Cytaty z książki «Украина в огне»
Жихарев поднялся:
— Иди, командир. Догоню…
Он стоял прямо передо мной и был готов, тут даже и сомнений не возникало. В листве над головой чирикали латунные птички. Ожившая батарея лихорадочно укладывала мины на сто метров ближе и левее, чем следовало. Примерно в ту же степь глушил и пулемет. Решили, что мы будем уходить в Белогоровку, вероятно, их ввел в заблуждение разгоревшийся там бой. Может, просто отсекали от села, а следом за нами по тропе с горящим взором летит «на добивание» десяток «охочих». Сейчас как-то все равно, что у них в голове. Самим бы разобраться.
— Юра! Я своего на такое одного не оставлю… — Он поднял руку, но я не дал сказать: — И мне пофиг, что ты по этому поводу думаешь. Или — вместе, или — догоняй народ. Базара — не будет…
Глаз я так и не поднял. Сейчас не время в гляделки играть. Еще пара слов, и кто-то из нас свалится возле Дзюбы. Без командиров — лягут остальные. Но и уступить — нельзя. Лучше сразу — ствол в пасть и застрелиться к херам собачьим. Непонятно передернув плечами, он тихо ответил:
— Подержи голову…
Старлей встал на колено и потянулся к ноге. Опустившись, я зажал виски Олежки меж ладонями. Жихарев вытащил нож, аккуратно ввел лезвие плашмя в рот и мощным, быстрым ударом в торец рукояти — как в долото — вогнал его под углом к затылку. Тело на миг вздрогнуло, выгнулось дугой и обмякло.Я встал и поднял за кронштейн винтовку. Юра, не без усилия вырвав финку, порылся в карманах Дзюбы, нашел какие-то документы, спрятал и, не глядя на меня, двинулся по тропе.
Посмотришь вокруг, сличишь с прошлым, благо есть с чем сравнивать, и — диву даешься, как все обмельчало, удешевилось. Понимаете, мы жили в Стране — и вдруг попали на задворки цивилизации. В государство второго сорта…
Теперь на танковых гусеницах нам везут эту программу сразу для всех наших народов. Юниверсал-пикчерс-презентс-нах! «Бери от жизни все» — это механизм порабощения нового века. Еще чуть-чуть, и штыки уже не понадобятся: как только в мобильники вмонтируют компьютер, телефон станет показывать кино и ТВ в реал-тайме да сравняется по цене с блоком сигарет — тогда обойдутся вообще без армий. К пиву, что даже и не пиво теперь, а какая-то сбивающая шары слабоалкоголка, уже всех приучили, как к норме, даже детей. Проповедники всех мастей уже давно у нас — стадами пасутся. Да и вообще… Нищая страна, в которой земными богами являются охмелевшие от вседозволенности чинуши и достигшие вершин потребительского рая мелкие лавочники, в то время как ведущие журналисты областного масштаба прозябают, в лучшем случае, на триста баксов в месяц, — обречена по определению. Войны теперь ведут не полководцы — то хохлы поторопились, а те, кто на общественное мнение влияет. Недолго осталось ждать… Вэлком в эпоху модернизированного неоколониализма. Пендосы, на своем большом острове, по-прежнему рулят туземцами… И горе побежденным! Вот он — новый Рим…
Не просто — эра лилипутов. Глубже… Даже не так… Намного хуже! Время обострившегося выбора: хочешь изменить что-то к лучшему — готовься к жертве, к кресту. Топай собственными ножками на персональную голгофу. И теперь — только так. Альтернатива — вскрыв вены, тихо умри в подвале неотомщенной жертвой: без яиц и с порванным очком. Это не я придумал, это универсальный закон бытия. Так уж повелось на нашем шарике — все на заклании держится. Только сейчас все сконцентрировалось до предела, и мы все попали на обычную стезю обреченных. Либо с гранатой под танк — героем, либо под нож мясника — бараном. Так что нет теперь никакой проблемы «потерянного поколения». Все, о чем мы говорим, — категории потерянной эпохи. Понимаете?! Эпохи мертворожденных!
Труднее всего решиться. Когда же самому себе скажешь: «Все – больше не могу» и сделаешь первый шаг, тот самый, после которого возврата нет, – тебя сама Судьба за руку ведет. Все само выстроится так, как надо. Вот и со мной – так же.
Сейчас же надо тормознуть ребятишек — вот тут. Здесь они — приплыли. Дальше пропустить — не можем! Вот и все! И им на этот холм — не подняться! Тут дело не в их железе, а в силе нашей решимости. Вы, мужики, знаете разницу между фашиками и нами. Мы уравняем правила — вернем их в прошлое. Сойдемся накоротке — за грудки, глаза в глаза. Вцепимся им в глотку и тогда посмотрим: кто — кого. Покажем всему прогрессивному мировому сообществу, у кого яйца — стальные, а у кого так — серебрянкой присыпаны! Вершится новая история. И пишется она нашими руками. И мы покажем, кто истинный хозяин этой земли. Сделаем их! Удачи в бою, братья!
Весь мир, наверное, именно такой лишь потому, что с некоторых пор вдруг стало принято фашистов называть патриотами, а пидарасов — альтами.
