Отступник. Приватир

мальчиками, – вновь послышался ободряющий голос Ларионовой. – Куда же мне деваться, они ведь без царя в голове, – в тон ей ответила Бирюкова. – Обратный отсчёт. Десть, девять… – уже серьёзно заговорила Василиса. Я глянул на Когтя и кивнул, подавая знак открыть дверь. Тот повёл плечами, нервно улыбнулся и взялся за дверную ручку. В салоне гуляли сквозняки, но едва дверь отвалилась в сторону, как в лицо ударил упругий

Один ребёнок – не ребёнок. Два ребёнка – половина ребёнка. Три ребёнка – один ребёнок». И этого правила я также

не ребёнок. Два ребёнка – половина ребёнка. Три ребёнка – один ребёнок

Выстрел! Бедолага откинулся назад и сполз по стене. Я даже мысли не допускал оставлять кого-либо у себя за спиной. Не в бирюльки играю. А то, что он тут ни при чём… Надел форму, значит, подписался под тем, что готов погибнуть. И вообще мысли о гуманизме посреди схватки это верный путь к гибели.

Вот поброжу по свету какое-то время, а там можно будет подумать и о доме. Я всегда так поступаю, ибо ещё от отца уяснил одну незыблемую истину – молодость это всего лишь средство, чтобы обеспечить себе старость. Ни одна сиделка не позаботится о тебе так, как родные дети. Разумеется, если своевременно заниматься их воспитанием, а не оставлять это на потом.