В темном-темном лесу

хирург – как пацан, который разобрал папкины часы и никак не может собрать обратно. Чем круче становишься, тем проще тебе собрать часы, но прежними они все равно не будут».

Есть такой эффект у тяжелобольных, я замечала это у дедушки в его последние недели. Проблемы мира перестают тебя волновать. Мир просто сжимается до твоих сиюминутных ощущений: завязки больничной сорочки неприятно давят на ребра, болит спина, кто-то держит за руку. Наверное, это какой-то защитный механизм. Чем хуже ты себя чувствуешь, тем сильнее сжимаются границы значимого мира, пока наконец единственной задачей не становится дыхание.

оружие, придуманное для убийства, зарубите себе на носу. Имейте к оружию уважение, тогда и оно вас не обидит. А станете с ним играть – скорее всего, сыграете в ящик. Самое главное – никогда не направляйте ружье на человека, даже если оно не заряжено. А если у вас вдруг осечка, не надо направлять ствол себе в лицо и заглядывать: что же там стряслось? Вроде

, но настойчив. – Вы меня слышите? Что вы делали потом

плача. – Клэр… Клэр лучше всех, ясно тебе? И она достойна… достойна… У нее задрожал подбородок. – Ну да, как скажешь, – бросила я, не подумав, и

вдруг и надо, у меня для этого плеер есть. Чтобы всегда можно было сменить одного придурка на другого, если припев покажется слишком монотонным. – Да ладно! – смеясь, воскликнул Том. – Неужели

женщин, и мужчин – и окружала себя ими, испытывая искреннюю, бесхитростную гордость за их привлекательность. В этом не было ни

По-моему, наша Фло просто ку-ку,  – сообщила она мне, вынув наушники. – Это клинический термин, доктор да Суза? – Конечно! Сокращенное от латинского «кукуфикус», или «великая кукушка», что, в свою очередь, уходит корнями в языческие верования о том, что песня кукушки насылает безумие.

Я до того опешила, что не нашлась, что ответить, так и застыла, разинув рот. Как будто

– Ну что ж, нам больше достанется! – провозгласил Том с некоторым вызовом. Он свернул десятифунтовую банкноту трубочкой, втянул носом дорожку, втер в десну то, что осталось, и передал банкноту Клэр. Она села рядом и проделала то же самое, да с такой сноровкой, как будто частенько