Анастасия Шерр

хлопает дверь. – Прошу, нет. Не надо, – захлёбываюсь

Красивое сегодня было утро. Небо густое и белое, как молоко. Кажется, протянешь руку – и она нырнет в эту белизну. Опускаю глаза немного ниже, на линию горизонта – впереди парк из черных голых деревьев, стоящих отчужденным частоколом. Словно бы застывший, словно бы затаившийся.

вокруг него, лаская кожу тонкими пальцами. Он пил виски и закрывал глаза, вспоминая, как неумело танцевала для него Алиса. И у неё получалось лучше, чем у опытной Хайят. А может ему просто так казалось. Потому что

этом заговорили… Ты не мог бы не калечить людей, которые на меня работают? – Разумеется мог бы. Но они сами пошли в бой. А я не люблю, когда меня к тебе не пускают. Сразу злоба просыпается. И учти, больничные я им оплачивать не буду

пригнувшемуся ко мне мужу, пытаясь переорать музыку.

при этом тихо посмеиваясь. Он хочет меня. Только меня. Нет больше Айше и не будет. Я буду единственной женой халифа Асада. Закрыв глаза

ты его проведала. Я, собственно, за этим и пришёл. Шамиль в клинике. Он понял, что ему нужна помощь. – Вот как? Но он

хотели отпускать. О моём возвращении

членом. Рот заболел от толщины его органа, а в горле запершило от рвотных позывов. – Я сказал расслабить горло! – довольно резко прикрикнул он и мне не осталось ничего другого