Урожденный дворянин

Совершенное зло всегда больше, чем полагает тот, кто его совершает.

Переверзев снова двинулся по улице. Сунул в рот сигарету, но сразу забыл о ней. Ростислав Елисеев. Да, скорее всего, он не стоит за этим ограблением, погорячился с горя насчет него Николай Степанович. Не станет же такой большой человек размениваться на какого-то прапора, оказавшегося не в то время не в том месте. Но ведь с другой стороны: именно Елисеев в этом ограблении и виноват. Не пристал бы он к девочке – не встретился бы с Переверзевым. Не получил бы по башке. Не уволили бы Николая Степановича из органов, не пришлось бы ему бомбить по ночам. И, значит, в ту ночь находился бы Николай Степанович дома. И не случилось бы того, что случилось. Того, что невозможно теперь исправить. Да, совершенное зло всегда больше, чем полагает тот, кто его совершает.

А, вообще, нужно делать, как одна моя подруга. Она, короче, купила себе реальный такой «айпад», и на контакт «Папа» поставила фотку нашего начальника криминальной полиции в форме. На контакт «Дядя» – фотку районного прокурора, тоже в форме. А на контакт «Брат» – фотку здоровенного омоновца, при всем параде, естественно. Так у нее этот «айпад» три раза воровали. И три раза обратно подбрасывали. Во как!

– Куда не разувшись? На ковер прямо…

– Я разуюсь, вам же хуже будет, – огрызнулся седоволосый. – Целый день на ногах, а на улице жара…

хозяина. – Я к нему не пойду! – твердо заявил Гриб. – Я тебе говорю, Борман, его

Тот резко развернулся. Так резко, что Переверзев не успел догадаться о его намерениях. Сноп огненных искр взорвался в голове Николая Степановича, и прапорщик на мгновение провалился во тьму. А когда тьма выпустила его, ощутил себя лежащим на асфальте. Кряхтя, прапорщик приподнялся, еще не вполне отчетливо припоминая, что же, собственно, произошло. Правый глаз до сих пор не видел ничего, кроме каких-то пульсирующих разноцветных червячков, копошащихся в черной каше… А левым, здоровым, глазом Переверзев углядел все того же молодого человека. Он вытирал носовым платком костяшки кулака, стоя у открытой автомобильной дверцы.