Długość książki 7 godz. 48 min.
1935 rok
Мы
O książce
В романе «Мы» изображено совершенное Государство возглавляемое Благодетелем. В этом государстве прозрачных стен, талонов на любовь, механической музыки, в этом обществе «математически совершенной жизни» человек – винтик в образцово отлаженном механизме. Здесь нет имен, есть номера, порядок и предписания, а отступления от правил и санкционированного образа мысли караются Машиной Благодетеля.
"Мы" – художественный конспект возможного отдаленного будущего, уготованного человечеству, смелая антиутопия, роман-предупреждение.
"Мы" – один из первых художественных опытов социальной диагностики – положил начало целому ряду романов-антиутопий: «О, дивный новый мир!» О.Хаксли, «1984» Аж.Оруэлла и др. «Мы» – вещь остросовременная. Осмысливая прошлое, живя в настоящем, мы не можем не задумываться над тем, кто же мы.
Не понравилась озвучка. Голос в воображении рисовал персонажей Гоголя, Достоевского, Чехова – чиновников, господ, барышень. Очень мешало прослушиванию романа-антиутопии. Герасимова слушала и раньше. Хороший тембр, интонации, игра. Но для «Мы» он, к сожалению, не смог измениться.
Интересно было возвратиться к книге прочитанной в юности. Некоторые куски, как оказалось, не отложились в памяти и еще, наверное, поэтому слушать было интересно. Качество самой записи также оказалось на высоте. Спасибо!
Очень крутая антиутопия! Людям, которые любят красивый русский слог с элементами Достоевского, очень понравится! Приятного чтения)
О гений Замятина! Считается, что это антиутопия манифест, но нет! Это поучительная история-предостережение для молодых мужчин, которым еще не довелось попасть под страшную и коварную силу опытной женщины-манипулятора. Берегись! Мужчина, попадешся в прекрасные лапки с стальной, хладнокровной хваткой. Все, пиши-пропало, жизнь твоя больше не стоит гроша, тихий, спокойный, понятный мир, хрустально прозрачный мир большене будет прежним. Повезет, выпутаешься, но прежним уже не будешь ни ты, ни твой мир и уклад.
Чтец совсем не по мне, нить рассказа терялась, взяла с другой озвучкой. Конечно это субъективно. Часа книга невероятно интересная, должен прочитать каждый!
(дети в ту эпоху были тоже частной собственностью).
И я был рад остаться хоть ненадолго вдвоем с милой О. Об руку с ней мы прошли четыре линии проспектов. На углу ей было направо, мне – налево. – Я бы так хотела сегодня прийти к вам, опустить шторы. Именно сегодня, сейчас… – робко подняла на меня О круглые, сине-хрустальные глаза. Смешная. Ну что я мог ей сказать? Она была у меня только вчера и не хуже меня знает, что наш ближайший сексуальный день послезавтра. Это просто все то же самое ее «опережение мысли» – как бывает (иногда вредное) опережение подачи искры в двигателе. При расставании я два… нет, буду точен, три раза поцеловал чудесные, синие, не испорченные ни одним облачком, глаза.
Копья ресниц отодвигаются, пропускают меня внутрь – и… Как рассказать то, что со мною делает этот древний, нелепый, чудесный обряд, когда ее губы касаются моих? Какой формулой выразить этот, все, кроме нее, в душе выметающий вихрь? Да, да, в душе – смейтесь, если хотите.
Я – наверху, у себя в комнате. В широко раскрытой чашечке кресла I. Я на полу, обнял ее ноги, моя голова у ней на коленях, мы молчим. Тишина, пульс… и так: я – кристалл, и я растворяюсь в ней, в I. Я совершенно ясно чувствую, как тают, тают ограничивающие меня в пространстве шлифованные грани – я исчезаю, растворяюсь в ее коленях, в ней, я становлюсь все меньше – и одновременно все шире, все больше, все необъятней. Потому что она – это не она, а Вселенная.
Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа. Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово.
Recenzje, 17 recenzje17