Cytaty z książki «Родина моя, Автозавод»

Люська была наркоманкой, алкоголя в рот не брала, а продукцию Генкину таскала исключительно для собственного брата – по ее словам, он, когда пьяный, становился сентиментален и давал ей денег на дозу. Люське было шестнадцать

– Я ему сказала – папа, это нам тут без тебя будет плохо, а тебе зато будет хорошо, я тем утешусь, а ты не волнуйся, мы с дочкой тут тебя проводим, а там – мама встретит… ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА На меня надвигалось нечто, отделившись от стены арки, каковую, видимо, только что удобрило слегка. Вытянув вперед руки для обретения равновесия, уперлось

2018 © Состав, оформление, «Время», 2018

друзьям. Вот, подумала, еще один писательский ребенок решил пробовать себя в нашем ремесле. Открыла первый файл, стала читать… и пропала. Позвала мужа, читала вслух, что я особенно люблю делать с понравившимися мне текстами. Читала «с выражением и акцентами». Прочитала до конца всю вторую часть. Муж мой хохотал-заливался, даже всхлипывал… Потом отер слезы и сказал

обстоятельств Жила-была на улице Ленинская Слобода одна простая

короткий толстый нос, в нем как-то вообще все было коротким – ресницы, бобрик, руки, ноги, пальцы, ступни. И разговаривал он коротко, отрывисто и мрачно. Профессию

прискакал обратно Айк, удивленный моим долгим отсутствием, а он бегает быстро и довольно тихо, такой собачий хоббит. От неожиданности существо взметнулось в ужасе (а первый раз не видел, что ли,

давней пассии, и там они очень пили и варили какую-то дрянь, в результате родной отец ходил разгонять этот притон, – это более-менее все, что я слышала в конце 90-х про эту историю, то есть я еще слышала, что умерла тетя Надя и Симка со своим милиционером съехали куда-то за город, потому что Владимир-старший стал начальником какого-то там ЧОПа

слоненок в очках: мне как победителю школьного конкурса чтецов было доверено на торжественной линейке завывать стихи Ярослава Смелякова перед лицами из РОНО. Прозрачные глаза меня засекли еще на подходе к школе, в районе желудка что-то нехорошо булькнуло, ко второму уроку, судя по тому, как шушукались и гадко ржали на задних партах, мне стало ясно, что именно сегодня наконец настанет время расплаты за все – за близорукость, за неуклюжесть, за хорошие

которые я помню и вспоминала еще несколько раз в жизни, когда присваивала что-то чужое.