Шоу со звездой

Глава первая

Вавадия

Она – Вавадия; ей всего пятнадцать лет, но её популярность уже зашкаливает за все мыслимые пределы. Вавадия – известнейшая поп-певица, кумир тинэйджеров; она стала открытием и самой обсуждаемой персоной года. Её песни мгновенно становятся хитами, буквально «взрывая» отечественный шоу-бизнес, возглавляя верхние строчки хит-парадов.

Вавадия обладательница многих музыкальных премий; она уникальна и неповторима; она молода, талантлива, дерзка и знаменита.

Ей не было четырнадцати, когда она заняла первое место на конкурсе юных исполнителей. Имея хорошие вокальные данные, яркую внешность, бойкая, уверенная в себе, но пока ещё никому не известная девочка, приехавшая в большой город из глубинки (во всяком случае, так везде писали) получила шанс стать звездой. На Вавадию обратил внимание известный продюсер Ярослав Броневой, он-то и занялся её продвижением на рынке поп-музыки, и был заранее уверен в колоссальном успехе мероприятия.

Для Вавадии придумали сценический образ, эдакая бесшабашная разбитная девчонка-хулиганка; записали несколько запоминающихся песен, сняли красочные клипы, и началось восхождение Вавадии на музыкальный Олимп.

Клипы Вавадии постоянно ставили в ротацию на федеральных каналах, о ней писали СМИ, о ней заговорили в музыкальной тусовке. Первый шаг был сделан, молодая певица, при поддержке Ярослава и мощной команды профессионалов, громко заявила о себе на всю страну.

У Вавадии появились миллионы поклонников, она давала концерты на лучших площадках, ездила на гастроли, получала награды и премии. Вавадию возвели в статус кумира, её любили, ей поклонялись, завидовали, ненавидели, презирали.

Одни восхищались талантом и гениальностью, другие называли бездарной певичкой, распиаренной до невозможности. Это был настоящий успех, тот самый успех, который обрушивается на голову снежным комом. Когда тебя одновременно любят и ненавидят, когда одна часть публики боготворит, а вторая презирает – это значит, ты добился больших высот. Страшит равнодушие, всё остальное идёт во благо. Так Вавадии с первых дней знакомства говорил Ярослав. Девушка безоговорочно ему верила.

За прошедший год Вавадия получила более двадцати музыкальных премий, снялась в двух сериалах, засветилась в нескольких рекламных роликах и дала более трёхсот интервью различным изданиям. Это не считая того, что девушка постоянно мелькала на телевидении.

В какой-то момент её стало слишком много. Куда не посмотришь – всюду Вавадия. На одном канале она кому-то вручает награду, на втором награду вручают уже ей; утром в ток-шоу обсуждают Вавадию, вечером в другом ток-шоу Вавадия обсуждает кого-то. Плюс бесконечные фотосессии для глянцевых журналов, сотни сайтов, созданных преданными поклонниками, многочисленные фан-клубы.

Вавадия улыбалась с обложек толстых журналов; Вавадия не сходила с экранов телевизоров; в городе постоянно висели плакаты с её изображением; клипы крутили по двадцать четыре часа в сутки. В Интернете их скачивали сотнями тысяч… Вавадии удалось стать звездой!

Но, несмотря на то, что, казалось бы, о Вавадии было известно практически всё, многое оставалось в тени. Так, например, никто не мог сказать точно, когда и где она родилась, где училась, кем были её родители, как сумела четырнадцатилетней девчонкой попасть в огромный город.

Личная жизнь Вавадии была тайной за семью печатями. Даже имя неизвестно. Вавадия – псевдоним. Настоящее имя, фамилию и отчество узнать не удалось никому.

А когда возникает дефицит информации, рождаются слухи, сплетни и домыслы. Не избежала их и Вавадия.

В прессе певицу часто нарекали различными именами, утверждая, что по паспорту она, то Света, то Марина, то Наташа, то Татьяна. А иногда и Доминика, Августина, Мартина, Розанна и Эухения. Сама Вавадия на опостылевшие вопросы журналистов отвечала в свойственной ей манере:

– Я Вавадия! Нравится вам это или нет.

Писали, что школу она так и не закончила и имеет справку об окончании пяти классов. На другой день могли сообщить, что Вавадия закончила девять классов, а ещё через неделю, выдавали «сенсацию», мол, в действительности Вавадия находилась на домашнем обучении. С родителями дела обстояли сложнее: по одной из версий они погибли, когда девочке исполнился год, и кроху воспитывала бабка. По другой, Вавадия росла в детском доме, куда была помещена после того, как суд лишил родителей родительских прав.

Слухи росли и размножались с неимоверной скоростью. И чем больше слухов и сплетен окутывало имя Вавадии, тем популярнее и интереснее становилась её персона.

В основном Вавадия ничего никому не доказывала и не опровергала. Иногда могла подлить масла в огонь и подбросить на растерзание публике очередную сплетню. Ей нравилось, когда о ней писали, говорили, обсуждали, хвалили, ругали. Это было ей необходимо. Разговоры, слухи, любое упоминание в СМИ – это, по сути, её жизнь. Смысл существования.

…Жила Вавадия в загородном коттедже. Принадлежал он вроде бы (опять же по слухам) родной тётке. Хмурая дама, которую звали Татьяной Арнольдовной, всюду сопровождала певицу. На каждом сделанном папарацци снимке присутствовала Татьяна Арнольдовна. Она всегда стояла в стороне, не спускала с Вавадии глаз и, как шутили поклонники, давно стала тенью племянницы.

Помимо тётки – если она действительно таковой являлась – в свиту Вавадии входил телохранитель, он же шофёр Олег, продюсер Ярослав, и замкнутая в себе девушка Лена, личный стилист-визажист.

По городу Вавадия рассекала на жёлтом Мерседесе, и в прессе часто появлялись сообщения, что Олег в очередной раз был оштрафован за превышение скорости.

Каждый шаг Вавадии, поступок, любое брошенное невпопад слово или косой взгляд рассматривались через увеличительное стекло. Она была публичным человеком, кумиром молодежи, их идеалом; малейшее изменение в поведении, во внешности или настроении, мгновенно подвергалось детальным обсуждениям.

Вавадия сменила имидж – сенсация, её лицо сразу появлялось на обложках самых рейтинговых глянцевых изданий. Вавадия устроила скандал в ночном клубе – сенсация, эту тему обмусоливали с особым смаком. Вавадия сделала, сказала, устроила, закатила, обвинила, прокомментировала… И так до бесконечности.

Вавадия была у всех на устах, и ей это нравилось.

Глава вторая

Заманчивое предложение

Алиса включила ноутбук, зашла на сайт, и настроение резко испортилось от количества низких оценок за размещённые с вечера фотографии.

– Глеб, иди сюда. Смотри, опять наставили единиц. Раз, два, три… Девять единиц! И так почти каждый день.

– Забей, Алис, – я попытался обнять её за плечи, но она вывернулась и ткнула пальцем в монитор. – Эта анорексичка не первый раз заходит на мою страницу и поганит фотки.

– Внеси анорексичку в чёрный список.

– И этот, – Алиска скривилась, как от горькой пилюли. – Ну и лицо! Посмотри, какой уродец. Тоже единицу поставил. Дай-ка я им сейчас таких же колов налеплю.

– Уродцы и рассчитывают на ответную реакцию. Алис, остынь. Они специально ставят единицы, привлекают внимание, а у самих потом рейтинг на фотках зашкаливает.

– На их фотках?

– Представь себе. Ты отомстишь, поставив единицу, ещё пятьдесят человек отомстят, и в итоге уродцы окажутся в шоколаде. Пятьдесят единиц – это десять пятерок. Поняла?

– И что теперь делать, игнорировать? Они будут гадить на моей странице, а я должна улыбаться?

– Я так и делаю. Их цель – напакостить тебе, заставить нервничать, переживать. Чем больше другие страдают, тем лучше делается им.

– Энергетические вампиры?

– Типа того. Просто не давай им подпитки. Поставили единицу, наплюй, в конце концов, единица тоже балл. Согласна?

Алиска долго рассматривала свою новую фотку, за которую плешивый парень с опухшим лицом, горбатым шнобелем и пивным пузом поставил единицу, и вдруг ухмыльнулась.

– А ты прав, Глеб. Действительно, плевать мне на них. Так, заходим, – она зашла в гости к уродцу, открыла его главную фотку и, превознемогая отвращение, оценила её на пять баллов. – Отлично! Трудно, конечно, но со временем привыкну.

Минуту спустя, уже выключив ноутбук, Алиса призналась:

– Знаешь, даже легче как-то стало.

– Я плохого не посоветую. Пошли чайку попьем.

– Не хочется. Может, Люське позвонить, узнать, как там у неё дела.

– Приедет, сама расскажет. Потерпи.

– Как думаешь, о чём они разговаривают?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею.

Алиса прошлась по комнате, остановилась у окна и сказала:

– О, Димка идёт.

– Тогда я ставлю чайник, наверняка он как всегда проголодался.

Кивнув, Алиса пошла за мной, чтобы сделать несколько бутербродов.

Чуть погодя, ворвавшись в прихожую, Димон привалился плечом к дверному косяку. Он запыхался, никак не мог отдышаться, делал глубокие вдохи, надувал щёки и с шумом выдыхал.

– Я не опоздал, Люся вернулась?

– Пока нет. Зря бежал.

– Как нет?! Блин, уже пять часов, я думал, она дома.

– Ребят, идите чай пить, – позвала нас Алиса.

Умяв три бутерброда, Димон откинулся на спинку стула.

– Повезло Люсе. Хотел бы я оказаться на её месте.

– Я тоже, – мечтательно проговорила Алиска. – Глеб, чего молчишь?

– Да мне как-то фиолетово.

– Не гони, Глебыч. Как тебе может быть фиолетово, когда твою сестру пригласила в гости сама Вавадия.

– И что?

– А ничего.

Димон мне не верил, и Алиса не верила. Думали, я завидую Люське, но стараюсь не показывать вида. А чему завидовать, что она познакомилась с Вавадией, а я нет? Нисколько не завидую. У меня давно выработался иммунитет к знаменитостям всех мастей; выработался с тех самых пор, когда я ещё ребёнком приезжал с родителями к Диане.

Диана наша с Люськой бабушка, народная артистка, в её доме всегда тусовались звёзды первой величины: актёры, музыканты, писатели, политики. Диана устраивала торжественные приёмы и шумные вечеринки, известные люди набивались в квартиру, как сельди в бочку. И мы с Люськой с ранних лет видели и слышали их во всей, как говорится, красе. Поэтому я и не испытываю особого трепета при слове «звезда». Настоящие звезды на небе, а здесь, на земле, обычные люди. И ничем знаменитости не отличаются от большинства, у них те же проблемы, горести, радости, болячки, переживания.

Когда мы с Люськой, оставив родителей в загородном доме, переехали жить в город, шумные вечеринки прекратились, но время от времени к Диане заскакивают друзья-знакомые. Те самые зв-зды, от которых фанатеют миллионы.

Люська, как и я, к ним равнодушна, Вавадия в данном случае исключение из правил. Когда только она появилась на экране, многие стали отмечать поразительное сходство Вавадии с Люськой. Обе низкорослые, худые, вертлявые, да и лицо Вавадии, если певица не слишком загримирована, похоже на лицо Люськи. Со спины их вообще не различишь: одинаковая походка, жесты, привычка во время разговора интенсивно размахивать руками. Плюс и у той и у другой взрывной, импульсивный характер, Люська любит обращать на себя внимания, и Вавадия регулярно эпатирует публику, давая пищу для столь необходимых медийному человеку сплетен.

Именно из-за похожести на звезду, Люська и причислила Вавадию к своим кумирам. Фанатела, что называется, по серьёзному, крышу сносило капитально. Вся комната в постерах и плакатах Вавадии, её песни Люська слушает ежедневно, а в довершении ко всему завела толстую тетрадь, куда вклеивает наиболее значимые (самые безумные) слухи и сплетни о певице.

На прошлой неделе Диана сказала, что через день на съёмочную площадку приедет Вавадия. Она снимется в камео в сериале, где Диана играет главную роль. Люську эта новость пригвоздила к полу. Надо ли говорить, что через день она вместе с Дианой поехала на съёмочную площадку. Там и произошла долгожданная встреча. Друг другу их представил режиссёр сериала, и, возможно, именно по этой причине Вавадия общалась с Люськой весьма дружелюбно.

Не раз писали, как певица в грубой форме отшивала назойливых поклонников; сама она в своих интервью называла их малолетними маньяками и маньячками и при встрече запросто могла «убить» какой-нибудь хлёсткой фразой. Но с Люськой по-дружески проболтала целых пятнадцать минут, признала, что та действительно отдалённо чем-то на неё похожа и дала на память автограф, написав на клочке бумаги «Удачи тебе!».

Рассматривая каракули, Люська вспомнила недавнюю статью в газете, где утверждалось, что Вавадия с трудом умеет писать. Судя по корявому почерку, та статейка могла быть чистой правдой. Люська решила найти её, аккуратно вырезать и вклеить в свою тетрадь.

На съёмочной площадке Люська проторчала целый день, в перерывах ещё несколько раз сталкивалась с Вавадией, а перед отъездом у девчонок состоялся короткий разговор.

Вавадия нашла Люську за декорацией и с ходу предложила обменяться номерами телефонов. Люська не верила ушам, сама Вавадия, её кумир, девчонка, у которой есть всё, о чём только можно мечтать, хочет обменяться с ней номерами телефонов. А когда обмен был завершён и Вавадия, махнув на прощание, крикнула «звони», Люська, чтобы не упасть, прислонилась спиной к декорации.

Позвонить Вавадии она не решалась. И хотя внутренний голос кричал, чтобы Люська перестала сомневаться и взяла телефон, где-то глубоко в подсознании другой голосок советовал повременить. Подумаешь, обменялись телефонами, может, Вавадия в тот день была в ударе, а потом пожалела о содеянном. Ляпнула, не подумав, а утром укорила себя за минутную слабость. Нет, звонить Вавадии нельзя. Да и сказать ей нечего. А что скажешь-то? «Привет, это Люся. Как у тебя дела?». Глупо. Они не подруги, и даже не знакомые, так, перекинулись парой фраз, не более. И Люська, обречённо глядя на телефон, тихо вздыхая, топала на кухню, заедать свою тоску шоколадом.

И вдруг вчера вечером раздался звонок. Звонила Вавадия. Сама вспомнила о Люське и решила поинтересоваться её делами. Разговаривали они недолго, а отсоединившись, Люська сказала мне, что Вавадия пригласила её в гости. Это был шок! В гости? Практически незнакомого человека? Вавадия? Попахивает подвохом. Я спросил у сестры, уверена ли она, что ей звонила настоящая Вавадия? Люська хитро улыбалась.

– Сам завтра увидишь, – произнесла она загадочным голосом и ушла к себе в комнату.

Сегодня утром, перед самым отъездом Люська подозвала меня к окну.

– Глеб, подойди на минутку.

– Зачем? – я зависал в «Одноклассниках» и отлипать от ноутбука мне не хотелось.

– Подойди, говори.

– Что за срочность?

Кивнув во двор, Люська заулыбалась улыбкой довольной лисицы. Я посмотрел вниз и разинул рот. У нашего подъезда стоял жёлтый Мерседес.

– Это же…

– Машина Вавадии! – закричала Люська, не в силах сдерживать эмоции. – Она прислала за мной свой мерс с личным водителем. Понял? Я поеду к Вавадии на знаменитом жёлтом мерсе. Ты понимаешь, что это значит? Я мечтать об этом не могла. Всё, некогда мне с тобой трепаться, надо бежать.

Закрыв за Люськой дверь, я вернулся к окну. Хм-м, жёлтый Мерседес. Ну и что? Тоже мне, шоу Бенни Хилла. Люське просто повезло, она внешне похожа на знаменитость, поэтому Вавадия и сделала для неё исключение, решила пообщаться, познакомиться поближе. Наивная. С их характерами любое общение заранее обречено на провал. Не пройдёт и часа, как поругаются, наговорят гадостей и возненавидят друг друга до конца жизни.

…Из машины – кто бы сомневался – Люська позвонила Алисе и Димону. Описала в красках свои ощущения и просила вечером ждать её у нас дома со свежими новостями.

Уже шестой час, Люськи ещё нет. Алиса, постукивая пальцами по подоконнику, смотрит в окно, Димон, поглядывая на часы, заметно нервничает (а чего нервничает, сам не знает), в итоге его нервозность передалась и мне.

***

Люська вернулась в шесть часов. Ворвалась в прихожую, как смерч, бросила на пол сумочку, повесила куртку, скинула кроссовки и сразу зарулила в ванную. Пока она умывалась, Димон допытывался, как прошла встреча.

– Сейчас расскажу, – отмахивалась Люська, подставляя ладони под струю холодной воды. – Сегодня самый счастливый день. О-о-ой, вода холодная.

– Может, уже скажешь, как смоталась? – не выдержал я.

– Во-первых, не смоталась, а съездила, – Люська сняла полотенце и несколько раз приложила его к мокрому лицу. – А во-вторых, пойдёмте в гостиную.

Едва мы расселись, она закричала:

– Это невозможно передать словами, такое надо пережить самому, я не преувеличиваю. Представьте, привёз меня Олег…

– Олег это кто?

– Блин, Алис, Олег личный шофёр Вавадии. Не перебивай меня.

– Извини.

– Привёз он меня за город. Домик у Вавадии шикарный. Двухэтажный с мансардой. Интерьерчик не подкачал. Всё подобрано со вкусом, придраться не к чему.

– Про интерьер можешь не рассказывать, – перебил я Люську. – Зачем она тебя позвала?

– Просто пообещаться. Показала дом, потом предложила пройтись по магазинам. Олег отвёз нас в центр, мы часа три по бутикам шатались. Вавадия купила себе кучу шмоток, а потом подарила мне браслет. Зацените, – Люська вытянула левую руку. – Ну как?

– Дай померить, – попросила Алиса. – Представляю, какая началась шумиха, при появлении Вавадии в центре.

– Ничего подобного, – засмеялась Люська. – В обычной жизни Вавадия совсем на себя не похожа. Косметики на лице нет, волосы стянуты в хвост, солнцезащитные очки – и от Вавадии ничего не осталось. Зато наше с ней сходство усилилось в несколько раз.

– Ага, прям сестры-близнецы, – съязвил я.

– Не близнецы, но похожи, – резко ответила Люська. – Если не интересно слушать, тебя здесь никто не держит.

– Да ладно, Люсь, не злись, – Димон пересел на подлокотник кресла в ожидании дальнейших откровений.

– После бутиков мы поехали в гостиницу. Оказывается, Вавадия арендует шикарный номер-люкс, где частенько останавливается, когда не хочется ехать за город. На первом этаже есть номера для свиты: Черного Кардинала, Олега и Лены. Денег, конечно у неё немерено, что угодно может себе позволить.

– Люсь, кто такой Черный Кардинал?

– А-а, Вавадия так зовёт тётку. Татьяну Арнольдовну. А Лена личный стилист, я с ней сегодня столкнулась. Тихая, застенчивая, своей тени боится. Увидела меня в доме, сжалась вся, покраснела и в коридор прошмыгнула. Короче, стрёмный кадр. И лицо у неё изуродовано – вдоль всей щеки шрам.

– А с тёткой встречалась?

– Слава Богу, нет. Вавадия её побаивается, говорит, Арнольдовна хуже тирана.

– Не верится, что Вавадия может кого-то боятся. С таким характером…

– Глеб, – перебила меня Люська. – Ты же ничего не знаешь. Вавадия не стерва и не скандалистка, какой её постоянно выставляют, она нормальная девчонка.

– А знаменитые скандалы избалованной певички?

– И драки, – поддакнул Димон. – Пару недель назад она подралась в клубе с поклонницей. Уже который раз.

– Ну конечно, легко вешать ярлыки на человека, которого совсем не знаешь. Говорю вам, Вавадия очень даже земная.

– Не верю, звездит она по максимуму.

Люська посмотрела на меня, сверкнула глазами, но промолчала. Всё ясно, теперь я для неё главный враг, потому что посмел осквернить честное имя Вавадии. Люська и раньше стояла за неё горой, а теперь, после знакомства и совместного шопинга, любой выпад в адрес певицы воспринимает личным оскорблением.

И всё-таки мне не давала покоя мысль, с какой целью Вавадия позвонила сестре и пригласила ту в гости? Машину прислала, дом показала, по бутикам прошвырнулись, браслет подарила, в гостиницу отвезла. Я не узнаю Вавадию. Не вяжутся эти поступки с образом развязной, острой на язык, грубоватой девчонки.

– Я ещё не всё вам рассказала, – сообщила Люська, устав от затянувшейся паузы. – Хорошо сидите? Тогда можете меня поздравить, через два дня я начинаю работать у Вавадии!

Прежде чем рассмеяться, я посмотрел на Алису, потом на Димона. На их лицах блуждало то глуповатое выражение, которое появляется у людей, прежде чем они готовы в голос рассмеяться. И мы рассмеялись, не смогли сдержаться.

– Отличная шутка, Люсь.

– Я не шучу, – Люська была самим спокойствием. Сев в кресло и выдержав наши взгляды, она повторила: – Вавадия предложила мне стать её помощницей. Я согласилась. В понедельник мой первый рабочий день.

– Подожди, не хочешь же ты сказать…

– Хочу! Я буду работать у Вавадии!

– Обалдеть! – Димон провёл ладонью по лбу и хмыкнул: – Или я сплю, или ничего не понимаю.

– А школа?

– Не вижу проблемы, буду ездить к ней после уроков.

– И с какой стати она предложила тебе работу?

– Глеб, а тебе, не всё ли равно? Предложила и точка.

– Личная помощница, – восторженно проговорила Алиса. – Я уже завидую. А что конкретно тебе придётся делать?

– Ну, – Люська замялась. – Много чего.

– А точнее?

– Глеб, отвяжись, не хочу вдаваться в подробности.

– Темнишь, Люська.

– Ничего не темню. Может, я не совсем правильно выразилась. Я буду работать помощницей помощников Вавадии. Вот как-то так.

– Помощница помощников?

– Выполнять мелкие поручения Олега, Лены, Татьяны Арнольдовны, и, разумеется, Вавадии.

– Проще говоря, девочка на побегушках.

– Глеб! – вспыхнула Люська. – Я помощница помощников.

Мы с Димоном засмеялись.

– А что, – сказал он. – У нас любая работа достойна уважения. И потом, правильно подавать людям кофе тоже надо уметь.

– Ребят, прекратите, – попросила Алиса.

– Алис, да пусть говорят, что угодно. Я же вижу, они язвят, а у самих лица от зависти позеленели. Что, скажете, не права? Дим, ты сам фанат Вавадии, не отрицай. Глеб, и тебе она нравится.

– Нравится, но…

– Ой, не надо мне никаких «но». Вавадия поп-икона молодежи, любой поклонник жизнь отдаст, ради возможности увидеть её вблизи, пообщаться, дотронуться до неё. А повезло мне одной! Как помощница я смогу присутствовать на любом концерте, возможно, стану ездить вместе с ней на гастроли, – Люська закатила глаза, улыбнулась и выбежала из гостиной. – Сегодняшний день, день рождения моей удачи!

– У кого какие мысли? – шёпотом спросил Димон.

– Я ей завидую, – повторила Алиска. – По-хорошему завидую. А вы могли бы не вести себя, как идиоты. Сами знаете, Люся права, такой шанс выпадает единицам.

– Вот это меня и тревожит, – признался я.

– Что именно, Глебыч?

– Ситуация изначально выглядит неправдоподобной, наигранной, что ли. Зачем Вавадии понадобилась Люська? Или вы действительно верите в историю с помощницей помощников?

– А в чём подвох-то?

– Не знаю, но он точно есть.

Алиса сняла с запястья браслет.

– Пойду к Люсе. Глеб, не ищи проблем там, где их нет. Просто порадуйся за сестру. Дим, и тебя это касается.

– А я чего, – поднял брови Димон. – Я радуюсь. Если Люська затусуется в помощницах Вавадии, это ж какая лафа нас ожидает. Глебыч, прикинь, на любой концерт мы пройдём без проблем. А? – Димон толкнул меня в бок.

– Ну да, – согласился я. – Здорово.

…В семь часов Люська с Алисой предложили прогуляться по набережной. Сначала мы не спеша шли вчетвером, болтая на различные темы, не затрагивая, однако, Вавадию. Потом Люська с Димоном сбавили шаг, я обернулся, кивнул им, мол, давайте, догоняйте, но Димон замотал головой. Я понял, они хотят побыть наедине. Тем лучше, нам с Алиской тоже есть о чём поговорить с глазу на глаз. Из-за сегодняшней суматохи с Вавадией и ожиданием Люськи весь день пошёл насмарку. Я напряг память, вроде мы с Алисой сегодня ни разу не поцеловались. Сказав ей об этом, я услышал:

– Глеб, целовались.

– Когда?

– Днём, на кухне.

– Это не считается, – я крепче обнял её и прижал к себе.

– Глеб, здесь народу много.

Сзади раздался Люськин смешок.

– Тогда пойдём вперёд, – сказал я. – Они нас догонят.

Вскоре мы остановились, облокотились о каменные перила и долго смотрели на воду. Смотрели и молчали. От ветра по воде прошлась неспокойная рябь, речные утки, гогоча, замахали крыльями. Вспенив воду, они пробежались по ней – от каждого их шага появлялись круги – оттолкнулись и взлетели почти одновременно. Я продолжал внимательно всматриваться в воду; она сделалась неспокойной, едва по реке проплыл теплоход. Теперь понятно, почему улетели утки, их идиллию нарушил теплоход. Появились волны, они бились о парапет, рассыпаясь пенистыми брызгами.

Я ощутил толчок в бок. Димон с Люськой прошли мимо нас.

– О чём задумались? – спросила Люська. – Мы в парк, догоняйте.

В парке Люська заговорила о Вавадии. Не выдержала. И опять Алиска по-доброму ей завидовала, Димон слушал рассказы о певице с открытым ртом, а я ловил себя на мысли, что неспроста всё это.

Дома нас никто не ждал. Диана ещё не вернулась со съёмок, мы просидели на кухне до часу ночи, выпили по две чашки чая и нас сморило.

– Нет смысла ждать, – сказала Люська. – Сними цепочку, и закрой дверь на верхний замок.

В кровати я проворочался до половины второго, слышал, как приехала Диана, как она шуршала обёртками сначала в коридоре, потом в ванной и наконец, у себя в комнате. Как обычно вернулась с многочисленными букетами цветов. Когда Диана не на гастролях, она почти ежедневно приносит домой цветы. И тогда квартира напоминает оранжерею. Люське это нравится, а мне от сильного приторного запаха роз делается тошно. Не люблю, как пахнут розы.

Я уже засыпал, но внезапно дверь в комнату бесшумно открылась, к кровати на цыпочках подошла Люська.

– Глеб, спишь?

– Чего тебе?

– Слушай, – она села на край кровати и, не глядя на меня, тихо спросила: – Почему ты считаешь, что поведение Вавадии неправдоподобно и меня ожидает подвох?

– Кто тебе сказал?

– Димка.

Пришлось привстать и облокотиться спиной о стену.

– Люсь, давай начистоту.

– Давай.

– По-твоему, Вавадия искренна с тобой?

– А почему нет?

– Вы знакомы без году неделя. Она не знает, кто ты, что собой представляешь, можно ли тебе доверять. И, несмотря на это, предлагает стать своей приближенной. Где здесь логика?

– У нас много общего, мы похожи, не только внешне, но и чертами характера, манерой поведения. Вавадия знает, я её фанатка, поэтому и решила помочь. Обещала хорошо платить за работу.

– Она в курсе, что ты внучка Дианы?

– Нет.

– Как так?

– Я не сказала о родстве, – Люська смутилась. – Думала, это её оттолкнёт. Пришлось сказать, что на съёмочной площадке снималась в массовке.

– Не знаю, Люсь, у меня чувство, что здесь не всё гладко.

– Интуиция?

– Она самая. Но ты ведь моей интуиции не доверяешь, так?

– Глеб, расслабься. Вавадия предложила мне стать помощницей без злого умысла. Это удача, не более. Поверь.

– Хорошо. Я постараюсь.

Когда Люська подошла к двери, я спросил:

– Об одолжении тебя попросить можно?

– Смотря о каком.

– Возьмёшь для меня автограф у Вавадии?

Люська зазмеилась улыбкой.

– Ага, вот ты и попался. А то шифровался, строил из себя незаинтересованное лицо.

– Кончай язвить, попросишь, говорю, автограф?

– Посмотрим на твоё поведение.

– С тобой всё ясно. Свободна!

– Не обижайся. Попрошу я автограф, жалко, что ли. И для тебя, и для Димки с Алисой. А если будете себя хорошо вести, – Люська скрестила руки на груди. – То, может быть, и познакомлю вас с Вавадией.

– Чтобы мы без тебя делали, – в тон ей ответил я, успев вовремя увернуться от брошенной в меня круглой подушки.

Глава третья

Ни минуты покоя…

В глубине души Люська надеялась, что её взяли в помощницы не для того, чтобы она подавала кофе и выполняла всяческие мелкие поручения. Хотелось проявить свои лучшие качества, быть по-настоящему полезной Вавадии, и кто знает, быть может, оценив её старательность по заслугам, в скором времени Люську повысят до личной помощницы. Конечно, пока об этом можно только мечтать. И Люська мечтала всю ночь напролёт, перед своим первым рабочим днём.

Вечером она позвонила Вавадии, напомнила, что завтра понедельник и спросила, куда подъехать после уроков. Вавадия, явно забыв за выходные дни о Люське, замялась, медлила с ответом, а потом вдруг выпалила:

– Приезжай в гостиницу часикам к двум.

– Я могу и раньше, – крикнула Люська. – Уйду с последнего урока.

– Нет, раньше не надо. К двум – в самый раз.

Люська отсчитывала минуты, часы, торопила время, представляя, как уже завтра днём приступит к обязанностям. Интересно, что ей поручат делать, какую вообще работу выполняют помощники помощников? Но как Люська ни старалась и не напрягала фантазию, ничего кроме роли девочки на побегушках (с чашкой кофе в руках) не лезло в голову.

…Ровно в два она постучала в номер. Дверь долго не открывали, а когда на пороге появилась заспанная Вавадия, Люська растерянно заморгала.

– Я тебя разбудила?!

– Всё в порядке, – махнула рукой Вавадия и зевнула. – Заваливайся. Ночью снимали клип, легла в десять утра. Но пора вставать, на вечер назначена встреча с журналистами.

После сна Вавадия выглядела не лучшим образом. Лицо отёкшее, глаза сонные, волосы растрёпаны, нижняя губа почему-то сильно распухла. Только в гостиной Люська обратила внимание, что Вавадия открыла дверь в розовой пижаме с изображением кошачьих мордашек, и мягких салатовых тапках в форме ушастых спаниелей. Как странно, подумалось ей, розовая пижама, ушастые тапки… Не вяжутся такие вещи с образом оторвы Вавадии.

– Кофе будешь? – спросила Вавадия и снова зевнула.

– Да… нет… ты сиди, я сейчас приготовлю.

– Не суетись, – раздраженно бросила Вавадия. – Кофе уже готов. На кухне моя чашка, а себе сама налей.

Минутой позже Люська предложила что-нибудь приготовить.

– Не смеши, готовить она собралась. Забыла, где находимся? Подниму трубку, и через пять минут еду доставят в номер. Всё, хватить мельтешить. Сядь уже, и пей кофе.

Вавадия сидела на диване, поджав под себя ноги. Кофе она пила медленно, делая маленькие глоточки и смакуя вкус.

– Та-а-а-ак, – протянула она, когда Люська громко чихнула. – Чем бы тебя загрузить на сегодня? Надо подумать.

В дверь постучали.

– О-о! Стучат. Иди, открой. Будем считать это твоим первым заданием.

На пороге стояла Лена. Держа в руке объёмный чемоданчик, она сильно удивилась, увидев в номере Люську.

– Мне нужна Вавадия, – сказала девушка своим тихим голосом.

– Кто там, Люсь?

– Э… Лена пришла, – Люська покраснела, повернулась к Лене и виновато проговорила: – Я не знаю вашего отчества.

– Мне двадцать лет, какое отчество. Просто Лена.

– А я просто Люся.

Лена быстро улыбнулась, посмотрела на Люську огромными карими глазами и чуть заметно кивнула.

Лена занималась лицом и причёской певицы чуть дольше часа. Люська сидела в кресле, смотрела, как преображается Вавадия, поддерживала непринуждённый разговор, изредка поглядывая на молчаливую Лену.

– Прикольная история, – хохотнула Вавадия, после очередного Люськиного случая из жизни. – Ленка, осторожней! Куда так волосы тянешь?

– Извини.

– Зачем опять начёс?! Договорились же, сегодня без начёса.

– Татьяна Арнольдовна мне ничего не говорила.

– Зато я говорила тебе дважды. Отойди от меня! Волосы из-за твоих начёсов клочьями выпадают. Хочешь, чтобы я облысела?