Башня рассвета

Несариной он навещал гнезда руккинов на севере и западе, где встречался с тамошними правительницами и капитанами местных сил. В числе последних были и женщины. В одних местах гостей встречали радушно, устраивали в их честь пиры и празднества до глубокой ночи. В других, например в гнездах Берладского клана, матери-по-очагу и правители рангом пониже держались замкнуто и после обсуждения дел не предлагали задержаться. Там гостям не выставляли

Если Сартак командовал руккинами на севере и в срединной части континента, Кашан управлял войсками хагана на земле. Главным образом пехотой и конницей. Аргун ведал государственной политикой и приглядывал за визирями, а Хасара, по слухам, командовала корабельными армадами. Кашан не заботился о внешнем лоске. Его темные волосы были заплетены в тугую косу, открывая широкое скуластое лицо. Обаятельный? Пожалуй. Казалось, жизнь среди солдат повлияла на него, но не в дурную сторону.

Когда на вас нападают, – наконец произнес он, – нападающие чаще всего пытаются передвинуть вас с места их атаки в какое-то иное. Ни за что не позволяйте им этого. Куда бы нападающие ни повели или ни потащили вас, в том месте ваша жизнь и закончится.

проснувшегося города. Втягивала

– Господин Эстфол уже встречался с целительницей?

– В позвоночнике остались повреждения, что будет сказываться на нижних частях ног, – Хазифа отвела взгляд. – Этого даже мы не смогли исцелить. Шаол посмотрел на верховную целительницу, затем на свои ноги. У него шевелились пальцы, двигались

Лестница, уходящая вниз, тоже была винтовой. Обратившись в слух, Несарина бросила камешек. Тот запрыгал по ступенькам вниз, а потом… Раздался слабый щелчок. Несарина подалась назад, налетев на принца, и растянулась на грязном полу, увлекая Сартака за собой. Снизу донесся глухой удар, затем второй. Потом стало тихо. Единственным звуком было напряженное дыхание Несарины. Она снова прислушалась: – Потайные арбалеты. Лицо Сартака было совсем рядом. Он вперился глазами в лестницу. Одна рука застыла на спине Несарины, вторая – сжимала кинжал. – Выходит, капитан, я обязан тебе жизнью, – сказал Сартак.