Cytaty z książki «Крейсера»
Чем выше положение полководца, тем более удален он от опасности. На флоте иначе: чем выше положение адмирала, тем выше он поднят над мостиком флагмана, открытый для противника в большей степени, нежели его подчиненные, укрытые броней. Генералам не надо ходить в атаки, зато адмиралы ведут корабли сами, обязанные увлекать экипажи своим личным примером, личным бесстрашием. Потому-то солдаты и говорят – нас послали, а матросы говорят - нас повели!
«Россия безразлична к жизни человека и к течению времени. Она безмолвна. Она вечна. Она несокрушима…»
Любое путешествие приятно лишь до тех пор, пока не начал плакать по родине.
Выходит, дело не только в качестве снарядов, есть причины и более глубокие.. Понятно, почему нас лупят. Вся Япония по утрам наполнена голосами школьников, к услугам которых в школах имеется все, даже плавательные бассейны. Японские студенты зубрят в трамваях так, что на любом повороте трамвая они падают в обмороки. А мы, великороссы, по шпаргалкам - бац! - и диплом в кармане... Все мы с вами безбожные лентяи. Нас прежде пороть надо, а потом учить.
Все русские любят взламывать двери, которые легко открываются обычным поворотом ручки.
Умирать-то на войне русские хорошо научились. Вот только жить хорошо никак не научатся. Уж больно много воровать стали. И кто богаче, тот и крадет больше. Признак опасный! Недаром в древнем Китае мудрецы говорили: государство разрушается изнутри, а внешние силы лишь завершают его поражение...
Россия безразлична к жизни человека и к течению времени. Она безмолвна. Она вечна. Она несокрушима...
Чеканные ряды застыли вдоль бортов, внешне, казалось, безликие, как монеты единого достоинства, на самом же деле все разные – женатые и холостые, робкие и бесстрашные, пьющие и непьющие, скромные и нахальные, хорошие и плохие, но все одинаково сжатые в единый кулак единого организма, название которому, гордое и прекрасное, – э к и п а ж
Владивосток терялся в гиблых окраинах Гнилого Угла, там же протекала и речка Объяснений, где уединялись влюбленные, чтобы, отмахиваясь от жалящих слепней, объясняться в безумной страсти. Ярко-синие воды Золотого Рога и Босфора покачивали дремлющие крейсера; под их днищами танцевали стаи креветок, сочных и вкусных, проползали на глубине жирные ленивые камбалы, а сытые крабы шевелили громадными клешнями…
Владивосток – край света. Дальше ничего нету.
Природа войны со времен глубокой древности такова, что человек убивает человека, не испытывая к ему личной ненависти.
