – так думаю: а пущай Кощеюшка резвится, мы мешать не будем, а даже поможем ему. Да только в самый последний миг всё так с ног на голову перевернём, что Канцелярия себя с самой геройской стороны покажет, а? – Поясни, дедушка, – попросил Аристофан. – Как-то всё в натуре запутанно… – Кощеюшка сам себя в угол загнал. Со своими сообщниками правила придумал для всего ентого веселья. И теперь речь уже идёт не об издевательстве над Канцелярией, а о самом обычном поединке, соревновании. – Это – другое дело, – повеселел Калымдай. – Как военные манёвры. – Вот я и подумал, – закивал дед, – а давайте мы и подыграем Кощеюшке? А как до последней черты дойдём, то выкрутим всё в нашу пользу. Они в правилах своих решили, что ежели мы не успеем до Кощеюшкиного дня рождения найти ту корону, о которой нам внучек талдычил, то будем считаться проигравшими. – А если успеем, дедушка? – ухмыльнулся бес. – Тогда большую фигу и скрутим всем этим заговорщикам, да славное имя нашей Канцелярии не опозорим! – Кстати, о внучеке, дедушка, – подняла бровь Маша. – А почему вы от мсье Теодора всё в тайне держать решили? – Я знаю в натуре, – не дал ответить Михалычу бес. – Босс если узнает про планы царя, то реально в обиженку уйдёт. – Точно, – согласился Михалыч. – Уж больно он обидчивый, не всякую шутку понять может. – Типа сразу же побежит заяву на увольнение писать, – подтвердил Аристофан. – Как он там вечно грозиться? – задумалась Маша. – Уйти на службу к губернатору и там свою Канцелярию создать? – В натуре, – хихикнул бес. – Реально мечтатель, блин. – Делаем вид, что мы не в курсе, – начал подводить итоги Калымдай, – проводим тактико-стратегическую игру с Кощеем-батюшкой, а в последний момент ловким манёвром кардинально меняем ситуацию и выходим победителями, так? – Верно, генерал, – подтвердил Михалыч. – Коротко и ясно. А внучеку дел городских побольше накинем, чтобы под ногами не мешался. Он енто дело любит. – Тогда никакого царствования по очереди и не надо, – облегчённо вздохнула Маша. – Лучше вместо городских проблем, пусть Теодор сидит себе на троне, пока мы по подземельям бродить будем. – Тормоза, – вдруг сказал Аристофан и взглянул на Калымдая. – Мы тут прикидывали… Ну, как бы это… Давай лучше ты, братан. – Удачный случай выдаётся с этим царствованием, дамы и господа, – рубанул генерал-аншеф. – Почему бы нам под шумок не решить и некоторые стратегически важные государственные задачи? – Африку захватить надумали? – хихикнул Михалыч. – Али Европу под себя подмять хотите? – Не смешно, – насупился Калымдай. – У нас полный бардак на западной границе, практически заблокирован выход к морю… – Про восток ещё скажи, братан, – подсказал бес. – И на востоке не всё ладно, – согласился генерал. – Когда ещё у Кощея-батюшки до всего этого руки дойдут? А мы ему тут и поможем. Благо, что армия у нас теперь могучая. – И он вдруг вздохнул. – Только необученная ещё. – Заканчивать нам пора, – вдруг спохватился Михалыч. – От взгляда Кощеюшки мы за солью-то спрятались, но он запросто может что заподозрить. Да и внучек один сейчас… Небось, волнуется… – Волнуется реально, – хихикнул Аристофан. – О том, кто ему типа ужин подаст. – Короче, – Михалыч обвёл взглядом коллег, – о главном мы договорились? – Все кивнули. – Ну а мелочи по ходу обсудим. Пошли! Вперёд, Канцелярия! Ух и врежем же мы Кощеюшке! Неделю назад. Захаров Фёдор Васильевич – Босс… ты это… того… – очень смущённо начал Аристофан, когда после ужина мы с ним спустились по парадной лестнице в город. Я хотел повидаться с Губернатором, а у беса были какие-то дела в полиции. – Ну, как бы это в натуре?.. Ну, типа… Блин. Этого… – Что ты опять натворил? – устало вздохнул я. – Ты чё, босс?! У меня всё ништяк, отвечаю! Только, блин, тут того… Засада тут, короче, блин. – Давай, выкладывай. – Угу. Только, босс… ты того… забожись, что никому, ага? – Век воли не видать, – я щёлкнул ногтём по зубу, а потом чиркнул им по горлу. – Так нормально? Перекреститься не надо? – Пойдёт, босс. Ты завязывай прикалываться, тут реально дело серьёзное. – Да что случилось?! – взволновался я. – Типа царь на нас конкретно наехал, босс. Только об этом говорить нельзя, понял? – Да понял я, понял, рассказывай давай. – Он реально опустить Канцелярию хочет, прикинь. Ему какая-то падла вломила, что мы под гору за ништяками полезем, вот он и решил нам типа косяков на каждом углу накидать. Типа мы все такие на понтах, а ему обидно. Типа крутые, блин. – Вот зараза… – В натуре, босс. Но нам Мировид твой на царя настучал и Михалыч реально всю кодлу нашу собрал и решили там на сходняке, что мы типа лохами прикинемся, пусть царь поприкалывается, а в последний момент мы такие обана! и в дамках, сечёшь? – Угу. А почему меня не позвали? Что за тайны такие? – Да вот же, босс… Михалыч сразу заявил, что ты кипиш подымешь. Типа в обиженку уйдешь и нам весь кайф обломаешь, понимаешь? А так мы реально царю фигу скрутим и Канцелярия в шоколаде будет. А если ты предъявы начнёшь кидать, то весь прикол нам обломаешь. – Вот вы… Заговорщики, блин! – В натуре, босс. Прикольно, да? – Ужасно прикольно, – вздохнул я. – Развлекайтесь на здоровье, я мешать не буду, не волнуйся. – Ништяк, босс! – обрадовался бес. – Только ты типа того… нашим не говори, что я их вломил, лады? Я же реально о тебе беспокоюсь. Ты же – босс и тебе в курсе надо быть. – Не переживай, буду молчать. А вот когда я возвращался домой, у ворот Дворца был перехвачен явно поджидавшим меня Калымдаем: – Фёдор Васильевич, на минутку. По конфиденциальному делу. Тут это… Ага, я нечто подобное уже слышал недавно. И я угадал. – У нас тут ситуация сложилась… Только я вам, как офицер офицеру. Прошу наш разговор держать в тайне от всех, включая и сотрудников Канцелярии. – Да что случилось?! – мастерски изобразил я волнение. – Конечно, буду молчать, а как же. Рассказывай. Ну и дальше уже по накатанной: царь-батюшка порезвиться надумал, а мы про его планы узнали и решили свою игру сыграть, да собрались всей Канцелярией, что бы вас, свет наш батюшка-секретарь не волновать… Ну и так далее. – Понял, Калымдай, – кивнул я, когда он закончил доклад. – Правильно сделал, что сообщил мне, молодец. – А я, конечно, тебя не подведу и о нашем разговоре никто не узнает, обещаю. В разговоре с Калымдаем меня больше всего заинтересовали его планы об укреплении наших границ. Мысль была здравая. Я и сам потихоньку о таком задумывался, но было немного боязно проводить такие масштабные изменения. Мне и каспийских приключений хватило. А тут… Ну, пусть попробует. Помогу, конечно. А следующая была Маша. – Мсье Теодор, – перехватила она меня, когда я, зевая, плёлся из Канцелярии в свою квартиру. – Думаю, вы должны знать, мон ами… Угу, всё то же самое, включая искренние мои обещания держать всё в секрете. И кто там остался? Михалыч? Точно. С Дизелем на пару. Они вытащили меня прямо из постели, тихо постучав в дверь и разыграли по уже известному мне сценарию короткую, но драматическую сценку «Злодей Кощей против славной Канцелярии». – Деда… Дизель… – проникновенно протянул я, прощаясь с очередными заговорщиками. – Спасибо! За заботу спасибо и за то, что верите в меня. Не подведу. Оправдаю. И, конечно же и словом никому не обмолвлюсь о нашем разговоре. – Что там, Федь? – сонным голосом спросила Варюша, когда я нырнул под одеяло. – Да очередные заботы намечаются. Всё как всегда. Прикинь, Варюш, мы же тут под Холм завтра пойдём, так вот… – Давай спать, Феденька, – перебила меня супруга. Я заткнулся и обиженно засопел в подушку, а только через несколько минут до меня дошло. Это же так заклинание Кощея действует! Ну то, о котором я сегодня уже несколько раз слышал от моих канцелярских заговорщиков. Получается, что я ни с кем поговорить о Холме не смогу? Все сразу тему менять будут? Прикольно! Надо будет завтра на других попробовать. Неделю назад. Кощей (окончание) – Заговорщики! – фыркнул Кощей, в очередной раз, закончив сканирование Дворца. – Канделябром вас по темечку! Кого обдурить вздумали?! Меня, Великого?! Ну, Федька, ну, Канцелярия… Ох и порезвимся же! Глава одиннадцатая, итогово-праздничная – Ваше Величество! – заорал я в потолок. – Ну что за дела, а?! – Ха. Ха. Ха. – Ответил потолок голосом царя-батюшки. Ну, разумеется Кощей, кто же ещё? – Так нечестно, Ваше Величество! – продолжал надрываться я. – Почему это? – искренне удивился царь-батюшка, являя нам наконец-то свой светлый облик. Точнее – мрачный и ужасный, угу. – А давай у судебной комиссии спросим, честно или нечестно? Будимир с Сержио и отцом Пантелеем посовещались шёпотом у двери, а потом вперёд выступил Пантелей Сергеевич, держа подмышкой волшебную руку Мировида, и заявил: – Комиссия считает, что правила не были пока нарушены ни одной из сторон. – Вот! – указал Кощей на судей. – Я тебе что, мазурик какой, на базаре фальшивыми векселями торгующий? У меня всё и всегда по-честному. А, кстати, а ты почему без силовой верёвки? – И он метнул в меня зелёное щупальце, которое почти ткнувшись мне в грудь, тут же отлетело обратно и хлестнула Кощея по ногам. – А у меня талисманчик волшебный, понятно?! – злорадно завопил я. – Честно, честно, – закивала одновременно комиссия в ответ на вопросительный взгляд Кощея. – Ну и ладно, – пожал он плечами. – И так хорошо. – Тут всё дело в том, Ваше Величество, – начал я плести очередной бред, заговаривая царю зубы, одновременно делая короткие незаметные шаги к короне, – что все эти ваши правила, они, конечно, имеют быть место, но по сути, по существу, так сказать… – Стой на месте, Федька! – погрозил мне пальцем Кощей. – Магию ты, может, и отразишь, но кулаком в лоб я тебе засажу запросто. – Блин, – остановился я. – Предлагаю ничью. – Да с чего бы это? – удивился царь-батюшка. – Лучше ты признай, что я сильнее всей вашей Канцелярии и покончим с этим. – Да запросто, – пожал я плечами. – Разве в этом кто-то сомневался? – Вслух скажи, полностью! – потребовал Кощей. – Вы как дитя малое, – вздохнул я. – Хорошо, хорошо, мне не сложно. Вот, пожалуйста: царь-батюшка сильнее и круче всей нашей Канцелярии! Нормально? Успокоились? – Все слышали?! – радостно заорал Кощей? – Оттож! Он взмахнул рукой и все опутывающие силовые верёвки исчезли, а мои соратники освободились. – Зараза! – завопил Михалыч, кидаясь на Кощея с занесённым топориком, другой рукой толкая Аристофана к постаменту. – На Канцелярию тянуть вздумал?! Тишка да Гришка, метнувшись вперёд, вцепились в сапоги Кощея, Маша взвилась под потолок, а Дизель стал обходить царя-батюшку сзади. Лишь Калымдай замешкался и остался на месте, нерешительно покачивая саблей в руке. – Вы чего?! – оторопел Кощей. – Михалыч, сдурел? – Отбой, братва! – заорал Аристофан, размахивая короной. – У меня цацка! В натуре, у меня! – Оттож, – спокойно сказал дед, останавливаясь и пряча топорик в суму. – И кто теперь проиграл? – А? – мудро сказал Кощей. – Вот, паразиты… Я повернулся к комиссии: – Ну? Они опять пошептались и теперь вперёд выступил Сержио: – Если формально учитывать правила поединка, то проигравшей стороной признаётся, уж простите, Государь, признаётся наш дорогой и великий царь-батюшка! – А если не формально? – склонил голову на бок Кощей. – Всё равно, Ваше Величество, – поклонился Сержио. – Вы проиграли. – А я специально! – завопил Кощей. – А может быть я поддался! – Надо было больше на Канцелярию ставить, – задумчиво протянул Пантелей Сергеевич, но тут же спохватился, уловив ехидный взгляд Михалыча: – Хоть споры и грех, но выигрыш пойдёт на богоугодное дело, на постройку храма! – Тьфу! – одобрил его действия Кощей. – А это – вам, Ваше Величество, – протянул я ему взятую у Аристофана корону. – Поздравляю. – Зараза! – поблагодарил царь-батюшка. – Ну и ладно. Ну и не больно-то хотелось. – Да ладно вам, – пожал я плечами. – Вы же хотели развлечься и у вас это получилось. Вон ещё и корону какую урвали. Классная, да? Нравится? – Мы больше не нужны? – потянул к выходу коллег по комиссии Будимир. – Советую поскорее огласить результаты горожанам, а то они вам полгорода разнесут от нетерпения. – Всё же хорошо закончилось, Кощеюшка? – примирительно сказал дед. – Повеселились, а тебе ещё вона и корона досталась. – Практически – военные манёвры, – довольно кивнул Калымдай. – Ништяк оттянулись, – согласился Аристофан. – И Теодор не ныл постоянно… – зевнула Маша. – Ладно, – махнул короной Кощей. – Пошли домой. К Палычу на кухню – пир закатим. – Никуда вы не пойдёте, голубчики! – раздался вдруг злорадный скрипучий голос. – Попались, наконец-то! – Да сколько же можно? – вздохнул я. – Ну и кто там ещё? – Филимон? – выдал вариант Аристофан. – Так босс же его конкретно прибил… – Филимон – жалкий слуга! – пояснил голос. – А я – великий маг всей Гирляндии, Фосухенда, Пратортваны и… – И Пиндостана, – подсказал я. – А это ещё где? – удивился голос. – А, не важно! Важно, что живыми вы отсюда уже не выйдете! – Почему это? – искренне удивился Кощей. – Не ты ли, призрак бестелесный, остановишь нас? – И остановлю и убью, – подтвердил голос. – А пойдёмте обедать? – зевнула Маша. – Шашлычок! – погладил я, заурчавший в предвкушении пира, живот. – Это ваше мясо, Теодор… – вздохнула Маша. – Я всегда говорила, что… – Вы о чём, покойнички?! – возмутился голос. – Готовьтесь к смерти! – Покойники, готовящиеся к смерти? – удивился Калымдай. – Ну никакой логики… – Убью! – завопил призрак. – Приди и убей, – предложил Кощей. – Ну, где ты там? – А вот он я! Трепещите! В воздухе под потолком медленно проявилась тёмно-коричневая фигура. Круглая, лохматая и довольно симпатичная. Правда, без глаз, ушей, рук и прочих частей тела. Просто такой меховой шар в полтора метра диаметром. – Ух ты, лапушка какая! – умилилась Маша. – А иди ко мне, пусечка-милюсечка! – Я тебе – великий маг Банробанус, а не какая-то там лапушка! – затрясся от гнева шар. – Барабанус! – хихикнул Аристофан. – Ну, всё, – вдруг успокоился великий маг. – Сейчас всех и убью. – Да с чего ты это взял? – развёл руками царь-батюшка. – Откуда такая уверенность? – Дык, оружием меня не взять, – начал охотно перечислять шар, – из сопляка вашего колдун, как из беса – светская дама… – Бр-р-р! – содрогнулся Аристофан. – …ну а ты, костлявый, – продолжил Банробанус, – сам себя в ловушку загнал, ограничив мощь свою колдунскую! Всё? Всех я перечислил? – И как такие только до старости доживают? – устало протянул Кощей, снял с пояса магический изумруд и грохнул его об стену. – Мама, – сказал призрак. – Н-н-на! – Кощей выбросил в его сторону руку и тут же огромный, зелёный кулак засадил прямо в шар. – Зараза! – завопил колдун и рванул в дальний конец комнаты. – Я тебе это ещё припомню, костлявый! И он пролетел прямо через закрытую дверь, которую я раньше и не заметил. Дверь, которая вела в неисследованную область Холма. – Ату его! – радостно завопил царь-батюшка. – Погнали на Банробануса охотиться! – Ну, Ваше Величество… – вздохнул я. – Как дитё малое, – согласился Михалыч. – Вы чего? – обернулся к нам Кощей, уже намеривающийся ринуться в погоню. – Весело же! – Потом поохотитесь, Государь, – присоединился к голосам разума и Калымдай. – У нас сегодня дел ещё много. – Тьфу! – загрустил Кощей. – Ну чего вы такие занудные? – В другой раз порезвитесь, Ваше Величество, – предложил я. – Сейчас нам выйти отсюда надо, придворные и горожане ждут. Кроме того, нам передать дела вам надо, а вам, соответственно царство принять. Ну и пообедать тоже… – Нам же, Кощеюшка, – мирно протянул дед, – ишо к завтрашнему празднику готовиться надо. Енто тебе на троне сидеть да пряниками чавкать, а нам пахать придётся. – Тьфу! – согласился с нашими доводами царь-батюшка и жалобно протянул: – А потом придём, поохотимся? – А как же милок! – потянул его к выходу за полу плаща Михалыч. – Ещё как поохотимся, даже не сумлевайси! – Ну, ладно, паразиты, – вздохнул Кощей. – Уговорили. *** Пировать на кухне мы, конечно, не стали. Пир завтра. Но отобедали просто сказочно. Иван Палыч на радостях, получив свой выигрыш у Сократа, просто превзошёл себя. А вот за десертом мы всё же отправились к нам в Канцелярию и тут уже Михалыч показал мастер-класс, колдуя над своими оладиками. – Вот теперь можете задавать вопросы, – царь-батюшка, тяжко отдуваясь, отодвинул от себя ополовиненную миску с оладиками, потом обречённо махнул рукой и снова придвинул её к себе. – Михалыч, сгущёнки подлей, а? – Чур, я первый, без базара! – опередил всех Аристофан. – Государь, а где ты ныкался в натуре? – Да там же, в подземелье, – пожал плечами Кощей. – Мы Его Величеству, – добавил Гюнтер, – кушеточку принесли и за горой золота в одной из комнат и поставили. – А Гюнтер мне каждый день сигары и пожрать таскал, – добавил Кощей. – Прямо диверсант-разведчик в натуре! – восхитился Аристофан. – А мы тебя там ни разу не засекли. – Я там и не ходил, – фыркнул дворецкий. – Из наших складов прямой ход ведёт, прямо к той комнате, где корона хранилась. – Так это же… – я на секунду задумался, – это же тебе пришлось по другой половине Холма ходить? Где ещё никто из нас не был? – По прямой быстро, Ваше Высочество, – Гюнтер немного помялся, но всё же сказал: – Только там темно и страшно. Но я ходил исключительно прямо, никуда не сворачивая. – Орёл! – восхитился я. – Медаль Гюнтеру! За героический откром царя-батюшки! – А эти мелкие чудовища? – спросила Маша. – Ну, которых только когтём заденешь и они ПУФФ! – она взмахнула руками. – Мои, – поморщился Кощей. – Совсем слабые из-за колдунского ограничения, сами видели. – Зато много, – вступился за своего земного бога Калымдай. – Это, да, – довольно протянул Кощей. – Там к вам Агриппина Падловна подойдёт, – перешёл я к делам. – По вопросу защиты новой казны. Вам же по силам будет охранные заклятия на подземелья наложить? А то все эти драгоценности и хранить больше негде. – Дельно, – одобрил Кощей. – Обеспечим защиту, а как же. И, кстати, – он взглянул на деда, – много спёр, Михалыч? – Спёр, – неожиданно для всех, признался дед. Он порылся в кармане штанов и, выудив золотую монету, положил её на стол. – Вот. Себе думал оставить. Как зубы повыпадают, то я как положено, из золота новые и вставлю. Да может ещё чуток останется моим Тишке да Гришке на лычки, когда ты их, Кощеюшка, за заслуги сержантами назначишь. – Ну, да, конечно! – хохотнул Кощей. – Так я и поверил! – Ну хоть мальцов моих тогда… – Рано им в сержанты, – отрезал царь-батюшка. – Не доросли пока. Тишка да Гришка задумчиво посмотрели на Кощея, а тот погрозил им пальцем. – А мы тут, Государь, – тоже стал докладывать Калымдай, – границы наши укрепили. – Знаю, – кивнул Кощей. – Правильно. – И Крым ещё того… – добавил я. – Тоже укрепили. – В курсе, – снова кивнул царь-батюшка. – Молодцы. Хватит нам армии? Ещё поднять скелетов не надо? – Пока достаточно, Государь, – поклонился Калымдай. – Но будем иметь в виду ваше щедрое предложение, – снова встрял я. – И Византия ещё, Кощеюшка, – доложил Михалыч. – Ну и церковь там тоже… – Тьфу! – одобрил и эти наши действия Кощей. – Да дайте же отдохнуть монсеньору! – возмутилась Маша. – Накинулись с делами… Скажите лучше, сир, понравился вам наш подарок? – Полезная штуковина, – кивнул Кощей. – Угодили. – Да? – заинтересовался я. – Она что-то делать может? – А примерь,– сунул он мне корону, с которой не расставался, таская её с собой и на кухню и к нам. Я с опаской возложил корону на голову и тут же перед моими глазами прямо в воздухе возник план всего подземелья, со всеми комнатами, горами золота и даже было видно, как передвигаются крохотные фигурки счётной группы бухгалтерии. А в нехоженой ещё нами части Холма, среди лабиринта комнат и коридоров, я увидел красную точку, медленно плывущую по одному из проходов. Так это же этот!.. Как его? Барабанус, короче. – Ух, ты, класс! Это же теперь по всему подземелью шастать можно! Все тайны открыть, все сокровища найти! – Моя! – сорвал Кощей корону с моей головы. – Мне тоже интересно. – Дети… – вздохнул Михалыч. – Иди, Кощеюшка, отдыхай. Завтра у тебя день тяжё-о-олый будет. Да и нам надо к твоему празднику начинать готовиться. – Вы не забыли, Ваше Величество, – напомнил я уже вставшему из-за стола Кощею, – что вам завтра ещё речь толкать на День знаний? – Помню, – поморщился царь-батюшка. – Вот придумали же… – Пошли! – вскочил Михалыч и подмигнул Аристофану, едва за царём закрылась дверь. – Пора наш выигрыш у Сократа получить! – Так ты тоже ставку сделал, деда? – хохотнул я, но осёкся, заметив серьёзные физиономии коллег. – Чего? – Мы все скинулись, Фёдор Васильевич, – пояснил Калымдай. – На нашу победу. А как же иначе-то? – О-о-о… – Я за тебя внёс долю, – успокоил дед. – Не переживай, внучек. – Вот вы дельцы! – помотал я головой в восхищении. – И много поставили? Поставили много. Когда мы заявились за выигрышем в «Великолепный бес», Сократ и плакал, и стонал на полгорода, и на закатное солнышко подвывал, но Михалыч был неумолим. Хотя для меня тут дело не в деньгах было, а в принципе. Идя через площадь к Сократу, я сразу видел, кто был за нас, а кто ставил против. Нам улыбались и показывали большие пальцы, а смельчаки даже легонько хлопали нас по плечам, но много было и таких, кто при виде нас хмурился и тяжко вздыхал. Ну а кто вам виноват? Сомневаться в способностях Канцелярии?! Вот и получите заслуженное. Пока Сократ отсыпал Михалычу наш выигрыш и писал расписку на оставшуюся половину, отписывая в качестве залога свою будущую прибыль с кабака за год вперёд, я остановил Ивана-губернатора, заглянувшего сюда на шум: – Вот от кого не ожидал, Вань, так это от тебя. Столько мы с тобой дел наворотили, а ты в меня так и не поверил? – Да не я это, – махнул герцог Кощейградский рукой. – Супружница моя, Елька… Заладила мол, за Кощея-батюшку будем и всё тут! Мол, это… как его?.. А! Патриотично, вот! Ну, вот и… вот. – Попал братан под каблук! – заржал Аристофан и хлопнул Губернатора по плечу. – Умнее в другой раз будет, – отрезал дед. – Своей головой наконец-то думать начнёт. – Начну, – вздохнул Иван. – Вы уж не серчайте, а? – Да всё в порядке, братан, – успокоил Аристофан. – А вот кота нашего если увидишь, то так и передай ему, чтобы бабки на лазарет копил. – Я Бене хотел дуб с Русалкой в Городском парке посадить, – поддержал я беса, – но он, паразит, так ехидно хвостом махал, когда мы в Холм шли! Фиг ему теперь, а не дуб! – Ну ладно Гюнтер, Падловна да Виторамус, – подхватил дед. – Их по долгу службы обязали против нас пойти, но Горыня?! – Бабы, – вздохнул Аристофан. – Вот ты-то мне и нужен, Федюнчик, – перехватила меня тётка Ягута, едва мы вышли из «Великолепного беса». – Завсегда! – остановился я. – Ребят, вы идите, а я попозже подойду. – Я подожду, внучек, – подозрительно прищурился дед. – Ревнивец ты мой лысенький, – умилилась тётка Ягута. – Бр-р-р! – содрогнулся я. – Так что там у вас, тёть Ягут? – Да вот же, – вздохнула она. – Варька твоя меня завтра заставляет речь говорить перед школярами и их учителями, а я же, Федька, во всей ентой вашей науке ни в зуб ногой. А ну как осрамлюсь перед всем честным народом? – Не вопрос, – махнул я рукой, – народ у нас тоже, знаете ли во всех научных тонкостях не сильно разбирается. Задвините им что-нибудь заковыристое, тот же синхрофазотрон упомянёте и все в восторге будут. – Чаво? – она широко отрыла глаза. – Заклятие какое-то штоль? – Понятно, – кивнул я сам себе. – Пойдёмте к нам, я вам книжку открою на компе. Есть у меня что-то вроде «Физика для самых маленьких». Там вникать особо не надо, просто запомните несколько красивых, мудрёных слов, а завтра будете их в вашу речь куда попало пихать. – Федюнчик! – облапила меня тётка. – Спас, соколик! – Но-но! – нахмурился дед. – Хватит вам тут обниматься, пошли науку учить! *** Утро этого хлопотного праздничного дня началось у меня на рассвете. Да, что бы там на меня не наговаривали, а поспать до обеда мне крайне редко удаётся. Работа… А сегодня поспать мне не дала Варюша, метавшаяся по квартире, собираясь на праздник. Ну, это кому-то и праздник, а нам с ней пахать и пахать… Проводив супругу сочувствующим взглядом, я оделся и поплёлся в Канцелярию. Подремать и там не дадут, но хоть позавтракаю, да и вообще, надо же руку на пульсе нашей жизни держать, натворят же без меня, работнички… Это я от голода ворчу. Не волнуйтесь, сейчас перекушу и буду в норме. – Федька, ну где тебя носит в такой-то день?! – поздоровался Михалыч. – Босс, гони Шмат-разум! Реально срочно надо! – поприветствовал меня и Аристофан. – Клац! – привлёк моё внимание Дизель и указал костлявым пальцем на бесенят, которые в ожидании мультиков в нетерпении скакали по креслу перед монитором. – Теодор, – присоединилась и Маша к группе встречи любимого начальника, – Шарлик спрашивал, надо ли ему рыцарский доспех одевать или же обычного мундира хватит для праздника? Ох, когда же мы свой этикет разработаем? – Фёдор Васильевич, – отдал мне честь Калымдай, – я оцепление вокруг города выставил на всякий случай, а не усилить ли полицейские патрули моими скелетиками? Мало ли что… – Ваше Высочество, – вошёл Гюнтер. – Государь велели вам… – И вам всем – здрасте! – рявкнул я и ушёл в мою старую комнату, громко хлопнув дверью. – Одна ты меня не донимаешь, – кивнул я золотой статуе, – спасибо. – Феденька, внучек, – поскрёбся в дверь Михалыч. – Ну хватит ужо капризничать. Все на нервах сегодня. Иди-ка оладики трескать, там и малый приём для сотрудников устроишь. А куда деваться, внучек? Служба. Это, да. Служба. Ладно, сейчас подпитаю организм быстрыми углеводами и буду в норме. Всё равно ведь покоя сегодня не будет. – Ты! – ткнул я в Аристофана, проглотив первый оладик. – Зачем Шмат-разум? – Про гостей мы забыли, внучек, – ответил за беса дед. – Как всегда в последнюю минуту и вспомнили. – Князей на праздник притащить хотите? – И царя Радика, – подтвердил дед. – Так бы и сказали, – проворчал я и протянул коробочку Аристофану. – Смотри, не потеряй и не пропей! – Вот ты босс, в натуре… – вздохнул он и исчез, прихватив Шмат-разум. – Дизель, запускай генератор! Сейчас дожую и включу ваши мультики. – А что мне Шарлю передать? – продолжала донимать меня Маша. – В полном рыцарском облачении и на коне, – кивнул я. – Поржём хоть. – Ну, Теодор… – Машуль, ну чего вы ко мне с этикетом привязались? Да как удобней, так пусть и приходит. Ты ещё спроси, какого цвета носовой платок у посла должен быть. Если он у него вообще есть. Маша фыркнула и покинула нас. Ябедничать побежала точно, ну и на здоровье. – Калымдай, – повернулся я к нашему вояке, – и ты туда же? Проблемы у тебя не генеральские, а на уровне прапорщика. Разжаловать до подходящего звания? Не? Ну тогда сам и решай эти мелочи. – Моя очередь, Ваше Высочество? – уточнил Гюнтер. – Твоя, твоя… Завтракать будешь? – Хотелось бы, – вздохнул дворецкий, – но времени на это никак нет. Его Величество велели вам передать вот это, дабы вы соответствовали, а не шлялись по Дворцу голодранцем. Это – цитата была, не извольте гневаться. Я бы по-другому выразился, – и он протянул мне красную атласную подушечку, на которой лежала небольшая корона. – Вот, блин. – Принц вы или не принц? – пожал он плечами. – А надеть всё же рекомендую, во избежание гнева Его Величества. Сами знаете… – Деда, а давай убьём кого-нибудь? Глядишь и полегчает… – Обязательно убьём, внучек, – Михалыч забрал подушку с короной и положил их на стол передо мной, – только не сейчас, а попозже, после пятой здравницы Кощеюшке. – Ну, хоть Гюнтера давай сейчас убьём? – заныл я. – Ну что тебе, жалко что ли? – Я вас тоже люблю, Фёдор Васильевич, – вздохнул дворецкий. – Пойду, а то Государь осерчает на моё долгое отсутствие. – Как он там, кстати, – крикнул я в спину Гюнтеру. – В делах, как обычно, – на ходу ответил он. – Конечно, в делах, угу, – пробурчал я. – Одни мы бездельничаем. – Да что с тобой сегодня, внучек? Ворчишь, как дед старый. На, вот, – Михалыч поставил передо мной рюмку коньяка. – С утра – коньяк?! – я опрокинул рюмку. – Ух! Вот ты придумал, деда! Мне же ещё работать! – Больше не дам, – предупредил дед. – Через час ужо праздник начнётся, надо тебе тверёзым там быть, внучек. – Угу, – я повертел корону в руках, а потом попытался пристроить её на голову. – Соскальзывает, деда. И как Кощей их постоянно носит? Может, он мне не тот размер подсунул? – Шнурок сейчас прикрепим к ней, будешь под подбородком завязывать и всех делов, – отмахнулся он. – Хватит ворчать, внучек. Иди, вон, уложи поудобнее завтрак в пузе на диване, а я тебя разбужу, как пора праздновать будет. – А и то, – вздохнул я и поплёлся к дивану, прихватив пепельницу. – Зараза ты Федька всё-таки, – вдруг сказал мне в спину дед. – И Варька твоя… Сколько я вам хорошего сделал, а вы?.. – Ой, только снова не начинай, а? – я плюхнулся на диван и пристроил пепельницу на животе. – На следующий год и твои паршивцы в школу пойдут. – А могли бы и сегодня! – взвился дед. – У всех детишек праздник, все радуются, а мои бедолаги так и будут весь день в уголку рыдать от обиды немеряной! – Деда, ты вот у нас мудрый, знающий, грамотный, а как скажешь иногда что-нибудь, так даже стыдно за тебя становится. – Мда? – он задумчиво покачал в руке сковородку, разглядывая меня, будто прицеливаясь. – И енто о чём это ты, внучек? Конкретизируй, пока живой ишо. – Вот ты, деда… – я выдохнул в потолок клуб дыма. – Все эти детишки, как скелеты наши будут одинаковые в своей форме стоять шеренгами, так? – Ну? – Эх, ты… А твои паршивцы будут не где-нибудь, а у царского трона ошиваться, у всех на виду, да ещё и в своей лейб-гвардейской форме. Понял? Их-то уж, волей-неволей, а все заметят. Уж покрасуются они на публику во всю. – Ой, внучек! – отложив сковородку, всплеснул руками дед. – А ить, прав ты! Будет и моим мальцам сегодня хоть какая радость! Тишка! Гришка! А ну, выключайте свои мультики и марш за формой! Мне её ещё отгладить нужно, да на сапожки блеск навести! Ужо не останетесь вы сегодня без внимания! – Особенно, если они на глазах у всего честного народа, трон у царя-батюшки уведут. *** Детский праздник у нас прошёл хорошо. Масштабно и душевно. Только постоянно мешался Мировид, шныряя повсюду со своей колдунской рукой, в которой была зажата очередная ценная находка. – Убьёт его Агриппина Падловна, – задумчиво протянул я, разглядывая дырокол, зажатый в кулаке Руки Добиуса, пролетавшей мимо нас вдоль Дворцовой площади. – Давно пора, – отмахнулся дед. – Смотри, трон Кощеюшки тащат. А вот и сам он сзади плетётся. Кощей-батюшка был сегодня демократичен. Обычно его прямо на троне выносили, а тут он сам подошёл к нам и приветливо рявкнул: – Где смартфон?! – Сегодня придётся вам без Моцарта, Ваше Величество. Сержио будет репортаж делать. Это же какое событие! Надо осветить в прессе обязательно. – Гюнтер! – Извольте, Государь, – протянул дворецкий Кощею меч. – Только что наточил. – Вот так, на глазах у детей? – не поверил я. – Да и Варька Федькина в нашу сторону посматривает со вниманием, – предупредил Михалыч. – В другой раз, Государь? – Гюнтер принял меч назад. – Зараза! – подтвердил царь-батюшка и сурово взглянул на меня: – Закурить есть? – А как же, Ваше Величество, – достал я сигару из внутреннего кармана плаща. – Только вам на трон пора карабкаться, вон детишки уже почти выстроились, а публика так с полчаса тут в нетерпении скачет. – Зараза! – повторил Кощей и взгромоздился на трон. – Гюнтер, огоньку дай. – И коньяку, – посоветовал Михалыч. – А день-то только начинается… – Я на минуточку, – быстро проговорил я, заметив, как Варя машет мне рукой. – Всё равно убью, – пообещал Кощей. Ничего, потерпит и без музыки. Хоть один раз как все пострадает от речей и официоза. – Федь, ну где твой браслет колдунский? – зашептала Варя, когда я подошёл к ней. – Вот только скажи, что забыл! – Женщина, – свысока поглядел на неё я, – ты забыла, за кого замуж вышла? – Вот именно, – вздохнула она. – Давай и покажи, как им пользоваться. – Надеваешь на руку и крутишь вот в эту сторону, – пояснил я принцип работы выклянченного на сегодня у Виторамуса артефакта. – Смотри, не перепутай. Если в другую сторону крутнёшь, то в росте увеличишься. – Ладно, пойду, – снова вздохнула супруга. – Сейчас уже начинаем. Браслет, как вы догадались, нужен был для ораторов. Перекричать толпу у нас только Кощей может, да и то колдунство своё активно для этого применяет, а простым смертным, вроде моей Вари или тётки Ягуты, без усиления звука, никак. Детишек городской и Дворцовой школ выстроили рядом, а студенты Училища Волшбы, стали шеренгой перпендикулярно им, а рядом с ними, продолжая строй, только отступив на пару шагов, сияли улыбками ученики Школы магии. Ну, Умила с Вовкой, Катюша и все остальные. Я, кстати, говорил, что Училище Волшбы успешно перебралось к нам? Это у них быстро получилось с такой-то бандой учителей-колдунов. Выдрали с корнем деревья в лесу за Восточными воротами и уложили их рядом со стенами на радость нашим мужикам, тут же оприходовавшим древесину на хозяйские нужды. Только эти маги не абы как деревья валили, а по указке ректора Лопобагуса, пробили сначала километровую дорогу вглубь леса, а там уже расчистили большую поляну, куда одним махом и перенесли основное здание и хозяйственные постройки. Сам не видел, в подземельях тогда был, но говорят, что справились колдуны быстро, за час. Ну и хорошо. Так вот, праздник. Торжественную часть открыла Варюша, коротко поздравив первоклашек, их родителей и учителей и передала браслет тёте Ягуте. Я, честно говоря, нашего Министра науки и образования и не слушал толком. Я и в своём мире этого занудства наслушался более чем достаточно, а теперь просто стоял, скрючив важную физиономию и размышлял о вечном: подаст ли на Кощеев праздник Иван Палыч шашлык или нет? Интересно, а эльфийское пиво завезли? Под шашлык оно чудо как хорошо идёт. Прервали мои страдания последние слова тётки Ягуты, которые она произнесла грозно и торжественно: – …а когда вырастете большими и умненькими, то пойдёте продвигать науку в нашу Академию и будет тогда у нас в каждой избе по синхрофазотрону стоять, вот! Ответные речи родителей я пропустил, а вот когда Варя вывела за руку девчушку с большими белыми бантами на голове, заинтересовался. – Сейчас наша Танечка прочтёт вам стишок, который сама и сочинила! – объявила Варя и сняв браслет со своей руки, одела его на руку девчушке. Первоклашка сделала ещё шаг вперёд, картинно откинула руку в сторону и заголосила, старательно выговаривая слова: Сперва он город обустроил, Но на исходе летних дней, Щедро школу нам построил, Дедушка Кощей. Сильно худосочен И большой злодей, Но с нами добрый очень, Дедушка Кощей С книжками, тетрадями будем мы дружить, Дабы научиться, как царю служить. Станем на всём свете примером для детей, Чтоб гордился нами дедушка Кощей! Как я не оглох от аплодисментов и восторженных воплей, до сих пор удивляюсь. А Кощей слез с трона и спустился к народу, на чёрный мрамор площади. – Подь сюды! – поманил пальцем девчушку царь-батюшка. – Да не бойся, не съем. – Мне мама с папкой сказали, что тебя не надо бояться, – пожала плечами Танечка и подошла к нам. – Сама сочиняла? – Ага, – кивнула бантиками девчушка. – Ну и Варвара Никифоровна маленько помогла. – Молодец. Загадывай за это желание, – приказал дедушка Кощей. – Любое-любое?! – распахнула она глазёнки. – Ага, – важно подтвердил Кощей. – Любое. – А можно мне щенка? – Какая хорошая девочка, – всхлипнул Михалыч. – Найдём тебе собачку, внучка! Даже и не сумлевайси! – Ура! – девчушка вцепилась за полу плаща Кощея и заверещала: – Лохматого и с ошейником! И чтобы только мой был! Отодрав от себя восторженно орущую на весь город Танечку, Кощей снова залез на трон, но садиться не стал, а, наоборот, расправил плечи и выдал обещанную речь: – Кто будет плохо учиться – сожру! И он начал опускаться на трон. – Ваше Величество! – зашипел я. – Так не честно! Вы же обещали! – Вот же… – снова распрямился царь-батюшка. – Хм-м-м… Дети!.. Мда-а-а… Казна под чутким руководством бухгалтерии, кучу денег вложила в ваши школы, а для чего? А для того, чтобы вы, паршивцы, учились. Нам нужны грамотные специалисты, понятно? Бестолочей, – он покосился на меня, – у нас и так хватает. А коли деньги в вас вложены, то учиться вы должны только на пятёрки. Кушать я двоечников и прогульщиков, конечно, не буду, но по телеге розог в каждую школу уже отправлено. Но тут вы тоже не переживайте, всё за счёт казны. – Он вздохнул. – Учитесь, детки, учитесь. А чтобы вам не так грустно было последний день на свободе провести, объявляю сегодня полную отмену уроков! Всё вроде бы. Я поспешно вскарабкался на трон рядом с Кощеем и заорал: – Повелением нашего Великого и Ужасного, сегодня для вас, первоклассники и для всех остальных учеников тоже, администрация устраивает детский праздник! Пирожки, квас и леденцы вы можете получить бесплатно в любом ларьке Городского парка, Канцелярия щедро профинансировала это! – Ох, – вздохнул дед снизу. – И казна тоже присоединяется, – пробурчал Кощей сбоку. – Пардон, оговорился, – снова заорал я. – Казна и платит за всё! Ура Кощею! – Чуть до инфаркта не довёл, паразит, – облегчённо выдохнул Михалыч. – Зараза, – согласился с ним Кощей. – А ещё для вас, дети, – продолжал надрываться я, – ваши учителя при поддержке Губернатора, приготовили множество аттракционов и конкурсов в Парке! С призами, конечно! Мишка и Зорька, давно уже за стенами трубят, желая покатать вокруг города наших первоклашек! А самые храбрые, могут принять участие в ужасно опасной охоте, верхом на наших волках, загоняя жутко страшного и не менее вредного тигра, которого сегодня мастерски изобразит наш котик Беня! – Я злорадно покосился на кота. – Символическое умерщвление лютого зверя и дёрганье его за хвост, приветствуется! – Беня вздохнул и прижал уши к голове, а я закончил: – Развлекайтесь, детки! И не забудьте сказать спасибо тому, кто всё это для вас сделал! А ну-ка, все вместе, и!.. – Спасибо, дедушка Кощей! – нестройным хором провопили первоклассники. – Ишь, паразиты, – смахнул дед слезинку с глаза. – Идите уж! – махнул толпе дедушка Кощей. – Босс, – сглотнул слюну Аристофан, когда я слез с трона, – а как бы и мне реально это… ну, типа в школу, а? – Ишь как вы тут развлекаетесь! – покачал головой царь всея Руси Радик Первый, стоя в окружении князей. – А как бы и мне леденец бесплатный, а? И на мамонте тоже бы… – Душевно получилось в целом, – одобрил церемонию Митрополит Волго-Донской. – С чувством и без греха. – Тьфу! – согласился с Пантелеем Сергеевичем Кощей-батюшка. *** А вот царь-батюшка свою днюху отпраздновал гораздо скромнее. Нет, драконы салют пускали постоянно лишь с небольшими перерывами на еду, да и мамонты славно так потрубили в его честь. Отдельным номером чуть позже, мамонты выступили с «Ах, я скажу вам, мама» Моцарта. Мишка славно так гудел саму пьесу, а Зорька топталась рядом в такт, мило помахивая хвостом и хоботом. Речей особенно и не было. Просто, когда мы уже уселись на крыше за пиршественными столами, каждый толкал тост в честь царя-батюшки и уж тогда-то и отрывался. Хорошо, что мы ещё ранее догадались установить регламент в три минуты, а то бы до первого октября пьянствовали бы. Подарков ему надарили… Тут и царь Радислав с князьями отметился, высыпав на пол перед Кощеем целую кучу какого-то затейливого оружия. И маги из Училища преподнесли имениннику какую-то жутковатую на вид фиговину, явно колдунскую, а Кощей потом полвечера увлечённо крутил её в руках и разглядывал. А вот Иван Иваныч с Омельяном меня огорчили, прямо скажу. Хотя царя и порадовали. Они нагло спёрли мою идею с коньяком и, отправив бочонок на триста лет в прошлое, прикопали его там под молоденьким дубком и тут же пошли его выкапывать из-под могучего дуба. А коньяк вкусный получился. Эх, плагиаторы… А когда праздник был в полном разгаре, мы всей Канцелярией тоже поздравили царя-батюшку. – Ваше Величество, – начал я, когда мы сгрудились перед троном. – Да поклонись ты, неслух, – пихнул меня в спину дед. – Хотя бы ради праздника. – А, ну да, – я коротко поклонился. – Мы вам тут подарок приготовили. – Я достал из кармана старый телефон, найденный в фургончике. – Зацените! Чехол для него дед со своими бесенятами шил, кожу Аристофан с какого-то чудища в подземелье содрал, Маша по фэншую сзади какие-то ромашки нарисовала, а Калымдай с Дизелем дырки для кнопок проделали. – А что это? – поднял брови Кощей. – А я не сказал? Вот же… Пардон, Ваше Величество. Это – устройство типа моего смартфона. Теперь вы можете музыку сколько угодно слушать. Там и батарейка вечная, а наушники вот, держите. Я и карту памяти побольше вставил и песенок ваших любимых накидал. А управление тут элементарное, я потом вам покажу. – Не брешешь? – загорелись глаза у Кощея. – Никакому Сержио для газеты отдавать не надо будет? – Полностью в вашем распоряжении, наслаждайтесь хоть круглосуточно, – заверил я. – Вещь! – одобрил царь-батюшка. – А чего раньше не принёс, а заставлял меня мучиться с твоим смартфоном? – Праздничное отрубание головы, Ваше Величество? – предложил Гюнтер. – Прикажете меч подать? – Угодили, – одобрил подарок Кощей, небрежно кивнув. – Спасибо, Канцелярия! Но я-то видел, что он очень обрадовался, меломан наш худосочный. Но грозный, конечно. – Вам спасибо, Ваше Величество, – хмыкнул я, – что пока с головами ходим. – Развлекайтесь пока, – отмахнулся он и принялся тыкать костлявым пальцем в кнопки. А перед закатом ему преподнесли ещё один подарочек. – Государь, – оторвал царя от селёдки под шубой дворецкий, – благодарные дети мечтают поздравить Ваше Величество. Велите впустить? – Фяс! – торопливо прожевал Кощей. – Впускай. Ужиком проскочив между столов, перед троном замерло с десяток ребятишек, с любопытством рассматривая царя-батюшку и шаг вперёд сделала Калинка, с Тишкой да Гришкой по бокам в качестве почётного караула: – Дедушка Кощей, а мы тебе подарок принесли! – Да? – Кощей спустился вниз и стал перед малышами. – Вот! – Калинка протянула царю маленького чёрного как уголь котёнка. – Бери! – Мда? – Кощей опасливо посмотрел на него, а потом, подняв за загривок, усадил себе на сгиб локтя. – Вот, паразит-то какой… Ну, куда мне его?.. Котёнок тут же обхватил лапами рукав плаща, а маленькими зубками увлечённо впился в кожу и довольно заурчал. – Вот же… – протянул Кощей. – Ладно, пусть живёт. – Он глянул на скалившихся рядом Тишку да Гришку и ухмыльнулся: – Тигришкой назову! Эпилог – Я тоже реально опять в подземелье не хочу, босс, – вздохнул Аристофан. – Только царь же приказал конкретно… – Я так устала от всей этой беготни… – Маша приложила пальчики к вискам. – Да и Шарль меня ждёт… – Сходим, разомнёмся, – пожал плечами Калымдай. – Тишку да Гришку выгуляем, ёшки-матрёшки! – поддержал его Мировид. – А то застоялись они тут у вас! – Клац! – одобрил Дизель и показал мне свою большую саблю. – Вот сам бы и ловил этого Барабануса, – в тысячный раз вздохнул я. – Охота, охота… Лично мне уже по горло хватило этих подземелий. Поразвлекался на год вперёд! – В натуре, босс, – уныло подтвердил Аристофан. – А придётся… – Внучек, – заглянул в Канцелярию Михалыч, но входить не стал, а поманил меня в коридор. – Подь сюды, скажу чего-то. – Опять эти ваши тайны, заговоры, – зевнула Маша мне в спину. – Ну, чего, деда? – Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. – Беда, внучек, – смущённо отвёл он взгляд. – Погоди, – хихикнул я, – дай я угадаю. Эльфы? – Эльфы, – подтвердил он. – Да иди ты… Что, серьёзно?! – Алик твой, король эльфийский, дюжеть ругательную грамоту нам прислал. Войной грозит. Я бумажку енту перехватить успел поперёд Кощеюшки, но дело быстро порешать надо, ить узнает и полетят наши буйны головы… – Какая война, дед?! – завопил я. – У нас же с эльфами отличные отношения! – Да тише ты! – шикнул дед, оглядываясь по сторонам. – Были. – Ничего не понимаю, – заставив себя успокоиться, произнёс я. – А что им не так? Из-за чего война? – Ну, это… – замялся Михалыч. – Как бы это… Понимаешь, внучек, оно как-то так… Само получилось… – И что вы на этот раз натворили? – устало вздохнул я. – Чую, без тебя, дед, не обошлось. – Да мы-то всё по-честному, ей-ей, внучек! Просто оно само как-то… – Рассказывай. – Да всё подземелье енто окаянное, чтоб ему пусто было! Помнишь, Федь, как все ставки тогда бросились ставить? – Ну, и? – А хорошо мы деньжат наварили тогда, да, Федь? – захекал Михалыч. – Не отвлекайся, деда. – Ну, мы тогда с Аристофаном нашим не только у Сократа пари заключали, вот оно и… – Пока всё ещё непонятно. И с кем вы ещё поспорили? С Аликом? – Да что ты, внучек! – замахал он на меня руками. – Вот нам надо было с королём ихним связываться! Мы с Фенолом ентим поспорили. Ну, с ухажёром Гюнтеровым. – Ну? И что? – Да мы-то и ничего, внучек. А вот он распалился, разорячился, руками махать начал. Енто он в нашу непобедимую Канцелярию никак поверить не хотел, паразит. Всё орал мол, не устоять нам супротив Кощеюшки. – Ну, пари с ним заключили и что тут такого? – Дык, ставка-то, она того… – Чего? – Ну он когда распалился, так половину Леса своего эльфийского и поставил. А Аристофан за юристом тут же смотался… – Моисей Абрамович? – вспомнил я. – Который тоже бес? – Он, внучек, – закивал Михалыч. – Так этот Абрамыч тут же договор под руку этому Фенолу и подсунул. – Ну и что? – всё никак не мог вникнуть я в суть вселенского конфликта. – Я тоже могу договор подписать на полцарства, да толку-то с того? – У ентих эльфов, Федь, всё не как у людей, – махнул рукой дед. – Оказывается, у них вот такой вот Фенол может запросто от имени всего ихнего племени говорить. И договоры заключать. – Надо же… О-о-о… Так это, получается, что мы теперь половиной эльфийского Леса владеем? – хохотнул я. – А Алику твоему это почему-то не понравилось, – пожал плечами дед. – Орёт мол, обманом мы договор заключили. Мол, облапошили Фенола этого, как младенца. А кто виноват, что его так запросто на слабо взять можно? – Вот же… И что теперь? – Дык, война, внучек. – Да ну на фиг! У нас же мир, дружба! Дед вздохнул и снова пожал плечами: – Эльфы…

– Она самая. Вот, решили попробовать, чем же она от нашей воблы-то так отличается, что её убивец тот так усиленно жрякал. А пиво, енто так, рот сполоснуть, да рыбий вкус отбить для чистоты опыта.