Cytaty z audiobooka «Видок. Чужая боль»
перрона и оказались у небольшой железнодорожной развязки. Основная колея
картинка, в которой упырицы занимаются прополкой грядок и подвязкой лозы.
минимум один агрегат с паровой тягой. Я впервые увидел трамвай этого мира. Выглядел он, конечно, наряднее, но не так чтобы уж сильно впечатлял экзотичностью. Это было что-то среднее между трамваем и паровозом, опять же учитывая отсутствие дымовой трубы. Живи во мне страсть к стимпанку – наверное, был бы разочарован. Паромобили по экзотике убежали от трамваев недалеко, но особый колорит в них все же присутствовал. Из общего для этих агрегатов имелись лишь особые обводы паропроводящих труб и фары, похожие на выпученные глаза монстров. В остальном два одинаковых паромобиля из десятка в поле зрения найти было невозможно. Служебный транспорт полиции выглядел эдаким строгим военным среди безвкусно разряженных франтов. Он был черен и длиной лишь немногим недотягивал до лимузина. То, что эту махину прислали именно за нами, было понятно по одетому в укороченную, но все же форменную шинель водителю. При виде Андрюхи он выскочил из явно теплого салона и побежал открывать багажный отсек сзади паромобиля. Евсей направился вслед за городовыми, а я, не дожидаясь приглашения, полез в пассажирский салон. Немного повозился с ручкой, которая поднималась вверх. Не лимузин, конечно, но тоже неплохо. Два длинных диванчика тянулись вдоль бортов и сходились сзади. Никаких отсеков для заключенных я не заметил, значит, этот транспорт предназначен либо для начальства, либо для перевозки личного состава. Точно определить было трудно. Диваны хоть и имели кожаную обивку, но до начальственного блеска, особенно имперского пошиба, интерьеру далековато. Как только водитель с Андрюхой разместились в водительском отсеке, а Евсей присоединился ко мне, наш аппарат обрел герметизацию. Температура внутри тут же поднялась до вполне комфортной. выглядела довольно опрятно, особенно на втором и третьем этаже, который был явно предназначен для господ офицеров. Сразу бросилось в глаза то, что весь обслуживающий персонал состоял из мужиков, которые с трудом натягивали вежливые улыбки на битые жизнью физиономии. Это явно были ветераны либо полиции, либо армии. Об этом же говорила слабая подвижность одной из конечностей, которая имелась почти у всех. Впрочем, свою работу они выполняли безукоризненно. Конечно, я бы предпочел милых горничных, но не в ведомственном же заведении. Евсея оставили на первом этаже, а меня Андрюха передал одному из угрюмых мужиков, при этом напомнив: – Ваше благородие, господин полицмейстер приказал прибыть к нему не позже десяти. Я извлек из жилетки свой хронометр и убедился, что времени у меня не так уж много. Так что городовой получил в ответ кивок, как подтверждение принятой информации. Хромающий и весь в шрамах служитель гостиницы – ну а как еще такого назовешь – провел меня в небольшой номер. Здесь даже имелась отдельная ванная комната, правда, без унитаза. Он, судя по скупой, похожей на выдачу инструкций перед боем, речи служителя, находился в конце коридора. Как и банная ячейка. Да, он так и сказал – «банная ячейка», словно говорил об участке траншеи. Интересно, где же тебя так жизнь побила, служивый? Когда сунулся в карман за монетой для выдачи на чай, я натолкнулся на такой взгляд, что сразу передумал. Ну и ладно, никогда не имел желания лезть в чужой монастырь со своими правилами. Точнее, правила были не мо
восвояси. Похоже, именно он будет охранять
– Так, может, под видом ракшаса вашего коллегу убил стрига? – Исключено, – мотнул головой ученый, – на таком тонком уровне
охоты, но и для хозяйственных нужд. Вот, оказывается, как бирюк умудрялся справляться с такими обширными огородами. Правда, мне в голову не влезала картинка, в которой упырицы занимаются прополкой грядок и подвязкой
смутить не сумел. – В смысле попавший в безумный переплет в первые же дни своей службы. Это надо срочно обмыть. – Присев на лавку напротив
появился в более утепленном виде и с лыжами под мышкой. Привязав завязки
освидетельствовании судебным ведуном,
сделал такими же мощными, как внешнюю. Наконец-то мне удалось справиться, и кровотечение из руки казака остановилось. Еще кровь сочилась из глубоких порезов на груди, но ими я займусь после вдумчивого общения с теми, кто так настойчиво лезет в дверь. Перезарядиться решил прямо так, стоя на коленях рядом с раненым. Ну вот кто мне мешал взять с собой побольше Массивный домыслы. Шаргородский балета, сем
