Czytaj książkę: «Темная сторона. Ученица»

Czcionka:

Глава 1


Сто пятьдесят лет назад произошел первый прорыв – на благословенные земли Аарона ступила лапа невиданного ранее монстра. Беспощадного, голодного, жуткого. Затем случились десятки и сотни других прорывов, но история моего мира изменилась именно с первого.

В нашем королевстве Солверс тогда расцветала весна. И в один из обычных погожих дней почти у самых ворот столицы, Дараты, открылся темный портал, из которого на белый свет повалили кровожадные иномирные твари. Ценой огромных жертв обычных жителей и магов нашествие монстров удалось остановить, а прорыв – закрыть.

Второй прорыв случился в Солверсе за много верст от столицы. Наученные горьким опытом стражи королевства быстро прибыли на помощь маленькому поселению благодаря расположенным по всему Аарону стационарным порталам. И вновь наше королевство понесло потери как среди простых людей, так и магов.

Соседи ослабленного Солверса тут же решили: грех не «пощипать» нас, пока мы будем вынуждены зализывать раны. Но полномасштабных военных действий развернуть не успели – вскоре пространственные прорехи в иные миры начали рваться в совершенно непредсказуемых местах.

Оказалось, прорывы и кошмарные твари, что лезли из них, – беда всего Аарона. Однако на осознание всеобщей проблемы, на переговоры и поиск способа борьбы с опасными неконтролируемыми явлениями ушло почти пятьдесят лет. За эти годы погибли сотни тысяч людей и почти полностью исчезли наделенные магией. Ведь только одаренные были способны закрывать прорехи в другие, столь недружелюбные к нам миры.

Тогда и ввели Неделю Ушедших: ежегодно, последнюю неделю лета, повсеместно, на площадях даже самых захудалых селений, звучала тоскливая песня флейты, возвещавшая о военных сборах. Каждый маг обязан был добровольно вступить в ряды защитников мира.

Шли годы, количество магов совсем оскудело, а оставшиеся в живых начали прятаться в самых глухих уголках Аарона, скрывать свой дар от всех, даже самых близких. Чтобы выжить, уцелеть!

Наш мир оказался на грани гибели.

И вот, сто лет назад в Солверсе создали Академию Защитников, где отныне в обязательном порядке обучали магов всех королевств Аарона. Там же сформировали Корпус Защитников с беспрецедентно широкими правами и полномочиями. Кроме того, ввели самые строгие законы для соблюдения всеми жителями нашего мира. Во имя жизни.

Магия в человеке созревает долго и сложно, ее формированию может помешать даже интимная жизнь, поэтому одним из первых законов был введен обязательный целибат до восемнадцати лет для обоих полов. Как мальчиков, так и девочек. За нарушение запрета и потерю невинности – смерть. Без сочувствия, без жалости, без понимания человеческих слабостей. Ведь маги Аарона – это жизнь целого мира. Если нарушитель этого не понимает и рискует жизнью всех людей, зачем такой нужен? Первые же публичные казни хорошенько вдолбили эту истину в самые горячие головы.

Из года в год, на протяжении ста лет, все достигшие восемнадцатилетия юноши и девушки проходят специальную проверку на наличие магии и «чистоту». А Неделя Ушедших – это период отбора магов в Академию Защитников. И только после проверки «чистые» немаги обретают свободу и могут строить отношения и создавать семьи.

Обо всем этом я размышляла, стоя у окна в нашей семейной аптечной лавке. Признаюсь, в погожий летний денек хотелось бы думать совсем о другом, но… Недавно мне исполнилось восемнадцать лет, и сегодня настал последний день Недели Ушедших, по улицам нашего городка лилась тоскливая песня флейты – дань уходящим магам. Несмотря на грустную мелодию, большинство горожан, особенно молодежь, неистово радовалось. Потому что в Кинсборо – скромный, удаленный от суеты столицы городок, находящийся на стыке двух королевств, – наконец-то прибыла комиссия из Академии Защитников. Совсем скоро я и мои сверстники освободимся от запретов! К тому же в нашем городе уже несколько лет магов не находили.

Я не волновалась. Скорее предвкушала, ведь еще капельку потерпеть – и начнется романтичное время ухаживаний и танцев по вечерам.

Чистенькие улочки Кинсборо, мощенные тесаным булыжником, этим утром меня особенно радовали. Небо сегодня казалось голубее обычного, редкие облачка – пышнее; вообще, все эмоции стали ярче и насыщеннее. Внутри у меня все горело от нетерпения и радости.

Я прислушалась к себе, осмотрелась, переступила с ноги на ногу.

Новенькие туфельки на невысоком каблучке еще чуть-чуть поскрипывали и кокетливо выглядывали из-под подола нарядного голубого – в цвет моих глаз – нового платья с коротким рукавом и белым кружевным воротником. Легкая батистовая ткань мягко облегала небольшую грудь, а от тонкой талии, повязанной широким поясом с бантом на спине, густыми складками спускалась почти до пола.

Светлые, сильно вьющиеся волосы я убрала в высокую прическу, от чего выглядела немного старше, чем обычно.

– Готова? – мама улыбнулась мне и поманила за собой на выход из лавки.

Я буквально слетела по ступенькам в крепкие папины объятия, так торопилась. А родители довольно улыбались, понимая и разделяя мою радость. Сами через то же самое в юности прошли! Такой сплоченной троицей мы и отправились вдоль цветущей зеленой улицы.

Порой мне хотелось выбежать вперед и покружиться вокруг себя, взмахнув голубой верхней юбкой, пусть даже мелькнет отороченный кружевом подол белой нижний. Но я сдерживала желание. «Ничего, – думала, жмурясь от яркого солнышка, – уже сегодня вечером на площади будут танцы в честь завершения Недели Ушедших. Ох и натанцую-юсь

Мы с мамой, взяв папу под локти, улыбаясь соседям, чинно шли на площадь. В свободной руке я несла новенький саквояж с разной мелочевкой – скорее украшение, выгодно подчеркивавшее праздничный наряд, чем дорожную принадлежность. По закону, все проходящие проверку, должны иметь при себе вещи первой необходимости, их я и взяла. Ничего лишнего. Зачем напрасно утруждать себя лишней тяжестью?

Вскоре мы вышли на площадь, к магистрату, солидному зданию из светлого песчаника. Вокруг магистрата толпилась молодежь, которая в этом году должна проходить или, судя по веселым лицам и голосам, уже благополучно прошла проверку. Отдельными группками, по интересам, весело гомонили родители восемнадцатилетних юношей и девушек. Ведь совсем скоро, может статься, кто-то из них и породнится.

Приблизившись к зданию, я смущенно улыбнулась Питеру и Димитрию. До восемнадцати нам запрещено быть чем-то большим друг для друга, ухаживать, целоваться… Но разве можно спрятать чувства или закрыть сердце? Поэтому, пусть осторожно, издалека, но взглядами мы обменивались, хотя бы так показывая свое расположение. После проверки запрет на отношения снимется и парни откроют охоту на понравившихся девушек.

Питер и Димитрий уже давно проявляли ко мне внимание: дарили улыбки, соперничая, пытаясь выделиться в моих глазах. Вот и сейчас, стоило мне с мамой и папой остановиться у внушительного каменного крыльца магистрата, оба парня выпрямились и, словно пара охотничьих псов, устремили горящие взоры на меня.

– Смотри-ка, какие горячие женихи, глаз оторвать от тебя не могут, – хихикнула довольная мама, легонько ткнув меня локтем в бок.

– Главное, чтоб не передрались, Лариша, а то мы с тобой слишком славную и красивую дочь вырастили, – хохотнул отец, с любовью прижав меня к своему боку. А потом, выпустив из своих рук, заботливо подвел к крыльцу: – Ну, иди, Вероничка, мы тебя тут подождем, нас внутрь все равно не пустят, сама знаешь.

– С богом, родная, – шепнула мама мне в спину, а сама потащила папу к знакомым: – Пойдем, дорогой, побеседуем…

Кинсборо – милый небольшой город, где соседи друга за друга всегда горой и помогут в случае любой нужды или опасности. И господина Стречета, нашего бургомистра, знают даже малыши. В магистрате я была дважды, ходила с отцом, оформлявшим бумаги по аптеке – выправлявшим лицензию на новые лекарственные зелья. Он готовил из меня преемницу своего дела. Я немного робела в первый раз, но с папой было не так, как сегодня. Стоило шагнуть в строгий, сумрачный после яркого солнца холл здания, сердце забилось пойманной птахой.

Еще дорогу мне неожиданно заступил высокий крепкий незнакомец в темном плаще поверх черной формы и холодно, бесстрастно указал рукой на правый коридор:

– Сюда, пожалуйста.

Натянуто вежливо улыбнувшись и кивнув этому довольно молодому стражу, сжав ручку саквояжа, я пошла в указанном направлении. И вскоре остановилась перед открытой дверью в помещении, напоминавшем приемную, где на стульях вдоль стен молча ожидали своей очереди на проверку несколько юношей и девушек. Заняв свободное место, я с осторожным любопытством, украдкой рассматривала таких же, как и сама, кандидатов. Впрочем, тоже стала объектом чужого внимания.

Напротив меня в розовом нарядном платье сидела всем известная девица Катерина Стретчет – средняя дочь бургомистра. Любимая и избалованная, по мнению моих родителей. Наш круг знакомых отличался, в основном мы сталкивались на городских праздниках, в лавках, просто на улицах и, конечно же, в нашей аптеке. Рина, как ее коротко звали близкие, мне нравилась легким нравом. Поэтому я без натуги обменялась с ней искренними улыбками.



Катерина – кареглазая стройная шатенка, выглядела ярко, броско. Розовый ей был очень к лицу, несмотря на яркий румянец на щеках с ямочками. Ее немного утомленный вид подсказывал, что сидит она здесь уже давно, в духоте опять-таки. «Странно, почему ее самой первой не проверили? – подумала я. – Ведь она – дочь самого бургомистра

Рядом с ней тоже томился здоровенный симпатичный парень – брюнет с пудовыми кулаками и весьма суровым и отчужденным видом. Чем-то на кузнеца похож. Он мрачно взирал на всех черными глазищами из-под густых бровей. Судя по простецкой, но добротной и аккуратной одежде, не бедняк, а вот среди местных я его никогда не видела. «Наверное, из какого-нибудь неведомого мне захолустья привезли на проверку», – пронеслось в голове.



В этот момент открылась дверь и еще один незнакомец в плаще, окинув приемную внимательным взглядом, пригласил брюнета в кабинет. При этом из помещения никто не вышел…

Мое сердце пропустило удар.

– Проверенных через запасной выход выпускают, чтобы не толкались здесь всем скопом, – шепотом ответила на мой немой вопрос Катерина.

Я благодарно улыбнулась в ответ, но настроение все равно стремительно падало. Катерина тоже передернула плечами и с затаенным страхом посмотрела на заветную дверь, за которой скрылся «кузнец».

«Нам обеим неспокойно», – поняла я.

Мой взгляд переместился от Рины к окну, за которым грелся на солнце город, гомонили горожане, смеялась молодежь, а еще наряжали площадь к началу празднеств. Сегодня последний день Недели Ушедших. Его всегда отмечают с размахом, официальный конец года как-никак. Я улыбнулась, вспоминая, что где-то там мама и папа в нетерпении ждут моего выхода. Да и Димитрий с Питером тоже там…

– Следующий! – вырвал меня из грез сухой голос.

Обернувшись, я встретилась взглядом с «черным плащом», который в упор смотрел на меня, стоя в приоткрытых дверях в злополучный кабинет. Я растерянно оглянулась на Катерину, но она словно прилипла к стулу, даже не пошевелилась, да и смотрели и ждали именно меня. Пришлось вдохнуть для храбрости и встать. Пока шла к незнакомцу, ощутила, как потяжелели ноги. Гнетущая атмосфера в приемной не прошла даром.

За дверью оказалось светлое просторное помещение; в противоположном углу темнел выход, похоже, тот самый, через который покидают «пыточную» все проверенные. Рядом с выходом раскинулся длинный стол, за которым сидели пятеро взрослых мужчин. С краю – господин Стретчет, возле него – незнакомые люди. Двое в красивых камзолах. Явно из аристократов. Так все высокородные носят. Перед ними на столе лежали писчие принадлежности. Один из мужчин как раз что-то писал мелким убористым почерком, даже не подняв головы, чтобы взглянуть на меня.

С другого края стола двое… других. Совсем. Они настолько отличались от остальных, что даже гадать не пришлось, кто тут представитель короны для соблюдения порядка и законности при проведении отбора, а кто из Академии Защитников. Тоже в черных плащах, правда почему-то еще и в капюшонах. Это показалось мне странным – здесь же жарко, даже душно. Так зачем они закутались?

Заинтересовавшись, я присмотрелась к ним. У первого, как раз поднявшего лицо к соседу в камзоле, капюшон слегка сполз назад. И я с изумлением вытаращилась на золотоволосого блондина с короткой стрижкой и нереально яркими зелеными глазами, словно в них горело пламя. Красивый, но не смазливый тип, а мужественный. Правда смутил один момент: мне показалось, когда он моргнул, будто у него веки золотистой краской подведены, как у городских девиц. Кинбсоро у большого тракта стоит, к нам частенько столичные гости и из других королевств заезжали, видали мы таких, расфуфыренных. Но чтоб мужики глаза красили?! Такого я еще не видала!

Словно в противовес «золотому», его сосед за крайним местом гораздо шире и крупнее. Еще меня смутила его спина – казалось, под плащом он прячет горб. И капюшон почти не прячет волосы, черные как вороново крыло, смуглое лицо с резковатыми чертами, непроглядно черные глаза и самую настоящую татуировку на скуле!

Я до неприличия увлеклась разглядыванием жгучего брюнета, слишком, отчего мы столкнулись с ним взглядами, и внутри у меня все противно сжалось от предчувствия опасности. Какое-то глубинное, громко взвывшее ощущение. Клянусь, показалось, на меня смотрит хищник, а не человек. А стоило блондину тоже посмотреть на меня полыхающим зеленым взором, я и вовсе непроизвольно шагнула назад, не смогла сдержать порыва.

– Назовите себя, – вернул меня в реальность один из камзольников. Голос у него оказался скрипучим, уставшим.

– Вероника Эйташ, – кашлянув, немного хриплым от волнения голосом ответила я.

– Возраст, кто родители? – продолжился опрос.

– В прошлом месяце исполнилось восемнадцать. Дочь Лариши и Ромуса Эйташ. Мама – известная кружевница, отец держит аптеку…

– Очень благополучная, добропорядочная семья, известная на всю округу, – неожиданно заискивающе доложил бургомистр, впрочем, порадовал мнением о моей семье. И даже знал подробности: – Вероника – старшая из трех детей, кроме нее еще двое – мальчики четырнадцати и восьми лет.

– Значит, отец известный на всю округу аптекарь? – заинтересовался камзольник. – Зелья сам варит? В одиночку?

– Да, аптекарь, – растерянно ответила на первый вопрос и добавила тихо: – Я ему во всем помогаю.

– Интересно-о… – протянул королевский представитель, оглянувшись на своих спутников в плащах.

Я тоже испуганно посмотрела на всех по очереди.

В это время сосед королевского представителя поднялся и жестом указал мне в сторону. Там на громоздкой медной подставке неправильной шарообразной формы блестел кристалл чистоты, как его назвали в народе. Он определял невинность. И главное – никогда не ошибался.

Сглотнув, я испытала безотчетный страх. Ведь точно знала, что чиста перед законом, дураков нарваться на смертный приговор давно не находилось. Усилием воли заставила себя подойти к столу и положить руку на шероховатый кристалл. И облегченно выдохнула, когда он засветился ровным золотистым цветом. Словно солнечным светом наполнился. Мне говорили, так и должно быть, если все, как положено.

Сделав пометку в тетради, проверяющий с одобрительной благосклонной улыбкой меня отпустил, чтобы остальные продолжили «экзаменовать». Нервно выдохнув, я вернулась в центр комнаты и встала лицом к высокой магической комиссии. Дальше черноглазый «горбун» встал из-за стола, позволив мне утвердиться, что он и на второй взгляд крупный и высокий мужчина. Я напряглась. Стоя в центре комнаты против пятерых мужчин, впервые ощутила себя слабой, беззащитной песчинкой, чью судьбу будут решать незнакомцы, чужие и равнодушные. Даже ладони вспотели, отчего я еще сильнее вцепилась в ручку дурацкого, как показалось сейчас, кукольного саквояжика. Мама его сплела в одном стиле с воротником на платье специально для этого торжественного дня. Еще час назад я так радовалась и восхищалась этой новенькой милой вещицей, а сейчас…

Чуть наклонив голову к плечу, внимательно глядя на меня, черноглазый проверяющий поднял руку, щелкнул длинными пальцами и в следующий миг – послал на меня стену огня… Время словно замедлилось. Растянулось до бесконечности. В первый момент я впала в дичайший ступор, ведь даже представить не могла, что при проверке меня могут сжечь. Затем навалился первобытный, удушающий страх. Огненная стена приблизилась, обдала меня жаром, облизала пламенем, и я, онемев от ужаса, рухнула на пол, пытаясь уйти с ее пути, спрятаться, сжаться до комочка, чтобы защититься от нестерпимого жара, что, казалось, способен выжечь даже нутро.

И… время остановилось совсем, превратившись в пытку. Я все ждала, когда умру в муках, но огонь, полыхнув, неожиданно исчез, а я продолжала лежать на полу, пока перед глазами не появилась пара военных ботинок на шнуровке.

– Этот год оказался неожиданно щедрым на сюрпризы, – проскрипел запоминающийся голос камзольника.

Очень медленно оторвавшись от пола и усевшись на нем же боком, опершись дрожавшей ладонью, я подняла лицо на бургомистра, с заметным сочувствием смотревшего на меня, потом перевела взгляд на двоих королевских представителей. После задрала голову на замерших возле меня двоих в плащах. Светловолосый тоже смотрел с сочувствием и сожалением. А черноглазый, минуту назад собиравшийся спалить меня дотла, опустился рядом на корточки и мягко, несмотря на грубоватый глубокий голос, пояснил:

– Вероника Эйташ, вы успешно прошли проверку на одаренность и признаны будущим сильным магом. С этого момента вы зачислены в Академию Защитников и считаетесь ее кадетом. Вас проводят к месту сбора, вскоре мы отправимся в академию. Хочу предупредить, у вас есть не больше часа на прощание с родными. Покидать площадь вы не имеете права. Вы все поняли?

– Д-да, – просипела я, моргнув почти не видящими от слез глазами.

Внутри у меня все еще клубился ужас, рос протест пополам со жгучей, непередаваемой обидой. Я не могла, не хотела верить, что жизнь кончилась вот так…

Все жители Аарона знают, это может случиться с каждым, но со временем одаренных становилось все меньше и меньше. Отбор проводился ежегодно и «счастливчиков» находили реже и реже. Мы расслабились. И я даже не представляла, что во мне может зреть эта проклятая магия. Но теперь, на полу перед могучим жутким горбуном, меня резануло ядовитое откровение: а ведь зелья, сваренные с моей помощью, всегда имели больший эффект…

Я поднялась, будто во сне. Не помня себя, до конца не веря в случившееся. В сопровождении молодого человека, который приглашал меня в этот злополучный кабинет, покинула комиссию и вышла на площадь через запасной выход. Обогнув здание, мы оказались в стороне ото всех. Недавно, витая в мечтах о танцах и романтике, я думала лишь о том, как получу свободу, а теперь испуганно смотрела на не замеченную ранее серую унылую повозку. Возле нее под присмотром еще одного мужчины в черном плаще с непроницаемым видом стоял тот самый брюнет, которого я приняла в приемной за кузнеца из захолустья.

Мы встретились с ним взглядами, и он неожиданно посочувствовал мне:

– Все будет хорошо. Только не падай в обморок, ладно?

С горечью сказал. Еще бы, ведь шла я, вот прямо сейчас поняла, слегка пошатываясь. Остановившись, уставилась на любезного незнакомца, не зная как начать разговор. Да и стоило ли нам говорить?

– Меня зовут Оллер, – не выдержал он.

– Ника… ой, Вероника, – почти беззвучно прошептала я, чувствуя, как ужас случившегося наваливается на меня пудовой плитой, перехватывает горло.

Растерянно оглянулась в поисках родителей, но поймала ошарашенные взгляды Димитрия и Петра. Мгновение на осознание – и их глаза потухли, плечи поникли. Каждый из нас понял, что больше ничего не будет. Неделя Ушедших – это не только траур по погибшим магам, это еще и проводы таких как мы, обнаруженных зловещей академией для одаренных. Как только их находят, уводят из семей навсегда, они никогда не возвращаются.

Никогда.

– Не-ет! – веселые голоса на площади разорвал отчаянный крик моей мамы.

Приподняв юбки, она ринулась ко мне, расталкивая людей. Папа торопился за ней, в его глазах плескался не меньший ужас. Через минуту оба сжимали меня в объятиях. Мама то рыдала, прижимая меня к себе, то колотила отца по груди, обвиняя:

– Ты! Это ты во всем виноват! Это твоя бабка-ведьма проклятую кровь Нике передала…

– Я думал, она слабая совсем была, не проснется дар… – хрипло и потеряно шептал мой любимый, всегда уверенный и сильный отец.

– Ты, ты во всем виноват. А теперь они забирают нашу дочь, нашу кровиночку… а потом и сыновей наших заберут, изверги… – причитала мама на всю площадь, забывшись в своем горе.

– Значит, ваша бабушка была ведьмой? Чуяла землю и растения? – громом среди ясного неба прозвучал рядом уже знакомый голос.

Я обернулась. Черноглазый горбун в ярком дневном свете выглядел особенно жутко. Черные глаза – как затягивающие все живое омуты. Крупный нос, строго сжатые губы, мощный подбородок с ямочкой… пряди черных волос, выбившиеся из-за по-прежнему наброшенного на голову капюшона… Мужчина оказался выше моего папы и крупнее.

– Да. Она гораздо дальше на севере, в Шишковичах, до самой смерти жила, – испуганно прохрипел папа, неосознанно заслоняя нас с мамой. – Но отец не захотел там жить и переехал в Кинсборо, а здесь уже остепенился и жизнь прожил…

– У вас же только братья? Сестер – нет? – спросил горбун.

– Все верно, господин защитник, – кивнул папа.

Я смотрела то на папу, то на расспрашивающего его вершителя судеб со странной надеждой на чудо: вдруг их разговор изменит что-то, спасет меня?

Эта же мысль настолько очевидно читались в глазах родителей, что даже гадать не было нужды, о чем они думают. Все мы замерли в ожидании решения незнакомца. Но жуткий горбун дернул уголками губ и негромко, спокойно пояснил, бросив взгляд на мою маму:

– Ведьмин дар – одно из направлений магии земли, но передается только женщинам. Так что за своих сыновей вы можете быть спокойны, госпожа Эйташ, им академия не грозит. – Затем перевел взгляд на меня и напомнил: – Мы почти закончили проверку в Кинсборо. Поторопитесь, у вас осталось немного времени на прощание…

Дальше мы втроем смотрели, как он развернулся, взметнув полами плаща словно крыльями, и направился обратно в магистрат. Спустя минуту мама ненароком натолкнулась взглядом на мой кукольный саквояж, всхлипнув, прижала меня к себе и прошептала:

– Тебе же столько всего понадобится, бедная моя девочка. Дождись меня, я мигом! – И побежала домой.

Домой… А мы с отцом с полчаса сидели в обнимку. Его слезы капали мне на макушку под горестный шепот:

– Прости меня, Вероничка, прости пожалуйста…

Я уговаривала убитого горем родителя, который словно хоронил меня:

– Ты не виноват, пап. Никто не виноват. Только монстры проклятые! Обними за меня братьев. Передай им, что люблю. Я вас не забуду, папа…

Обратно мама вернулась с целым баулом, который тащили мои перепуганные и расстроенные братья. Не успела я поблагодарить родных, как приставленный к одаренным парень в черном плаще вежливо пояснил, кивнув на принесенное добро:

– Академия Защитников – это военное заведение. Вашу дочь поставят на довольствие и полное королевское обеспечение. Она ни в чем не будет нуждаться, поверьте! Поэтому лучше взять только самое дорогое сердцу, как память о родных и близких. Все остальное ей не пригодится.

Чем не облегчил, а усугубил переживания моих родных, особенно «памятью о родных». Мамочка с мольбой просипела:

– Мы сможем еще встретиться с дочерью?

– Может быть… когда-нибудь, – парень ушел от прямого ответа, но кому не ясно, что за этим стоит?

Неожиданно наше прощание нарушила Катерина Стретчет, на свою беду тоже оказавшаяся одаренной. Появление дочери бургомистра у злосчастной повозки оказалось настолько шокирующим, что даже мама перестала плакать. Мы с семьей во все глаза смотрели, как бургомистр семенил за членами комиссии и, заламывая руки, яростно в чем-то их убеждал, но неизменно получал отказ. Бургомистр злился, ругался, но бесполезно. А его дочь, яркая розовая красавица Рина, как и я до того, шла словно на плаху: поникшая и испуганно сжимавшая в руках не менее дурацкий, чем мой кружевной саквояж, вышитый цветочками ридикюль.

Вскоре меня, Рину и Оллера усадили в одну повозку, пятерых представителей власти в камзолах и плащах – в другую и повезли к стационарному порталу, ведущему в столицу. А Кинсборо провожал нас плачем наших матерей и тянущим, тоскливым завыванием флейты.

Так закончилась моя прежняя жизнь.

399 ₽
10,18 zł
Ograniczenie wiekowe:
16+
Data wydania na Litres:
04 października 2023
Data napisania:
2023
Objętość:
332 str. 4 ilustracje
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania: