Ошибка

Меня больше нет, нет мыслей и чувств – я совершенно растворилась, исчезла, растаяла. Реальны лишь его губы на моей шее, на моей потяжелевшей груди, его зубы, прикусывающие окаменевшие от возбуждения соски, его руки, сжимающие меня до боли… И мне мало и этой боли, и его рук. И я целую, глажу, прижимаюсь сильнее, тороплю. Будто я ждала этого вечность и лишняя секунда ожидания может убить. Он вошел в меня – сразу и резко, на всю глубину, растянув, заполнив собой до отказа, словно тоже знал, что медлить нельзя. Я всхлипнула, и все непролитые слезы хлынули из глаз, обжигая щеки. Но и это было неважно. Важным было цепляться за него, вдавливать его в себя. И быть бессовестно счастливой – хотя бы сейчас, хотя бы на мгновение. Сейчас, когда ближе и быть невозможно, когда он во мне и вокруг меня, только он и мое жадное, почти невыносимое желание. От прикосновений горячих рук, ненасытных требовательных губ хотелось выгибаться и кричать в голос, наплевав, что лишь тонкая стена отделяет нас от остальных обитателей дома и от всего мира.

Женский алкоголизм не лечится, – возвестил муженек, наливая сок в стакан. Тут же осушил его залпом и наполнил снова. – А два пьющих человека в семье – это катастрофа!

друг за друга, задыхаясь. И стало совсем неважно, услышит ли нас кто-нибудь, и вообще – все, что происходило за стенами этой комнаты, стало неважным. А важным оказалось совсем другое. Запах его разгоряченной кожи, вкус его требовательных губ, безумный танец языка, врывающегося в мой рот, трущегося о мой язык и ускользающего обратно, сила его рук, которые сжали мое тело, оторвали его от земли и куда-то понесли. Шорох и нетерпеливый треск одежды, которая слетала с нас очень быстро… Нет…  недостаточно быстро… И гладкий холод дивана под голой спиной, который мгновенно сменяется немыслимым жаром и желанной, умопомрачительно приятной тяжестью мужского тела, опускающегося сверху. Меня больше нет, нет мыслей и чувств – я совершенно растворилась, исчезла, растаяла. Реальны лишь его губы на моей шее, на моей

– С ним что-то не так?  – моментально встревожился отец. – Может, это какой-нибудь проходимец? Кажется, у нас до сих пор не было секретов… На самом деле были. У всех детей, которые хоть немного заботятся о своих родителях, должны быть от них секреты. Иначе неврозы, гипертония и ранние инфаркты родителям обеспечены.

Все-таки думать в пьяном виде – занятие неблагодарное.

потом ровно четыре раза – когда изображали пару на светских мероприятиях. Но этого никто не должен знать. Даже Маришка. Даже Аленка, прилетевшая на два дня из Европы, чтобы не пропустить мою свадьбу. Вообще никто. Но как же трудно держать язык за зубами, когда лучшая подруга и любимая сестрица смотрят такими круглыми глазами, будто я внезапно защитила докторскую по молекулярной химии! Или на трехколесном велосипеде выиграла гонку Париж – Дакар. – И платье у тебя просто роскошное! Роскошное… Это слабо сказано. Не

привкусом неясной тоски, оставляя после себя щемящую пустоту и глухую ноющую боль. Утром я вставала разбитая, чувствуя себя опустошенной и странно чужой… везде. Здесь, на Маринкиной даче, среди ее, не моей жизни, дома, в родительской семье, в особняке Бояринцевых… К счастью, начинался новый солнечный день с ярким и пестрым калейдоскопом приятных дел, напрочь вытесняющим из моей головы мрачную дурь. Покой и безмятежность закончились в один жаркий полдень, когда мы прилегли поваляться перед телевизором, показывающим всякую ерунду. Просто так, после обеда, потому что идти по пеклу никуда не хотелось, а хотелось пить холодный чай и лениво обсуждать эту самую ерунду. За окнами послышался гул мотора, и сначала мы не обратили на него никакого внимания. Мало ли кто нагрянул к соседям. Но гул становился все ближе и ближе… Вообще-то, гостей мы не ждали. Маринкины родители должны были приехать только к следующим выходным, привезти, как они называли, гуманитарную помощь. Я набросила халат и выскочила на крыльцо с пунцовыми щеками и колотящимся сердцем. Меня буквально трясло от дикого коктейля странных несовместимых эмоций: от панического страха, что Бояринцев сумел отыскать меня здесь и приехал, чтобы вернуть, до затаенной, отчаянной, непостижимой надежды, что он действительно это сделал… Этакий рыцарь на белом коне, точнее, на автомобиле

Когда к этим пыткам добавились пьяные поползновения Инессы, пара порций виски и милые поцелуйчики молодых, все и вовсе вышло из-под контроля. Он взбесился настолько, что додумался вытащить девчонку из-за стола, увести ее из зала у всех на глазах, а потом затолкать в кусты

– Действительно, ужас, – честно ответила я. – Жить с ним в одном доме невыносимо

практически раздетые. Игорь запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха, а она… Она, воровато оглянувшись, шагнула к одежде. Сырое белье липло к телу, больше показывая