Cytaty z audiobooka «Не вычеркивай меня из списка…»
требовательное, всё на быстроте пальцев. Виртуозы работали со скоростью конфета в секунду. – Конфета в секунду?! – недоверчиво спрашивала я бабку. – Ну, в две, – отвечала та. Берта была второй по старшинству. Между прочим, она и образование получила неплохое – класса четыре гимназии, кажется. И обладала немалой склонностью к точным наукам – но это так, к слову. А на дореволюционной карточке, что хранилась… Господи, ну почему – хранилась? Просто валялась
Книги хорошо пишутся в одиночной камере тюрьмы, с горечью думала я, поминая Сервантеса и О. Генри; это наилучший режим для работы писателя.
первостатейная, моя высоконравственная животина, мой грандиозный пёс, невероятная моя псина, легендарный
замедленную, отчуждённую. Древнюю, как черепаха Тортилла… * * * «…Сейчас вернулась от мамы, которую не видела два месяца. Её вывезли в холл, а я была в маске и в перчатках, и хотя издали снимала маску и повторяла: «Мамуля, это я, Дина, твоя дочь…», она заявила: «Я-то понимаю, что я – Дина Рубина. А вот вы – чёртова самозванка!» Но потом мы кое-как наладили хроменькую беседу, с её стороны – отстраненно-вежливую. Я объясняла, кто из нас кем кому приходится, впрочем, довольно безуспешно. «Ты же
начинала она. – Знаю, знаю! – огрызалась я. – Бывает двух типов: отойди-подойди! – Та я ж не о том, – покладисто
оказывалась я одна, то всплески его характера – магнитные бури, в которых
, или собственным её генам, это как посмотреть), мама вновь на приколе в своей комнате. Ури, беспокоясь, чтобы она не залёживалась, сразу «поставил её на ходунок». Ноги она тащит еле-еле, но до туалета доходит, и это меня радует. Сейчас вернулась от неё. Я теперь езжу к обеду, чтобы её кормить, – она бунтует, ничего не ест, нянечки чуть не плачут. Нужна я с твёрдо поставленными интонациями приказа: «Так! Быстро открыли рот… и жуём, жуём, а не делаем вид!!!» Не
его туда, где его явно никто не ждал… Дом стоял на окраине Перми, в Нижней Курье. Местечко в прошлом
Рота наша в основном сибирская: Кемерово, Барнаул, Томск, Иркутск. И
натуры. Безжалостно гоняя и избивая для развлечения двух-трёх щуплых и безответных ребят, этот здоровяк никогда не приставал к спокойному штангисту Шевчуку или ловкому и жилистому Левигину – тот, помимо бокса, увлекался какими-то азиатскими видами казней и в свободное время ходил по казарме,
