Мои крылья

пища впитывает в себя те чувства, с которыми ее готовишь, и не зря иногда кусок в горло не лезет. Это может быть связано не с настроением или отсутствием аппетита, а с защитой организма от тех эмоций, которые повар вложил в свои блюда.

торить его имя, лишь бы был толк, – мне не нужна горничная, мне ничего от тебя не нужно. И та огромная комната, в которой ты меня поместил… Я вполне могу обойтись меньшим, гораздо меньшим. Когда-то я даже спала на постели горничной, и у меня не было возможности сменить белье… – осознав, что не время снова нырять в воспоминания, качнула головой, отгоняя их. – Для меня не важно где, гораздо важнее – с кем. Для меня главное, чтобы мой сын был рядом.

верными друзьями. Впрочем, верными на словах: ни один из них не Стэнли после того, как он упал с обрыва. И ни разу Стэнли о них не упомянул, просто вычеркнул

голосе, – твой… Твой? Он так и смог назвать его моим сыном, но я проглотила боль и обиду. Пусть так. Это мой мальчик. Только мой, и никого больше. Главное – вытащить его из темницы, спасти! Но отец все равно узнает, если согласится помочь, поэтому

Ради сына я буду сильной и веселой, излучающей уверенность, что все не только станет хорошо, а уже так и есть. Но не успела я сделать и десяти