Химия смерти

разлагаться через четыре минуты после смерти. Тело, доселе вмещавшее жизнь, претерпевает конечную метаморфозу: начинает само себя переваривать. Клетки тают изнутри. Ткани превращаются в жидкость, затем в газ. Мертвый каркас становится пиршественным столом для других организмов: сначала для бактерий, потом для насекомых. Для мух, откладывающих яйца, откуда выводятся личинки, которые кормятся питательным мясным супом. Затем личинки мигрируют. Мертвеца они покидают дисциплинированно, организованной колонной, обычно держащей курс на юг. Иногда на юго-восток или юго-запад. Но на север – никогда. Никто не знает почему. К этому времени мышечный белок уже разложился, пустив сок – крепкий химический бульон, настоящий яд для растений. От него гибнет трава, когда по ней ползут личинки,

Был бы хоть какой ветерок, я мог бы взять шлюпку и пройтись под парусом. Однако, с учетом нынешней погоды, на воде я лег бы в такой же дрейф, в каком чувствовал себя

Человеческий труп начинает разлагаться через четыре минуты после смерти. Тело, доселе вмещавшее жизнь, претерпевает конечную метаморфозу: начинает само себя переваривать. Клетки тают изнутри. Ткани превращаются в жидкость, затем в газ. Мертвый каркас становится пиршественным столом для других организмов: сначала для бактерий, потом для насекомых. Для мух, откладывающих яйца, откуда выводятся личинки, которые кормятся питательным мясным супом. Затем личинки мигрируют. Мертвеца они покидают дисциплинированно, организованной колонной, обычно держащей курс на юг. Иногда на юго-восток или юго-запад. Но на север – никогда. Никто не знает почему.

всегда ждало пробуждение. Вновь возникала боль утраты, столь же резкая, как и в тот жуткий день. Часто бывало, что я просыпался

Ты принимаешь одно решение и оказываешься на одной дорожке. Примешь другое – совсем иной путь.

Ничего начать сначала нельзя, можно только сделать по-другому. Стоит принять иное решение, как жизнь никогда уже не повторится.

Я подошел ближе и занялся работой.

Вплоть до сей минуты я объяснял ее поведение общей тревогой. Если угодно, огульным недоверием ко всем и каждому из-за

с испуга. А сейчас испуг был побежден. Дженни лицом к лицу столкнулась