Сафари для победителей

Да все детки нашего великого последнего императора умом не блистали. Хотя нет: полукровка, та, что дочка наложницы, по слухам, очень даже любила книги почитывать, а дураки до такого дела не охочи. Их разве что на картинки хватает, да и то нечасто.

Эх… не к добру я такой умный — у дурака бы глупая идея в голове не задержалась, а умная туда бы вообще дорогу никогда не нашла. Дураком жить гораздо проще…

Эту деревню мы уничтожим. И жителей ее тоже. Почти всех… некоторым дадим удрать. Если никто не выживет, урок получится неполноценным. Кто-то ведь должен донести до остальных? Если убить всех учеников, то каков смысл в уроке…

А ведь все разновозрастные неудачники мужского пола готовы были часами обсуждать достоинства нового прицела на пятизарядную армейскую винтовку или особенности обращения с короткоствольным револьвером. Технические характеристики двубашенного броневика вообще тема для недельной дискуссии, причем даже полные профаны почему-то считали себя профессионалами в подобных вопросах, стремясь обязательно высказаться, из-за чего на свет рождалось немало перлов. К примеру, немало насмешек в свое время вызвало чье-то гениальное по тупости утверждение, что пулям придают вращения ради усиления поражающего действия — пусть, попав в тело, наматывают на себя внутренности врага (Граций, будучи тогда юным и глупым, в это почти поверил).В аристократических клубах появилась специальная новинка: «Книги диспутов». Любой желающий мог завести свою — посвятив ее конкретной теме. Например: «Есть ли перспектива у двигателя НШМ-02 в военном машиностроении?». Любой член клуба имел право открыть любую заинтересовавшую его книгу, с умным видом изучить записи участников дискуссии и, добавить от себя «У двигателей с воздушным охлаждением вообще нет никаких перспектив!», после чего обсуждал свою мысль в узком кругу приятелей. По результатам такого обсуждения могла случиться пьянка с дебошем и членовредительством, или, при скромном варианте, появиться письменные ответы в духе «А как же авиация? Он там доминирует! Новые самолеты идут только с ним!»; или «НШМ-02 слишком требователен к качеству топлива и без доработок или модернизации и впрямь не имеет перспектив!». Или, если хозяин книги тебе не нравится, можно выразиться негативно: «Двигатель НШМ-02 следует уронить тебе на голову — отличная перспектива для такого технически безграмотного человека»; «Автор дискуссии безнадежно опозорился и публично признал себя дураком — у НШМ-02 охлаждение жидкостное».Дурным тоном считалось создание дубля — дискуссионной книги по тематике, которую уже кто-то поднимал. По традиции все завсегдатаи отвечали в книге-дубле одинаково странным образом — рисовали горбатого кривоносого человечка, играющего на дудке. Те, кого природа не обделила художественным даром, иногда оригинальничали: дудку заменяли арфой, гитарой или гармонью, а внешности музыканта старались придать максимально несерьезный вид — чем больше он походил на слюнявого идиота, тем качественнее считался ответ.Если отзыв выходил за рамки дискуссии и был откровенно провокационным, вообще катастрофа — репутация могла погибнуть от пары глупых строк. К человеку намертво прилепляли прозвище «Мозговой упырь» (у южан вместо «упыря» принято было писать «тролль»), а имя его вносилось на позорную доску, под изображением худющего уродливого карлика с отвешенным до земли грязным языком и клеймом добровольного кастрата на щеке. Считалось незазорным кинуть такому опозоренному невеже вызовы на дуэль одновременно от десятков завсегдатаев клуба, если он после такого бесчестья осмеливался вновь переступить порог достойного заведения.В некоторых клубах популярные темы не укладывались в объем книги, и иной раз приходилось заводить по несколько продолжений.