С нами не соскучишься

Глава первая

Новая одноклассница

Позавчера в нашем классе появилась новенькая – Кира. Я, как и другие ребята, был удивлен. Обычно о новых одноклассниках узнаешь первого сентября, а сейчас середина марта, до конца учебного года осталось чуть больше двух месяцев. И вдруг, как снег на голову, нарисовалась Кира.

Пока нам еще не удалось ее «раскусить», мы присматриваемся, наблюдаем, слушаем, пытаясь угадать, что собой представляет новенькая. Думаю, так происходит в каждой школе, наша школа не исключение, появился в классе новый ученик и сразу, что называется, с корабля на бал, стал объектом всеобщего внимания.

По мне, так Кира обычная девчонка, ничем не хуже и не лучше наших девчонок. Не строит из себя тихоню, не смущается, но и нос не задирает. Когда ее заваливают вопросами, ведь всем интересно узнать, кто она такая и как здесь появилась, охотно отвечает. По моим наблюдениям, говорит правду, не привирает.

Но одно отличие от нас у Киры всё же есть. Кирин папа занимается политикой, у него серьезная должность, и он человек довольно знаменитый. Мама – известный адвокат. Как выяснилось позже, я не раз видел ее по телевизору.

Когда позавчера закончились уроки, и Кира ушла домой, мы небольшой компанией потопали в столовую, обсудить ситуацию. Ну и перекусить, разумеется. Короче, убить двух зайцев одновременно.

Тоська с аппетитом голодной акулы ела булку и негодовала:

– И как вам новенькая? – спросила она.

– Вроде ничего, – ответила Виолетта.

– Вот именно, ничего хорошего, – Тоська с укором посмотрела на сестру.

Виолетта выдержала её взгляд и решила промолчать.

Тоська с Виолеттой – близняшки. И если внешне они похожи друг на друга как две капли воды, то характеры у сестер разные. Тоська взрывная и упертая как стадо баранов, Виолка рассудительная и спокойная как танк.

– Думаю, она у нас приживется, – осторожно сказал Ярик.

– Мне тоже новенькая понравилась, – Колька допил компот, покосился на Тоську и добавил: – Мы ее всего один день знаем.

– Красивая девчонка, – улыбнулся Мотька. – Никогда таких зеленых глаз не видел.

– Это наверняка линзы, – буркнула Тоська.

– Не-е, у неё натуральный цвет глаз, – ляпнул я.

– Гарик, а ты что, проверял? Проверял, да?

– Не проверял, но мне почему-то так кажется.

– Когда кажется, крестятся. Вы все слепцы, а я сразу эту Клару раскусила.

– Киру, – поправила Виолетта.

– Плевать! Кира-Мира… какая разница. Строит из себя пай-девочку, а сама не так проста.

– Тось, тебя заносит.

– Ничего подобного. Обратили внимания на ее серьги? Золотые с камнем. А камешек, между прочим, не простой. Это бриллиант.

– Да ну, – мотнул головой Мотька. – Вряд ли.

– Я в камнях хорошо разбираюсь, – стояла на своем Тоська. – Бриллиант и точка!

– Да уж, – засмеялась Виолетта. – Тоська профессионал. В прошлом году к нам тетка приезжала, колечком с бриллиантом хвасталась, так Тоське теперь любой камень брюликом кажется.

– А если даже и настоящий бриллиант, кому какое дело? – Ярик решительно не понимал, из-за чего весь сыр-бор.

– Мы должны держать ухо востро. Не надо позволять этой Каре…

– Кире…

– Я помню! – рявкнула Тоська. – Нельзя ей позволять влиться в нашу компанию. Она мне неприятна.

– Из-за сережек? – спросил я.

– Гарик, помолчи. Серьги здесь не при чем.

– Тось, – Колька встал и повесил на плечо рюкзак. – А ты случайно не завидуешь ей?

– Я?! Этой?

– Кто тебя знает. Ладно, ребят, я сваливаю.

– До завтра, – крикнул Ярик.

– У меня нет такой привычки – завидовать, – распалялась Тоська. – Тоже мне, умник нашелся.

– Бриллиант у нее в сережках или нет, меня мало волнует, – мечтательно произнес Мотька. – Но глаза у Киры обалденные.

– А у меня, по-твоему, не обалденные глаза? – Тоська уперлась взглядом в Матвея.

– Сейчас нет. Ты похожа на нашу завучиху, когда она в неадекватен.

– Дурак! Глаза ему понравились, окулист-недоучка.

– А не последовать ли нам примеру Коляна? – спросил я.

– То есть?

– Предлагаю разойтись по домам.

– Ты спешишь, что ли?

– К нам сегодня бабушка заехать обещала.

– Наверняка пирожков притаранит, – засмеялся Мотька.

– А то! Я бабушку без пирожков вообще никогда не видел. Она и пирожки – одно целое. Хочешь, пошли вместе.

– Не получится, у меня дельце одно есть.

– Я даже знаю, какое, – язвила Тоська. – Будешь сидеть дома перед окном и вспоминать малиновые глаза этой Куры.

– Киры, – в очередной раз поправила сестру Виолетта.

– И глаза у нее зеленые, – лыбился Мотька.

– Идите вы все, – Тоська психанула и побежала к выходу.

– Тось, подожди меня.

Но Тоска отмахнулась и поспешила выскочить в коридор.

– Они вряд ли когда-нибудь станут с Кирой лучшими подругами, – заключил Ярик.

– Это точно, – согласился я.

По дороге домой я то и дело сглатывал слюну, во рту явственно ощущался вкус бабушкиных пирожков.

Открыв дверь, я прислушался, на кухне была движуха. Ага, значит, уже приехала.

– Ба, это ты?

– Я, Гарик.

– Привет.

– Здравствуй. Как дела в школе?

– Нормально. У Уха голова болела, Горло простуду подхватила, у нас замена. Глаз мне чуть пару не влепила за контру – шпору засекла.

Бабушка прошла в коридор. На её лице застыло беспокойство.

– У тебя болит ухо и горло?

– Нет.

– Гарик, не обманывай меня. Подойди ко мне.

– Ба, ты меня неправильно поняла.

– Подойди!

Бабушка потрогала мой лоб, нахмурилась.

– Лоб не горячий.

– Естественно. С какой стати ему быть горячим.

– Покажи горло. Открой рот и скажи…

– …и скажи «а-а-а», – засмеялся я. – Ба, я здоров.

– А вдруг у тебя отит?

– Ухо, Горло и Глаз – кликухи наших училок. Ухо – потому что она слышит как сова. Сама у доски стоит, а слышит, что на задней парте делается. Горло – постоянно на нас орет. А алгебруха получила кличку Глаз, потому что постоянно его щурит, когда наблюдает за нами во время контрольной. Поняла теперь?

– Не дело это, Гарик, учителям клички придумывать. Ты подумал, как им будет обидно, если они узнают.

– Так они и так знают. Не обижаются.

– Все равно, – бабушка принялась читать мне нотации. – Учителей надо уважать, они дают вам знания, стараются сделать из вас людей.

– А мы разве не люди?

– Люди. Но еще глупые и зеленые.

– Хочешь сказать, когда ты в школе училась, вы не давали училкам клички?

– Ни в коем случае!

Помолчав, бабушка закусила губу.

– Хотя вру, была у нас учительница по физике Анна Тимофеевна. Муштровала нас – о-го-го. За глаза мы называли ее Ножовка.

– Вот видишь. А она же из вас людей сделать пыталась.

– Иди уже, – бабушка отвесила мне легкий подзатыльник. – Руки мой, сейчас обедать сядем.

– Ба, а пирожки будут?

– А как же! Твои любимые.

Ну и натрескался я пирожков! До самого вечера еле ходил, потом всю ночь снились кошмары. Но утром я проснулся не один, со мной был мой аппетит. За чаем я умял три пирожка, и еще захватил парочку с собой.

Едва зашел в школу, встретил Тоську.

– Гарик, сегодня она пришла с новыми сережками.

– Кто?

– Кира!

– И что?

– Ничего. Выпендривается! И причесалась по-другому. Дурацкая прическа. Неужели не видит, что она ей не идет.

– Тось, хочешь пирожок?

– С чем?

– С мясом или капустой.

– Давай с мясом. А еще браслет новый нацепила на себя, – говорила Тоська с набитым ртом, сопровождая меня в раздевалку. – У меня тоже браслеты есть, но я их не показываю каждому встречному.

– А она показывала?

– Почти.

– Это как? Ходила с вытянутой рукой?

– Гарик, ты на чьей стороне, на моей или на ее?

– Тось, успокойся. Дай ей шанс. Она новенькая, ей некомфортно среди нас, а ты к пустякам придираешься.

– По ней не скажешь, что она чувствует себя сковано.

Доев пирожок, Тоська сняла с крючка куртку.

– Ты куда?

– Домой сгоняю.

– Урок через десять минут начнется.

– Успею. Браслет надо взять.

– Ты как маленькая.

Тоська опоздала на урок на пять минут. Или специально выжидала, чтобы зайти в класс и привлечь внимание. На левой руке красовался браслет, на правой – целых два. Поправляя локон волос, и тем самым демонстрируя браслеты (можно подумать, до них кому-то было дело), она села за парту и открыла рюкзак.

Мотька во все глаза смотрел на Киру. Мне даже пришлось толкнуть его локтем в бок.

– Ты на ней дыру протрешь.

– Что? Не… я просто, задумался.

– Ага. Так я и поверил.

– Все-таки классные у нее глаза.

– На доску лучше смотри, – мне сделалось смешно.

Не сводил с Киры взгляд и Колька. Определенно, ребятам новенькая понравилась. Да и девчонки были готовы начать с ней общаться. Оборону держала лишь Тоська.

На уроке английского Кира показала всем высший класс. Англичанка попросила ее прочитать текст, и Кира на чистом английском без единой запинки, выполнила задание.

– Где ты так хорошо выучила язык? – спросила англичанка.

– До семи лет я с родителями жила в Лондоне. Папа там работал.

– Понятно, – Клавдия Юрьевна была рада, что в классе появился человек, с которым можно поговорить по душам. В смысле, по-английски.

С нами-то особо не поболтаешь. Некоторые до сих пор по слогам читают, выучив одно единственное слово, которое произноситься на выдохе – «окей».

– И как там Лондон? – спросил Колька.

– Красивый город.

– Ничего красивого в Лондоне нет, – сказала Тоська.

– А ты там была? – не сдержался Ярик.

– Еще чего! Нужен мне ваш Лондон с вечными туманами и дождями.

– Не отвлекаемся, – сказала Клавдия Юрьевна. – Кира, раз ты в совершенстве владеешь языком, прочти текст еще раз. Пусть ребята послушают.

– Хорошо, Клавдия Юрьевна.

Послышался треск. Это Тоська сломала простой карандаш. Вид у нее был воинственный, казалось, крикни кто-нибудь «фас», и Тоська не задумываясь, накинется на Киру с кулаками.

Когда до конца урока оставалось несколько минут, Клавдия Юрьевна «обрадовала» нас сообщением:

– Через две недели вам необходимо будет сделать доклад. Работаете парами. Сейчас каждый получит тему.

– Доклад на английском языке? – спросил Колька.

– А ты хочешь сделать его на французском?

– Желательно на русском.

– Увы, Коля, придется на английском.

– Пару мы сами себе выбираем, или вы назначите?

– Как вам будет угодно.

– Мы с Виолкой, – выкрикнула Тоська.

Я посмотрел на Мотьку. Его так и подмывало спросить у Киры, согласна ли она работать с ним в паре, но он не решился. Точнее, его опередил Колька.

– Кира, – позвал он.

Кира обернулась.

– Давай с тобой доклад делать.

– Давай, – улыбнулась Кира.

– Так не честно, – запротестовала Тоська. – Колька по-английски не бум-бум, а … – она никак не могла заставить себя произнести вслух имя Киры. – А новенькая в теме. Она за него все сделает.

– Тось, помолчи.

– Сам помолчи.

– Отвечать все равно придется двоим, – сказала англичанка. – По-очереди.

Нам с Мотькой досталась тема «Достопримечательности Рима». Кольке с Кирой «Достопримечательности Парижа».

– Я несколько раз была в Париже, – сказала Кира. – Замечательный город.

Второй раз за урок послышался треск. Тоська сломала карандаш Виолетты.

– Ну спасибо тебе, – шикнула Виолка.

– Не мелочись, – огрызнулась Тоська.

На перемене Тоська рассказывала девчонкам из параллельного класса про выпендрежницу Киру.

– В Париже она была. Выскочка! Рассчитывала, все от зависти рты пораскрывают. Вы видели ее лицо? С такой кислой физиономией дальше Урюпинска не уедешь. Парижанка!

Мы с Мотькой спустились на первый этаж. Здесь у нас кабинет физики. Сегодня лабораторка, будем что-то втыкать, переключать и измерять. А физичка, находясь на грани нервного срыва, начнет нас молить, чтобы мы не сломали приборы. На прошлой лабораторке Ярик с такой силой повернул реле, (не в ту сторону) что оно издало предсмертный звук и оказалось у него в руке. Физичка была готова съесть Ярика живьем, ему это реле три ночи подряд в кошмарах снилось.

Ладно бы еще просто реле снилось. Так оно превращалось в губы физички, которые с ненавистью проклинали Ярика, желая ему всего самого наихудшего.

Я хотел зайти в класс, но Мотька предложил потусить в коридоре. Мы подошли к креслам, сели.

– Гарик, она мне нравится.

– Кира?

– Как ты догадался?

– Постоянно на нее смотришь.

– Классная она девчонка.

– Нормальная, – я пожал плечами. – Но тебе вроде Тоська нравилась.

– Нравилась, – согласился Мотька. – Она мне и сейчас нравится, но…

– Но появилась Кира, и Тоська на ее фоне померкла. Угадал?

– Нет. И не подкалывай.

– Я не подкалываю.

– Как думаешь, она на меня обратит внимание?

– Трудно сказать, Моть.

– Может, пригласить ее куда-нибудь?

– Ты слишком торопишься.

– Колян, блин, со своим предложением влез. Я сам хотел Кире свою кандидатуру предложить. Кто его за язык тянул.

– Надо было решаться быстрее, – я похлопал Мотьку по плечу. – Кто не успел, тот опоздал.

– Я же просил.

– А чего, народная мудрость.

– Я с тобой как с лучшим другом, а ты мне про всякие мудрости втираешь.

– Ладно, расслабься. Не сердись.

– Плохо, что я ничего не знаю про Англию. Можно было бы о Лондоне поговорить.

– Ага, на чистом английском языке, – засмеялся я.

– Пошли на физику, – Мотька резко встал.

– Моть, не обижайся.

– Проехали.

– Все, больше ни единой шутки. Мотька, серьезно.

Матвей зашел в класс, хлопнув дверью перед самым моим носом.

Глава вторая

Необычное знакомство

Из школы я зарулил в супермаркет. Утром мама написала список продуктов, хотела передать его Пашке, но мой старший брат смотался в колледж, оставив бумажку на столе. Типа забыл. Знаю я его забывчивость. Пашке лень тащиться в магазин, он только есть любит, и думает, что продукты сами домой прибегают.

Список пришлось взять мне. Скажу честно, из меня неважнецкий покупатель, я вечно попадаю впросак. То принесу домой покупку, не посмотрев на срок годности (и по всем законам подлости, оно окажется просроченной), то куплю совсем не то, что надо было купить. Но в сегодняшнем списке всего несколько пунктов: морковь, лук, хлеб, масло и гречка. Вроде путаницы быть не должно.

Так размышлял я, топая в магазин. А уже через пять минут, я подносил к уху телефон.

– Мам, а какую морковь брать? Здесь есть мытая и немытая.

– Возьми мытую.

– Окей, – я отсоединился.

Прошло тридцать секунд и мне вновь пришлось набирать маме.

– Мам, мытая морковь есть фасованная, а есть та, которую поштучно брать можно.

– Взвесь не больше килограмма.

– Окей.

Разобравшись с морковью и луком, я побрел в хлебный отдел. Маме звонил трижды. Оказывается, купить хлеб – целая проблема. Его здесь столько – глаза разбегаются. Круглый, кирпичиком, багет, цельный батон, нарезанный кусочками. Какой выбрать? Я знаю, папа не любит, когда покупаешь нарезанный хлеб, а мама наоборот отдает предпочтение ему. На мнение Пашки мне наплевать, а что касается меня… хм, даже не знаю… Маме, что ли, опять звякнуть?

Вот что значит редко ходить в магазин. Нет, не подумайте, что я, как и Пашка лентяй. В магазинах бываю часто, просто, как уже упоминал, всегда покупаю первое, на что упадет взгляд. Увидел батон белого хлеба – раз! – и в корзину. А сегодня мне хотелось быть правильным покупателем, угодить всем домашним, кроме Пашки, разумеется. Потому я и отвлекал маму от работы.

– Ма, это опять я, – в моем голосе сквозили виноватые нотки. – Тут проблемка одна возникла. Ты не написала, какое именно подсолнечное масло купить. Здесь видов двадцать, не меньше.

Мама начала выходить из себя.

– Гарик, я сейчас не могу разговаривать, сам разберись. Не маленький.

Из трубки послышались быстрые гудки. Я пожал плечами, отметив, что на меня внимательно смотрит рыжий парень-ровесник. Он тоже выбирал масло, во всяком случае, мне так показалось.

Что ж, раз я не маленький, надо определиться.

– Случайно не знаешь, какое масло хорошее? – спросил я у рыжего.

– Бери любое.

– Чем-то же оно отличается.

– Ценой.

– А цена от чего зависит?

– А я знаю? – парень осмотрел меня с ног до головы и скрылся за высокой полкой.

На изучение бутылок с маслом у меня ушло четверть часа. Голова шла кругом. Дурдом! Оказывается, всё не так просто. Я считал, подсолнечное масло оно и на Марсе подсолнечное масло. Ага, как же. Дезодорированное, рафинированное, нерафинированное, вымороженное… Откуда мне знать, какое обычно покупает мама? Понятия не имею, что значит рафинированное или вымороженное. Впервые о таком слышу. Блин! А время, между прочим, идет. И парень этот рыжий опять нарисовался в поле зрения. Таращиться на меня, будто я занял у него денег и отказываюсь возвращать долг.

Может, рискнуть и еще раз позвонить маме? Нет, сам справлюсь. Взяв наугад бутылку масла, я потопал к кассе, забыв купить гречку.

На выходе из магазина мне позвонила мама.

– Гарик, масло купил?

– Да.

– Какое?

– Хлорированное, отмороженное, – ляпнул я, напрочь забыв, что было написано на этикетке.

Повисла пауза, после которой мама спросила, в каком я магазине.

– Нет, не в хозяйственном. В продуктовом, мам. Ну ошибся, сейчас прочитаю. Рафинированное. Правильно? Уф! Все, иду домой.

Рыжий парень окрикнул меня, когда я пересекал автостоянку возле супермаркета.

– Эй, подожди.

Я остановился.

– Слушай, можешь на пять секунд телефон дать? Мне срочно надо бабушке позвонить. Мой разрядился.

Я протянул телефон. Парень начал набирать номер, я отвлекся лишь на секунду, а когда обернулся, увидел, как он улепетывает в сторону перехода. С моим телефоном!

– Стой!

Рыжий даже не обернулся.

– Стой, придурок! – я бросился за ним.

Такое со мной впервые. Не раз слышал, что у людей воруют телефоны, но чтобы таким наглым способом…

У парня было явное преимущество, во-первых, он успел отбежать от меня на значительное расстояние, во-вторых, бежал налегке. А у меня в сумке морковь, картошка, масло, будь оно неладно. В какой-то момент я решил избавиться от балласта, но представив, что потом опять придется тащиться в магазин, передумал.

Рыжий перебежал дорогу на красный свет. Идиот! Чуть под машину не попал. Когда я подбежал к «зебре» на светофоре загорелся зеленый. Погоня продолжилась. Парень несся к новостройкам, ловко перепрыгивая через ограждения. Я старался не отставать. Уже мысленно попрощавшись с телефоном, я вдруг увидел, как он, очевидно, оступившись, растянулся на асфальте. Сразу встать не смог, начал растирать ногу. Я ускорился и довольно быстро преодолел разделяющее нас расстояние.

– Гони телефон!

Он продолжал растирать ногу. Пришлось с силой толкнуть его в плечо.

– Сейчас врежу!

– Забери свой телефон, – рыжий протянул руку.

– Урод! – буркнул я.

– Сам урод!

– За такие дела можно и по роже схлопотать.

– За словами следи, – рыжий поднялся на ноги и двинулся на меня.

Он первый толкнул меня в грудь. Я в долгу не остался. Завязалась потасовка. Дрались мы минуты две, пока тучный мужик не разнял нас и не сообщил, что из пакета вытекает масло.

– Все из-за тебя, – злился я.

– Не фиг было пакет бросать.

– Не фиг было телефон воровать.

Парен молчал. Я поднял пакет, вытащил двумя пальцами треснувшую бутылку и швырнул ее в урну. С пакета стекало масло, выглядело это не лучшим образом.

– У тебя там хлеб? – спросил рыжий.

– Да.

– Полиэтилен в масле.

– Вижу.

– Не выбрасывай, лучше мне отдай.

– Зачем тебе хлеб?

– Глупый вопрос. Есть.

Я внимательно посмотрел на парня. Худой, с впалыми щеками, под глазами мешки. Видон у него не ахти.

– Ты голодный?! – осенило меня.

– Дашь хлеб?

– Я протянул батон.

Парень снял с него полиэтилен и отломил горбушку.

– Ты зачем телефон украл?

– Продать, – ответил он с такой легкостью, словно проделывал это уже не первый раз.

– Можешь на неприятности нарваться.

– Меня они не пугают. Хуже не будет.

– Как тебя зовут?

– Тимур. А тебя?

– Игорь. Но можно просто Гарик.

– Ты вроде из нормальной семьи, одежда хорошая, телефон не копеечный. Мне о такой жизни только мечтать.

– А где ты живешь?

Тимур кивнул на серый дом.

– Пока там.

– Почему пока?

– А меня все пытаются в интернат определить. Дядьку хотят опеки лишить. Мы вдвоем живем, он мой опекун.

– А почему лишают?

– Не справляется с обязанностями, – засмеялся Тимур. – Его дома практически не бывает, а когда возвращается, еще вопрос, кто кого опекает.

– Так может, в интернате будет лучше?

– Сдурел? Здесь я сам себе хозяин, а там… Не-е, буду до последнего сопротивляться. Понадобиться, уйду в подполье.

Съев половину батона, Тимур спросил:

– Хочешь посмотреть, как мы живем?

Я не хотел, но почему-то кивнул.

– Пошли.

Квартира находилась на первом этаже. Зайдя туда, я понял, почему дядю Тимура пытаются лишить прав на племянника. Такого бардака (и это еще мягко сказано) я прежде не видел. Впечатление квартира произвела удручающее.

На кухне Тимур открыл кастрюлю, в которой засохли отварные макароны.

– Вся еда. Дядька денег не приносит, мне приходится зарабатывать самому.

– Ты рискуешь.

– А что делать?

Я не стал снова заговаривать об интернате. Возможно, Тимур прав, и дома, даже если этот дом напоминает сарай, ему наверняка в сто раз лучше.

– Слушай, а пойдем ко мне, – неожиданно для самого себя предложил я.

– Зачем? – насторожился Тимур.

– Поешь нормально.

– Идем, – сразу согласился Тимур.

Едва мы пришли, я провел его на кухню и открыл холодильник.

– Есть котлеты, рыба, пюре.

– Давай все. И не разогревай, холодное поем. Тебе не влетит?

– Нет, конечно. Ешь.

В коридоре хлопнула дверь.

– Кто это? – испугался Тимур.

– Старший брат из колледжа вернулся.

Пашка появился в дверном проеме спустя пару минут. Посмотрел на меня, перевел взгляд на растерянного Тимура с вилкой в одной руке и куском хлеба в другой, хмыкнул и ушел.

И почти сразу в дверь позвонили.

– Еще один брат? – спросил Тимур, стараясь побыстрее расправиться с котлетами.

– Сейчас посмотрим.

За дверью стоял Колька.

– Гарик, поговорить надо.

– Проходи на кухню.

Увидев Тимура, Колька нахмурился. Я их познакомил, и рассказал Кольке о телефоне, погоне и драке. Колька начал задавать Тимуру вопросы, тот отвечал с набитым ртом, кивал, рассказывал истории из жизни.

– О чем ты хотел поговорить?

– Потом, – отмахнулся Колька, незаметно кивнув на Тимура, давая понять, что при постороннем ничего не скажет.

Наевшись, Тимур откинулся на спинку стула.

– Спасибо, Гарик! До завтрашнего дня я наелся.

– Я тебе еды дам.

– Не откажусь.

– Гарик, где моя флешка? – крикнул из комнаты Пашка.

– Не знаю.

– Она лежала на столе. Ты опять здесь шарил?

– Я вообще в твою комнату не заходил.

– Иди сюда.

Закатив глаза, я встал.

– Я, наверное, пойду, – сказал Тимур.

Вручив ему пакет с продуктами, я проводил его до двери.

– Гарик, я тоже сваливаю, – сообщил Колька. – Вечером тебе позвоню.

– Гарик, мне долго ждать? – орал Пашка.

– Иду! Дай за ребятами дверь-то закрыть.

Последующие десять минут Пашка требовал от меня чистосердечных признаний. По его мнение, флешку со стола мог взять только я. В принципе логично. Маме его флешка ни к чему, папе тоже. Крайний, по любому, я. Но только эту флешку я в глаза не видел. Мы с Пашкой давно договорились, без особой надобности в комнаты друг друга мы не заходим. И если Пашка, на правах старшего брата может завалиться ко мне, и взять, скажем, ручку или другую мою вещь, то я подобного себе не позволяю.

Флешка нашлась в Пашкином рюкзаке. К тому моменту мы уже наговорили друг другу столько гадостей, что я в очередной раз решил, у меня нет старшего брата. Чувствуя свою вину, все-таки это его косяк, Пашка первый пошел на примирение.

– Не помню, как положил флешку в рюкзак.

Я молчал.

– Гарик, без обид?

Продолжаю молчать.

– Да ладно тебе. Говори, как мне вину загладить? Пользуйся случаем, пока я добрый.

– Выполнишь любое желание?

– В пределах разумного.

– Сходи в магазин, купи подсолнечное масло и гречку.

– Без вопросов. Только попозже. Минут через сорок.

Пашка закрылся в комнате. Я понял, что ни в какой магазин он не пойдет. От ноута он оторвется только когда позвонит Ленка. Сразу вскочит, перехватит на кухне пару бутербродов и смотается.

Придется самому в магазин идти. Надеюсь, на этот раз обойдется без приключений.