Чем-то проза Кустурицы напоминает Бабеля. Никаких лишних усложнений, ничего противоестественного… Ситуации жизненные, персонажи живые. Какая-то грустная радость жизни.
Новый сборник рассказов знаменитого сербского кинорежиссера, музыканта и писателя Эмира Кустурицы «Сто бед» стал сенсацией литературного сезона в Европе. Кажется, Кустурица воскрешает в прозе магическую атмосферу таких своих фильмов, как «Папа в командировке», «Жизнь как чудо», «Черная кошка, белый кот». Ткань жизни с ее устоями и традициями, семейными ритуалами под напором политических обстоятельств рвется, сквозь прорехи мелькают то змеи, пьющие молоко, то взрывающиеся на минном поле овцы, то летящие влюбленные («лететь – значит падать?»). В абсурдных, комических, бурлескных, а порой трагичных ситуациях, в которые попадают герои новелл, отразились взрывная фантазия автора, размышления о судьбе его родины, о том, как юность сталкивается с жестоким миром взрослых и наступает миг, когда детство остается далеко позади.
– Мой братан до конца года должен был прочесть «Красное и черное» Бальзака.
– Стендаля. Бальзак написал «Отца Горио».
– Если не заткнешься, сейчас схлопочешь.
– Но я почти уверен…
– Тебе так важно, что ли, знать, кто написал? Значит, братану в школе сказали: не прочтешь, мол, книжку, останешься в седьмом классе на второй год. Мать привязала его к стулу и пригрозила: «Глаз с тебя не спущу, пока не дочитаешь до конца! Даже если ты сдохнешь, пока будешь читать, а я ослепну, на тебя глядя, но ты его прочтешь, этого чертова мужика!»
– Какого мужика?
– Ну, этого… да Бальзака же! Тут Миралем принялся ныть: «Мам, ну за что?» Но она его отругала: «И ты еще спрашиваешь?! Твой бедный отец был носильщиком. Но ты не повторишь его судьбу! А иначе во что верить…» Так что она привязала его. Как следует!
– Да ладно… И чем?
– Шнуром от утюга! А меня послала в библиотеку за книгой. Я уже собирался бежать, но Миралем знаком подозвал меня и сунул мне в руку записку: «Сходи к мяснику Расиму. Попроси сто пятьдесят ломтиков тонко нарезанного вяленого мяса». Я пошел в библиотеку, а потом к мяснику. Расим нарезал все прозрачными лепестками, чтобы проложить между книжными страницами и подкрепляться.
Самое обычное утро. Отец разбудил меня, но я упросил его дать мне еще пять минут и закрыл глаза. По радио передавали новости:
«Вчера вечером, накануне открытия Олимпийских игр в Сараеве, трасса для бобслея была опробована довольно своеобразным способом. Два совершеннолетних гражданина, Милен Родё Калем, проживающий в квартале Горица, в Сараеве, и Деян Митрович, сторож трассы и уроженец общины Пале, поспорили относительно скорости, на которой боб преодолевает ледяную трассу. Позже мужчины решили заключить следующее пари: за бутылку ракии Родё спустится по трассе на полиэтиленовом пакете. Ударили по рукам… И сказано – сделано…»
— Знаменитый немецкий философ Иммануил Кант тоже над этим размышлял.
— Он тоже жил в жопе мира? — спросил я.
...с виду прямо бог, а в душе - несчастный человек. Он как солдатская койка в казарме: застлана по уставу, а матрас рваный, изъеденный молью и мышами.
Сигареты с фильтром «LD» считались школьными, потому что продавались поштучно. Одной хватало на десятерых третьеклассников.
Чем-то проза Кустурицы напоминает Бабеля. Никаких лишних усложнений, ничего противоестественного… Ситуации жизненные, персонажи живые. Какая-то грустная радость жизни.
Являюсь давним поклонником Кустурицы-режиссера. Любимый фильм «Жизнь как чудо». Было очень интересно узнать его и как писателя. Могу одно сказать, ему каким-то чудом удалось свою манеру снимать фильмы перенести и на бумагу тоже. Здесь, конечно, огромная заслуга переводчика, но тем не менее… Полное ощущение, что не читаешь рассказ, а смотришь фильм… Поклонникам Кустурицы – очень рекомендую…
Было интересно открыть для себя этого, бесспорно гениального человека – не только как режиссера и музыканта, но и как писателя. Сербия и Балканы открыли мне много прекрасных книг, написанных Иво Андричем, Гораном Петровичем, Мамо Капором и Грозданой Олуич. К сожалению, издательства не особо балуют нас переизданием их романов и вообще – вниманием к ним, а жаль. Есть в них некая… неповторимая самобытность, не похожая ни на что больше. Тем, кто соскучился по безумию, абсурду, страсти и грусти картин Эмира Кустурицы, рекомендую эти мимолетные зарисовки, каждая из которой может смело оказаться сценарием к его новой картине.
Коктейль почище чем у старика Брацо – дичайшее безумие, наивность и любовь, в самом широком смысле. Прочитать нужно всем, но понять наверное смогут только югославы…
Очень хорошее впечатление остается от этого сборника, несмотря на то, что в нем много слез, несуразиц, и точно гораздо больше, чем сто бед. Один из героев не потерял способность улыбаться, несмотря на все злоключения, произошедшие с ним, и это и есть «настоящее чудо» (если верить его ослу). Это и есть настоящий Кустурица, который режиссирует все, за что берется, по высшему разряду: кино, концерт или книги, или свою собственную жизнь – настоящее чудо!
Отзывы 19