Кристина

Луч света упал на паутину трещин, покрывавшую ветровое стекло, и та засверкала, как россыпь мельчайших ртутных шариков. Какой-нибудь паренек с камнем, как сказал

А действительно, почему бы и нет? Я мог бы вырулить на улицу и поехать в центр города, к старой школе, которая стояла там, – она сгорела только через шесть лет, в 1964 году; мог бы включить радио, поймать Чака Берри, поющего «Проснись, моя маленькая Сюзи», или Робина Люка, вопящего «Дорогую Сюзи». А потом я мог бы… А потом я выскочил из машины как ошпаренный. Дверца издала адский скрип, и я ударился локтем о стену гаража. Захлопнув дверцу (по правде

Даже сейчас, после всех раздумий, я не совсем понимаю, что это было. Может быть, какое-то смутное видение – во всяком случае, оно не было долгим. На один миг мне вдруг померещилось, что старая, ободранная обивка куда-то пропала. Сиденья вдруг оказались покрытыми приятно пахнущим винилом… а может быть, это был запах натуральной кожи. На рулевом колесе исчезли потертые места; хром успокаивающе поблескивал в лучах летнего вечера, падающих через открытую дверь гаража. «Давай прокатимся,

И на какое-то мгновение мне показалось, что изменилось все. Исчезли трещины на ветровом стекле – или это только чудилось. Небольшая полоса на газоне Лебэя, которую я видел через дверной проем, была не пожухлой, а такой сочной, какой бывают лишь недавно подстриженные, ухоженные лужайки. Бордюр за ней был сложен из свежего, а не из полуосыпавшегося бетона. Чуть поодаль я увидел (или мне опять-таки померещилось, что увидел) «кадиллак» 57-го года, сиявший на солнце, как хорошо начищенное зеркало. «Кадиллак» размером с катер – а почему бы и нет? Бензин был таким же дешевым, как и вода из крана. «Давай прокатимся, приятель… Давай отправимся в путь».

– Ничего я ему не позволял, – произнес я как можно спокойнее. – Он захотел и купил. Раньше я бы добавил, что Эрни получил именно то, к чему стремился, но теперь не собирался этого делать. – Я пробовал отговорить его. – Ты явно не перетрудился, – едко заметила Регина. С таким же успехом она могла бы сказать: не дури мне мозги, Дэннис