Александр Николаевич Афанасьев

Понятие архетипа (от древнегреческого ἀρχέτυπον – «первообраз, оригинал, подлинник, образец») восходит ко временам Античности, к  эйдосам Платона, и разворачивается в различных контекстах мировой культуры. Литературоведы понимают под этим термином основу для построения образов и сюжета, «порождающую модель» (по А. Ю. Большаковой), которая, при внешних метаморфозах, сохраняет свое смысловое ядро. Культурологи рассматривают архетип как базовую культурную модель, а социологи – как комплекс поведенч

В Древней Руси волшебную сказку (в отличие от бытовой) вообще не рассматривали как развлечение. Это  была форма колдовского обряда со своими заклинаниями, отголоски которых отразились в повторяемости элементов и устоявшихся формулировках. Отчасти этим объясняется исключительно устное бытование жанра.

ни в сказке сказать, ни пером написать;

– Темно в бане-то будет! А Месяц ему: его под крыло.

Взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Ходят вокруг его разные критики, истощая Евстигнейкин гонорарий, и внушают ему:– Углубляйся, Евстигней, а мы поддержим!И действительно, когда вышла книжка: «Некрологи желаний, поэзия Евстигнея Смертяшкина», то критики весьма благосклонно отметили глубокую могильность настроений автора. Евстигнейка же на радостях решил жениться: пошел к знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной и сказал ей:– О, безобразна, бесславна, не имущая вида!Она давно ожидала этого и, упав на грудь его, воркует, разлагаясь от счастия:– Я согласна идти к смерти рука об руку с тобою!– Обреченная уничтожению! – воскликнул Евстигней.Нимфодора же, смертельно раненная страстью, отзывается:– Мой бесследно исчезающий!Но тотчас, вполне возвратясь к жизни, предложила:– Мы обязательно должны устроить стильный быт!

И даже, по любопытству, свойственному роду его занятий, спросил парикмахера:– Не удивляет вас этот странный случай?Тот только усы свои снисходительно поправил.– Помилуйте-с, – говорит, – мы в России живем и вполне ко всему привыкли…