Cytaty z audiobooka «Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век», strona 2
если ты не знаешь, как это работает, то почему это должно быть невозможным?
Прям брутальный красавец, который настолько крут, что ест гвозди и запивает их машинным маслом,
Я как раз сидела на крыше пятиэтажного здания. Оно было очень старым, и его закрыли на ремонт. Но что можно закрыть от подростков?
Расслабившись и прикрыв глаза, я вставила в уши наушники плеера и, посмотрев на ночной город, как раз собралась пригубить баночку с пивом, как ее вырвали у меня из рук.
Обернувшись, я увидела, что передо мной с моим напитком стоял папин друг Редклиф Фордайс.
― И фиг лишь? ― хмуро поинтересовалась я у него.
― Ты, наверное, хотела спросить, почему я забрал у тебя пиво? ― не менее хмуро на меня взирая, поинтересовался творец.
― Именно! Отдай, это не твое!
― Тебе, кажется, еще нет восемнадцати? ― приподнял Фордайс одну бровь.
Я поморщилась.
― Мама же запретила тебе со мной разговаривать.
― Да, ― просто ответил мужчина, садясь напротив.
Как и я, он некоторое время смотрел на город, затем выкинул банку вниз.
― А… ― начала я, проводив ее взглядом.
― Пить пиво вредно.
― Ты, что, врач?! ― Я была зла из-за его самоуправства.
― Да.
Незадача.
― Это не дает права тебе выкидывать мои деньги!
Фордайс достал из кармана сто рублей.
― Сдача будет?
Насупившись, я ответила:
― Нет.
― Значит, в другой раз. ― И убрал деньги обратно.
Я заплакала, и меня услышала мама, которая поманила к себе. Подойдя к ней, я прижалась к ноге, исподлобья смотря на незнакомцев.
― Ты все слышала, да? ― тихо спросила мама.
Я молча закивала головой, слезы катились у меня из глаз.
― Евгения… ― начал красивый мужчина.
― Что?
― Поверь, я тоже разделяю твою потерю. Ты же знаешь, что мы с Юрием с детства были лучшими друзьями, вместе пришли в Лемнискату…
― Да! Только ты неуязвимый творец, а он — обычный человек! И ты сейчас живой стоишь в моем доме. Ты разделяешь… А как жить нам? Ведь ты обещал мне! Ты же мне обещал беречь его! ― заплакала мама, опускаясь на колени и обнимая меня.
Хотя я сама плакала, тем не менее уговаривала ее не расстраиваться.
Лучший друг моего папы шагнул к нам, но мама проговорила:
― Уходите! Не хочу никого из вас видеть. Слышите? Убирайтесь прочь!
Как Фордайс оказался прав, ума не приложу, но через два дня я зашла в главное здание корпорации и направилась к лифту. Меня провожали удивленными взглядами люди, одетые в шикарные деловые костюмы: они не понимали, что среди них может делать молодая девушка в коже, железках и косухе.
Мне же было все равно на окружающих: мои глаза заволокла пелена ярости.
Как он посмел!
На этаж руководства я поднялась довольно быстро и прямиком направилась к его кабинету.
— Где Фордайс? — тихим пугающим голосом спросила я у секретарши, что смотрела на меня круглыми глазами.
— В зале совещания, — пролепетала молодая блондинка. — Но туда нельзя!
Она бросилась ко мне, едва я двинулась в указанном направлении. Оттолкнув ее с пути, распахнула стеклянные двери, и передо мной предстал большой конференц-зал с шикарным столом посередине, вокруг которого сидели люди в дорогих костюмах и удивленно смотрели на меня.
— Как ты посмел! — прорычала я, не обращая на них внимания.
Фордайс, выглядевший не менее блестяще своих коллег, спокойно поднялся и сообщил:
— Господа, я оставлю вас на пару минут. У меня… неожиданное происшествие.
— Еще нет, но сейчас оно случится, — цедила я.
Выведя меня за дверь, творец наткнулся на свою секретаршу.
— Простите, ваше сиятельство, я старалась помешать, но она оттолкнула меня.
— Все в порядке, Светлана.
Пройдя к соседней двери, Фордайс галантно приоткрыл ее, пропуская меня вперед. Войдя, я зло посмотрела на него.
— Немедленно разблокируй мои средства в банке! Я знаю, это сделано по твоему приказу. Ты не имеешь права!
— Еще как имею, — спокойно заметил творец. — Ты не трогала деньги отца, как все мы считали, и живешь на свои средства. Но есть проблема: счет в банке у тебя намного больше, чем может себе позволить официантка. Еще меня насторожило, что к тебе в мастерскую приезжает неизвестный человек на темной тонированной машине, после чего твой счет пополняется.
— Ты за мной следил? — не веря, выдохнула я.
— Скажем так, я провел расследование. И предположил, что подобные средства поступают незаконно.
— Да как ты смеешь! — еле выдавила я, готовая броситься на него с кулаками.
— Я смею! — вскочил творец, неожиданно вспылив. Все спокойствие было показным. — Твоя семья царской крови, высокого положения. Отец — известнейший человек, посмертно награжденный многими наградами. А ты плюешь на все это в погоне за легкими деньгами. Да Юрий в гробу бы перевернулся! Я когда-то дал ему слово и не позволю тебе испортить ни репутацию семьи, ни свою жизнь.
На глаза от незаслуженной обиды выступили слезы.
— Да что ты можешь знать о моей жизни? Что ты вообще знаешь? Ничего. Ты пропал на годы, а теперь приезжаешь, врываешься в мою жизнь и требуешь все изменить! — кричала я, меня трясло.
На лице мужчины появилось беспокойство.
— Мои друзья, от которых ты воротишь нос, были рядом со мной все то время, когда было тяжело, поддерживали и, бывало, защищали. Они, не ты! Моя семья не знает ни меня, ни моей жизни, желая меня изменить, сломать. Как и ты! Вам, кроме ваших целей, никогда ничего не было нужно. Уж точно не я. И не смей больше прикрываться моим отцом! Слышишь меня?
— Настя… — нерешительно шагнул ко мне творец.
— Ты ничего не знаешь обо мне и переступил границы дозволенного. Так что можешь быть спокоен, я вспомню про свою семью и воспользуюсь своим положение для встречи с царем, чтобы оградить себя и свою жизнь от тебя. И я добьюсь своего, можешь мне поверить, — цедила я слова.
— Настя, — подошел ко мне Фордайс, протянув руку, но я откинула ее.
— Что же касается денег, то тут встретимся в суде. С тобой свяжется мой адвокат.
Развернувшись и не обращая внимания на окрик, я направилась прочь из офиса корпорации.
«Ненавижу, как же я его ненавижу!» — кричала про себя, сжимая руки в кулаки.
смерти Юрия. Такой мужчина, как он, всегда добивается
— Да, я такая. Этакая конфетка. Фигура – идеал, внешность – идеал, а внутрь заглянешь – стервь стервью.
