1793. История одного убийства

Люди многое видят, в том числе и то, чего нет. /Оливер Пётч/

Нельзя сразу заиметь и то и другое: отомстить миру и продолжать в нем жить. /Патрик Зюскинд/

Людей охватывает своего рода безумие, когда они переходят к насилию… Насилие захватывает, трансформирует, делает их – даже после того как всё кончено – неузнаваемыми. /Свен Линдквист/

Я слышала, как мертвые шепчутся в стенах. Им столько нужно мне рассказать. /Юхан Теорин/

– первая: мрачнейше-волосо-поднимательская, в типичном скандинавском стиле, со всеми стандартными страшилками и расчлененками, ожидал-то я Ларссона, но обломчик;

– вторая: бодренько-авантюрненько-плутовская со пугающими мистическими мини-вставками, начало было феноменальное, особенно после мрачной первой части (представьте, как я расстроился, подумав, что такой мрачной будет вся книга!), я бы сказал, поначалу проскальзывало даже что-то акунинской, завирюха! Конец, правда, трагический, где ломаются все копья и стереотипы…

– третья: где обыгрывается тяжелая женская доля, беззащитность женщины в этом мире и безнаказанность сволочей-мужчин…

Три совершенно разные книги и каждая часть раскрывает свою канву произведения и поднимает свои проблемы. Вот именно эта многогранность, думаю, и сыграла важную роль в плане раскрутки романа. Каждый, кто любит какую-то из этих трех граней, уже точно найдет себе что-то занятное.

– а дальше начинается, можно сказать последняя часть романа, где три, на первый взгляд, совершенно несвязанные между собой истории – детективная, триллерная и драматическая, соединяются в единое повествование и тесно переплетаются между собой. Вот и получился «шведский винегрет»! В первой части мы знакомимся с двумя совершенно разными людьми, которые станут для нас своего рода Ниро Вульфом и Арчи Гудвином. Но у них тут совершенно другие функции и изначальные силы. Тут главных героев двое, далее добавляются еще по одному важному персонажу, как вы уже догадываетесь, мужчина и женщина, которые в итоге первым двум невольно помогли в расследовании преступления, следствие которого красочно со всеми ужасными подробностями было описано на первых страницах романа. Необычность романа также в том, что мы видим, что у обоих главных героев нет будущего (или почти нет), да и у других персонажей (включая преступника) тоже.

Постоянно лоббируется идея, что мы все умрем, потому что вокруг нас только грязь, жестокость, мор и болезни. И это проходит через всю книгу, на мой взгляд. И несмотря на то, что четвертая часть получилась удачной и динамичной, была также небольшая необычность в финальном аккорде и кратко описанная мною выше многогранность романа, такая особая «винегретность» может доставить многим реальное удовольствие, я не считаю, что роман получился высокопробным. Да, за счет винегрета автор вышел из простых рамок мистичности, или однобокого исторического детектива, да, за счет подробных описаний ощущений и видимого ужаса немых сцен, доводящих читателей буквально до отвращения, можно говорить об удачных элементах жесткого триллера, придающего как и у Стивена Кинга психологическому роману особый блеск от «ужастиков».

Тем не менее эти аспекты для меня не сыграли ключевой роли, и главный недостаток романа, я думаю, отсутствие главного непоколебимого стержня. Автор сконцентрировался на многогранности и потерялся этот главный смысл. От него осталась только форзацная фраза – история одного убийства. Оно получилось не главным, автор решил нам показать большое количество социально-психологических аспектов, но они вкупе с жесткой формой подачи материала снивелировались. И теперь, по прошествии нескольких часов после финала, я понимаю, что больше всего мне запомнилась эта «грязная шведская составляющая» плюс претящие мотивы преступника. Осталась грусть от сломанных по разным причинам судеб.