Cytaty z audiobooka «Кей&Джема»

Не хочу тебя потерять, – ответил он.

продолжал рисовать. – Чтобы всюду свет, тишина, ветер. Чтобы в городе можно было и отдыхать, и работать, и думать. А не поддаваться тревоге и беспокойству, не уставать от обыденности. Город должен питать, давать силу, а не угнетать сознание.

Сады, фонтаны, памятники, повороты улиц, площади, простор, перспектива – вот чего мне хочется. Города становятся типовыми, теряют свое лицо. Но они должны быть прекрасны и неповторимы, как вековые леса, парки, как воздух и море. – Витя продолжал рисовать. – Чтобы всюду свет, тишина, ветер. Чтобы в городе можно было и отдыхать, и работать, и думать. А не поддаваться тревоге и беспокойству, не уставать от обыденности. Город должен питать, давать силу, а не угнетать сознание.

– Почему это важно? – рассуждал Давид. Все сели кругом на пластиковые стулья. – Наш осведомитель, – он любезно поклонился Джеме,  – сообщил, что на открытии соберутся все районные шишки и несколько федеральных. А значит, будет полно прессы, так? – Так, – кивнула девушка. – То что нужно для привлечения внимания. – Именно, – подтвердила Белла.  – Значит, это шанс, – заключил Давид. – К тому же, – вступил Свят, – торговый центр

необразованная горилла! Хуже наказания, чем этот надсмотрщик, слоняющийся за мной по пятам, отец и придумать не мог! – Привет, Ксю, а это кто? Твой водитель? – подключилась к разговору Лина, их однокурсница. Джема не очень жаловала развязную

Сады, фонтаны, памятники, повороты улиц, площади, простор, перспектива – вот чего мне хочется. Города становятся типовыми, теряют свое лицо. Но они должны быть прекрасны и неповторимы, как вековые леса, парки, как воздух и море. – Витя

обернулась. Гость не стал дожидаться, когда она к нему обратится, и сам отдернул штору. Нахмурив брови и стиснув челюсти, парень внимательно смотрел на нее. Теперь, в свете ламп, она могла рассмотреть его внимательнее. Кожа визитера не была совсем черной. Просто смуглой или загорелой она тоже не была. Скорее всего, парень был метисом. Какао с молоком, мокаччино, светло-коричневый? Она перебирала в уме возможные названия оттенков его бархатной кожи, одновременно сжимаясь в комок от страха. – Как мне выйти? – Меж пухлых, сочных губ сверкнули белоснежные зубы.

разговариваешь, Сулейман? – Голос начальника полиции прозвучал нерешительно. – Как заплатил

вихрями на асфальте и забирался прямо в туфли. Пока

Да, они были разными даже в элементарных вещах. Начиная от внешности и заканчивая воспитанием. Она ела деликатесы, он  – макароны, она учила этикет, а он выживал в жестоких условиях улицы и каждый день отстаивал свое право на существование. Но разве это значило хоть что-то, если Джема ощущала, что они были созданы друг для