Cytaty z audiobooka «Беспокойство», strona 3
Я думал, что хозяева совсем другие, и теперь не могу вспомнить, зачем они были мне нужны. Я искал злых, холодных, умных владык леса, они и есть владыки леса, эти бабы, но ведь они просто болтающие обезьяны, они сами не знают, чем они занимаются.
У него мертвяки двух жен украли, одну за другой. Первую еще до меня, а вторую уже при мне, так он все ходил и спрашивал, почему, спрашивал, они его не украли, а украли его жену. Нарочно целыми днями и ночами по лесу бродил, чтобы его тоже угнали и он бы своих жен нашел, но его так и не угнали, потому что мертвякам мужчины ни к чему, им женщины нужны, так уж у них заведено, и из-за какого-то Обиды-Мученика они порядков своих менять не стали…
– Это называется Одержание, – сказала она. – Теперь здесь всегда будет озеро, а те, кто в домах, станут жить в этом озере. Вот почему у них не было лица, а я сразу и не поняла. Кто не хочет жить в озере, тот уходит. Я бы, например, ушла, но когда-нибудь все равно всем придется жить в озере. Может быть, это даже хорошо. Никто не рассказывал…
Все наши страхи — просто нормальная функция застоявшегося воображения…
С этой высоты лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка; как животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и поросло грубым мохом. Как бесформенная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел.
А в общем-то вы занялись самым неблагодарным делом, какое
можно себе представить. Вы думаете о смысле жизни сразу за всех людей, а
люди этого не любят. Люди предпочитают принимать жизнь такой, какая она
есть. Смысла жизни не существует. И смысла поступков не существует. Если
поступок принес вам удовольствие - хорошо, если не принес - значит, он был
бессмысленным. Зря стараетесь, Горбовский.
Что можно – это еще неизвестно, а уж что нельзя, то нельзя.
Вы знаете, Поль, у меня такое впечатление, что мы можем чрезвычайно много, но мы до сих пор так и не поняли, что из того, что мы можем, нам действительно нужно. Я боюсь, что мы не поняли даже, чего мы, собственно, хотим.
Поль пожал плечами. – Не понимаю. Вы что – кокетничаете? – Нет, – сказал Леонид Андреевич. – Я капризничаю
— А такая эмоция, как разочарование, вам знакома?-Спросил он.
— Разочарование… Еще бы! Я всю жизнь только и делаю, что разочаровываюсь...
