Cytaty z audiobooka «Зона. Записки надзирателя», strona 3

Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.

Конечно, все это мишура, серпантин. И бар, и пьяный негр, и айриш-кофе. Но что-то, значит, есть и в серпантине. Сколько раз за последнее десятилетие менялся фасон женских шляп? А серпантин тысячу лет остается серпантином…

- Я не спал, товарищ капитан. Я думал. Больше это: не повторится.

- А жаль...

В критических обстоятельствах люди меняются. Меняются к лучшему и к худшему. От лучшего к худшему и наоборот.Со времен Аристотеля человеческий мозг не изменился. Тем более не изменилось человеческое сознание.А значит, нет прогресса. Есть — движение, в основе которого лежит неустойчивость.Все это напоминает идею переселения душ.Только время я бы заменил пространством. Пространством меняющихся обстоятельств…

Конфликт мечты с действительностью не утихает тысячелетиями.

Мы жаждем совершенства, а вокруг торжествует пошлость.

Древние говорили: "В здоровом теле - соответствующий дух!" По-моему это не так. Мне кажется именно здоровые физически люди чаще бывают подвержены духовной слепоте. Именно в здоровом теле чаще царит нравственная апатия. В охране я знал человека, который не испугался живого медведя. Зато любой начальственный окрик выводил его из равновесия. Человек неузнаваемо меняется под воздействием обстоятельств. И в лагере - особенно. В критических обстоятельствах люди меняются. Меняются к лучшему и к худшему. От лучшего к худшему и наоборот. Как это поется: "Был Яким героем, стал врагом народа..."

– как зовут?

– Зимой – Кузьмой, а летом Филаретом.

– За что сидите?

– Улицу неверно перешел… С чужим баулом.

Оставшись с матерью, я перестал выделяться. Живой отец мог произвести впечатление буржуазного излишества. Я же убивал двух зайцев. (Даже не знаю, можно ли считать такое выражение уместным.) То есть использовал все преимущества любимого сына. Избегая при этом репутации благополучного мальчика.

Таким образом, есть два нравственных прейскуранта. Две шкалы идейных представлений.По одной — каторжник является фигурой страдающей, трагической, заслуживающей жалости и восхищения. Охранник — соответственно — монстр, злодей, воплощение жестокости и насилия.По второй — каторжник является чудовищем, исчадием ада. А полицейский, следовательно, — героем, моралистом, яркой творческой личностью.Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Между домушниками-рецидивистами и контролерами производственной зоны. Между зеками-нарядчиками и чинами лагерной администрации.Мы были очень похожи и даже — взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.