Я, как всегда утомленный, шёл после работы домой, и по пути проклинал всё на свете. Проклинал свою работу на заводе. Проклинал свою жизнь. Проклинал тот день, когда родился. Зачем? Для чего? В чём смысл моей жизни? Работать как проклятый?
Однозначно, я не согласен с Богом, или со Вселенной, или с Природой, хотя, как не называй, всё это одно и тоже.
Не согласен я отдуваться за грехи Адама и Евы! Они съели яблоко, так пусть они и отдуваются. Причем тут я?
Мой дом находился в двадцати минутах от работы. И мне, вот уже почти двадцать лет, приходится проделывать один и тот же маршрут два раза в день и шесть раз в неделю. Хорошо, что я ещё и по воскресениям не работаю. Иначе совсем была бы каторга, а не жизнь!
В принципе, в единственный выходной и не отдохнешь толком. То дети пристают со своими просьбами: «Папа, давай играть», то жена достаёт вопросами: «Когда ты уже починишь то, когда это».
Вот, снова прохожу мимо мусорных баков, которые изрыгают запах, словно болотные чудовища. Почему государство, увозя мусор, не позаботится о том, чтобы нейтрализовать этот убийственный запах?
Стараясь дышать больше ртом, чем носом, я кое-как преодолел этот зловонный путь. Так как сегодня суббота, я решил уйти с работы пораньше. Время шло к полудню. А до дома ещё шагать и шагать, поэтому я решил присесть на скамейку перед старым девятиэтажным домом, чтобы отдохнуть и перевести дух.
Там уже сидел седовласый старик в белом балахоне (почему-то в тот момент его одежда не показалась мне странной), но других скамеек поблизости не было, и мне пришлось смириться его соседством.
«Эх, – подумал я, глядя на его седину. – Мои черные волосы тоже станут такими же. Хотя, это произойдёт не скоро, мне пока сорок лет, но всё же это неизбежно».
– Женя, держи! – услышал я детский крик.