Дым

Пролог

Полумрак просторной гостиной разбавлял только маленький настольный светильник. Его желтый удручающий свет озарял мужчину, который сидел в кожаном кресле. Рядом с ним на журнальном столике стояло несколько пустых бутылок вермута, и уже в десятый раз опустевший стакан. Мужчина сидел в расстегнутой рубашке, залитой каплями алкоголя, брюки без ремня, босой, весь измятый и уставший.

Из красных опухших глаз текли слезы, а в его руке был крепко зажат револьвер.

– Не получается…– прошептал он. – Не получается…– мужчина прижал дуло к виску. Его руки дрожали, а он никак не мог остановить слез. Слабый, сдавшийся, сломленный – будто мертвый, но все еще живой. – Не могу так больше…Господи…– палец потянулся к курку. – Простите меня, ребята.

Закрыл глаза…

– Кев! – в комнату ворвались два парня. Один из них тут же выхватил пистолет, а второй заломал руки пьяного суицидника, скрестив их за его головой. А тот даже не сопротивлялся. – Ты что творишь!?

– Я не могу…– громко заревел Кевин Фойс. – Не могу без этой твари! – заорал он во весь свой грубый хриплый голос.

А ребята стояли и смотрели на своего друга, ненавидя ту женщину, что сотворила с ним такое.

– Хватит, дружище, давай, – потянул голубоглазый брюнет его подняться.

– Вставай, – схватил его блондин за запястья, и они, подхватив под руки довольно крупного высокого парня, повели его шатающегося в душ.

Усадили в ванную.

– Все, – хмыкнул брюнет, включая воду, – пора просыпаться.

И ледяной поток кинулся на убитого горем мужчину.

– Ты как? – сидели они в парке на скамье.

– Нормально, – осипший голос Кевина все еще напоминал о недавнем происшествии. Он достал сигарету из пачки и затянулся. – Нормально.

– Шейла не звонила? – брюнет спросил будто невзначай, жуя гамбургер.

– Нет, Каин. Нахрена я ей теперь сдался, – тот затушил сигарету о пачку, выбросил в рядом стоящую урну и тут же закурил новую. – Какого черта мне так херово?

Каин смолчал в ответ.

– Лучший способ забыть бабу, завести новую, – предложил блондин, прожевав сладкую булку. – В клуб пошлите?

– А пошли, – хмыкнул Кевин. – Давай, Лукас, ты же спец в развлечениях. Выгуляй меня.

Тот радостно потер руками и, выкинув бумажку от съеденной булки в урну, встал:

– Тогда гулять! Пить и веселиться!

Длинная ночь, мутные воспоминания и чужая женщина рядом.

Отвлекло.

– Голова не болит?

Парни весело смотрели на Кевина, шагая вдоль центральной улицы, а тот скорчил ироничную рожу.

– Сами-то не болеете?

– А мы уже привыкли! – Лукас и Каин хлопнули по рукам, радостно заулыбавшись, и снова уставились на друга. – Это ж ты у нас женатик был. Мы-то парни свободные!

Тот снова одарил их взглядом, полным сарказма.

– Да-да, – зажал он сигарету между губ, – конечно. Черт, – похлопал по карманам, – зажигалку не купил. Вон кафешка, пошлите зайдем. Может у них есть чем подкурить, – кивнул он в сторону небольшого кафе с вывеской «Королевская еда».

– Какая чудная официанточка, – игриво подмигнул Лукас, когда они вошли.

– Сядем туда, – ткнул Каин пальцем на мягкие диваны у широкого окна. – Там зона для курящих и оттуда видно эту девицу. – Милая! – позвал он девушку, что уверенно к ним подошла.

Кевин поглядел на нее. Среднего роста, вся при фигуре. Губы пухлые, глаза большие, нос курносый.

– Кукла, – выдал он, подкурив принесенными ею спичками, когда официантка оставила их. – В твоем вкусе, да? – кивнул Лукасу с улыбкой и затянулся.

– Ему не светит, – захохотал Каин, хлопнув того по плечу. – Она точно на меня запала.

– Да тебе гавнюку вечно везет, – наиграно зло пробормотал Лукас и, схватив Каина за шею, принялся втирать кулак в его макушку.

Ребята захохотали и Кевину полегчало.

С ними ему спокойно. С ними везде, как дома. Даже это маленькое кафе кажется ему сейчас уютным.

Он поглядел вокруг.

– Ну что? Как будем сегодня праздновать? – поинтересовался Лукас.

– Напьемся? – выдохнул кольцами дым Кевин и взглянул на него. – Я б напился.

– Никак не очухаешься, – покачал головой Лука. – Всё бабы. Все беды от баб, – принялся он за принесенные оладьи. – Говорю вам. Поэтому у меня семьи не будет.

– Никогда? – поинтересовался Кевин.

– Никогда. С ними крепкой семьи, как с друзьями, не получится. Тебя в армии бросили, тебя прямо в браке бросили, – поглядел он на ребят перед собой. – А меня при рождении, хоть это и маманя, но тоже баба. Вам не кажется, что сама жизнь намекает, что лучше без них?

– Но без них никуда, – вздохнул Каин. – Хоть потому, что без них не родились бы мы.

– А может я предпочел бы не рождаться? – Лукас замолк и нахмурился. Отложил вилку и уставился на опустевшую тарелку перед собой.

Парни тоже замолчали.

– С днем рождения, друг, – тоскливо произнес Кевин, глядя на потухшего в этот миг солнечного Лукаса.

Он прав – не стоит. Больше никаких женщин. Хватит с него любви. Это чувство, как дым – вот оно есть, а вот его уже унесло с первым порывом ветра.

И вновь чьи-то ненужные руки, и чьи-то незнакомые губы.

И вновь отвлекло.

Кевин поднялся, надел штаны и, глянув на разукрашенную рыжеволосую девицу, спящую в его кровати, хмыкнул. Пошарил по карманам валяющегося на полу пиджака и достал сигареты. Подкурил и уставился в окно. Помнится, он бросил курить из-за того, что Шейла на дух не переносила табачный дым.

Мужчина зло поглядел на дымящуюся спасительницу и снова хмыкнул. А теперь его бывшая женушка стонет под каким-то богачом, что курит кубинские сигары.

– Привет, – пробормотала сонная девица, усевшись в кровати.

Кевин хмуро и как-то по-звериному улыбнулся:

– Ну привет, бешеное создание. Ты мне всю спину исцарапала своими когтищами.

А та, нисколько не застеснявшись, облизнула губы:

– Мы можем повторить.

Кевин вновь глянул на сотлевшую сигарету и, затушив ее о пачку, весело усмехнулся:

– Почему бы и нет.

«Ну что? Сегодня гуляем?»

«Гуляем».

«А сегодня?»

«И сегодня», и сегодня, и сегодня…

Глава 1

13 месяцев спустя…

Мистер Арлин места себе не находил. Он метался по кабинету, тиская в руках влажный платок, которым, то и дело, промакивал вспотевший от нервного напряжения лоб. Эдвард отменил все поездки, освободил весь день, отбросил прочь все, что раньше казалось важнее жизни – и сделал это только ради одной этой встречи.

Человек, которого он ждал оказался единственной надеждой для маленькой разваливающейся семьи Арлин. Послужной список его заслуг был длиннее чем перечень имущества Эдварда, а ведь он владелец многомиллиардного состояния.

Мужчина нервно сглотнул и снова вытер пот со лба белым платком.

Среднего роста, пухловат, уже начал лысеть. По нему сложно было сказать, что он глава самого крупного финансового холдинга Австрии и держатель почти пятидесяти процентов акций заграничных филиалов, таким добродушным лицом и манерами он обладал. Зато его будущий собеседник слыл совершенной противоположностью лояльного или терпимого человека. Не зря ведь единственным советом, который дала ему Элин по этому поводу было «Не требуй».

Эдвард снова промокнул лоб платком и замер. В холле послышался холодный уверенный голос. Дверь слегка зашуршала и податливо двинулась вперед.

В кабинет вошел мужчина. Высокий, уже за тридцать, черные, как вороново крыло, волосы, легкая ухоженная щетина и серые, будто угрюмое небо, глаза, в которых затаился взгляд дикого зверя, что досыта наелся и теперь его мутило от вида любого угощения.

На крепком теле костюм цвета матовой стали, черная рубашка без галстука, две верхние пуговицы расстёгнуты, освобождая широкую шею от ненужного ошейника.

Грозный, уверенный и совершенно лишенный теплоты человек.

Арлин содрогнулся и нервно улыбнулся, торопливо, направляясь к нему и протягивая руку:

– Мистер Фойс, очень рад нашей встрече.

– Присаживайтесь, –  послышалось грубоватое и глухое, со странной, но не раздражающей, хрипотцой. Мужчина пожал ладонь и указал на кожаное кресло напротив места за его столом.

– Простите еще раз, что нагрянул так неожиданно, – Арлин все никак не мог удобно устроиться в кресле и снова поднялся, уткнувшись взглядом в собеседника. Судя по личному делу, Мистер Фойс довольно молод, но на его лице уже отпечатался глубокий след всего пережитого.  Он разошелся легкими морщинами по лбу и застыл неприветливой ухмылкой на губах.

У Арлина опять пот на лбу выступил. Он чуть прошелся и вновь сел:

– У меня к вам довольно деликатный разговор.

– Слушаю, – Кевин ответил совершенно спокойно, наблюдая за странным поведением этого миллиардера и, терпеливо выжидая, когда он озвучит суть дела.

– Шестнадцать лет назад, 28 августа…

– Я знаю. Я навел справки.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнул Эдвард и расслабился в кресле, но его тоскливый взгляд заставил Кевина нахмуриться. – Не могу вновь и вновь это вспоминать. Тот день всем нам оставил незаживающие раны. Но особенно моей дочери. – Арлин вдруг замолк, глянул на мгновение в окно за спиной Фойса и вновь нервно улыбнулся Кевину. – Она совсем потеряла вкус к жизни. А в этот раз я уговорил ее отпраздновать день рождения. Праздник нужен ей. Он всем нам нужен. Но страх…

– Я понимаю.

– Эти две недели и само торжество… Будет шумиха. Мы столько лет прожили затворниками. Мне нужна ваша помощь.

Кевин качнул головой, понимая к чему тот клонит.

– Но речь не только об общей охране и прочем. Речь о моей дочери. Она больше не должна бояться. А вы… Вы лучший из всех в вашем деле. Только положительные рекомендации, такие отменные характеристики от высоких чинов. И ваш личный опыт…

– Чего вы хотите? – Фойс облил его холодным взглядом, и мистер Арлин выдал все за раз.

– Присмотрите за моей дочерью пока шум не спадет и пресса утихомирится. Она должна чувствовать себя в безопасности.

– Я не занимаюсь… – поднялся Кевин, но Эдвард схватил его за руку, вскочив следом.

– Любые деньги!

– Я не занимаюсь личной охраной, – практически прорычал Фойс.

– Прошу! Вы моя последняя надежда!

Кевин посмотрел на этого мужчину и тяжело вздохнул.  Он много таких людей повидал. Тех, кто тонул в океане из больного прошлого и никак не мог выбраться на берег. Машешь руками, кричишь, зовешь, но вокруг только мгла. А воспоминания все накатывают и накатывают, пытаясь утопить, забрать в свои темные воды; не желая отпускать столь сладкого пленника. И если никто не протягивает руки – ты устаешь бороться, начинаешь мириться с происходящим, прекращаешь попытки спастись…

Одного такого он каждое утро видел в зеркале.

– Надежда? Вы, о чем?

– Я не доверяю никому кроме вас. Ведь, кроме всего прочего, именно вас порекомендовал мой один очень хороший друг.

– Кто?

– Элин Барне.

– Элин? – Кевин удивленно свел брови и осторожно убрал руку.

– Простите, – нервно пробормотал Арлин и с надеждой взглянул на своего собеседника.

– Я думал она уже давно ушла на покой.

– Это все из-за Джоан. Моя дочь доверяет только ей. А Элин доверяет только вам.

Кевин задумался. Сержанта Барне он хорошо помнил. В армии она обучала их находить и обезвреживать взрывные устройства. Так значит об этой девочке она всегда вспоминала на службе.

– Джоан?

– Да. Моя дочь.

– Присмотреть? – Кевин оценивал все стороны этой не слишком приятной ситуации.

– Да. Вы сами понимаете. Прошлый день рождения, который мы праздновали, всем нам сломал жизнь. В этот раз подобного не должно случиться.

– Насколько мне известно, виновник в тюрьме.

– Да, но страх не запереть ни в какой клетке.

«Не запереть».

Кевин снова сел в свое кресло:

– Двести тысяч. Половина сейчас, половина через месяц. Каждому парню…

– Да. Все полностью будет оплачено. Просто составьте договор, я подпишусь под любой ценой.

– Вы так легко об этом говорите. А если я вас обворую?

– Я уверен в вас. Элин никогда бы не посоветовала для Джоан дурного человека.

Кевин достал сигареты из кармана, на мгновение задумчиво уставился на пачку, и кивнул:

– Да будет так. Завтра приеду. Все остальное вам объяснит секретарь, – указал он на дверь, и Арлин выдохнул с облегчением.

– Спасибо.

– Пока не за что.

– Слышал у тебя новый заказ? – Каин пил коктейль через трубочку, лежа щекой на столике в кафе.

– Да. У семьи Арлин.

– Это, случаем, не твой сосед?

– Да, он, – кивнул Кевин.

– Все как ты любишь, – засмеялся Лукас, наливая мед на оладушки. – Они и правда богачи. Осенняя роща, местечко для сливок, сливка ты наша.

– А сам-то? – поднял Каин голову и уставился на друга.

– Мда, – кивнул тот с набитым ртом. – И я вас туда уже давно зову.

– Мы еще от гулянки в твоем старом доме не отошли, – вздохнул Кевин.

– Это не дом, а вилла, – уточнил Лукас.

– Велика разница, – засмеялся Каин и вновь прилег на стол.

Телефон в кармане Кевина зазвонил и он, взглянув на экран, нахмурился.

– Чего? Мадама?

– Нет. Клиентка из клуба прислала фото, которые я просил. Друзья и все в таком духе, – Кевин уронил голову на спинку дивана. Выдохнул. – Спать хочу.

Каин тоже откинулся на диван:

– Я тоже хочу.

– Да вы достали, слабаки, – засмеялся Лукас.

– Вот обжора, – уставившись на него, добродушно улыбнулся Кевин, а тот радостно закивал.

– Завидуй молча.

– Конечно, кто-то у нас тренер, кто-то ест за троих и не толстеет, а тут боишься, что от воды превратишься в толстого пузана, – вздохнул Кев и поднялся. – Ладно, ребят. До завтра.

Он вернулся домой на своем джипе изысканного сапфирового цвета. Вышел и замер у крыльца. Огромные апартаменты, некогда купленные для будущей семьи, теперь были лишь для него одного. Он так и не продал дом, он даже кровать ту самую не выкинул. Только простыни поменял и имел на них всех, кто в руки шел.

Может так он мстил? Может. Только ничерта не помогло. На душе так и осталась черная дыра, что засасывает его все сильнее. Еще немного и он потонет в своем болезненном ощущении утраты.

Кевин шумно вдохнул, вытащил пачку сигарет, подкурил. Затянулся и, прикрыв глаза, выдохнул через нос клубы ароматного дыма.

– Напьюсь, – решил и тут же устало хмыкнул. – Завтра же встречаться с этой девицей.

Помнится, последняя богатенькая клиентка с пеной у рта доказывала ему, что он кретин, который не понимает, как важно выпендриться перед дружками. Ее ведь будут фотографировать. Все будут обсуждать; нужно платье, туфли и бла бла бла…

Как будто ему есть до всего этого дело.

Кевин бросил сигарету прямо на каменную дорожку и затушил туфлей. Спрятал пачку обратно в карман брюк.

Завтра она явно устроит ему взрыв мозга. И зачем он согласился на все это. Вряд ли бы Элин обиделась.

Кевин выдохнул так, что места во рту от воздуха не осталось, и медленно пошел в дом. Пустой, холодный, и все еще пахнущий сиренью. Глупо, но ему до сих пор так казалось.

За бессонной ночью утро пришло слишком медленно и уже в восемь Кевин подъехал к величавому особняку семьи Арлин.

У ворот его встретила Элин – высокая, подтянутая женщина, лет сорока, с совершенно седыми короткими волосами. Под ее тусклыми темными глазами залегли глубокие морщины, а на левой щеке раскинулся огромный уродливый шрам.

– Сержант, – протянул он ей руку,

– Да брось ты, – обняла его Элин. – Как ты, бесенок?

Кевин улыбнулся:

– Не забыли об этом дурацком прозвище.

– Да разве я могу. – Они медленно пошли вдоль широкой дороги, по направлению к особняку. – Спасибо, что согласился.

– Мистер Арлин упомянул о тебе. Я не мог отказаться.

– Ты, как всегда, верен долгу.

– Вы мне жизнь спасли, сержант.

– А теперь твоя очередь кое кого спасать, – она остановилась и серьезно взглянула на Кевина. – Джоан. Эта девочка никого к себе не подпускает. Ее жизнь лишена стремления, лишь академия и дом. Все остальное тишина и пустота.

– И почему я здесь?

– Потому что ты понимаешь каково это жить на самом краю – когда каждый день как новая расправа. Она, – Элин на секунду задумалась, – особенная.

– Особенная?

– Да. И я уверена, ты поймешь.

– Если все так сложно стоит ли вообще делать это торжество?

– Девочка слишком долго спит. Ей пора просыпаться, Кевин.

Остаток дороги они прошли молча, и уже у дверей Элин вновь остановилась.

– Помнишь еще что такое ПТСР?

– Конечно, – нахмурился Кев. – Как забыть-то.

– Хорошо, – улыбнулась, и они вошли в дом.

– Мистер Фойс, – к ним направлялся Арлин старший, и Кевин пожал протянутую руку. – Рад, что вы здесь. Сейчас я позову Джоан.

– Я позову, – улыбнулась ему Элин, слегка коснулась рукой его плеча и направилась вглубь коридора.

– Конечно, – Эдвард одарил женщину ласковой смущенной улыбкой и вновь взглянул на Фойса. – А после знакомства, я покажу вам дом. Раз вы решили, что это лучше банкетного зала. Есть все необходимые планы, документы, фотографии. Элин очень внимательно ко всему относится. Я....

Но дальше Кевин не слушал. Он просто глянул поверх Арлина и больше не смог отвести глаз.

К нему шла высокая стройная девушка. Шикарные формы, отменная стать. Длинные темные волосы, лежащие по спине и плечам подобно волнам в бушующем море. Смуглая кожа и невероятные карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами.

Однако взгляд в них пустой и мертвый – как у утопленника.

Кевин нахмурился и неосознанно поежился. Понятно с чего Элин спрашивала его о посттравматическом синдроме. Эта девушка явно не станет мучить его разговорами о моде. Хоть бы она вообще заговорила с ним.

– А вот и Джоан! – воскликнул мистер Арлин и поманил к себе дочь. – Познакомьтесь, мистер Фойс, это Джоан, Джоан, это Кевин Фойс. Он любезно согласился обезопасить наш праздник.

Девушка сделала еще несколько шагов к нему и остановилась.

Кевина обдало восхитительным запахом сладкой лесной земляники, и он не сдержался, чтобы ни вдохнуть его поглубже.

– Мисс Арлин, – протянул ей руку, спустя пару мгновений. – Кевин Фойс.

– Я представляла вас иначе, – Джоан внимательно изучала жилистую крепкую мужскую ладонь, а Кевин с интересом изучал ее.

– В черных очках и с пистолетом на поясе?

Девушка некоторое время помолчала.

– Вы правы. Это слишком банально.

– Я этого не говорил, – Кевин пытался уловить ее настроение, а наткнулся на острый, как бритва, холодный взгляд.

– Просто, это очевидно, – Джоан так и не протянула ему руки.

Но его это нисколько не зацепило, и Кев, как ни в чем не бывало, продолжил беседу:

– Ваш отец сказал вам исполняется двадцать четыре через две недели. Праздник будет довольно, – он чуть нахмурился, подбирая нужное слово, – многолюдным. Это создаст определенные проблемы, учитывая место, которое вы выбрали.

– Да, – торопливо вмешался в разговор отец. – Мистер Фойс предлагает сменить место для твоего дня рождения.

– Что думаете? – Кевин не сдержал еле заметной улыбки, когда Джоан снова уткнулась в него долгим пронзительным взглядом.

– Милая, не нужно мучить нашего гостя такими долгими паузами.

Но Кевина это совсем не смущало и, тем более, не мучило. Он смотрел на нее внимательно, не отрывая глаз, пытаясь уловить и запомнить каждую черту и эмоцию на красивом лице.

– Ничего страшного. Я и без слов довольно понятлив.

Девушка вопросительно подняла брови, явно что-то решила для себя, и опустила глаза, а Кевин, вдруг, расстроился, потеряв ее взор.

– Мы с вашим отцом обсудили моё участие в этом мероприятии. Если вы не против, я готов стать вашим личным телохранителем ровно на четыре недели, пока не закончится торжество.

– Телохранитель? – девичий голос встревожился, но на лице и мускул не дрогнул. – Моим? Личным?

Элин и Эдвард всем телом напряглись в ожидании ее решения, а вот Кевин, наоборот, отчего – то наслаждался этим моментом.

«Твоим… Личным… Как звучит. Я бы стал… И даже не на одну ночь».

Девушка вновь одарила его задумчивым взглядом. Она казалась очень уверенной и в то же время невероятно хрупкой. Женственной и страстной, будто истинная амазонка с диким бунтарским нравом, и в это можно было бы поверить, если б не бескрайнее безразличие, таящееся в прекрасных карих глазах.

– Я не уверена, что вы нужны мне.

И снова ее взор потянул к себе. Он манил, и пусть был колюч, но Кевин лишь еще больше увлекался им. Фантазия неминуемо начала рисовать живописные картины самых непристойных вещей: он бы поцеловал эти мягкие губы совершенно неторопливо, смакуя, как дорогое вино, он бы впился в тонкую шею и непременно оставил бы на ней свой след. Пометил, как собственность, заставил бы сдаться, заставил бы ожить, загореться и гореть вместе с ним.

– Что за чушь, – Кевин сам себе удивился и ошалело качнул головой.

– Что? – теперь она искала его взгляд.

Но он вновь покачал головой:

– Мысли вслух.

Однако, впервые, за долгие годы любопытный женский взор заставил Кевина заинтересоваться.

– Мисс Арлин?

– О чем были ваши мысли? Если честно признаетесь я приму решение.

Кевин нахмурился.

Сунул руки в карманы, выдохнул и шагнул вперед, полностью устранив расстояние между ними. Он наклонился к девушке и чувственно прошептал, обжигая своим горячим дыханием ее ухо:

– Ваше тело… Я хочу его… – А вокруг вновь заструился аромат восхитительной сладкой земляники. – Охранять, конечно же.

Девушка застыла. В комнате повисла тишина. Наконец, Джоан сделала меленький шаг назад и вновь взглянула на него:

– Вы прямолинейны.

– Просто говорю, как есть. – Она манила куда больше алкоголя.

– Значит вы будете откровенны со мной? – девушка больше не отводила своих прекрасных глаз.

– Если мне будет позволено. Все же, вы правите этим балом.

Так близко она к нему; так приятно пахнет. Он хочет ее себе.

– Элин вас хвалила. Вы довольно дерзки и самоуверены. Однако это нормально, когда мужчина настолько привлекателен и имеет столь большой список заслуг.

Брови Кева удивленно поползли вверх.

– Я же тихоня и вряд ли способна за себя постоять, а еще… Я впадаю в ступор, когда мне страшно. Поэтому хорошо, что вы все понимаете без слов. Я позволю вам быть прямолинейным и прошу открыто говорить о том, что считаете нужным сказать.

– Вот как, – все больше удивлялся он этой девушке.

А она перевела взгляд на стоящих рядом Элин и отца:

– Я дам вам три дня, – вновь взор карих глаз обратился к нему, и Кевин в них утонул.

Как же глубока эта пропасть, как притягателен этот бесконечный обрыв.

– Испытательный срок назначаете, – он бы и рад деловито отказаться. Послать их всех, извиниться перед Элин и уйти… Но тогда не видать ему больше ему глаз и этого лица. Да еще и этот чудесный сладкий аромат земляники.

Кевин слегка нахмурился, прикидывая возможные варианты развития событий, но она от него взгляда не отводила. Он чувствовал застывший в воздухе беззвучный вопрос. «А еще, – Кевин улыбнулся, – кажется, это вызов».

– Думаете отступлю из-за чувства собственного достоинства?

Джоан будто смутилась и торопливо опустила взгляд к полу:

– Гордыня – видимо, не ваш порок.

– Не мой, – довольно улыбнулся Кевин, ощутив за столь долгое время непривычный прилив задора. Отчего – то сейчас, в этой странной ситуации, он чувствовал себя победителем.

– Тогда что же ваш порок?

Он улыбнулся еще шире, оголив ровные белые зубы, а затем вновь склонился к ней. Кевин замер в вопросительном ожидании, и она сдалась, покорно подняв голову и взглянув на него.

– Похоть, – прошептал он.

Кев увидел, как девушка сглотнула, как торопливо облизнула пересохшие губы и вновь опустила взгляд.

– Вы правы. Глупый вопрос.

Кевин не сдержал новой улыбки, и его хмурые глаза на миг озарились весельем:

– Я этого не говорил.

Девушка отступила:

– У вас есть три дня, чтобы я приняла окончательное решение. Согласны?

– Три дня, – бегло взглянул Кев на сержанта, что от напряжения, сжимала до побеления собственные локти, и кивнул. – Тогда, я думаю, нам стоит обсудить кое-какие детали.

– Обсудите с отцом, – уверенно произнесла Джоан.

И остальные, более-менее, облегченно выдохнули, однако Кевин лишь улыбнулся:

– Я ведь ВАШ телохранитель, и пусть даже только на три дня. Но именно вам и обсуждать со мной детали.

Девушка неуверенно обернулась к Элин, а та подбадривающе улыбнулась ей, и взгляд карих глаз вновь пробил насквозь:

– Хорошо. Пусть так.

– Тогда давайте прогуляемся, – указал рукой на дверь Кевин, и они неторопливо направились к выходу.

– Думаешь найдут общий язык? – тихо поинтересовался Эдвард, смотря им вслед.

– Если Кевин не сможет – никто не сможет, – покачала головой Элин.