Вот ведь сук…кулент этот Томас Манн. Взял и помер от невиданной болячки — не удосужился даже дописать книгу, над которой работал несколько десятилетий, остановившись буквально на самом интересном месте и только подразнив нас тюремным заключением и прочими прелестями и перипетиями жизни неисправимого авантюриста. Но — обо всём по порядку.
Итак, после самоубийства отца, не выдержавшего бремени банкротства, Феликс — молодой человек широких взглядов с далеко идущими планами и глубоко безнравственными устремлениями — отправляется в столицу мира, дабы там приступить к осуществлению своих масштабных, но пока туманных планов по улучшению собственного материального благополучия. Предварительно откосив от армии, он оказывается в штате фешенебельного парижского отеля, понемногу продвигаясь по служебной лестнице и не гнушаясь никакими средствами для достижения своих целей, будь то флирт с постояльцами или банальное воровство. Ведь его крёстный (тоже человек с весьма смутными представлениями о морали) доходчиво объяснил ему, что кривые дорожки предпочтительнее, если они ведут к конечной цели быстрее, а таланты и дарования следует пестовать и поощрять, пусть это даже талант подделывать почерк или умение симулировать болезнь.
Всё бы так и продолжалось: юноша, находясь в ожидании того самого “большого дела”, всё так же продолжал бы отвергать предложения сбежать с дочкой коммерсанта (а вдруг papa так и не выделит наследство?) или устроиться личным камердинером знатного стареющего содомита (как же так, на него будут косо смотреть!). Но вот в один прекрасный день он встречает юного маркиза, перед которым стоит, казалось бы, неразрешимая дилемма: как оказаться в двух местах одновременно, а точнее, в предместье Парижа в любовном гнёздышке со своей гризеткой из оперетки и в кругосветном путешествии, организованном рачительными родителями с единственной благородной целью — избавить неразумное дитя от влияния этой самой гризетки. Всегда жаждущий помочь ближнему (особенно если эта помощь подразумевает переодевания и использование чужого имени) Феликс, для виду поломавшись, ничтоже сумняшеся соглашается выступить маркизом для всего цивилизованного света, пока сам маркиз останется маркизом в постели своей гризетки. Распрощавшись с ливреей и работой кельнера, Феликс приступает к своей пока что самой масштабной афере.
И вот тут в сознание читателя закрадывается подозрение — а не “Признаниями авантюриста Феликса Круля” вдохновлялась Патриция Хайсмит, создавая своего обаяшку Тома ? Судите сами, сходство налицо: молодой человек стеснённых средств и бисексуальных наклонностей, не обременённый моральными принципами и с радостью примеряющий маски других жизней (да-да, уважаемые сценаристы “Забирая жизни”, вы далеко не оригинальны), отправляется в дальнее путешествие под чужим именем со всеми вытекающими. В оправдание ещё одной создательницы талантливого авантюриста, способного всегда выйти сухим из воды, можно привести два довода: первый роман о Рипли и “Феликс” Манна вышли примерно в одно и то же время, да и лукавство и полуулыбка плутовского романа в “Талантливом мистере Рипли” уступают место интриге и саспенсу триллера.
И, конечно, нельзя отрицать, что при всей их кажущейся одинаковости Том и Феликс, эдакие братья по обману, как и все братья одновременно похожи и нет. Да, оба они с младых ногтей проявляли недюжинные таланты в области подделки подписей и копирования манер других людей. Подмигнув дедушке Фрейду, можно даже пойти дальше: да, оба они всегда чувствовали и знали — они отличаются от остальных людей вокруг, сделаны из другого теста или, говоря словами Феликса, “из более благородного материала”. Неважно, связана эта роднящая их непохожесть на остальных с особой душевной тонкостью и щепетильностью, призывающей восторгаться прекрасным и стремиться к нему пусть и нечестными путями, с их тщательно скрываемой ориентацией или даже с фазами луны — приходится признать, что как Том Рипли, так и Феликс Круль — птицы редкого полёта, а потому действительно уникальны. Но если Том всегда словно стыдится чего-то: своих манер, происхождения, совершённых им преступлений, то Феликс искренне верит в свою особенность, избранность — в своё особенное положение “любимца судьбы”, а потому и совершает все свои махинации с улыбкой на лице, улыбкой, которая словно говорит: “А что в этом такого” (ну, или, на крайний случай: “Цель оправдывает средства”). И поэтому, возможно, он не опускается до самого ужасного преступления — убийства. В конце концов, ведь даже у самого завзятого авантюриста должен быть свой кодекс чести!
Разумеется, у Феликса есть ещё одно преимущество перед своим американским коллегой — его создал гений Томаса Манна. Ничуть не умаляя заслуг госпожи Хайсмит, я не могу не упомянуть едкий, неторопливый, головокружительный — иными словами, просто невозможный язык Томаса Манна. Пронизанная томной дымкой затаённой сексуальности и откровенной распущенности, манера автора описывать события, мысли, философские думы главного персонажа не может оставить равнодушным. Будь то размышления о глубоко укоренившихся классовых различиях общества или многочисленные описания театральных постановок и прочих “зрелищ”, посещённых жадным до впечатлений Феликсом — автору удаётся преподнести это живо, ярко и нескучно.
И, напоследок, несколько рекомендаций, которые помогут определиться сомневающимся. Must read, если: а) Вы поклонник жанра плутовского романа, в котором харизматичный мошенник повествует о своей нелёгкой судьбине и о том, как он ступил на долгий, скользкий и опасный путь авантюриста; б) Вы поклонник несравненного мастерства Томаса Манна; в) Вам нужны инструкции “Как затащить в постель первого встречного” (собственно, все инструкции сводятся к двум непреложным пунктам: смазливая рожица + лучезарная улыбка — и то, и другое у Феликса имеется в достатке).
Вам не стоит брать в руки эту книгу, если: а) Вы ненавидите неоконченные книги (нет, вот прямо так неоконченные — события обрываются в самой кульминационной точке, а Манн только и успел за эти несколько сотен страниц, что покормить нас обещаниями будущих авантюр и приключений, не отправив своего собравшегося в кругосветное путешествие мошенника даже за пределы Европы); б) Вы противник несравненного мастерства Томаса Манна; в) Вы гомофоб/ханжа/ещё кто-то упоротый в этом духе.
Отзывы 19