Cytat z książki "Парфюмер. История одного убийцы"

что-то жалко сжималось у него внутри, перехватывало горло и заставляло сглатывать слюну, и – Боже милостивый! – он проклинал себя, что приходится этой женщине отцом, что он не чужой, не какой-нибудь посторонний мужчина, перед которым она лежала бы так, как лежит сейчас перед ним, а он мог бы лечь к ней, на нее, в нее со всей своей жаждой обладания. И у него выступал пот, и он дрожал всем телом, задавливая в себе эту чудовищную мысль, и склонялся над ней, чтобы разбудить ее целомудренным отцовски