Не вороши осиное гнездо

Tekst
51
Recenzje
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Jak czytać książkę po zakupie
Nie masz czasu na czytanie?
Posłuchaj fragmentu
Не вороши осиное гнездо
Не вороши осиное гнездо
− 20%
Otrzymaj 20% rabat na e-booki i audiobooki
Kup zestaw za 31,34  25,07 
Не вороши осиное гнездо
Audio
Не вороши осиное гнездо
Audiobook
Czyta Ксения Бржезовская
19,33 
Szczegóły
Не вороши осиное гнездо
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

© Полякова Т.В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *
 
Девушка еще не знает все,
Девушка никак не поймет его,
Для девушки он просто чемпион…
 
Бандэрос

В то утро пробки в городе были просто чудовищные. В офис я добиралась больше часа, бросила машину напротив входа и бегом поднялась по ступенькам. Дверь оказалась заперта, значит, Владан еще не пришел. Я вздохнула с облегчением, не то чтобы боялась выговора за опоздание, шеф вряд ли бы обратил на это внимание, просто мне нравилось приходить пораньше, немного прибраться и запустить кофемашину. Помещение офиса наполнит аромат крепкого кофе, а Владан будет знать – его здесь ждут.

Офис давно стал моим родным домом, по крайней мере тут я проводила большую часть времени. Вовсе не по той причине, что дел у нас невпроворот. С последнего расследования прошло уже две недели, клиентов пока не наблюдалось, оттого Владан не считал нужным сидеть в офисе, хотя и в прочие дни его здесь не часто застанешь. Расследование – вещь хлопотная, приходится много передвигаться. Держать дверь открытой, поджидая случайных клиентов, нужды нет, точнее, ни о каких клиентах с улицы не было и речи. К Владану обращались за помощью, как правило, по рекомендации. И далеко не за все дела он брался.

Надо сказать, мой шеф в здешних краях личность легендарная. Приди мне охота записать все, что болтали о его подвигах, получился бы солидный том. Я, кстати, была бы совсем не прочь заняться его биографией – она меня чрезвычайно интересовала, но точно знала: от Владана ничего не добьешься. К разговорам о себе он относился с философским спокойствием и никогда их не комментировал. Временами насмешливо фыркал, чаще равнодушно отмахивался. А без него разобраться, что в рассказах о нем правда, а что вымысел, совершенно невозможно. Вполне правдивая история на поверку оказывалась досужим вымыслом, а та, что выглядела абсолютно фантастической, напротив, являлась чистой правдой. Убедившись в этом пару раз, я мудро решила ничему особо не верить, но все принимать к сведению.

Нужно ли говорить, что я влюблена в своего шефа? Если быть точной, не просто влюблена, он стал для меня единственным мужчиной, смыслом всей жизни… продолжать можно до бесконечности. Жаль, что моя любовь остается без ответа. На момент нашего знакомства у Марича уже была женщина, и ничего в своей жизни он менять не собирался, о чем и поставил меня в известность при первых попытках навязаться ему в возлюбленные. Зато я настояла на том, чтобы с ним работать. Не очень равноценный обмен, но что поделать. Маринка, его подруга, утверждает, будто я пробуждаю в нем отцовский инстинкт. Радости от этого никакой, еще в одном родителе я точно не нуждалась, такого отца, как у меня, поискать, и от Владана ждала совсем иных чувств. Подозреваю, они все же есть, хотя… В общем, вопрос, есть или нет, все еще стоит очень остро, и я надежды не теряю. Но даже если все сложится скверно для меня, вряд ли решусь изменить свою жизнь (в этом мы с Владаном похожи), потому что совершенно не представляю этой самой жизни без него.

Только не подумайте, будто я считаю себя несчастной, совсем наоборот. Любимый рядом, это главное. Куда хуже, если бы мы вовсе никогда не встретились. Теперь, надеюсь, понятно, почему я рвусь на работу как на праздник и просиживаю в офисе дни напролет. Само собой, я просто жаждала, чтобы у нас появился очередной клиент. Оттого так и обрадовалась вчерашнему посетителю, солидно одетому мужчине в возрасте, который пришел ближе к обеду. И тут же позвонила Владану. Шеф поговорил по телефону с посетителем буквально пять минут, и тот покинул офис весьма недовольным.

Вечером, когда Марич заглянул в контору, я ворчливо поинтересовалась:

– Мы не нуждаемся в клиентах?

Он равнодушно махнул рукой:

– Надо предыдущий гонорар потратить.

Если верить Владану, работал он весьма неохотно, и только тогда, когда ему требовались деньги. Но как раз в этом вопросе я ему не особо доверяла, потому что уже неплохо его знала. В нем необыкновенно остро было развито чувство справедливости, а еще он добрый человек, умеющий сострадать. Хотя, скажи я это Владану, он бы меня непременно высмеял.

В общем, клиента у нас не было, и в ближайшее время, с таким-то отношением моего шефа к делу, он вряд ли появится. А значит, мне остается терпеливо ждать, надеясь, что Марич без меня скучает и в офис пару раз в день все же заглянет.

Я открыла окно и увидела Тамару, барменшу из кафе напротив. Она стояла возле двери, уперев руки в широкие бедра, и с хмурым видом обозревала улицу.

– Привет, – крикнула я и помахала ей рукой.

– Привет, – откликнулась она. – Пацанов не видела? Какой-то гаденыш мячом в окно зафутболил. Чтоб ему…

Окна выглядели целехонькими, но я на всякий случай спросила:

– Разбил?

– А что, нужно дожидаться, когда разобьют?

Тамара скрылась в кафе, а я заметила лист бумаги, лежавший на столе Владана и прижатый перекидным календарем, чтоб не улетел. До той поры я просто не обращала на него внимания. Размашистым почерком Марича было написано: «Вы меня малость утомили, решил развеяться. Считай, что ты в отпуске». Мы – это я и Маринка, надо полагать.

– Ужасное свинство, – пробормотала я, плюхаясь в кресло шефа. – Какой еще отпуск? И где носит Владана?

Я едва не заревела от досады, то есть непременно бы заревела, но тут хлопнула входная дверь, и появилась Маринка. Парадокс в том, что, укати он куда-то с ней, мне было бы спокойнее.

– Пришла? – спросила соперница, решив не здороваться, и села на диван.

Обычно она в конторе не задерживалась, если Владана не было, впрочем, в последнее время и здесь наметились изменения. Несмотря на то что Маринка жила с Владаном (то есть жили они все же в разных квартирах, хоть и на одной лестничной клетке, еще одна деталь, позволявшая надеяться), так вот, несмотря на это, никакой неприязни я к ней не испытывала, даже наоборот. И она ко мне тоже. Наверное, это ненормально, но мы стали подругами, впрочем, соперничество никуда не исчезло. Должно быть, Маринка, как и я, надеялась: все само собой рассосется ко всеобщей радости и благополучию. Например, я влюблюсь в другого, выйду замуж и перестану сидеть в офисе, мозоля ей глаза. Я же мечтала, что это она мне глаза мозолить перестанет. Похоже, наши молитвы были услышаны, но Господь, как всегда, решил по-своему, исчезла не я и не Маринка, исчез Владан.

– Он уехал, – сказала Маринка. – Так что тебе здесь торчать без надобности.

– Какая разница, где торчать? – буркнула я.

– Ты могла бы съездить куда-нибудь, – пожала она плечами.

– Сама и поезжай.

– Ладно, я тебя предупредила… – Она начала подниматься с дивана, а я показала ей записку. – Значит, он сюда заходил, – кивнула она.

– Куда он уехал? Надолго? – Маринка вновь пожала плечами. – Как это вообще понимать? Он тебе что-нибудь сказал? – разозлилась я.

– Записку оставил. Утром встала, его нет. На холодильнике записка.

– И что написал?

– Советовал, пока есть время, выбрать место для совместного отдыха. Вернется, и полетим в теплые страны.

– А сейчас он где, в холодных?

Маринка направилась к двери, не пожелав ответить. Она была непривычно тихой, и это насторожило. Владана она ревновала неутомимо и страстно и готова была закатить скандал по малейшему поводу. А скандалили они так, что вся улица была в курсе, то есть все могли слышать, почему на этот раз Маринка решила, что он кобель, чертов бабник и неблагодарная скотина. Первые полчаса он обычно молчал, потом начинал орать «дура ревнивая!», «идиотка» и «безмозглая курица». После чего Маринка бросалась в атаку и награждала его пощечинами. Удары были слышны даже на улице. Он терпел еще минут двадцать, после чего следовала звонкая затрещина и наступала тишина.

«Трахаться пошли», – делали вывод особо продвинутые дети, стайкой сидевшие на ступеньках офиса, надо сказать, к этим скандалам улица относилась с большим интересом, стар и млад замирали на месте, подняв голову к заветным окнам. Некоторые специально прибегали за два квартала.

Иногда сценарий менялся, и Владан вместо того, чтобы влепить Маринке пощечину, что-нибудь выбрасывал в окно, стул или любимую Маринкину вазу. Наверное, по этой причине она предпочитала скандалить на его квадратных метрах, там что ни выкини – все равно не жалко, сплошная рухлядь. Временами я мечтательно думала: не худо бы ему выбросить саму Маринку… Но это скорее из зависти. Я бы на месте этой чокнутой скандалить с ним не стала. К великому сожалению, я не на ее месте…

В общем, теперешнее ее поведение сбивало с толку и даже тревожило. Тут я обратила внимание еще на одну деталь, которую поначалу упустила: Маринкин наряд выглядел крайне скромно: юбка ниже колена и шелковая блузка с длинными рукавами. И это при том, что Маринка тяготела к одежде яркой и довольно откровенной, что позволяло мне зачастую обвинять ее в дурновкусии, само собой, мысленно. Скажи я это вслух, все могло бы закончиться дракой, а в кулачных боях я не сильна.

Маринка спускалась по ступенькам, я наблюдала за ней в окно. Она не спеша проследовала мимо своего дома, то есть возвращаться к себе не собиралась, однако была без дамской сумочки. Куда в таком случае она направляется? Решила прогуляться? Может, Маринка рассказала далеко не все, может, они с Владаном поссорились, и он в сердцах уехал в неизвестном направлении? Надо у Тамары спросить, скандалили вчера или нет?

Сама толком не зная, зачем это делаю, я, подхватив сумку, поспешно покинула офис и отправилась следом за Маринкой, держась на расстоянии.

Она свернула, и я за ней. Теперь мы шли по бульвару и вскоре оказались возле церкви. Соперница достала из кармана платок, на ходу повязала его и пошла к церковным дверям, трижды перекрестившись. Вот уж не знала, что она верующая. Возможно, сегодня большой праздник… Но, судя по тому, что прихожан совсем немного, вряд ли в самом деле праздник.

 

Маринка скрылась за дверью, я немного потопталась на месте, не зная, чем себя занять, подумала и решила в церковь все-таки зайти. На входе взяла платок, выбрав из висевшего на протянутой веревке цветного вороха самый скромный, бледно-голубой, торопливо его повязала и принялась оглядываться. Маринка успела купить свечи и теперь, держа их в руке, шла в боковой придел. Свечи я тоже купила и направилась в сторону алтаря, помолилась как могла, то и дело поглядывая, не появится ли Маринка.

Прошло полчаса, не меньше, а ее все не было. Вероятно, я не заметила, как она ушла. Молитвенного рвения я от нее не ожидала, но на всякий случай в придел заглянула. Там находилась чудотворная икона Богородицы, возле нее Маринка и молилась. Стоя на коленях, истово, с поклонами, касаясь лбом пола из металлической плитки. Взгляд ее был устремлен к лику Богородицы, а губы беззвучно шевелились.

«Точно разругались», – подумала я, наблюдая за всем этим почему-то с большим беспокойством и уж точно без намека на радость или надежду, которая просто обязана была возникнуть: вдруг они и вправду разбежались и теперь у меня появится шанс?

Маринка тяжело поднялась, перекрестилась, приложилась к иконе, но и после этого не ушла. Стояла, склонив голову, руки безвольно опущены вдоль тела. Выглядела она как человек в большом горе, который пришел в церковь с последней надеждой.

Мне захотелось немедленно ее обнять и сказать что-нибудь утешительное, типа «не переживай, он вернется». Ну, не глупость ли? Хороши соперницы!

Я решительно направилась к Маринке. Почувствовав мое присутствие, она повернулась, посмотрела без удивления и сказала:

– Пойдем, – после чего направилась к выходу.

Я плелась рядом, готовя свою речь. Мы оказались на улице, Маринка стянула с головы платок, а я вспомнила, что должна вернуть свой, и бросилась назад. Маринка терпеливо ждала меня на нижней ступеньке лестницы.

– Что случилось? – спросила я, решив не ходить вокруг да около.

Она вроде бы удивилась:

– Ничего. Все нормально.

– Нормально? Оттого ты в церкви лбом об пол стучишь?

– Тебе что за дело, это мой лоб, – отмахнулась она, на мгновение став похожей на прежнюю Маринку. Но только на мгновенье.

Мы шли рядом, возвращаясь к офису. Она молчала, хмуро глядя себе под ноги.

– Ты знаешь, где он? – не выдержала я.

– Нет, – покачала она головой.

– Но он ведь тебе что-то сказал?

– Ничего он мне не говорил, – поморщилась Маринка. – Вечером ушел, сославшись на дела…

– Какие?

– Не знаю. Буркнул «срочно по делам надо». Ты ж его знаешь… а утром записка.

– А вещи? Он что-нибудь с собой взял?

– Отстань от меня, – рявкнула она, но совершенно беззлобно, я бы сказала, с отчаяньем, если б была способна в такое поверить: вообще-то Маринка стойкий оловянный солдатик. Минут пять мы шли молча, потом я все-таки не выдержала.

– Думаешь, у него кто-то есть? – спросила тихо.

А вдруг и правда? Женщины его вниманием не обделяли, и это еще мягко сказано.

– Что? – переспросила Маринка с таким видом, точно не поняла вопрос, и тут же кивнула: – Может, и есть. Откуда мне знать? Давай его дождемся и все выясним.

Мы как раз подошли к дому, где находился наш офис и ее квартира. Она вновь кивнула, на этот раз на прощание, и скрылась во дворе, оставив меня в полном недоумении.

– Не знает она, – передразнила я. – Как же… так я и поверю.

Я огляделась, жалобно вздохнув, понятия не имея, что делать. Они там что-то делят, а страдать теперь мне. Где в этом мире справедливость? Вторично вздохнув, я направилась к кафе.

Тамара маячила в окне, явно за мной наблюдая. Когда я вошла, она переместилась за стойку. По телевизору шел показ мод, звук был выключен.

– Привет, – сказала я, устраиваясь на высоком табурете.

Посетителей не было, в это время они редкость, неясно, зачем тогда так рано кафе открывать? По наивности я даже пробовала поговорить с Тамарой на эту тему, но отклика не нашла. Здесь все следовали заведенному порядку, и никто не спешил его менять.

– Куда ходили? – спросила Тамара, ставя передо мной чашку кофе.

Вообще-то она меня не особо жаловала. Зато к моему боссу испытывала чувства, которые смело можно назвать безграничным восхищением. Что бы он ни делал, было разумным и правильным. Приди Владану охота сделать вопиющую глупость, к примеру, спрыгнуть с крыши своего дома, она и этому нашла бы оправдание и даже усмотрела признак гениальности.

Мое водворение в офисе Тамара не приветствовала и как-то откровенно заявила: Владану я не пара. Более того, по ее мнению, я способна испортить ему жизнь. Вот уж чепуха. Кто тут кому жизнь портит – еще большой вопрос.

– В церкви были, – с заминкой ответила я. – Маринке пришла охота бить поклоны.

– С чего вдруг? – удивилась Тамара, должно быть, как и я, не замечая в ней до сего дня особого благочестия.

– Похоже, они поссорились. Вчера шумно было?

– Нет.

– Чудеса. Маринка какая-то заторможенная. И даже допускает мысль, что у него кто-то появился.

– Тю… – пропела Тамара. – Весь район давно бы знал. Тут не спрячешься.

– Может, он нашел кого в другом районе, – съязвила я.

– Разве что тебя, – фыркнула толстуха. – Сам-то Владан где?

– Вот это и неясно. Оставил записки и смылся. То ли поздно вечером, то ли рано утром. Мне предложил отправиться в отпуск, а Маринке мечтать о жарких странах. И ни намека на то, куда исчез и когда вернется. И как она это только терпит, – в досаде покачала я головой, имея в виду Маринку и точно зная, что сама бы тоже терпела. Что еще остается?

В продолжение моей тирады выражение лица барменши стремительно менялось от любопытно-насмешливого до настороженного.

– Что ж, будем ждать, – нахмурившись, сказала она и перекрестилась на икону, висевшую в углу подальше от досужих взглядов. – Храни его, Пресвятая Богородица.

Вот тут мне вдруг стало не по себе. Я поспешно допила кофе и вернулась в офис. Первым делом проверила все ящики в столе Владана, подобного вмешательства он не жаловал, и я запросто могла схлопотать, узнай он об этом. Хотя, насколько мне известно, ничего особо примечательного, а уж тем более ценного или важного мой босс здесь не хранил. До моего водворения в офисе он и дверь-то зачастую не запирал. Вряд ли с его стороны это был жест доверия к согражданам, скорее желание продемонстрировать: тут он у себя дома. А задираться с Владаном себе дороже, на расправу он скор, впрочем, местные считали это достоинством, а отнюдь не недостатком. В общем, с моей стороны большая глупость лазить по ящикам его стола, никакой подсказки я не найду. То, что Марич желал скрыть, оставалось для других тайной за семью печатями.

В досаде я задвинула ящики и переместилась за свой стол. И вот тогда вспомнила недавнее происшествие, впрочем, его и происшествием-то не назовешь. Дней пять назад мы с Владаном пили кофе. Он ненадолго заглянул в офис с намерением посоветовать мне занять себя чем-нибудь приятным, вместо того чтобы без всякой пользы торчать здесь дни напролет. Я буркнула: «Вообще-то я здесь работаю», – он хмыкнул, но от предложенного кофе не отказался. В надежде задержать его подольше я сразу же принялась трещать, сообщая местные новости, которые он и без того отлично знал.

Мы мило болтали, и тут раздался звонок на его мобильный. Он достал телефон из кармана и нахмурился, но ответил поспешно. На дисплее высветился только номер, это я отлично видела, но создалось впечатление: Владан понял, кто ему звонит, то есть номер был ему известен.

– Да, – отрывисто произнес он.

Что говорил ему собеседник, расслышать не удалось, но звонил, безусловно, мужчина. Разговор длился полминуты, точнее, мужчина что-то сказал, Владан ответил:

– Хорошо, – и убрал мобильный.

К кофе внезапно охладел, выглядел задумчивым. Само собой, звонивший заинтересовал. Вряд ли это клиент, но я все-таки спросила:

– У нас появится работа?

– Что? – Вот тут и выяснилось: Владан пребывает в глубоких размышлениях, раз пропустил вопрос мимо ушей. – Нет, – тут же отмахнулся он.

– А кто звонил?

– Знакомый.

Ясно, что разговор на эту тему закончен, но мое любопытство лишь возросло. Допив кофе, Владан взглянул на часы и сказал, поднимаясь:

– Будем считать, твой рабочий день уже закончен.

– Вот еще, – фыркнула я. – Что мне делать дома?

– Придумай что-нибудь.

– А ты что будешь делать?

– Отдыхать, раз выпало такое счастье.

Он направился к дверям, и я за ним в надежде, что мы еще некоторое время побудем вместе. Но он, махнув рукой, сказал «пока» и зашагал в переулок.

После минутного размышления я решила, что у него назначена встреча. И отправилась за Владаном, держась на расстоянии. Дурацкий поступок, продиктованный неумеренным любопытством, а еще бездельем.

Владан шел, ни разу не обернувшись, но я все равно держалась от него подальше. Он скрылся в овощной лавчонке, а я заняла позицию на углу здания, чтобы в случае его появления успеть спрятаться.

Прошло минут десять, я начала терять терпение. Что он там делает столько времени? Вряд ли овощи покупает, на это есть Маринка, значит, зашел поболтать с хозяином? Я переминалась с ноги на ногу, прикидывая, стоит ли подойти поближе, и едва не взвизгнула от неожиданности, почувствовав чью-то руку на своем локте. Рука принадлежала Маричу, и сам он стоял за моей спиной, сурово хмурясь.

– Привет, – расцвела я улыбкой.

– Какого хрена ты за мной увязалась? – ворчливо осведомился он.

– Ничего подобного, я просто…

– Девочка-врушка, – хмыкнул он.

– А тебе есть что скрывать? – в отместку съязвила я.

– Конечно, нет.

– Тогда я с тобой пойду.

– Куда?

– А куда ты собрался?

Он тяжко вздохнул:

– Иди домой.

– Все-таки подозрительно, что тебе так хочется от меня избавиться.

– Я уж об этом и мечтать перестал, – ввернул он.

А я сказала:

– Свинья. – И тут же добавила: – У тебя встреча, о которой я не должна знать?

– О господи! С чего ты взяла? Ладно, идем, не то ты бог знает что навыдумываешь.

Мы вернулись к офису, но заходить в него не стали. Владан направился к своей машине, и я за ним.

Через двадцать минут мы тормозили возле набережной.

– Сиди здесь, – приказал Владан, покидая джип.

– И что я здесь увижу? – скривилась я.

– А что бы ты хотела? – Он захлопнул дверь, вовсе не ожидая ответа на свой вопрос, и зашагал по аллее в сторону реки. Достиг обзорной площадки с фонтаном и устроился на скамейке.

Туристов в тот день было не много, я продолжала наблюдать за Владаном, гадая, кто сейчас появится. Оказалось, уже появился. На скамье сидел мужчина в белой футболке с газетой в руке. Когда Владан сел на ту же скамью, мужчина свернул газету и что-то ему сказал, протягивая ее. Владан сунул газету в карман своего пиджака, и они минуты две болтали, глядя на реку. Потом Владан поднялся, пожал мужчине руку и направился ко мне.

– Что это за газета? – спросила я, как только он сел рядом.

– Просто газета, – вроде бы удивился Марич.

– Ты не читаешь газет.

– Много ты знаешь.

Он завел машину и бросил газету мне на колени. Схватив ее, я тщательно просмотрела все двенадцать страниц. Ничего интересного.

– Зачем она тебе? – умоляюще спросила я.

– От комаров отбиваться, – серьезно ответил он.

– Что это был за тип?

– Старый знакомый. Хотел услышать совет.

– И что?

– Услышал. Надеюсь, теперь ты отправишься домой?

Возле офиса мы простились, и я об этой истории через час уже забыла. А сейчас вспомнила. Звонок, встреча на набережной, неожиданный отъезд Марича. Маринка бьет поклоны в церкви, а Тамара хмурит лоб и тоже крестится.

Картинка складывалась, скажем прямо, тревожная. Конечно, я не раз слышала разговоры о том, что мой босс выполняет задания спецслужб. Якобы еще с войны в Боснии, в которой ему довелось участвовать совсем мальчишкой. Его связям можно позавидовать, об этом я знала доподлинно: «знакомые» находились в самых неожиданных местах. Опять же, я не могла не обратить внимание на особое отношение к Владану сотрудников правоохранительных органов, что косвенно свидетельствовало: слухи не такие уж беспочвенные. Но за время, пока я у него работала, он впервые вот так вот исчез. Одно ясно: то, что для меня в диковинку, для Маринки и даже Тамары вещь скорее привычная. Припомнив все нюансы нашей сегодняшней встречи с соперницей, я невольно поежилась: даже подумать страшно, где Марич может быть сейчас. Схватив сумку, я бросилась в церковь и долго молилась у иконы Богородицы, очень надеясь, что буду услышана.

 

Теперь к тоске из-за его отсутствия прибавились страх и беспокойство. Вряд ли Маринке известно намного больше, чем мне. В любом случае расспрашивать ее бесполезно. А вдруг он надолго уехал? Лишь бы живой вернулся. И поскорее.

Я все-таки зашла к Маринке, в надежде если и не обсудить свои догадки, то хотя бы просто поговорить о Мариче, но дома ее не застала. Выходило, что делать мне в офисе действительно нечего. Решив навестить папу, я направилась к машине. Это лучше, чем метаться в четырех стенах в крайней тревоге.

Только я тронулась с места, как из подворотни показалась стайка мальчишек. Самому старшему было лет тринадцать, он шел чуть впереди. Слева от него весело подпрыгивал в такт мячу, которым он бил по асфальту, вихрастый пацан с таким веснушчатым лицом, что на ум тут же приходил домовенок из мультика. Рыжие волосы ослепительно сверкали на солнце. Никого из мальчишек я не знала, и это слегка удивило. В этом районе болтаться на чужой территории опасно. Дрались здесь отчаянно, улица на улицу, и, несмотря на юный возраст бойцов, драки были весьма кровавые. По словам Тамары, на прошлой неделе одному из мальчишек нос сломали.

Рыжий, до того момента ловко управлявшийся с мячом, засмотрелся на мою машину, и мяч покатился под колеса, я, как на грех, увеличила скорость и сманеврировать попросту не успела, да и не было особых возможностей для маневра, разве что на тротуар вылететь, но на тротуаре в тот момент находились прохожие. В общем, судьба мяча была предрешена. Мальчишки замерли, дружно ахнув, а я с опозданием затормозила. Мяч остался на асфальте, являя собой довольно жалкое зрелище.

– Извини, – сказала я, открывая окно.

Старший отвесил Рыжему затрещину и буркнул:

– Сам виноват.

В глазах Рыжего стояли слезы, и вовсе не из-за тумака, он смотрел на бывший мяч, как смотрят на возлюбленную, с которой расстаются навеки.

– Придурок, – в сердцах добавил старший, махнул рукой, и компания отправилась дальше по улице.

Рыжий забрал мяч, точнее, то, что от него осталось, и теперь шел позади всех, держа его под мышкой. Непонятно, что он с ним собирался делать. «Вряд ли его можно починить», – подумала я. Кстати, при других обстоятельствах данное происшествие могло мне выйти боком, здешние пацаны весьма изобретательны и мстят обидчикам люто и беспощадно. Свинтить колеса или выбить стекло у машины им ничего не стоило. Но если б они лелеяли планы мести, уже сообщили бы мне об этом. Точнее, потребовали бы новый мяч, красочно обрисовав, что будет, если я этого не сделаю. Вместо этого вину переложили на Рыжего и удалились. Их покладистость объяснялась просто: они меня узнали. Тот факт, что я работаю у Владана, решал все, делая меня для местной шпаны лицом неприкосновенным.

Происшествие немного отвлекло от тревожных мыслей о Мариче, я ехала по направлению к родительскому дому и по дороге позвонила отцу.

– Ты сегодня очень занят? – спросила я, когда папа ответил.

– Вечером у меня встреча, но могу перенести.

– Не надо. А как насчет того, чтобы пообедать вместе?

– Отличная идея. Сможешь подъехать в «Розу ветров»?

– Конечно.

– Я буду там через час.

У меня оставалось еще много времени. Ресторан находился на набережной, и я, оставив машину на парковке, решила прогуляться вдоль реки. Возвращаясь назад, я заметила машину отца, он, по всей видимости, приехал раньше, до назначенного срока оставалось минут двадцать. Не успела я обрадоваться, как наткнулась взглядом на еще одну знакомую тачку и головой покачала. Неужто папа не оставил идею помирить меня с бывшим мужем? Последнее время разговоров на эту тему он не заводил, и я успокоилась. Выходит, поспешила.

Я все-таки поднялась на веранду ресторана и сразу увидела отца в компании Забелина, они пили кофе и неспешно беседовали. Бывший сидел ко мне лицом и заметил меня раньше отца, на его физиономии появилась улыбка, с которой родители-мученики обычно взирают на неразумное чадо.

Папа повернулся и помахал мне рукой. Мой бывший супруг – редкая сволочь, но папа, к сожалению, об этом не догадывается.

Когда я еще училась в школе, Забелин меня похитил, выкуп стоил родителю кучу денег, а мне несколько лет душевных терзаний и комплексов. Похитителя я не видела, и его так и не нашли. Но однажды он сам появился в роли прекрасного принца, а я была такой дурой, что втюрилась в него по самые уши. Однако через год совместной жизни у меня возникли подозрения, которые Забелин встретил с насмешкой, был уверен: влюбленная дура, то есть я, никуда от него не денется. И просчитался. Мы расстались и даже заключили что-то вроде соглашения о взаимном ненападении. Папа испытывал к зятю большую симпатию, Забелин при желании мог прикинуться отличным парнем, к тому же оказался толковым бизнесменом, а отец всегда мечтал о сыне-наследнике, из меня-то бизнесмен вряд ли получится. В общем, огорчать его еще больше не хотелось. Забелин придумал причину для развода, которую я опровергать не стала, и остался у папы на хорошем счету. Я знала, что они продолжают видеться, мало того, у них есть совместные проекты, но по негласному уговору с отцом мы подобных встреч избегали. И нате вам.

– Привет, – сказала я, даже не пытаясь скрыть недовольство.

– Здравствуй, милая. – Папа поднялся и меня поцеловал.

Забелин вскочил и заботливо придвинул стул с видом благовоспитанного мальчика, который знает, как себя вести в обществе. Ни за что не догадаешься, что издевается. Однако, улучив момент, он мне подмигнул, мол, поиграем? Очень хотелось сказать гадость, но это бы весьма расстроило папу. Мало того что дочка-дурочка развелась с таким сокровищем, так еще и манеры у нее подкачали.

Я была уверена, Забелин продолжит развлекаться, изображая принца в изгнании, но он, вероятно, вспомнил о нашем уговоре и решил не нарываться, произнеся с легкой грустью:

– Не буду вам мешать, – и поспешно откланялся, чем очень порадовал.

Папа простился с ним в высшей степени дружески и даже вздохнул, глядя ему вслед, правда, постарался сделать это незаметно. Для меня загадка, как мой отец, человек умный и, безусловно, хорошо разбирающийся в людях, до сих пор не понял, с кем имеет дело. То ли Валерка актер от Бога, то ли все мы готовы обманываться, лишь бы сохранить выстроенный нами мирок, где все привычно и понятно.

Папа, заметив мой взгляд, сказал ворчливо:

– Я не нарочно.

– Надеюсь, – кивнула я. – Сводить нас с Забелиным довольно глупая затея.

– Хотелось бы знать почему?

– Мы это уже обсуждали.

– Вот уж неправда, – продолжил ворчать отец. – Остается лишь догадываться о причине твоей стойкой неприязни к мужу.

– К бывшему мужу, – поправила я, а папа не отказал себе в удовольствии съязвить:

– К сожалению. И не смотри так. С Валерой мы встретились еще час назад и до твоего прихода собирались расстаться. Ты пришла чуть раньше.

– Извини.

– Не говори глупостей. Расскажи лучше, как твои дела?

– Плохо, – вздохнула я.

– Что случилось? – насторожился отец.

– Марич отправил меня в отпуск. И я понятия не имею, чем себя занять.

– А сам он тоже отдыхает? Со своей подружкой? Тебя действительно устраивают ваши… как бы это помягче… необычные отношения?

– Папа, что здесь необычного? Я его люблю, а он меня нет. Ты что, никогда о таком не слышал?

– Прости, но это какая-то блажь, так же как и твоя работа. С твоим дипломом… – Тут отец махнул рукой и добавил мягче: – Может, ты пока у меня поработаешь? Временно, раз уж твой Марич в отпуске?

– Меня вполне устраивает моя работа, просто без Владана мир блекнет и тоска наворачивается. Ты не поверишь, но я вполне счастлива, папа. Лишь бы он поскорее вернулся.

Отец покачал головой и вздохнул:

– Может, подобные чувства и хороши для романов, но для своей дочери я бы хотел семейного счастья, заботливого мужа и детишек, двух, а лучше трех. Я мечтаю стать дедом, и твоя несчастная любовь попросту пугает. Одно утешает: когда-нибудь она должна закончиться.

– Все когда-нибудь кончается, – не стала я спорить.

Подошел официант, мы с папой сделали заказ и продолжили разговор, избегая темы Владана и моей работы. Согласия в этом вопросе мы не достигнем, а аппетит друг другу портить не хотелось.

– Если уж у тебя отпуск, ты могла бы съездить куда-нибудь, – сказал отец.

– Может, и съезжу. Попозже.

– Будешь сидеть в офисе? – нахмурился он. – Какой в этом смысл? Ладно, делай как знаешь.