Это неправда, что движущей силой дворцовых переворотов была гвардия. В действительности гвардейцы были всего лишь пушечным мясом и отрядом лохов, точно таких же, как их жертвы. Да, когда дело удавалось, их богато награждали. Но при других обстоятельствах они худо бедно, но привыкли бы служить и Антону Ульриху, и Петру 3 и даже Павлу 1. Это неправда, что перевороты совершались по инициативе недоброжелательных европейских государств. В действительности, Россия, конечно, была для них лакомым куском. Посему и Франция, и Швеция с готовностью финансировала елизаветинский переворот. И Англия – заговорщиков против Павла1. Но заметим, что, обладай хотя бы один из свергнутых монархов большей популярностью, и не найдись у них дальновидные и деятельные соперники, и иностранные «доброжелатели» остались бы с носом. Заметим, что ни один из пришедших к власти в итоге переворота монархов марионеткой другого государства почему-то не стал. Это неправильно приписывать всю вину за эпоху дворцовых переворотов исключительно Петру1 как ниспровергателю сакральной сущности монархии и сыноубийце. Да, Пётр во многом наплевал на самобытность и православные ценности и разрушал патриархальный уклад достаточно жёсткими и жестокими методами. Но он же ушёл из жизни победителем, оставив после себя сильное государство. Тем самым существование монархии в глазах современников оправдал. Этим, кстати, во многом объясняется отказ большей части дворянства от кондиций, ограничивающих самодержавную власть. Что же касается наследника, то тут вопрос намного сложнее. Теоретически таковым мог бы стать любой человек. Главное - близость к Романовым. Кровная (по женской или по мужской линии - не так уж, в сущности, и важно) либо юридически закреплённая статусом мужа или жены. Так что указ 1722 года особой погоды не сделал. Практически - оба эти фактора не наделяли автоматически ни пониманием политической ситуации, ни умением привлекать сторонников, ни умением вести диалог с обществом. А местечко не переставало быть тёплым. В результате действовал естественный отбор в самом жестоком дарвиновском смысле. А попутно сжирали царедворцев, сделавших ставку не на ту лошадку. Писаренко обращает внимание на мельчайшие детали, традиционно историками упускаемые. И в результате рисует картину, несколько отличную от классической. Оказывается, Елизавета Петровна не была девочкой-припевочкой, которой в один прекрасный день крупно повезло. Анна Леопольдовна не была так беспечна, как о ней принято думать. Екатерина 2 не хотела убивать своего мужа. А наиболее трагической фигурой выглядит Александр Данилович Меншиков. Который такой подставы, которую в итоге получил, явно не ожидал.
Отзывы 1