Эниа

Он словно был владельцем библиотеки, неожиданно обнаружившим полки с книгами, о существовании которых даже и не знал.

Артур Кларк

Это не имеет ничего общего с дилеммой человек или Бог. Все содержится… в уме.

Стивен Кинг

Половина мудрости состоит в том, чтобы научиться, как забыть освоенные заблуждения.

Лари Нивен

В этом ли состояло подлинное величие расы человечества? В ее способности представлять себе вещи, которые спустя некоторое время, становятся реальностью?

Клиффорд Саймак

Who Made Who

AC/DC

Посвящаю Теди.

◦◦◦◦

Питер был одиночкой. Может, причина уходила корнями в тот факт, что в детстве его родители часто и порой подолгу оставляли его дома одного. Не то, что не любили или не заботились о нем, просто его отец Чарльз правил компанией, а мать Флора, видимо, была занята вещами, какими обычно заняты взрослые, а детям они еще непонятны.

Уже тогда он привык быть самодостаточным, и даже когда для него наняли няню, он все равно развлекался сам. Фантазировал, разбирал игрушки (как и любой уважающий себя мальчик). Интересовался, каким образом все работает. И как ни странно, несмотря на свой юный возраст, в большинстве случаев ему удавалось снова собрать их. Конечно, иногда оставалась какая-нибудь деталь, наверное – лишняя…

Он читал, читал много, он прочитал весь детский отдел до того, как ему исполнилось десять лет, и правление городской библиотеки, с согласия его родителей выдало ему пропуск читателя во все отделы. Чтение продолжалось с новой силой, он не подбирал книг, за триллером или книгой о древних загадках следовали энциклопедии и техническая литература.

Благодаря этим своим интересам, в школе Питер не пользовался особой популярностью. Подавляющее мнение его одноклассников склонялось больше к определению «странный», нежели «олень». Над оленями издевались. Атлетическая фигура Питера заставляла попытавшихся издеваться над ним в следующий раз хорошенько подумать. Но в целом Питер был одиночкой.

Между тем он стал интересоваться иностранными языками. При помощи самоучителей, CD и DVD сначала выучил немецкий, затем французский, испанский, итальянский и наконец болгарский. Последний показался ему экзотическим и редким – как-никак, на нем разговаривали лишь 6-7 миллионов человек, примерно столько насчитывает население Нью-Йорка. Да и его единственный настоящий друг (за исключением собаки, которая будучи исключительной, вовсе не подлежит исключению), Мартин Шийлс был наполовину болгарином. С венгерским у него не получилось – он не обнаружил родства с уже освоенными языками, которым мог бы воспользоваться, как основой, или просто потерял к нему интерес. Гораздо позже он с удивлением узнал, что Авитохол¹, с имени которого начинается «Именник болгарских ханов»”², на самом деле является уважаемый венграми предводитель их предков – гуннов, Аттила³. Но это ни в коей мере не поспособствовало сближению обоих языков.

Получив без особых усилий красный диплом, Питер, с поощрения своего отца оправился путешествовать, копить жизненный опыт и обогащать свое мировоззрение – так тогда выразился Чарльз Бартон. Питер полетел в Европу – он знал большинство языков, на которых разговаривали там. Самолетом или поездом, автостопом и даже пешком – он называл это своим битникским периодом. В гостиницах он подружился с людьми из разных стран, разного пола, разных культур и социальных слоев. С удивлением даже для самого себя легко выходил из числа группы, побывавшей в Саграда Фамилия⁴ в Барселоне и включался в группу, искушенную иорданской кухней. Затем, с другими спутниками, побывал в Северной Африке – без Ливии, конечно.

Битникский период повлиял на него очень сильно. Он действительно расширил свое мировоззрение. Расслабился, стал общаться с людьми, с которыми даже и не думал, что сможет общаться. Ибо осознавал, что он одинокий, даже подозревая, что его асоциальное детство может сделать его социопатом. Но этот год скитаний изменил все. На Украину он поехал по идее украинца – ветерана войны в Афганистане, ищущего исцеления в пути. Питер не говорил ни по-украински, ни по-русски, но в области по ту сторону Одессы – в Таврии, с удивлением обнаружил, что прекрасно разбирается в том древнем варианте болгарского, на котором разговаривали там. Большую часть населения составляли этнические болгары. Потомки беженцев от османского вторжения на Балканы. Наконец добрался и до Болгарии. Там побывал дольше всего. Погостил у своего друга из Штатов – Мартина Шийлдса.

Родители Мартина были в разводе. Из-за несходства характеров и тысяч миль. После развода мистер Шийлдс остался в США. Мать тяжело пережила все, бросила прежнюю жизнь и вернулась на родину – в Болгарию. Мартин вырос в Штатах. Он был перспективным питомцем МІТ⁵, его форма асоциальности превратила его в компьютерного бога – ведь компьютеры делают все то, что ты способен заставить их сделать, не то что люди.

Однако атмосфера вокруг развода и умение заставлять компьютеры делать многое толкнули Мартина на действия, к которым федеральное правительство относилось не благосклонно. Когда его мать Мария, которую в США называли Мэри, собрала чемоданы и отправилась домой, он уехал вместе с ней. Незадолго до получения диплома компьютерного специалиста. Между Штатами и Болгарией не было договоренности об экстрадиции, поэтому федеральным так и не удалось получить подтверждения своим подозрениям о том, что Мартин, вокруг которого они рыскали, и <eof>⁶, за которым охотились, являются одним и тем же лицом.

Да и получилось так, что бòльшая часть информации, связанной с делом, просто исчезла из компьютеров ФБР.

◦◦◦•

Если закрыть глаза, не наступает совершенный мрак. Чуть сосредоточившись и двигая глазами,

будто озираясь в своем собственном мраке,

можно увидеть удивительные картины. Еще в детстве Питер заметил этот факт, и закрывая глаза на минутку или собираясь заснуть, наслаждался отступлением темно-синих пятен в виде молний под напором красного. Или плавно переливающимся розовым и почти черным – на фоне бесконечного и быстрого,

как ирландский,

танца крохотных,

как точечки,

пятнышек с трудом различимых форм.

Наука объясняла это явление движением крови в капиллярах век. Но она не объясняла разнообразия цветов – ведь кровь бывает только красной? Она не объясняла также, почему даже в совершенно темном помещении мы все равно видим пятна?

И точечки.

◦◦•◦

Всемирный экономический кризис не обошел стороной и небольшую компанию «Бартон Дентал», основанную Чарльзом Бартоном, ныне

в большой степени

принадлежащую Питеру. Главное ее производство было направлено на изготовление аппаратов для литья зубных протезов при помощи токов высоких частот. Ее исполнительный директор Билл Харкнесс регулярно держал в курсе Питера о резко падающих продажах и об оказываемом натиске со стороны местных, а также зарубежных конкурентов, настаивающих на скупку или слияние. Наиболее настойчивым оказался немецкий концерн „Greif”⁷. Он изготавливал схожий продукт, а кроме того, стремился ступить на американский рынок.

А теперь и дела общего собрания акционеров не клеились. Питер владел контрольным пакетом акций, однако, не в его стиле было настоять на своем в ходе голосования. Да и некоторые хитрости в Уставе ему и не позволили бы этого сделать. Приходилось выслушать их, и если удастся, успокоить. Люди требовали прибыли со своих инвестиций. Некоторые понимали, что даже продолжать заниматься своим бизнесом, это само по себе – удача, многим из компаний из разных областей не удалось продержаться на плаву. Другие настаивали на перестройке структуры, на слиянии или на еще более экзотических вещах. Послышались даже голоса в пользу объявления несостоятельности.

Питер прижал большим и указательным пальцами лоб, спрятав ладонью закрытые глаза. Он слушал выступление, но между тем следил за пляской форм с внутренней стороны век. Он считал, что это как-то успокаивает его, что таким образом легче думается.

– В течение последней недели почти все наши свободные акции перешли в анонимные руки. Для нас это неплохая новость. В условиях нынешней экономической ситуации

акционеров пугают слова типа «кризис»,

кто-то решил вкладывать деньги именно в нас. По слухам, это делают из «Грайф»-а. – Билл Харкнесс продолжал выкладывать данные.

Питер слушал его уже вполуха, это выступление они готовили вдвоем, чтобы успокоить акционеров. Бòльшую часть внимания он направил на точечки за борющимися за первенство вуалями в лиловом и бордовом. На втором плане их было плохо видно, а именно они интересовали его.

Как же извлечь их из-за пятен?

Он некоторое время поработал над этой затеей, и они, кажется, неохотно стали подчиняться. Постепенно выступили более отчетливо из-за цветных пленок.

Интересно!

Билл продолжал излагать перед акционерами отчеты по кварталам, данные о росте инфляции…

в цифрах.

Часть Питера,

все меньшая,

продолжала следить за его речью.

Цифры! Оказывается, точечки – это цифры! Или хотя бы большинство из них. Он разглядывал их! Однако, они мелькали очень быстро.

Он потер глаза, открыл их, чтобы обрести такое выражение лица, какое ожидали увидеть присутствующие. Затем собрание закончилось. Болела голова. Он понял лишь то, что акционеры дали ему отсрочку на выполнение спасительного плана, какого он еще не придумал.

◦◦••

Питер попытался сосредоточиться на очередном отчете и предложениях директора, нужно было найти выход из ситуации. Но с того собрания по сей день у него часто стала болеть голова Сегодня тоже. Питер отложил папку в сторону, откинулся на спинку любимого кресла и закрыл глаза.

Думай, спасай компанию, нельзя подводить отца!

Часть его подозревала, что головная боль обусловлена открытием точек-цифр. Однажды начав, он не смог перестать наблюдать за ними.

Они были там! Неужели все остальные люди их не видят?

Не у кого было спросить, не вызвав сомнений в своем психическом здоровье. Они были словно наркотик. Вот они, снова выступили – 45, 09, 1…

Было ли это 1, что за скрюченная единица?…

От поморгал немного, вздохнул и остался с открытыми глазами. Большинству людей лучше думается с закрытыми глазами, таким образом они отвлекаются от посторонних вещей. Для Питера эти раздражающие вещи становились сильнее, если закрыть глаза, тогда любопытство брало верх, и он следил за цифрами. Он окинул взглядом комнату, заставил себя думать о компании.

45, 09, 1…

На собрании исполнительный директор выразил свое опасение, что именно «Грайф» скупает их акции.

Единица?

Они нуждались в инновации. Но это ущли бы новые расходы.

Единица! Ну конечно же! Это была именно единица, только арабская! Почему я вижу ее написанной по-арабски?

И догадался. Во время поездок в Марокко, Тунис, Алжир, Египет и Иорданию он изучил их написание цифр. Его прирожденная склонность к иностранным языкам подтолкнула его на это. Он не научил арабского, только цифры и около двух десятков выражений. В Тунисе и Марокко прекрасно справлялся на французском, а в Иордании – на английском. Он, быть может, сам запретил себе выучить еще несколько языков, хватало и тех штампов в паспорте, из которых было видно, что он побывал в разных странах, все-таки он жил в Америке после 11 сентября.

Лучше прямо надеть на голову какой-нибудь из тех платков, которые русские туристы удачно назвают „платками арафатками”⁸?

◦•◦◦

В 4:12 часов телефон стал настойчиво вибрировать. А затем звонить. Питер открыл глаза. Скрытый номер.

– Привет, Питер! Это Мартин. Ты спишь?

– Уже не сплю… привет.

Из всех знакомых Питера только Мартин был в состоянии позвонить ему, не учитывая разницу во времени.

Или именно учитывая?

– У меня, кажется, возникло неплохое предположение насчет цифр. Я перерыл всю сеть.

– Когда же ты успел? Ты вообще отдыхаешь?

– О, у меня есть tool… Ищет даже в закрытых сетях, я немного помогу. Ищет также в… ладно, неважно. Данные, хотя и фрагментарные, очень похожи на координаты звезд.

Довольство Мартина было чуть ли не видно в сумраке спальни.

– В этом нет никакого смысля, я никогда не интересовался астрономией. – Питер подавил безудержную зевоту.

Мартин заговорил чуть расторопней и с пылом:

– Не знаю, совпадение оказалось в компьютере, к которому у тебя нет совершенно никакого доступа, обалденно, конечно, но это единственный формат, соответствующий твоему… если у тебя все еще возникают… видения в стиле «Матрицы», скинешь мне, да? У меня возник интерес!

– Конечно, Мартин. Спасибо тебе! И… надеюсь, ты не хакнул НАСА?

– Чао.

Чао. Почему на прощанье болгары произносят итальянское слово? Причем только на прощанье, а не как итальянцы – и при встрече?… Если можно считать Мартина болгарном.

Питер положил трубку и поплелся в ванную. Со сном на сегодня, видимо, были покончено.

Звездные? Коорднаты!

… И вероятнее всего хакнул. НАСА.

◦•◦•

– Дамы и господа, у нас проблема.

Председатель выдержал многозначительную паузу и окинул взглядом утопающий в гранитной роскоши зал и присутствующих в нем в связи со срочно созванным секретным заседанием Фонда. Самых богатых на планете людей, благодаря Прозрению. Красивых, благодаря богатству. В цветущем здоровье, благодаря ему же и во имя его же. Широко известных и остающихся в тени владельцев мега-концернов, членов и представителей влиятельных международных организаций, отпрысков сказочно богатых семей, а также множества глав государств, направивших на него свои чуть озабоченные взгляды. Сливки старых и новых денег в одном и том же месте.

– У нас появился новый Игрок. Не из наших кругов, скорее всего и не из тех… пока-что.

Те, у которых имелась сильно развитая интуиция и до того, как Прозрение умножило ее, будто ожидали такую информацию и не дрогнули. Один из остальных – богатый наследник, которому пока-что не удавалось Прозреть, не сдержался:

– Но… Это точно? Инцидентов не было уже сколько?… Лет двенадцать, когда эта Ан…

– Подтверждено, – перебил его Председатель.

ничего не поделаешь, приходится терпеть и Непрозревших, ведь в их руках почти половина нашего ресурса.

– И теперь мы собрались здесь и сейчас, чтобы избежать второго случая типа «Стрьом». Это подтвердила сама Ан Стрьом, утащив его у нас прямо под носом!

Нам повезло, мы потеряли лишь одного наемника, а не как в прошлый раз – целых две команды…

До тех пор, пока контакт не будет осуществлен, мы не сможем ни удалить, ни приобщить его. А у нас есть основания считать этого Игрока… гм, важным.

◦••◦

Вот в чем прелесть аутсорсинга. Можно работать на дому. Когда и сколько вздумается, за чашкой кофе – жизнь в тапочках.

Но все равно работа есть работа…

Мартин не то чтобы числился где-то работающим, чтобы считать его сейчас аутсорснутым. Более удачным был бы термин фрилансер. Был такой период, когда он обдумывал, не создать ли свою софтверную компанию здесь, в Болгарии. Такую идею подсказал ему доступ к софтверу, написанному и успешно продаваемому местными компаниями. Попробовав поработать с ним, а затем декомпилировать его, Мартин был поражен. Он не сталкивался с более дурацким продуктом. Была программа – детище мощной

согласно болгарским стандартам

компании – управления продажами сети магазинов, которая, если бы не Оракл и Эксель, не работала бы вообще. У нее отсутствовало даже сочетание клавиш, чтобы не пользоваться мышью.

Он столкнулся и с программами, требующими

платной

актуализации. А обнаружил, что в новой версии новым является лишь первоначальный экран в новых, иных цветах.

От испытал также программу заполнения налоговых деклараций. Обязательную для всех болгарских компаний. Она была бесплатной. Но бесплатно трепала нервы десяткам тысяч владельцев небольших компаний и тысяч бухгалтеров. Сам Адам Смит⁹ не догадался бы, о чем спрашивает его программа. Из ячейки в ячейку надо было переходить то при помощи энтера, то при помощи таба – по мере похмелья недоумка, автора кода программы. Этот шедевр работал под DOS-ом. В двадцать первом-то веке! Позднее написанная ее версия для виндоуса почти не работала. А если и удавалось пробраться через нервотрепку испытания, наконец можно было получить бесценный формат ожидаемой от тебя со стороны НАП¹⁰ информации, на… дискете! Мартин не видел дискет с детства. Для того, чтобы наслаждаться дурацким кусочком софтвера, попавшего к нему, пришлось приобрести наружный USB флопи-дисковод и дискеты. Он задумался над тем, что фирмам тоже приходится делать это. Поскольку Болгария была из числа стран с самым высоким процентом населения, пользующимся Интернетом. В Болгарии хорошими являются природа и быстрый Интернет – шутили туроператоры. Здесь новости хардвера и софтвера оказывались на рынке одновременно со своей международной премьерой. Компьютерные конфигурации определенно не предусматривали применения флопи-дисководов…

Все это пощекотало мысль Мартина взяться за идею возможного создания компании. И самому, даже не привлекая программистов, написать программы, превосходящие весь этот порхающий вокруг безмозглый софтвер. Да, он добился бы успеха. Но стал бы ощутимо богатым по здешним стандартам и в некоторой мере известным. А идея его уже длительного пребывания в Болгарии была иной. Поэтому он сосредоточился на том, что ему удавалось делать хорошо. Через Интернет он анонимно выполнял заказы отдельных лиц и корпораций. Но не через тот Интернет, которым пользуемся мы с вами. Цифровым логовом Мартина был даже не ДаркНет – территория, недоступная для обывателей. Он пользовался главным образом БлэкНетом – невидимым побочным ответвлением

или параллельным стволом,

придерживающимся своих правил, протоколов и существующим в своей андерграунд-атмосфере, о существовании которой не догадывались даже привилегированные пользователи теневой сети. Знатоки-анализаторы считали, что на первый взгляд необъятная информация в общедоступном Интернете на самом деле занимает от 4 до 10% всей информационной сети. Еще кое-что, причем более интересное, находится в Дарк-Нете -

процентов тридцать, а остальное – в БлэкНете.

Заказы, выполняемые Мартином, были связаны с поиском информации. С прослеживанием транзакций. С фирменными секретами. С поиском связей между лицами и событиями. Информация. Валюта ХХІ века. Порой приходилось работать и на правительства – по меньшей мере он так считал из-за анонимности заказчиков и специфики задач. Бывало,

однако, очень редко,

что постеснявшись, он отказывался выполнить заказ. Или решив в конечном итоге, что если не он, найдется кто-нибудь другой, который справится с заданием.

Работа оказалась чрезвычайно прибыльной. Он не раз предлагал, но Мария, его мать, была слишком гордой, чтобы позволить ему содержать ее. Так что она жила и работала в большом городе, а он предпочитал называть домом ее родной дом в небольшом по американским стандартам поселке Церово в Искрском ущелье¹¹. Он быстро привык к тому, что ему нравилось – со двора были видны величественные отвесные, грозно нависающие скалы, приютившие в своих недрах пещеру-резервуар, питающую водой весь поселок. Как говорилось на его второй родине – вид на миллионы долларов. Гораздо пленительней того с небоскребами и торопящимися биржевыми посредниками с такими безупречными узлами на галстуках, будто их жизнь зависит от них.

А может, на самом деле зависит? То, что они привыкли называть жизнью.

Свежий воздух, приветливые люди и натуральные продукты были бонусом. Наличие быстрого Интернета, само место и отсутствие отдела по борьбе с кибер-преступностью в результате приличных умений, делали его счастливым.

Мартин посмотрел на скалы (даже столько лет спустя они оставались для него потрясающими), заварил себе традиционный послеобеденный кофе, взял тарелку с мекицами¹²

поленился приготовить нормальный обед

и сел на крылечко летней кухни. С новой игрушкой под мышкой, конечно.

Тоненький ноутбук без логотипа компании, с округленными краями и корпусом из титана. Прототип он получил в виде вознаграждения за последнюю работу. Противоударный, водостойкий, неподдающийся даже электромагнитному импульсу.

Как этого добились китайцы? Он вряд ли на лампах.

Но прочность ноутбука не была важнейшей его характеристикой. Внутри ютился шестнадцатиядерный процессор, работающий на частоте, требующей титанового корпуса, как радиатор, помимо водяного охлаждения. Жесткий диск вмещал 8 терабайтов. На самом деле его не было. Информация накапливалась на встроенных чипах типа USB флэш-памяти, но работающих со скоростью, превышающей скорость жестких дисков. И памяти сколько угодно. Изюминкой, однако, был софтвер. Можно было выбирать под какой (актуализированной и без задних ходов) операционной системой работать. Линукс, Виндоус, МакОс, ДОС… Стоило Мартину только захотеть, и он легко смог бы превратить компьютер в ЭксБокс, Плейстейшн, архаический Комодор 64 или даже в Правец 81.¹³ У него имелись любые эмуляторы. Встроенный автоматический анонимайзер был из лучших, каких только Мартин видел, и освобождал его от половины обязанностей. Даже еще не созданные вирусы не смогли бы перебороть его антивирусную программу. Ее искусственный интеллект предвидел последствия для машины с самого введения данного кода программы.

Весь ящик, наверное, военной разработки.

На прошлой неделе он загрузил свои любимые программы

без кабелей и со сногсшибательной скоростью

на новую машину, и отформатировав дважды на низком уровне жесткий старого ноутбука, подарил его местному читалищу¹⁴.

Улыбки, пожатия рук и благодарности. Даже грамота за пожертвование.

Лишь одно нарушало немного техно-пасторальную идиллию. Не с кем было в реальном мире обсуждать свои интересы. С момента появления Компьютера почти не осталось стратегий и ухищрений, которые можно было бы обсуждать со своими виртуальными и безликими дружками – хакерами. Теперь он опережал их.

Это все равно, что обладать ядерным оружием!

Что касается аналоговых интересов, он имел только своего Питера. Вдвоем они часто обменивались имейлами или Мартин звонил ему через Интернет.

В последний раз они обсуждали вопрос о том, соответствует ли истине теория, рассматриваемая на разных форумах, что люди пользуются лишь десятой частью своего умственного потенциала. И если да, то что делают остальные девяносто процентов? Подавляющим было мнение, что какой-то журналист в прошлом веке неправильно сослался на Эйнштейна, и с тех пор существует это городская легенда о десяти процентах. Мартин, однако, копал глубже. Он хакнул десятки больниц и лабораторий в мире и скопировал записи и съемки мозговой деятельности людей в состояниях бодрствования, под наркозом и даже в коме. Он не был врачом, однако, данные есть данные. Особенно, если это данные – цифровые. За исключением пиков в соответственном секторе, у бодрствующих, да и у тех, что были в коме, монотонные графики некоторых частот были очень схожи.

Будто обрабатывают что-то.

Мартин и Питер любили теоретизировать на такие темы. Из числа обоих Питер был более умеренным в своих выводах, он более критически относился и к теориям конспирации, которые Мартин очень любил. Что касается десяти процентов, мы почти достигли консенсуса, что это нечто более чем городская легенда, и мы обрабатываем и (а почему бы нет?) делимся некоторой информацией из-за схожести график.

Мартин посмотрел в нижний правый угол экрана, ноутбук был под новой версией Виндоуса. Рассчитал разницу во времени

в этот раз

и сказал:

– Питер, голосовое!

На экране появилась карта мира. Из Болгарии потянулись разноцветные линии. Разными путями, через разные материки линии сходились в одной точке в США. В этой точке телефон Питера зазвенел. До того как связаться, Мартин велел:

– Без визуализации.

Карта повиновалась и исчезла.

◦•••

– То, что ты говоришь, похоже на seti@home.

– Сети-что?

Несмотря на то, что Питер не мог ее увидеть, Мартин подарил ему улыбку, какую компьютерные маньяки дарят вторгшимся в их территориальные воды.

– Сети Эт Хоум. Программа. Скринсейвер. Поиск иноземного разума. Данные с радио-телескопа в Аресибо записываются. База настолько велика, что даже если пользоваться супер-компьютером, потребуется миллион лет, чтобы извлечь сигнал, похожий на искусственный, на поступивший от разумных существ.

– Да-а-а?

– Поэтому придумали пользоваться процессорным временем твоего, моего, тысяч компьютеров, когда они не делают ничего, когда включается…

– Скринсейвер, о котором ты говорил?

– Именно. Добровольцы им помогают – загружают его. Они получают, анализируют и возвращают пакеты данных тогда, когда не щелкают по какой-нибудь MMORPG¹⁵.

Для того, чтобы не почувствовать давешнюю улыбку, Питер не спросил, по чему не щелкают:

– И получился супер-компьютер, да?

– Получился кластер, супер-мега-обалденный компьютер, Питер! Затем к идее подключились и другие научные и не правительственные организации и…

– Да, аналогия мне стала понятна. Девяносто процентов наших мозгов чем-то заняты. Чем-то, к чему у нас нет доступа, если не считать блика «координат звезд». Ты считаешь, что мы, возможно, нечто вроде компьютеров СЕТИ ?

– Кто-то встроил информацию, программу в наши головы. Почему бы и нет? Интересным представляется вопрос: чем же занимается… something@brain?

Удовлетворенность наименованием. Другая модель улыбки. Оператора, которому после долгого пыхтения и массы кофе удалось дигитализировать аналоговую информацию.

– И кто же ее создал и загрузил в наши головы!

– Говорится «написал и установил». – Улыбка первой модели.

– Если речь идет о компьютерах, Мартин.

Написал? Установил?… Бог?

•◦◦◦

Зайдя в фойе «Зандер Индустриз», Эмиль Зандер с удовлетворением заметил резкий спад фонового шума. Охранники подтянулись, и на их лицах мелькнула тень улыбок:

– Доброе утро, сэр!

Сотрудники столпились у лифтов, и даже посетители затихли, почувствовав наступившее изменение.

Все вы гниды. И хорошо, что осознаете это.

Из персонального лифта он вышел на директорский этаж. Кабинет прямо напротив. Для того, чтобы зайти в него, он прошел мимо огромных, заваленных мониторами технологических столов своих помощников. Подольского и Горского. Про себя он называл их Ский 1 и Ский 2. Второе-третье поколение американцев, имеющих соответственно польские и русские корни.

Они тоже тараканы, но верны мне и работают, как заведенные. И пугающе талантливы в прослеживании любых связей по всему миру.

– Здравствуйте, сэр!

Эмиль кивнул:

– Что нового?

Рик Подольский, больший льстец, воображающий из себя сотрудника года, отреагировал первым.

– Только один мейл с пачканицей из чисел. С коллегами мы все-таки решили, что это координаты звезд, и оставили всю информацию у вас на столе, сэр.

– Ок.

Эмиль зашел в свой офис, пересек пол-декара роскоши и сел за свой высеченный из цельной глыбы гранита отполированный стол. Он считал, что красное дерево – это для обывателей. Заглянул в записки Ский 1 и 2. Мейл из США в Болгарию.

Где, к черту, находится это забытое Богом место?! Ха! Дьявол, Бог?

«Цифры, о которых шла речь. Это что, по-твоему?

Питер.»

И те цифры. Казалось несерьезным.

Какие-то пацаны, один из США, второй из Болгарии, задают друг другу загадки. А как же иначе, если все пользуются Интернетом? Подольский с Горским, видимо, снова перестарались.

Но он платил им неплохо именно поэтому – чтобы старались как можно больше. Эмиль Зандер скомкал записки, бросил их в цилиндрическую гранитную урну, содержимое которой дважды в день пропускали через шредер, прежде чем отправить в печь, откинулся на спинку директорского кресла, обитое не-кожзамом, закинул на стол ногу на ногу, достал настоящую гаванскую сигару и воспарил взглядом над невероятным

по его понятиям

видом за окном.

◦◦••

Ан О’Мали-Стрьом, стройная женщина лет чуть больше тридцати, была почти незаметной в приглушенном свете помещения. Потому, что не шевелилась. Ее сосредоточенный взгляд был направлен на монитор. Информации на экране было немного:

«Цифры, о которых шла речь. Это что, по-твоему?

16, 42, 58, 06, 45, 09, 1, 9600, –1.45, 8,7

Бывай,

Питер».

Ан удалось перехватить этот мейл из сети Зандера. Цифры заинтриговали ее. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Теперь выражение ее правильного лица стало суровым. В огромной базе данных, хранившихся на складе в ее голове, чуть ли не жужжало. Поискав какое-нибудь соответствие, она поиграла немного с цифрами.

Массивы данных, сравнивание, анализ…

Несколько минут спустя она открыла глаза, мысль переключилась на другое, и черты ее симметрического лица…

А симметрию мы воспринимаем как красоту, не так ли? Или красота, в особенности женская, это просто игра света и тени, подчеркнутая макияжем? За определение красоты отвечает наблюдающий, а не наблюдаемый. И именно наблюдающий может узреть в чьем-то лице, осанке или вырезе платья обещание счастья, которое:

а) может быть там

б) вообще не там

…согласились изображать свойственную ей безмятежность.

Координаты звезд. Сириус А.

Придется наведаться к этому Питеру. Ее пальцы заплясали по клавишам. ІР адрес мейла предоставил ей физический адрес. Она захлопнула ноутбук и встала. Пересекла комнату и открыла платяной шкаф. Стала рассматривать часть с повседневной одеждой. Сочла, что случай может оказаться непростым, и решила остаться в прилегающем черном трико, выполняющем роль незаметного бронежилета, не раз спасшего ей жизнь. Материал был соткан из плотно переплетенных нитей эластина, кевлара, карбона и фуллерена¹⁶.

Она коснулась задней стенки открытого шкафа и та с небольшим гидравлическим шумом расступилась в обе стороны. Открылась оружейная, разнообразию которой могли бы позавидовать баскские сепаратисты, Аль-Каида и даже Нео¹⁷. Выбрала Glock 18 с удлиненным из-за глушителя стволом.

Вариант Глока 17, созданного для австрийского спецподразделения «Эко Кобра». Возможность полу-автоматического и автоматического огня, повышенный объем обоймы и тритиевые точки на приборах прицела.

Она взяла с собой и две дополнительные обоймы.

Глянула на Heckler & Koch MP5SD-N с встроенным глушителем. Буква N на нем предательски сообщала о том, кто стал заказчиком модели – NAVY, флот Щатов. Он мог стрелять даже под водой. Но это показалось ей чересчур – даже только благодаря Глоку, у нее было больше патронов, чем у советского пограничника на посту в период холодной войны.

Когда шкаф снова стал похожим на шкаф, она достала черное пальто-накидку (из кожзама), надела его и глянула на себя в зеркало. Застегнутое широкое пальто безупречно скрывало дважды удлиненный из-за глушителя пистолет. А та часть трико графитного оттенка, что выглядывала, могла сойти за колготки. Спорным был вопрос, являются ли черные туфли на высоких каблуках и на серьезной резной подошве продуктом модной или военной промышленности, но она их одобрила. Взяла ключ от машины и вышла на улицу.