Борис Савинков – один из самых эксцентричных людей эпохи русской смуты: он пламенный революционер и непримиримый борец с большевиками, комиссар Временного правительства и союзник Врангеля. В своих воспоминаниях Б.В. Савинков рассказывает о событиях в России начала XX в. – о своем революционном прошлом и участии в террористических актах. Большое внимание уделяется различным методам борьбы царской полиции с революционными выступлениями.
Я сказал ему, что террористическая работа заключается не только в том, чтобы с бомбой в руках выйти на улицу, что она гораздо мелочнее, скучнее и труднее, чем это принято думать, что террористу приходится месяцами жить простолюдином, почти не встречаясь с товарищами и занимаясь самым трудным и неприятным делом – систематическим наблюдением.
Никто из них не носил с собой револьвера: при случайном аресте, - а такой арест всегда возможен, - револьвер послужил бы тяжкой уликой. Однажды днем, когда Смирнов на Загородном проспекте продавал газеты, к нему подошел не кто другой, как Дурново, и купил у него «Новое Время». Смирнову ничего не оставалось делать, как смотреть вслед удаляющемуся министру. Этот случай подтвердил то мнение, которое стало слагаться у нас. Мы давно уже предполагали, что Дурново, вместо открытых выездов в карете, пользуется новой для министров и старой для революционеров тактикой, - выходит из дому пешком и в пути принимает все меры предосторожности. Мы не выводили тогда заключения, что он может быть предупрежден, в частности, именно о нашем наблюдении. Мы думали, что наш метод стал известен полиции уже со времени ареста первых извозчиков 17 марта, и что все вообще высокопоставленные лица должны поэтому принимать специальные меры.
Тютчев, рассказывая о положении дел в Петербурге, даже не упоминал о Татарове. Ему, конечно, и в голову не приходило, что Татаров мог иметь какое-либо отношение к разгрому боевой организации, о котором «Московские Ведомости» писали, как о «Мукдене русской революции». Но, рассказывая об арестах, Тютчев сообщил подробность, тогда оставшуюся необъясненной: дня за два до 17 марта к нему позвонил телефон, и чей-то мало знакомый голос сказал: «Предупредите, - все комнаты заражены». Затем телефон зазвонил отбой.
Тютчев немедленно предупредил о слышанном Ивановскую, но Ивановская, в те дни больная, не обратила на это предупреждение достаточного внимания.
книга читается на одном дыхание и рассказывает о сложных событиях в истории России – начале 20 века. автор, сам участник описываемых событий. повествует о своем революционном прошлом и своем участии в террористических актах. Очень интересно следить, как развивались события в России глазами террориста. советую книгу к прочтению, всем, кому дорога наша история.
Воспоминания Савинкова охватывают пятилетний период деятельности Боевой организации эсэров под руководством Азефа, начиная с подготовки и осуществления убийства Плеве в 1904г. и заканчивая приостановкой деятельности БО в 1909г., обусловленной разоблачением ее главы-провокатора. Увы, за кадром оставил лукавый летописец два года собственного правления БО, обнаружившими его слабость как лидера и организатора, а также все последующие за ликвидацией БО годы (рассказ о них вошел в другие автобиографические сочинения Савинкова), бесславная летопись которых изобличает в Борисе Викторовиче еще более слабого политика. Несостоятельность Савинкова как мыслителя очевидна уже на том простом примере, что он решительно не сознает огромной разницы между революционером и террористом, даже если последний служит революции. Если революционер живет ради воплощения в жизнь своей идеи, то террорист облекает свою жажду убивать и быть убитым в форму служения идее, сама суть которой представляется ему на удивление смутно. Вся политика эсэров на страницах одного из их лидеров сводится к элементарному "будем убивать всех царских прихвостней до тех пор, пока оставшиеся со страху не пустят нас во власть". Что касается обеспечения народной поддержки, то по мнению Савинкова одного террора достаточно, чтобы заставить простой люд уважать и любить таких самоотверженных претендентов на власть, как его партия. Ума и политического чутья, что называется, палата. Но не будем о грустном, ведь у бестолково авантюрной личности Савинкова была и сильная сторона - писательская, а для читателя именно это обстоятельство имеет первостепенное значение.
Читаются Воспоминания взахлеб. В принципе, действие книги бежит по кругу: подготовка теракта - исполнение - аресты - суды - последние письма товарищей-камикадзе - подготовка следующего теракта. Отношения террористов между собой и с самими собой здорово отдают мисимовщиной. Оно и неудивительно - Мисима представляет собой ровно тот же тип личности, что и наши террористы-романтики, только позже ударившийся в политику и потому яснее себя осознавший и выразивший до того, как начнет звонить колокол. Савинков отличался от призванных им мучеников масштабами амбиций, потому умел поберечь себя и задержался на этом свете подольше некоторых (фактически всех, если быть точным), чтобы нам о них рассказать. С почти чувственной любовью - и к ним, и к смерти, что их окружала. Террорист - это маньяк, которого только своевременная политическая завербованность и отличает от какого-нибудь Чарльза Мэнсона. И да, эти маньяки от революции просто завораживают - их товарищество, их изобретательность и жестокость, фанатизм и жертвенность, короткая, лопающаяся от перенасыщения жизнь, которая вся - одна сплошная авантюра, возбуждает настоящую зависть. Савинков умеет агитировать, только не за эсэров, а за сопричастность к культу смерти.
Одним словом, книга действительно стоящая. Политическая составляющая Воспоминаний для такого явно политически заточенного сочинения настолько ничтожна, что если и огорчит иного притязательного читателя, зато облегчит вовлечение в происходящее малосведущим в нашей дореволюционной истории настолько, насколько это вообще возможно. У Савинкова этакая история эсэровского террора в себе получилась. И знаете, кто из его героев вызывает наибольшее восхищение? Азеф. Такой мозг! Гений провокации. Просто гений. 5 лет возглавлять самую рьяную группировку политических убийц и уйти от нее безнаказанно после разоблачения - это такое искусство, что на его фоне пустопорожнее геройство азефовских марионеток теряет львиную долю своего обаяния. Потому что быть высмеянным террористом и обведенным вокруг пальца политиком - это в конечном счете исторический анекдот, а не пример для подражания, к сожалению для Савинкова и его блестящего таланта рассказчика, развившегося в ущерб всем остальным необходимым на его поприще талантам.
Самое впечатляющее в этой книге — все ее персонажи не просто террористы (что само по себе уже обладает негативной коннотацией в глазах большинства), но живые люди, а, главное, — герои. Убить представителя правительства легко — увидеться в последний раз с дочерью перед смертью выше их сил. Уничтожить врага? Запросто. А вот бросить бомбу в карету, где кроме этого врага есть еще его жена и племянники — нет, это уже противоречит кодексу чести террориста. Оказывается, и у террористов есть честь.
Но нет, постойте. Это что, человечность?
Мы привыкли думать, что террорист — это закутанная в паранджу женщина или бородатый араб, дикарь без минимальных представлений о ценностях цивилизованного мира, кричащий «Аллах акбар» и выдергивающий чеку. А здесь перед нами вырастают фигуры людей, полных чувства долга, смелости, искренности убеждений с одной стороны и сомнений в моральном оправдании убийства в другой. Даже истовые христиане среди них есть. Это вносит абсолютный диссонанс в те представления о терроре и террористах, к которым мы привыкли. Более того, мы даже начинаем думать, что террор может быть оправдан.
Самое интересное, что для каждого из них умереть за чистую по сути абстракцию — народ, свободу, пролетариат, социализм — действительно куда важнее, чем сделать счастливым, например, свою жену и мать. Страдания живого, близкого человека не перевешивают страданий масс. Ну как?
Очень увлекательная книга о непривычных вещах с непривычной стороны. Вот уж действительно, мастерство рассказчика из самой кровавой бойни может создать бьющий по эмоциям текст. Нам через столетия довольно интересно посмотреть на этих людей, считающих высшей радостью умереть на эшафоте. Взгляд по ту сторону баррикад. В конце концов, даже такая мировоззренческая позиция имеет право на жизнь, даже если мы с ней не согласны.
В первый раз читаю книгу, которая настолько отвратительна, насколько же и прекрасна. Горе-фанатики, оправдывающие любые средства борьбы с системой, порой смешны и просто кажутся сумасшедшими. Но вот она - революция, вот он - ход истории. Разумеется, в книге среда вокруг подается как практически пылающая революционным огнем, не думаю, что так было на самом деле, ну да не претендую на истину. По тому, что сейчас происходит, сдается мне, что все-таки большинство заботит только мысль о прикрытии собственного тыла, им не до глубокомысленных дискуссий с солдатами гарнизонов да партийных агитаторов. Но эсер не был бы эсером, не напиши он этого. Но стоп. Мы говорим о книге. Книга прекрасна. Я не думаю, что это прям выдержки дневника Савинкова, но, святые угодники, тогда браво редакторам. Я просто физически не мог оторваться, даже вставки партийных протоколов и описание быта революционеров еще до их прихода к революционным делам притягивают магнитом. Самая странная и неожиданная оценка, наверное, в моей биографии, но все же это очень достойная книга.
отлично. осветил и партийные дискуссии и противоположные точки зрения на вопрос необходимости террора. и спектр мотиваций и полит убеждений участников организации. логику и стратегию полит террора. так же детально рассказано о каждом предприятии. тактике. отклики власти и общественности на убийства. увлекательное противостояние охранке и фатальная роль провокаторов.
Отзывы 6