Cytaty z audiobooka «Отстрел невест», strona 2
– Как щас помню, у соседа нашего дочка была молоденькая, Монькой звали. Уж на что любила сказки слушать – страсть… А за деревенькой нашей цыганский табор кажным летом останавливался. Так, знамо дело, где цыгане, там и песни, и пляски, и сказок волшебственных полны кибитки! Вот Монька одного цыгана всем сердцем и заслушалася… А он-то, старый пень, на вид страшней самого чёрта – больной, хромой, да ещё и чёрен, аки мавр африканский! Но уж до того складно истории чудесные про свои несчастья складывал, что любо-дорого послушать… Вот и пошла промеж ними разлюбезная любовь – не скроешь, не спрячешь, в сундук не сунешь, а и на люди выйти тоже боязно, как есть куры засмеют… Мы уж, деревенские, собирались под энто дело пойтить цыганам морды набекрень воротить, да тут и без нас трагедия нарисовалась… Был в ихнем таборе поганый конокрадишко, Яшка Свищ! Так вот и он положил глаз свой чёрный на нашу Монюшку… Упёр он у ей платочек розовый, да и…– Старого цыгана звали Отелло?– Не-а… Отька его звали, а прозвище Черномазый! – охотно откликнулся Митяй, в его глазах я был самым внимательным слушателем, раз задавал вопросы.
А у казаков энтих с ведьмами один разговор – камень на шею, да в реку! Куды ж мне сейчас в прорубь, с моим-то радикулитом…
Не знаю, как подобное проходит в других странах, но у нас в России могила зимой без мата не открывается.
Им же, европейцам энтим, тока дай чего у русского народу спереть
– Фома, сядь! Сядь, Христа ради! Фома, ты же не ребёнок, не вынуждай меня на крайние меры…– Да кто посмел, мать их с первачом да калачом, всей ярмаркой да под трёхрядку! Какая ж стервозина облепиховая, чтоб ей калчалом по сусалам, с размаху да без промаху! Я ить всю сотню под ружьё подниму, не помилую, у меня тут всякой поверх хлебала так вразнос напотчуется, что к вечеру пять кубков с червонцами доставлены будут!
От вдовы мне одно понравилось, я даже Яге зачитывал: «…он спьяну на меня и полез! Долго карабкался, два раза сползал, видать, ссильничать хотел… Ну мне рази жалко?! Взяла сдуру да и приобняла его в чуйствах… Грех на мне, видать, пережала мужика… Вона она, что любовь с людями делает!»
Может, чайку покрепче? – Рассолу, – твёрдо определила Яга, – туда ещё валерьяночки плесни, пустырничку, ну и спирту муравьиного на меду пол-ложки сунь… Перцу красного, пороха щепоть, соли каменной, угольку тёртого… Да, ой! Головушка моя болезно-разнесчастная… Кардамону и анису не забудь, а ложкой не деревянной мешай, серебряно-ой!
удержалася… Слово ему сказала тайное. Ежели до свадьбы с деизвиниться перед стрельцами, приняли их заверения в том, что они «не в обиде», и только после этого наш эксперт отклеила их ноги от пола. Парни рассыпались в бла
кучно сошлись на переносице, на лбу шишка величиной с кедровую, да плюс ещё и координация движений
пан атаман, демонстративно встряхивая трёхлитровый штоф немировской водки. Через плечо у него висела здоровенная связка бубликов с маком. – Та ще й з своею закуссю. Ох и гарни ж бублыкы у вас на Московщине выпикають! – Ой, да проходите же к столу
