Cytaty z audiobooka «Наложницы ненависти»

Победитель не всегда бывает сильнее. Но всегда — умнее.

История учит нас, что основная ошибка всех победителей - в желании воспользоваться плодами победы с наибольшей наглостью.

Глупость, конечно, дар Божий, но злоупотреблять им нельзя.

— Не думал услышать такие речи от мастера войны, — процедил Вальдемар.

— А иногда было бы неплохо, — тихо произнес де Гир.

— Слышать?

— Думать.

Насилие - это привилегия слабых.

А вот для того, чтобы королева Всеслава продолжала удерживать лабораторию у себя, мы должны доказать ей, что Темный Двор не готов вести наступательную войну. Люды должны понять, что мы поддерживаем Орден из слабости, опасаясь, что Зеленый Дом начнет массовое производство «стима». Одновременно мы покажем Ордену, что они могут не опасаться удара в спину. — Комиссар помолчал и улыбнулся. — Так уж получилось, что в ходе текущего кризиса думаем в основном мы, и я не считаю зазорным продолжить это занятие.

- Алло.

- Сам "алло", как дела?

- Пара человек искала местечко для любви, и все. А у вас?

- Веселее. Зеленые чем-то шарахнули из-за стены, так к нам занесло выводок Птиц Лэнга.

- Целый?

- Нет, жареный. Ползаем теперь по всей округе - тушки собираем.

– Что это? – презрительно спросил краснокожий гигант.– Золотой Корень, – улыбнулся мастер войны. – У нас много Золотого Корня.– За это вы купили наложницу?– И за это тоже, – подтвердил Гюнтер, бросив веселый взгляд на опустившую голову Веронику. – Поверь, ей нравится у нас. Понравится и тебе.– Поверь и ты, нелюдь, – неожиданно весело, в тон чуду отозвался гипербореец, – что в отличие от этой блудливой твари я не боюсь смерти. И если Золотой Корень – это все, что ты способен мне предложить, то можешь приступать к казни, да хранит меня ненависть Великого Господина.

Гипербореец недоуменно посмотрел на замолчавшую Веронику:

— Чего они хотят?

— Сфотографироваться с тобой.

— Как это?

— Ну… быстро нарисовать.

— Они сумасшедшие?

— С вашего позволения, мастер мастеров, у нас есть еще одна, совсем маленькая просьба.

— Я вас слушаю, — буркнул Леонард.

Турчи извлек из кармана пиджака цифровую фотокамеру.

— Я и досточтимый Юсур хотели бы сфотографироваться с Элигором.

— Времена сейчас непростые, — добавил Томба, — война, знаете ли. Никто не знает, что будет завтра, а так хоть какая-то память останется.