Не предавай меня!

Они зашли в зал. Вечер уже начался, и Юлька заметила, что Артём слегка приподнял брови, увидев Алису на сцене. Юлька дёрнула плечом.

- Красавица, да?

- Кто?

- Есть варианты? Лапочка, конечно!

Артём чуть наклонился к ней и сказал:

- Ты - красавица, а она не в моём вкусе.

И солнце засияло для Юльки сквозь тяжёлые тёмные шторы.

Иногда так случается, что в одну секунду мир, такой, казалось бы, прочный, прекрасный, полный тайн и удивлений, вдруг рушится, исчезает, оставляя за собой только тяжесть потери, горький привкус во рту, боль, жгучую, острую боль, такую острую, что кажется, будто ледяная игла вошла в сердце и застряла там, и плачь не плачь - не поможет

- Юлечка, а Юлечка, а вот скажи: тебе с нами в лесу не страшно?

Юлька сидела под огромным камнем, чистила картошку, стараясь срезать кожуру потоньше и подлиннее, как мама учила, а Максик сидел на камне верхом и приставал к ней с глупыми вопросами.

- Юлечка, а? Не страшно?

- А должно быть?

- Ну а как же? Одна с парнями в лесу... Не боишься?

- Не боюсь.

- А зря! А если завтра в классе узнают, что ты с нами ходила? Очередной бойкот, как пить дать, Юлидзе.

Юлька вскинула голову, долго смотрела на Максика. Она бы запустила в него чем-нибудь, но тут появился Артём, что-то сказал Максику так тихо, что Юлька не услышала, и Максик, отвесив Листовскому поклон, пропел:

- Понял, заткнулся, упал, уполз - и исчез за камнем.

- Благодарю вас, сэр, - насмешливо сказала Юлька. - Вы меня спасли.

- Нет, это я Максика спас, - рассмеялся Артём. - У тебя было такое лицо, что появись я на минуту позже, то нашёл бы только его хладный труп.

"Даже если очень любишь, – писала Юлька в дневник, – нельзя унижаться. Пусть мне будет хуже, но я не стану подходить и разговаривать. Я забуду его. Навсегда".

Все парни как с другой планеты, понять их невозможно.