Cytaty z audiobooka «Случайная вакансия», strona 2

Рождение и смерть: они навевали одни и те же мысли о высоком и о ее собственной особой миссии. Известие о внезапной кончине Барри Фейрбразера лежало у нее на коленях, как пухлое новорожденное дитя, на радость всем ее знакомым, а она сама превратилась в источник, родник, потому что стала первой - ну, или почти первой - из тех, кто услышал эту весть.

Все рухнуло. И неважно, что все осталось на месте: стены, стулья, фотографии детей. Каждый атом взорвался изнутри и тотчас же перестроился; видимость постоянства и надежности вызывала теперь лишь насмешку: тронь - и все развалится, тонкое и непрочное, как бумага.☆★☆«О разум, мир есть глубокая, темная пропасть. Со всех сторон Смерть забрасывает свою сеть».☆★☆Колин неистово давил на газ, как будто надеялся, что Барри можно вернуть, если только поставить рекорд скорости на этой дистанции: обогнав реальность, обманом заставить ее перегруппироваться.☆★☆В центре комнаты топтался босой ребенок в футболке и набухшем подгузнике. Кей знала из документов, что ему три с половиной года. Его нытье, похоже, было бессознательным и беспричинным - просто сигнал присутствия.☆★☆- Терри, если я правильно понимаю, вы состоите на учете в клинике «Беллчепел», где проходите курс лечения метадоном. Это так?

- Мм, - сонно протянула Терри.

- И каков результат, Терри?

Занеся авторучку, Кей выжидала, делая вид, будто результат не сидит перед ней в кресле.

- Вы регулярно являетесь в клинику, Терри?

- На той неделе. В пятницу была.

Робби молотил кулачками по коробкам.

- Можете мне сказать, какую дозу вам вводят?

- Сто писят кубиков, - отчеканила Терри.

Кей не удивило, что Терри знает свою дозу метадона лучше, чем возраст родной дочери.☆★☆Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась, с точки зрения Пупса, в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других. Девизом Пупса, его оружием и щитом была честность. Честность пугала окружающих; она повергала их в шок. Но были среди людей и такие, которых, как выяснил Пупс, затянуло болото стеснительности и притворства, страха открыть другим свои принципы, а Пупса привлекали вещи пусть неприглядные, но честные - безыскусность, даже грязишка, которая унижала и отвращала чистоплюев вроде его папаши. Пупс много размышлял о мессиях и париях, о записных безумнах и преступниках, о благородных неприспособленцах, отвергаемых сонными массами.

Самое сложное, самое достойное - это оставаться собой, даже если ты жесток и опасен, в особенности если ты жесток и опасен. Для того чтобы не подавлять в себе животное, тоже требуется храбность. Хотя чересчур усердствовать и выдавать себя за животное, преувеличивать и кичиться тоже нельзя: стоит единожды ступить на эту дорожку - и ты превратишься в очередного Кабби, притворищика и лицемера. В уме Пупс часто употреблял термины «аутентичный» и «неаутентичный»; в них ему виделся прицельный смысл, направленный, как лазерный луч, и на него самого, и на других.☆★☆<...> никто из знакомых - таково было его убеждение - не умел быть честным сам с собой: люди просто плыли по течению в какой-то полудреме <...>☆★☆- Судя по внешности, готовит она средненько.☆★☆<...> прошлое выветривается, если только о нем не вспоминать.☆★☆Она с грустью подумала, что отказаться от шоколада было бы куда проще, будь ее жизнь хоть чуточку спокойнее.☆★☆После ссоры полагается говорить какие-то слова, чтобы закрепить перемирие; таковы правила игры, они всем известны.☆★☆Как хорошо, когда тебя обнимают. Ну почему отношения нельзя ограничить простыми, бессловесными утешительными жестами? Зачем только человечество научилось языку?☆★☆Колин не переставал ужасаться моральной деградации общества. Чтобы оградить себя от очередного шока, он постоянно готовился к худшему - рисовал кошмарные картины безнравственности и предательства, а не ждал, пока истина бомбой взорвет его наивные заблуждения. Жизнь сводилась для Колина к противостоянию страданиям и неприятностям; все, кроме жены, были ему врагами, пока не доказывали обратное.☆★☆Если был в твоей жизни человек, а потом его не стало и в груди у тебя образовалась зияющая брешь - это любовь?

Ты должен принять реальность других людей. Тебе кажется, что реальность — это предмет для переговоров, что она будет для нас такой, как ты скажешь. Ты должен принять, что мы столь же реальны, как и ты; ты должен принять, что ты не Господь Бог

... истина — это и есть житейская мудрость, поставленная с ног на голову.

Вона відмовлялася бути такою, як Шерлі, що приховує всі грішки під мереживною серветкою ґречних побрехеньок.

— Кричала на мене, — розповідала Шерлі. — Кричала і матюкалася. Казала мені: "Видали його звідти на фіг!" А я їй: "Видаляю, докторе Джавандо, і буду вдячна, якщо ви перестанете лаятись".

— Ну, якби вона почала кричати на мене, то я залишила б це ще на кілька годин.

Колін передбачувано запанікував, коли вона повідомила, що в неї виявили діабет другого типу, але коли вона переконала його, що немає прямої смертельної загрози, він швидко забув про її хворобу, переймаючись лише своєю передвиборною кампанією, і це її боляче вразило.

Буває, що іноді втрачаєш набуті звички.

Так, Саймон був мерзотник, але він був мерзотник справжній, робив, що захоче й коли захоче, не зважаючи на суспільні обмеження чи загальноприйняту мораль.

Уже в надцятий раз він запитував себе, чи можна уявити, щоб настільки доладне тіло могло містити в собі банальну особистість.