audiobookDługość książki 17 godz. 38 min.
1929 rok
Наполеон
O książce
«… Показать лицо человека, дать заглянуть в душу его – такова цель всякого жизнеописания, „жизни героя“, по Плутарху.
Наполеону, в этом смысле, не посчастливилось. Не то чтобы о нем писали мало – напротив, столько, как ни об одном человеке нашего времени. Кажется, уже сорок тысяч книг написано, а сколько еще будет? И нельзя сказать, чтобы без пользы. Мы знаем бесконечно много о войнах его, политике, дипломатии, законодательстве, администрации; об его министрах, маршалах, братьях, сестрах, женах, любовницах и даже кое-что о нем самом. И вот что странно: чем больше мы узнаем о нем, тем меньше знаем его.
«Этот великий человек становится все более неизвестным»,– говорит Стендаль, его современник. «История Наполеона – самая неизвестная из всех историй»,– говорит наш современник Леон Блуа.
Это значит: в течение больше ста лет «неизвестность» Наполеона возрастает. …»
Zostaw recenzję
Двигался, работал, действовал, стремился, боролся всю жизнь, и вдруг остановка, недвижность, бесцельность, праздность, покой - смерть.
Son visage aurait été un cadran d'horloge qu'on n'edurait pas osé regarder l'heure».
Соединение противоположностей - так можно определить гений Наполеона; так он и сам определяет его.
[...]
Все мы, люди современной европейской цивилизации, более или менее страдаем болезнью Гамлета - отрывом ума от воли, созерцания от действия; Наполеон, одни - среди больных, здоровый. В нас во всех две души, дневная и ночная, расторгнуты; в нем одном соединены. Все мы вкусили только от древа познания, - и умираем; он один вкусил от древа познания и жизни - и живет. Все мы умножаем наш ум насчет нашей воли; он один соединяет бесконечный ум с бесконечной волей. Все мы - четырехугольники широкие, низкие в воле, или высокие, узкие в уме; он один - совершенный квадрат.
Как все существо его соединяет эти два противоположные начала, так и каждое из них в отдельности - воля и ум - соединяет в себе противоположные качества.
Сердце человеческое в малом чаще застигается врасплох и познается больше, чем в большом; хуже иногда виден герой сквозь триумфальные ворота, чем сквозь замочную скважину.
