Cytaty z audiobooka «Книга несчастных случаев»

Включишь выпуск новостей – и вместо фонтанчика воды прямо в лицо хлынет струя из канализации, с таким расчетом, чтобы ты успел проглотить как можно больше, прежде чем сблюешь.

Книга напомнила ему о том, что он уже близко, очень близко. Сообщила, что это девяносто девятый, и возбужденно потребовала не облажаться. Все зависит от этого. Он проделал такой путь, столь многого добился, и потерпеть неудачу теперь… – Я сделаю все как нужно, – сказал Джейк, обращаясь к книге. – Я познакомился с мальчишкой. Он слаб. «Однако его семья сильна», – с гневом ответила книга.

Мне привиделось, что Зверь из Тоннеля пришел ко мне и написал это число у меня на руке, и посему туда я и отправился, к камням, в Тоннель, – и там обрел свою миссию. Отец был прав. Все вещи являются числами. Истинные Числа. Истинный Язык. У него было восемь пуговиц на куртке, когда я его убил.

– Я была в лесу, – перебила его Мэдди. – У меня работала бензопила. Я ничего не слышала. – Ложь. По крайней мере, частичная. Но что еще она могла сказать? «Извини, дорогой, я вырубилась на хрен, а скульптура, которую я вырезала, ожила и улетела

Мой отец – неприятный человек. И, наверное, я всегда это понимал, но убеждал себя в обратном. В том, что он герой. Если честно, я считаю так: он неудачник, недотянул до своих стандартов – а может быть, до стандартов своего отца, – и вот теперь сваливает все на меня. Потому что так проще

Из 37-го дневника серийного убийцы Эдмунда Уокера Риза

у каждого человека боль своя, особенная: у  одних – маленький сгусток, у других – хаотический огонь. У одних похожа на приливную волну, а у других напоминает яд, разливающийся по жилам, или растущий синяк, или тени на воде. Оливер не понимал, что это значит, чем объясняется и, главное, почему он проклят такой способностью, – но, сколько он себя помнил, боль была видна ему всегда.

скривила лицо так сильно, словно лизнула батарейку. – Слушай, ты вот

Девушка, очень юная, девочка – младше Оливера, но ненамного, – прикрывавшая наготу дрожащими окровавленными руками. Ноги ее также были в крови – ободранные, вероятно, когда она залезала в разбитое окно. Спутанные светлые волосы обрамляли лицо подобно мокрой занавеске, но не скрывали того, что было на – скорее, в щеке. Там было вырезано число. Затянувшееся коростой, но достаточно свежее. Число 37.