Власть войны. Книга первая

Глава 1. Судьба Кастора

Рассвет только наступил, но солнечные лучи уже пробились в комнату Кастора, осветив ее всеми переливами света. Лицо парня было измазано сажей, что неудивительно для ученика кузнеца, ведь самая грязная и нудная работа всегда достается ученикам. Не стоит и упоминать о том, что эта работа не из легких. Измазанный и заспанный, Кастор лениво потянулся и направился к окну. Прохладный воздух мгновенно привел соню в чувство. Климат в Тэрамилине не отличался мягкостью, но в редкие дни, когда холод отступал, туман окутывал узкие переулки. Первое впечатление, которое он создавал, казалось обманчивым, можно было подумать, что город пустовал и караваны давно позабыли путь к нему. Но это не так, за утренней тишиной скрывался бурно шумящий город, полный зевак, среди них появился даже какой-то псих, убивающий заплутавших ночью бедняг. Ко всему прочему, в крупном торговом городе всегда найдутся воры, которые не побрезгают чужим кошельком. Наш герой также обладал навыками карманной кражи, грубым рукам было не занимать ловкости. Иной раз, запустив руку в чужой карман, Кастор неоднократно благодарил судьбу за то, что жил в городе, где густая пелена стала ему союзником. Он уже сбился со счета, сколько же раз туман выручал его, позволяя передвигаться словно тень.

Окончательно взбодрившись, Кастор начал собираться к мастеру. Он отправился в путь, даже не успев поесть. Слишком часто он себе позволял опаздывать из-за того, что имел пристрастие к азартным играм. В последнее время он играл до рассвета и в долг. Сумма успела набежать такая, что мошенники подкупили городскую стражу, чтобы они ему как следует всыпали. К невероятному везению, Кастору удалось скрыться от стражников, попутно обворовав одного из них, о чем он уже пожалел. Ведь если раньше стража и хотела его найти, то только из жажды наживы, теперь же это для них стало личным. Успокаивало единственное обстоятельство: его не станут разыскивать как преступника. Стражники сами стали на преступную дорожку, и дело оставалось за малым – не попадаться именно этим ребятам.

Город начал понемногу оживать, и улочки наполнились людьми, что изрядно снизило темп Кастора. Пробираясь сквозь толпу, он грубо расталкивал прохожих, мешавших ему пройти. Откуда знакомы простолюдину манеры? Они явно ему были чужды, жизнь учила его по другим правилам. До кузницы оставалось совсем немного, как вдруг из толпы к нему подошел и преградил путь распорядитель игр, мужчина низкого роста, с желтыми и гнилыми зубами. Внешность этого человека была далеко не притягательна: косой правый глаз покрыла белая пелена, зато левый остался карим; густые брови сливались в одну. Нельзя не отметить, что ему стоило благодарить судьбу за правый глаз, который хоть как-то отводил внимание от бровей.

– Кастор, грязный ты ублюдок, ты думал, я тебя не найду? – после сказанных слов распорядитель приблизился к Кастору на шаг. – Хватит уже убегать, тебе все равно придется расплатиться.

– Убегать? Когда это я убегал?

– Мальчишка, не испытывай мое терпение! Ночью тебе повезло, но впереди еще множество ночей, и любая из них может стать для тебя последней, – угроза прозвучала недвусмысленно из уст распорядителя.

– Успокойся, Авинтус, я непременно расплачусь.

Кастор достал кошелек и протянул его распорядителю. Авинтус мгновенно вырвал его из рук парня и вывалил все монеты в свою ладонь.

– Здесь и четверти суммы долга не наберется.

– Это задаток, остальное скоро будет, не переживай. У моего мастера крупный заказ. Один богатей хочет обучить троих сыновей фехтованию, потому заказал нам три рапиры с вензельной огранкой лезвия. Работа, как ты понимаешь, не из легких, цена соответствующая. Суммы хватит, чтобы отдать половину долга. Другую часть я вскоре верну.

– И сколько мне еще ждать?

– Работа уже сделана, осталось лишь доставить клинки и забрать выручку, – с довольной ухмылкой произнес Кастор, ведь он только что отдал часть долга деньгами, украденными у стражников ночью, стало быть, деньгами самого Авинтуса.

– Тебе следует поторопиться. Сегодня ночью я буду ждать тебя, не советую испытывать мое терпение, – по взгляду Авинтуса можно было понять: он шутить не намерен.

– Я и не собираюсь. Что ж, если конфликт улажен, можно ли мне пройти?

Авинтус бросил на Кастора недовольный взгляд и молча ушел в сторону, растворившись в толпе прохожих. Кастор не стал долго задерживаться на месте и поспешил в кузницу. Там его встретил ворчливый мастер. И ему явно было не по душе опоздание ученика, ведь почти сразу в его адрес посыпались замечания.

– Кастор, посмотри на себя! На кого ты похож? Что бы сказала твоя мать? Иди умойся. Вечно тебя приходиться подстегивать, чтобы ты не расслаблялся.

Кастор только сейчас понял, что прошел весь путь с перепачканным лицом. Рафани хоть и был ворчуном, но всегда заботился о нем.

– Простите, мастер, торопился и забыл умыться.

– Позже будешь рассыпаться в извинениях. Поторопись, тебе еще идти к господину Фалецио. Мы не можем заставлять почетного гражданина ждать.

– Да, мастер, уже бегу!

Кастор подошел к бочке с водой и начал ополаскивать лицо, смывая сажу кузнечного горна. В отражении был юноша, шатен с голубыми глазами и немного выступающим подбородком, который украшала легкая щетина. Умывшись, Кастор обратился к Рафани:

– Мастер, если мы не можем заставлять господина Фалецио ждать, тогда, с вашего позволения, я отнесу рапиры прямо сейчас.

– Можно подумать, я буду против и сам понесусь сломя голову через весь город! Кончай придуриваться! Забери рапиры, они на станке у горна, – Кастор подошел к станку и взял рапиры. – Он должен заплатить за каждую из рапир по тридцать серебряных цинтериат. И учти, он хоть и почетный гражданин, богач, но любит торговаться, это у него в крови. Смотри не оплошай и не дай ему сбить цену.

– Да, мастер, я все понял.

– Что ж, тогда ступай.

Рафани приступил к ковке очередного меча, а Кастор резво направился к выходу, однако перед самым проемом его окликнул мастер:

– И не вздумай идти через городской сад, а то потеряешь уйму времени!

Кастор учтиво кивнул головой и побежал дальше, зная, что все-таки ослушается мастера. Все так же пробиваясь сквозь толпу зевак, с рапирами за спиной, он направился в сторону сада. Идти до него было долго, так что он прибавил шаг. Причина того, что он так стремится попасть туда, кроится глубоко в детстве. Мать любила водить Кастора в сад, они могли часами гулять по нему. Они всегда задерживались у кроны могучего дерева, которое возвышалось у восточного фонтана. Дерево было уникально, ибо это единственное дерево из сорока посаженных первыми основателями города, которое уцелело до сегодняшнего дня. К несчастью, другие деревья погибли от неизвестной болезни, но этому Пагдирианту удалось уцелеть, и он радует своим цветением толпы людей. Конечно же, сейчас не сезон цветения, но Кастору не терпелось увидеть древесного титан.

Чем ближе Кастор подходил к своей цели, тем кучнее становилась толпа. Сад славился неповторимой красотой. Ни один из других садов империи не мог сравниться с ним. Каждый торговец, приезжавший в город, обязательно посещал его. Система акведуков в Тэрамилине была устроена так, что для сада выделялось отдельное русло, что облегчало уход за растениями. Когда Кастор оказался в нем, то обнаружил, что все стремятся к восточному фонтану. Это его смутило, и он направился вслед за толпой. Добравшись до него, юноша понял, что послужило причиной такого поведения людей. Он подошел ближе и увидел на поверхности воды лепестки, по форме напоминающие лепестки цветков Пагдирианта жемчужно-сиреневого цвета, но за одним исключением: на этот раз они были красного цвета. Взгляд замершего Кастора поймал лепесток, подхваченный ветром. Пагдириант зацвел раньше срока, зацвел красными цветками. Удивлению парня не было предела, он не знал, что это за колдовство. Как только ветер подул со стороны дерева в его направлении, он смекнул, что цветки дерева даже пахнут иначе. Насыщеннее, чем раньше.

Когда Кастор пришел в себя, он не смог понять, сколько простоял в оцепенении, он даже не сразу вспомнил о господине Фалецио. Сперва он ощутил сожаление, что его мать не может этого увидеть. Когда мальчику не было и десяти лет, она без вести пропала. Ее даже не похоронили, ведь не удалось найти тела. Это обстоятельство подогревало в детском рассудке надежду, что она, может быть, еще жива. Но сейчас всякая надежда угасла. А отца Кастор даже не знал. Авинтус верно подметил, что Кастор был ублюдком.

Медленным шагом он подходил все ближе, шаг за шагом аромат цветков становился ярче. Кастор был так очарован красотой Пагдирианта, что не заметил перед собой важного обстоятельства: все почему-то столпились чуть в стороне от дерева. Ему стало любопытно, что же там такого интересного нашли люди. На их лицах уже не осталось и следа от восхищения, лишь шок и ужас. Ускорившись, Кастор направился к месту, которое пугало людей, и вдруг его взгляду предстали шесть трупов. Трое из них были одеты в черные одеяния, с золотой вышивкой на капюшонах, трое других были обезглавлены. Из степени их разложения следовало, что их сначала откопали на местном кладбище. К этому выводу также подталкивало то, в чем были обернуты эти тела, а именно в белые тканевые саваны, но вопрос, зачем обезглавливать трупы, остался открытым. Повсюду лежали догоревшие свечи и ритуальные скульптуры божеств, которые не были знакомы Кастору. Никто не мог понять, что это за скульптуры, подобного ранее не видели.

Кастор вновь напрочь позабыл о Фалецио.

Стража не подпускала близко к телам любопытных зевак. Из их разговоров стало понятно, они подозревают, что цветение дерева и ритуал как-то связаны. Но объяснить, как именно, а также чего добивались сектанты, никто не мог. Кастору хотелось задержаться и выяснить детали, но он узнал среди стражников одного из напавших на него ночью. Стражник его тоже узнал и направился к нему, но его капитан сразу же пресек попытку оставить пост. Тому ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу и вернуться на место. Кастор не хотел испытывать судьбу и, пересилив свое любопытство, поспешно удалился от места ритуала. Чуть ли не бегом он понесся к дому Фалецио. Он вдруг осознал, что слишком сильно задержался, и к тому же маршрут выбрал не из коротких. Вдобавок весь поток людей шел навстречу Кастору, очень сильно мешая ему, всем хотелось посмотреть на тела поближе. В свойственной ему манере он выбрался за пределы сада, где толпа была не столь плотной.

Через час пути Кастор оказался у порога заказчика. Четырежды постучав, он отступил на шаг от массивной железной двери. Спустя пару мгновений стражник открыл ему и провел по внутреннему дворику владений Фалецио, где справа возвышался тренировочный шатер, а слева стоял деревянный навес, поросший мхом и диким виноградом. Стражник распахнул перед Кастором дверь в дом и, поклонившись, удалился. Тут же юношу встретила пожилая прислуга. Она, медленно перебирая ногами, подошла и, улыбнувшись, поприветствовала Кастора:

– Добрый день, господин, можно узнать цель вашего визита?

– Добрый день, – он немного опешил от подобного обращения к его персоне. В голове у него закрутилась мысль: «Господин? Да неужели прислуга обращается так к каждому гостю, пришедшему в этот дом?» – Я ученик мастера Рафани. Я принес рапиры, что были заказаны господином Фалецио.

– Мы вас уже давно ждем.

Кастор понял, что невежливо с его стороны было так опаздывать и заставлять Фалецио ждать, и поспешил извиниться.

– Простите мою задержку, но произошло непредвиденное обстоятельство на пути к вам. В саду было обнаружено шесть трупов, и Пагдириант зацвел красными цветками. Город, как вы понимаете, сошел с ума, и пробиться к вам стал делом не из легких.

Улыбка с прислуги вмиг исчезла, и в глазах загорелось удивление. Женщина понимала, что не может позволить себе начать расспрашивать гостя, и жестом пригласила Кастора в дом. Она оставила его в гостиной, попросив подождать пару минут. Кастор кивнул, и служанка, покинула его.

Кастору сразу же бросилось в глаза, насколько богато украшена огромная гостиная. Посреди комнаты располагался деревянный стол из ценного сорта дерева, на торце и кромке его была выгравирована семейная эмблема рода Фалецио, а именно булава с ударной частью в виде черепа. Одиночество Кастора не продлилось долго, и в гостиную вошел юноша лет двадцати, младший из сыновей Фалецио. Но ученик кузнеца не заметил его, он с любопытством разглядывал эмблему. Кормио приглушенно кашлянул, чем застал Кастора врасплох, отчего последний вздрогнул, а рапиры издали за его спиной характерный лязг.

– Прошу прощения, что спугнул вас, – высокомерным тоном подметил Кормио.

Кастор ощутил во взгляде юноши неприязнь. Сразу стало понятно, что в этом доме вежливы и учтивы лишь слуги, хозяева задирают нос. Кастор мысленно пожалел бедолаг, что на них работают.

– Не стоит извинений, я ученик мастера Рафани, – Кастор сразу же приступил к делу, желание задерживаться в доме, несмотря на его красоту, улетучилось. – Мой мастер выполнил ваш заказ. Я надеюсь, вы оцените его работу и старания по достоинству.

– Отец мне сообщил, что вы просите за каждый из клинков баснословные тридцать серебряных монет. Я думаю, что им цена пятьдесят монет за все три клинка.

Подобной цифры Кастор никак не мог ожидать и оторопел.

– Простите, но эта цена явно занижена, вы даже не взглянули на клинки, – с этими словами Кастор снял рапиры со спины и протянул их Кормио.

Юноша взял одну из рапир, приложил к основанию лезвия ладонь и начал проверять баланс. Результат был предсказуем, баланс оказался безукоризненным. Затем Кормио схватился за рукоять и проверил, насколько она хорошо ложится в ладонь.

– Что ж, я согласен заплатить за них по двадцать монет, не монетой более.

– Я боюсь, что это неприемлемая цена за столь сложную работу, – Кастор понимал, что если уступит клинки за шестьдесят монет, то с Авинтусом ему не расплатиться.

– Боюсь, что, на мой взгляд, эти клинки большего не стоят.

– Может, господин Фалецио сам посмотрит на прекрасные клинки и все же оплатит труд по достоинству? – тон Кастора стал напряженнее.

– Нет сомнений в том, что цена останется прежней. Независимо от того, кто взглянет на клинки, к тому же мой отец в отъезде по особо важным делам.

– В таком случае я вернусь в другой раз, когда ваш отец будет дома.

Кастор уже было собирался уйти, как вдруг Кормио его остановил.

– Я могу предложить вам сделку, – эти слова моментально подкупили азартного игрока со стажем.

– О какой сделке идет речь?

– Я по-прежнему считаю, что цена клинкам шестьдесят монет, но я заплачу за них девяносто, если вы сможете победить меня в поединке на этих самых рапирах. Истинный потенциал оружия можно проверить лишь в бою.

– Звучит заманчиво, но я не согласен. Я без поединка получу за них назначенную цену. Когда поговорю с вашим отцом.

– Не будьте в этом так уверены. Я не сомневаюсь в своей победе, поэтому готов прибавить к каждому клинку по пять монет.

– Что-то вы не сильно уверены в себе, всего лишь по пять монет! – подтрунивая, произнес Кастор. – Если вы так убеждены в победе, можно было поставить и по десять монет. Вы ведь ничего не теряете, поражение вам не грозит.

– Я не против, пускай будет так, по сорок монет за клинки. Но учтите, что в случае поражения рапиры я получу за шестьдесят монет.

Кастора захлестнул азарт, и он поспешил согласиться.

– Отлично, на каких правилах пройдет поединок?

– Состоятся две схватки, время засечем по песочным часам. Очки присуждаются по баллу за нанесенный удар. Если же клинок будет выбит из руки, это техническое поражение. Мои братья возьмут на себя роли судей, я надеюсь, это вас не смутит?

– Ничуть. Я думаю, у нас нет причин тянуть.

– Я с вами согласен.

Кормио позвал прислугу и приказал ей проводить Кастора к тренировочному шатру. А сам поспешил за братьями, прихватив с собой рапиры.

Служанка пригласила Кастора проследовать за ней. Он молча повиновался и вместе с ней вышел из дома, направившись к шатру. Там оказался стражник, служанка неловко подошла к нему и что-то тихо сказала, но что именно, Кастор не расслышал. Когда старушка ретировалась, стражник, взяв в руки матерчатую тренировочную экипировку и протянув ее юноше, направился к нему.

– Прошу вас облачиться в этот костюм, он необходим для вашей защиты.

Кастор принялся одеваться. По весу защиты стало ясно, что под ней вшита металлическая кольчуга, это придавало костюму немалый вес. К шатру уже успел подойти Кормио со своими братьями в защитном обмундировании.

– Я смотрю, костюм вам немного маловат?

– Зато ваш вам впору.

– Неважно, как он сидит. Не привередничайте, эта броня защитит вас от серьезных увечий и ран, – Кормио протянул Кастору рапиру. – Мои братья будут следить за песком в часах, вы готовы?

– Да, я готов.

Кастор взял протянутую ему рапиру и отошел на пару шагов, так же поступил и его соперник. Старший сын господина Фалецио протянул вперед руку с часами и перевернул их, дав команду взмахом другой руки. Кастор не стал медлить и начал приближаться к Кормио до тех пор, пока их лезвия не пересеклись. Кормио провел своим лезвием вдоль клинка противника к рукоятке и, приложив усилие, заставил его опустить клинок вниз, чем и воспользовался, ударив подмастерье кулаком в лицо. Кастор упал на песок, кровь тут же потекла по его лицу.

– Я думал, что мы будем биться на клинках по правилам поединка? – в глазах Кастора сверкала ярость, готовая вырваться наружу.

– Так и есть, за этот удар я не получу бал.

– Не ожидал я подобной подлости от вас, – Кастору стало тяжело дышать, нос не был сломан, но кровь мешала ему нормально вдохнуть.

– Поединок вполне себе честный, разве нет? Мы с вами один на один, при равных обстоятельствах, – Кормио засмеялся, и братья последовали его примеру. Он обратил внимание на часы. – Хватит отлеживаться, время не ждет, вставайте! Или же вы сдаетесь?

Кастор, вытерев лицо, поднялся.

– Не надейтесь, следующим упадете вы.

– Хотелось бы верить, но я так не думаю.

Кормио, одним рывком сократив дистанцию, нанес удар клинком, который успешно отбил Кастор. Удары шли друг за другом, сопровождаясь лязгом стали. Когда соперники выдохлись от непрерывной серии атак, они, тяжело дыша, отстранились друг от друга. Кастор и Кормио обратили внимание на часы, треть песка уже осыпалась вниз.

– Кормио.

– Что?! – Кастор удивился.

– Кормио, так меня зовут, – тон его изменился, теперь в нем не было ноток пренебрежения.

– Кастор, – нехотя представился ученик кузнеца.

– Должен заметить, я удивлен тем, что ты не пропустил ни одного удара.

– Я умею не только ковать мечи.

– Это заметно. Но должен признаться, я левша.

– То есть как?

Кормио сменил стойку и взял клинок в левую руку. Шок Кастора читался в его глазах.

– Ты хочешь сказать, что играл со мной?

– Нет, я не играл. Я разминался.

Ехидная улыбка на лице Кормио взбесила Кастора. Он, не выдержав, накинулся на соперника, но Кормио этого только и ждал. Сгруппировавшись, он обошел Кастора и ударил его рукояткой по шее. Подмастерье упал, потеряв равновесие, клинок чуть было не выпал из его рук. Он услышал голос брата Кормио:

– Песка осталось меньше половины, пускай встает сейчас же или признает поражение.

Кастор крепче сжал рапиру и, превозмогая боль, поднялся на ноги. Все его лицо было запачкано кровью, он еле смог восстановить дыхание.

– Я готов, давайте продолжим поединок.

Решимость в тоне Кастора только подогрела азарт в господском сыне. На этот раз атаковал Кормио: он вмиг сократил дистанцию и нанес серию ударов. Но Кастор не стал нападать в ответ, а лишь защищался, ожидая, когда соперник потеряет бдительность. Когда момент настал, он перевел лезвие Кормио в сторону и, поставив подножку, перекинул через себя горе-фехтовальщика. Кормио рухнул, но лезвия не выпустил из рук. Кастор был раздосадован, ведь он рассчитывал на другой исход. Братья Кормио переглянулись. Кастор замахнулся, чтобы нанести последний, сокрушающий удар, но его застали врасплох. Кормио бросил горсть песка в лицо юноше, отчего тот отступил. Кашель сбил дыхание, и слезы размыли все перед глазами. Кормио тут же встал и кинулся на Кастора. Удар, что нанес Кормио ногой в лицо, повалил подмастерье, многострадальный нос Кастора на сей раз сломался. Кормио собрался ударить клинком Кастора, но упал от подножки. Братья объявили о конце первой схватки. Оба соперника не спешили вставать, но Кастору было явно тяжелее, свободной рукой он держался за переломанный нос, крови на его лице стало больше.

– Вставайте, у вас минута на передышку. В поединке победил Кормио.

Гневу, что наполнял Кастора, не было предела. Но юноша сдерживал его, понимая, что нельзя терять над собой контроль. За перерыв соперники лишь раз переглянулись, и когда время вышло, вновь встали на позиции. Кастор знал, что нельзя проиграть поединок. Он спросил Кормио:

– А что если эта схватка будет за мной? – из-за сломанной перегородки носа его голос стал немного гнусавым.

– В таком случае мы назначим еще один бой.

Это вдохновило Кастора, он был полон решимости одолеть Кормио. Как только часы снова перевернули, соперники начали сближаться. Лязг, скрежет и звон стали вновь заполнили тренировочный шатер. Первую половину схватки никто не смог нанести сопернику удара, но в один миг все переменилось. Кастор словно озверел, фыркая сломанным носом и яростно наступая, вселив в Кормио страх, который затуманил его бдительность. Подмастерье нанес серию мощнейших ударов. Кормио еле устоял на ногах после атаки, отступив, он сменил стойку на правшу в надежде запутать соперника. Посмотрев на почти осыпавшийся песок в часах, он решился на последнюю атаку. Занеся рапиру за голову, он в прыжке обрушился на Кастора, но у последнего открылось второе дыхание, он успешно увернулся и сбил с ног Кормио. Кастор хотел было добить его решающим ударом, но братья вновь объявили конец поединка. Сомнений не возникло, и братья нехотя присудили победу в этом поединке Кастору. Им пришлось назначить третий бой. Кормио подошел к Кастору.

– Я очень удивлен, но мне этого мало, хочу предложить новые условия сделки.

– Это ты о чем? – Кормио уже не внушал доверия, но любопытство взяло вверх над Кастором.

– Как говорится, все или ничего. Я удваиваю цену за клинки в случае твоей победы, но ты ничего не получишь, если проиграешь. Ты согласен или боишься рискнуть? – Кормио снова надавил на его азарт. Да и кураж после победы повлиял на Кастора так сильно, что он ощущал себя неуязвимым.

– Я согласен. Время пришло, надо начинать третий бой.

Соперники встали на позиции, братья перевернули часы, и поединок начался. Вся стража, что была поблизости, уже стянулась к шатру, чтобы посмотреть на исход сражения, кто-то даже делал ставки, разумеется, в пользу Кормио.

– Хочу признать, клинки просто идеальны, они столь же качественны, как и красивы. Жаль только, что Рафани не получит за них деньги.

– Это мы еще посмотрим!

Кастор обрушил град ударов на противника, сменявших друг друга. Кормио, изучив мальчишку вдоль и поперек, без проблем отбивал все выпады. Как только усталость накрыла Кастора, Кормио начал свою не менее яростную атаку.

Половина схватки уже миновала, и соперники изрядно выдохлись. Вся стража гулом поддерживала Кормио, что очень сильно мешало Кастору, ведь это сильно сказалось на его моральном духе, да и сбитое дыхание со сломанным носом никак не помогали ему. Он уже из последних сил держал оружие. Удары Кормио не заставили себя ждать, его выпады остались все такими же стремительными, и Кастор просто не успевал за соперником. Когда защита Кастора уже была полностью сломлена, Кормио провел рапирой вдоль его лезвия и без усилий выбил клинок из его рук.

Триумф, что сиял в глазах у Кормио, окончательно разбил Кастора. Юноша упал на колени, утратив последние силы. В его голове не укладывалась мысль, что он проиграл, ведь он был так близок к победе. Неужели Кормио переиграл его и взял измором?

Кормио хохоча подошел к братьям и с ликованием поднял рапиру над головой. Стража гулом поддержала его. Кастор провалился куда-то в небытие и перестал воспринимать окружение. Кормио подобрал лежавшую рапиру перед Кастором и обратился к нему:

– Как забавно все сложилось, не так ли? – он засиял в злорадной улыбке. – Ты наивно полагал, что я не буду контролировать ситуацию? Идиот, ты все время играл по моим правилам, – Кормио еще громче захохотал и отошел от Кастора. – Стража, выбросьте этот мусор из моих владений!

Кастора тут же взяли под руки. Он настолько углубился в размышления, что даже не сопротивлялся. В себя он пришел, когда его вывели за пределы территории господина Фалецио. Он молча встал, отряхнулся и побрел в сторону парка. Единственное, чего ему хотелось, это найти утешение в тени могучего древесного титана, погрузившись в воспоминания о былом.

Народу было уже меньше, но путь казался весьма затруднительным. Кастор добрался до парка, но плелся он так медленно, что пришел только спустя пару часов. Подходя к фонтану, он увидел толпу, которая не собиралась никуда расходиться, а стража все так же возилась с телами. Кастор полной грудью вдохнул аромат, что доносился от красных цветков Пагдирианта, и ощутил, как ему становится легче. Пробиваясь сквозь толпу, юноша ускорил шаг и замедлил его только у основания дерева. Он поднял голову и стал любоваться цветками, делая глубокие вдохи, какие только мог своим сломанным носом.

Вдруг перед ним появился знакомый силуэт. Кастор не успел опустить голову, как что-то холодное прижалось к его шее и резким движением рассекло горло. Кровь тут же хлынула струей на ствол дерева, окрашивая его в красный цвет. Кастор схватился с хрипом за шею, пытаясь удержать каждую каплю крови, которую он так стремительно утрачивал с каждым биением сердца.

В последний миг жизни он узнал тот самый взгляд, который принадлежал одноглазому распорядителю игр. Авинтус слился с толпой, и лишь после того как Кастор упал на колени, одна из стоящих рядом женщин обратила на него внимание. Через мгновение она закричала, и все бросили взгляд на нее. Заметив Кастора, в ужасе они стали разбегаться.

Когда сил уже не осталось, юноша рухнул лицом на землю, уходя из жизни под крик и хаос толпы.